Счастливый человек спит крепко, но если он при этом – мать новорожденного, то такую женщину легко вырвать из самого глубокого сна. Мгновение назад Элена была на залитой солнцем опушке Шервуда, играя со своими уже взрослыми детьми, изумленно всматриваясь в эти незнакомые, но такие родные лица, как свет погас, и она открыла глаза в кромешной тьме. Близился рассвет, поэтому самая густая ночная тьма отчаянно цеплялась за призрачные струны, из которых соткано время и пространство. Откуда-то из глубины дома доносился странный шум, и тревога, характерная для всех новоиспеченных матерей, пронзила ещё сонное сознание Элены.
- Роберт, - прошептала Элена, положив ладонь на плечо барона, и легонько сжала её. – Ты слышишь? Слышишь? Барон мгновенно открыл глаза. Сон у него был обычно глубокий, но просыпался он всегда быстро. Сейчас у Элены даже на миг создалось ощущение, что Роберт только и ждал, пока к нему обратятся и притворялся спящим. Он поднял голову с подушки и спустился на пол. Шум усиливался. Барон решительно встал и прошел по комнате с невысоким потолком к массивному дубовому креслу, на которое он имел обыкновение швырять вещи и снаряжение. Накинув халат и натянув наскоро сапоги он уже собрался подойти к двери, как вдруг та распахнулась и в помещение хлынул свет факела - на пороге стоял стражник в стальном воротнике. - Сэр Роберт! Тревога! На замок совершен налет... - сообразив, что ворвался в опочивальню, страж замялся и пробормотал. - Простите, миледи... - Это они? Люди из леса? - замер у кресла, повернув голову с стражнику, барон. - Мы думаем - да! Не зря Элене снился Шервуд. Теперь этот лес пугал не именем Робин Гуда, а каких-то непонятных дикарей, в разы превышавших по численности банду разбойников. Но что было хуже всего, в случае с Хантингтоном они хоть знали, с кем имеют дело, и каковы его цели. Эти же «люди из леса» оставались загадкой. И загадкой крайне опасной.
- Пресвятая дева! – воскликнула Элена и, не обращая внимания на стража, выскользнула из-под одеяла, чтобы надеть лежащее на сундуке домашнее платье. Где-то раздался детский плач, и Элена безошибочно различила голос родившегося месяц назад Гийома. – Я пойду к нему, успокою, иначе он снова голос сорвет, - Элена никак не могла попасть в рукав. - Я на стены. - барон взял со стены меч и вышел из помещения. Стоило ему миновать приемную и выйти в гостиную, как мимо него проскрежетали доспехами несколько воинов, один из которых отсоединился от группы и примкнул к Греймору. Это был глава смены, сержант Хальфдан. - Что происходит? - коротко спросил барон. - Это лесные люди. - Так и знал. - Роберт направился в сторону небольшой галереи, сквозь витражи которой проступал лунный свет. - Они уже давно мозолят глаза и мне и большей части купечества. Убытки просто не поддаются исчислению, хотя... Хотя на самом-то деле Роберта вполне устраивало такое соседство - купцы никак не хотели расщедриться на собственную армию "для охраны караванов", предпочитая пользоваться услугами случайных наемников, и это мешало Роберту в осуществлении им своих планов. - Сэр, какие приказы? - Хальфдан поправил кольчужной рукой островерхий шлем на голове, из-за чего под светом луны стал напоминать фигуру с фасада собора. - Взять живым, хотя бы одного? Много их? - Мы насчитали пятерых. - Я пойду через галерею на стену к воротам. Перехвачу их там. - Да, сэр. Сержант удалился, а барон направился к небольшому дверному проему в конце галереи, который выводил на высокую крепостную стену. Он уже миновал половину прохода как двери вдруг растворились и на пороге показались два не то человека, не то зверя. Косматая шерсть топорщилась на их загривках и плечах. Один из них, поменьше, сжимал в одной руке мешок, громыхавший, скорее всего металлической посудой - серебром. - А ну стоять! - Греймор выставил свободную руку вперед. Тактически вторгшимся "лесным людям" было бы выгоднее отступить, но, очевидно, сзади у них сидели на хвосте, поэтому большой кинулся на барона - в его руке было некое подобие топора, но настолько кривого и грубого, что, казалось, либо его делали в кустарных условиях, либо в веке пятом-шестом. Барон ушел от удара и двинул кулаком противнику в грудь, тот попятился. Воспользовавшись моментом, Роберт кинулся на маленького и, протаранив его плечом, вырвал из руки краденное. Позади, со стены послышались шаги и шум. В темноте блеснули испуганные глаза и "маленький" бросился бежать по галерее. В свете лучей луны, падавших через витражи, меж шкурами отчетливо просматривались участки голой кожи или тряпье. Не теряя момента, Греймор снова атаковал "большого", но тот принялся отчаянно сопротивляться, отмахиваясь топором. Однако, воин он был явно неважный, поэтому через несколько секунд Роберт полоснул ему по лапе и тот, завыв, уронил с грохотом на каменный пол свой топор. В дверном проеме показалась стража и человекозверь прыгнул прямо в витраж, разбив своей массой и полетел в крепостной ров. - Выловить! - коротко скомандовал барон, а сам кинулся вдогонку за маленьким. Пробежав через гостиную в караулку, из который был выход на противоположную стену, барон увидел на полу в крови тело одного из охранников - он был ранен в пах. Значит он на верном пути. Выскочив на стену, Роберт заметил что преследуемый удирает к небольшой наблюдательной башенке - но оттуда не было выхода, и Роберт, уже не торопясь, последовал за ним. Когда он зашел на башню, "маленький" метался от зубца к зубцу, не зная куда деться. Вскоре подоспели и охранники. "Маленький" прижался к стене, сжимая в руках кинжал. - Брось оружие. - спокойно сказал барон и сделал шаг к нему. - Ну, живо! Человекозверь поколебался чуть, затем резко развернул к себе лезвие и утопил его где-то под свисавшими с плеч мехами. Затем он обмяк и повалился вперед. - Дьявол! Немедленно выловить второго... - пробормотал барон, но увидев, удаляющиеся в сторону леса три тени, понял - тот либо ушел, либо тоже покойник. - У нас хотя бы есть тело. - сказал сухим голосом Хальфдан. - До сих пор они либо не оставляли живых, либо забирали трупы. - Да...отнесите в караулку. Я осмотрю его с утра. К трупу не прикасаться, внутрь никого не пускать!
Люди они или звери? Или просто дикари? Молчаливые. Предпочитают не сдаваться. Значит охраняют какую-то тайну. С утра я это выясню.
However, the Duke will die before these eyes and he'll know, he'll know, that it is I, Baron Vladimir Harkonnen, who encompasses his doom!
Послушница должна ходить чинно, держать глаза долу, мысли и помысли ее должны быть устремлены к Всевышнему. Мирские дела не должны смущать покой святого места. Нельзя разговаривать в полный голос, а говорить должно тихим смиренным шепотом. Смех - тяжкий проступок. Ибо смех - это проявление легкомыслия, а легкомыслие ведет к отсутствию моральной твердости, что, как известно, ведет к греху. Бегать по монастырскому двору тоже, разумеется, было строго запрещено. Ибо бегать монахине по статусу не положено в принципе. Но Мэриан торопилась к заутрене. Волосы ее выбились из под монашеской вуали, что было еще одним нарушением строгого монастырского устава. Молодая женщина перешла на быстрый шаг, чтобы восстановить дыхание и оправить одежду. - Ну как всегда, Мэриан, даже престарелая сестра Клара пришла раньше тебя, - пробормотала она сама себе, входя в храм. Что, конечно, было еще одним нарушением запрета. Из уст монахини должны выходить только молитвы, а не бестолковые разговоры. Если ты разговариваешь наедине с собой , уж не одержима ли твоя плоть дьяволом? Мэриан вспомнила власяницу и самобичевание, которыми истязали себя сестры, поэтому сомкнула уста и опустила глаза долу. Которые уж слишком ярко блестели в полутьме.
Когда Мэриан только лишь попыталась войти в главный неф церкви, путь ей преградила строгая сестра Петронилла - женщина лет сорока пяти с сухим уже и сморщенным, но величественным лицом. Она была правой рукой настоятельницы с недавних пор и отвечала за воспитание послушниц. - Ты снова опоздала на утренний молебен, Мэриан! - резко шикнула она. За ее спиной сестры уже молились во храме. - И не надейся, что в этот раз мать-настоятельница закроет глаза на этот проступок. Она смягчилась и добавила. - Но поскольку ты уже опоздала, ни к чему прерывать молитвы сестер. Мэтр Брюгон привез нам свежих овощей, он сейчас ожидает со своей тележкой возле кухни - иди и помоги ему и сестре Бригитте разгрузиться.
- Слушаюсь, сестра Петронилла, - она не отважилась посмотреть в эти пронзительные, холодные глаза. Сестра Петронилла была педантична и непоколебима. Настоящий оплот веры, стойкости и ... фанатизма. Мэриан не любила попадаться ей на глаза. Поэтому склонив голову в поклоне поспешно , пожалуй даже чересчур, покинула храм. - Мир вам, - просто сказала девушка, подходя к повозке.
Мэтр Брюгон был одутловатым фермером с утомленным жизнью лицом. На лысеющую голову он нацепил каль из кожи, хотя утро и было достаточно теплым. Возле него уже суетилась сестра Бригитта. Кивнув Мэриан, она взяла корзинку с зеленью и понесла на кухню к сестре Елене, кухарке, оставив Мэриан наедине с зеленщиком. Тот же, облокотился на тележку и принялся пожевывать сухое яблоко, припасенное, видимо, еще с осени, лукаво поглядывая на Мэриан. Он привык, что монахини обычно осыпали его вопросами, и ожидал их и сегодня - старик был одинок, и по-сути пообщаться ему было не с кем.
- Ваши овощи всегда свежие, - решила заговорить девушка. Этот старик был единственным с кем на могла свободно поговорить в этих стенах. Не опасаясь наказания, укоризненного взгляда или суровой отповеди. - Что нового в деревне? - с улыбкой спросила она. Улыбаться тоже было запрещено. Но Мэриан была не такой ярой послушницей. И еще слишком хорошо помнила те времена, когда умела смеяться полной грудью, а ее пальцы не забыли, как натягивать тетиву.
Дед немного попыхтел, напуская на себя вид, что ему не очень-то и хотелось болтать, а потом сказал, глядя на стену, где полз жук, делая вид, что находит его чрезвычайно интересным: - В деревне ничего нового, все по-старому течет, хотя с возвращением короля, дай ему боже долгой жизни, налоги снова подрастили... - затем он наклонился поближе к Мэриан и проговорил вкрадчивым шепотом. - А вот Лесные люди совсем осмелели. Сегодня я ехал мимо поместья Греймора, бывшего Метценгерштейновского. Так вот, часовой сказал, что ночью на замок был налет, и что двоих Лесных даже укокошили. Точнее один убился, прыгая со стены в ров, а второй, кажись, попался и его зарезали. Так то... Дед сделал многозначительное лицо и театрально поглядел на Мэриан "свысока". - Пресвятая дева... - осенила себя крестным знамением подошедшая за новой корзиной Бригитта. - Что же это такое происходит! Бригитта была неплохой девушкой, вышедшей уже из замужнего возраста, но как ее за глаза характеризовал зеленщик - "дура дурой, ну просто полная дура". Вот и сейчас он закатил глаза в разочаровании. - Да это просто разбойники какие-нибудь! - проворчал он.
Из рук Мэриан сорвалась корзина с капустой. Зеленые кочаны с тяжелым стуком покатились по дворику. - Какая же ты не расторопная, сестра, - всплеснув руками воскликнула Бригитта. Нет, сказала вовсе не укоризненно и даже не с тайным умыслом уколоть. Просто такая уж была сестра Бригитта... Про таких говорят: вожжа под хвост попала... - Так это скорее всего.. Робин..Робин Гуд... - наконец заговорила девушка. Голос прозвучал хрипловато. Если бы только старик был более проницательным, то увидел бы мрачную тень пробежавшую по лицу послушницы.
- Робин? - выпучил тот глаза так, словно бы хотел напугать кого. - Робин никогда не стал бы прятаться, а уж тем более рядить своих ребят в шкуры! Мы их всех знали отлично. И знаем. Тех кто уцелел. К тому же зачем ему это, если у него настоящий штаб в Ноттингеме... Дед развел руками и словно в подтверждение своих слов продолжил. - Нда! И все это знают - что он там давно заправляет, с тех пор как шериф сбежал. Только вот Шериф-то теперь служит при новом короле, и птица еще более высокого полета, чем прежде.
- Но Робину всегда радел за народ. А король Ричард того же поля ягода, что и принц Джон! - Мэриан! - с ужасом воскликнула Бригитта. Корзина, с только что собранной капустой, опять грохнулась на землю. Девушка ничего не ответила. Не к лицу послушнице святой обители вести такие крамольные речи. Она на мгновение прикрыла веки,чтобы хоть немного унять гулко бьющееся сердце.
"Когда перекошен весь мир, легче признать ненормальным того, кто держится прямо"
Сообщение отредактировал Lira - Вторник, 05.06.12, 23:43
Робин стоял на возвышении, которая раньше была одной из башен Ноттингема, и смотрел на лагерь, разбитый у его ног. Еще год назад он и подумать не мог, что будет собирать войско против короля Ричарда, а сегодня он именно этим и занимался. Вместо того, чтобы решать проблемы, Львиное Сердце затеял новую войну, которая никак не шла на пользу Англии. Раньше Робин оправдывал его тем, что он борется за гроб Господень, но теперь оправдания не было. Гуд должен был давно понять: королю нужны лишь завоевания, победы, сражения… На Англию ему плевать, как и на его народ. Вернувшись, Ричард поднял налоги еще больше. Разве мог Робин это потерпеть? Ответ – нет. Он больше не будет ни на кого надеяться, не будет никого ждать. Он взял судьбу Англии в свои руки, и либо исправит положение, либо погибнет в бою. Правда, поддержки у него осталось немного. Нет, крестьяне собирались у бывших стен Ноттингема охотно и гораздо быстрее, чем разбойник мог ожидать. Но вот друзья… Джак и Уилл отправились на Святую Землю. Робин понимал их – воевать они уже устали, им стоило подумать о своем счастье. Гуд благословил их и отпустил с легким сердцем. Джон вернулся к семье. Правда, они сейчас находились в числе восставших, но такого активного участия в деятельности команды он больше не принимал. Команды… из е членов остались только Кейт и Мач. Последний, как всегда, был рядом и был готов поддержать в любой ситуации. Вот и сейчас он отвлек Робина от грустных мыслей.
- А не пора ли нам поесть? - спросил он - Я сварил суп. Там даже мясо есть. Мач, конечно же заметил, каким задумчивым и печальным стал его хозяин. Удивляться тут, конечно нечему! Что еще делать, когда все вдруг переворачивается с ног на голову! Все происходящее иногда казалось каким-то странным сном. Но уж больно долго продолжается этот сон. впрочем, Мач старался об этом не думать. думать - работа Робина. а Мач должен заботиться о том что бы он был сыт, обут и одет. ну, и по возможности, он старался отвлечь друга от всяких грустных мыслей. Гуд улыбнулся. - Да, неплохо бы. Пройдя полдороги в молчании, Робин вновь заговорил. - О людях из Шервуда ничего не известно? - Да ты что! О них столько говорят! Я слышал, они не дают покоя богачам. На днях, говорят, они напали на дом какого-то богатого купца. Да я уверен, они обыкновенные разбойники. - Будем надеяться… Так какое, ты говоришь, мясо в супе?..
Я рыцарь веры, на колени, дикари! Любую ересь я сотру с лица земли!
Обнаружив, что Мэриан нет рядом, Гай осознал, что девчонка снова бросила его!.. Времени на раздумья, где девушка, ушло минимум. МЭРИАН такая преданная, конечно она осталась в Англии. Гисборн был в ярости! Эти ее метания, постоянная ложь.. надоело! Гисборн решил, что постарается забыть ее, начать новую жизнь, в другой стране, где его никто не знает. Да! Несколько месяцев Гай находился на корабле и, наконец, ступил на чужую землю. Эта земля станет для него домом и, может быть, он обретет здесь счастье… Работу было найти не так уж сложно, наемники нужны всегда. Уже не один месяц Гай пытался забыть Мэрион, однако ничего не выходило. Каждый вечер Гисборн закрывал глаза и видел ее лицо, ее губы, ее глаза, ее вьющиеся волосы… В эти моменты Гаю было хорошо, но в то же время ужасно плохо. Разумом он все понимал, но сердцу приказать не мог, а оно шептало, что нужно вернуться и бороться за ее сердце. -Да устал я бороться! – Крикнул Гисборн в темное ночное небо и сжал в кулаке сено, на котором лежал. Так продолжалось еще долго, пока в одну прекрасную звездную ночь Гай, словно завороженный, направился в порт. За работу Гаю заплатили, но он решил оставить эти деньги на будущее. На корабль Гай устроился работать за маленькую каюту и скудный ужин, ради этого ему, конечно же, пришлось переступить через свою гордость… Только за работой Гисборн осознал, что снова бросился к этой девчонке без оглядки, не подумав, ничего не осмыслив! Черт! Почему он так зависит от нее? Почему за ней хочется бежать сломя голову? Гай думал, перетаскивая мешки в трюм и иногда поглядывая на темное небо над головой, и приходил лишь к одному выводу: любовь. Вскоре с работой было покончено и Гай смог пойти в каюту и забыться сном. Сегодняшней ночью он впервые заснул без единой мысли о ней. Каждый день Гисборна был похож на другой. Он поднимался раньше солнца и с большим количеством моряков шел грести, драить палубу или еще что похуже. Заканчивали они поздно вечером, получали скудный ужин и шли спать. Днем, за делом, Гай не раз думал о Мэриан, об их встрече, может быть она изменилась, какой стала и жива ли вообще… Ночью он спал после тяжелого дня, забывая обо всем. Однажды утром Гай почувствовал какую-то слабость, даже с койки удалось встать не сразу. Умывшись холодной водой и списав это на долгое плавание, Гисборн направился работать. К вечеру он едва мог передвигать ногами, а на утро уже бредил. Гая обнаружили к обеду, т.к. он не явился работать, лекарь помогать отказался. Через два дня корабль прибыл в Англию, моряки не бросили его, а решили отнести в монастырь.
Сообщение отредактировал Jeny - Понедельник, 11.06.12, 21:02
17 апреля 1194 года, Уинчестерский замок, Хэмпшир, Англия.
Король Ричард вернулся в Англию после почти двухлетнего плена у германского императора и застал страну охваченной мятежом лордов, устроенным его братом, принцем Джоном Безземельным, стремившимся захватить корону. Ричарду не потребовалось много усилий чтобы подавить мятеж, и меньше чем за месяц все восставшие лорды были либо схвачены и брошены в тюрьмы, либо откупили свою свободу золтом, в котором корона в эти темные дни так остро нуждалась. Чтобы подчеркнуть еще раз неоспоримость своего права на престол Англии, и собрать всех своих верных вассалов и подданных, на Пасху была собрана ассамблея, которую завершала его повторная коронация в Уинчестерском соборе. Однако, для Ричарда основной целью пасхальной ассамблеи было не укрепление своей власти в стране, а поиск материальных средств для будущей войны с Филиппом Августом. Что было весьма трудной задачей, учитывая что страна была обобрана до нитки во время недавнего сбора средств на его выкуп, который, к тому же, еще и не был до конца выплачен (в качестве залога в Германии оставались двести английских рыцарей).
Утром 17 апреля проходила подготовка к коронации. Короля в его покоях в Уинчестерском замке облачали в церимониальное платье: хлопок, пурпурные шелка, мантия с горностаем, красная, с большим вышитым золотом леопардом, вместе с десятками различных золотых украшений, цепочек, фибул, аграфов... Процедура эта занимала долго времени и требовала аккуратности со стороны слуг и терпения со стороны короля. Но Ричард был человеком суетливым, и не любившим терять время даром, особенно когда решался вопрос о скорой войне. - Вызови сюда Вэйзи! - крикнул он своему пажу, пока слуга почему-то возился с фибулой на его сюрко. Паж моментом исчез за большой дубовой дверью. Шериф Вэйзи с недавних пор стал тайным советником короля. Точнее, это произошло после осады Ноттингема, где укрывались мятежники принца Джона. Вэйзи сдал город без боя, указал на мятежных лордов, которых следовало заточить, и посодействовал сбору штрафоф с тех, кто был в состоянии заплатить за свободу, чем немало порадовал короля. Долго ждать Вэйзи не пришлось - он был практически всегда, что называется, "под рукой". Такова теперь была его работа. Конечно, карьеру свою еще год назад он представлял несколько иначе, но она сложилась весьма удачно - это после его-то проколов. Но все же он сумел обратить свои поражения себе на пользу. В конце-концов, какая разница, какому королю служить! Для Вэйзи они оба были...не сказать что идиоты, но по крайней мере детского склада ума. Ричард, будучи обременен определенными моральными качествами, а также жаждой сражений и абсолютно наплевательским отношением ко внутренней и, тем более, тайной политике, был куда более предпочтительной фигурой, чем принц Джон, зациклившийся как раз на этой внутренней политике и на плетении разного рода интриг. Одно сейчас заботило Тайного советника - он знал, что вскоре Ричард отбудет во Францию и Вэйзи останется тут один на один с кучей проблем, вызванных новым походом Ричарда а также лицом к лицу со своими старыми врагами, такими как собирающий народное ополчение в Ноттингеме граф Хантингтон - Робин Гуд, и со старыми но преданными им друзьями - такими как часть Черных рыцарей, попавших под опалу и опальный принц Джон. А поскольку пожилой Тайный советник не собирался обрывать свою карьеру на пике, то он надеялся отправиться с Ричардом во Францию. Вот он вошел - стилю своему Вэйзи не изменил: все те же черные наряды, теперь правда, чуть более роскошные. Ну и, конечно, возможность ходить без охраны - ведь теперь он сам был грозой для придворных, а не они для него. Используя свой опыт, накопленную о дворянстве "картотеку", он чувствовал себя пока что в полной безопасности. - Сир? - он низко склонил свою плешивую башку. - А, вот и ты, Вэйзи, лысая ты башка! Новый тайный советник! Черт бы тебя побрал, не помню, были ли у меня раньше тайные советники... А нет, это у отца моего был один... Только он перешел на сторону моего восставшего брата, за что я его на дыбу отправил, когда королем стал... - Вы хотели меня видеть, сир... - Да, есть дело тебе. В Ноттингеме ты меня порадовал добро. Хочу, чтобы ты меня порадовал еще раз, добрей прежнего... Я тут войной собираюсь идти на этого недоноска кривого... Давно пора было его приструнить, еще до Крестового похода... Из-за этого стервятника мы не освободили Иерусалим!.. Дьявол тебя разорви молокосос, сколько ты будешь возиться с этой застежкой! - он отвлекся на слугу - Короче, Вэйзи, мне нужны деньги! Мне нужна армия! Только за этим я и приперся в эту сырую и гнилую страну, где все люди похожи на вареных куриц! - Да, сир...Казначеи и мытари собирают средства и людей всеми возможными путями. Но есть некоторые трудности, сир. Я могу быть с вами честен и абсолютно правдив? Ваш...заместитель предпочитал выслушивать то, что приятно, а не то что является истиной... - Джон-то? Хахах, это на него похоже!.. Но выкладывай живей, что хотел сказать? - Дело в том, что Ноттингемский замок взять удалось, но после того, как люди вашего брата были оттуда изгнаны, Робин Гуд, которого вы, сир, объявили вне закона, обосновался там, и практически все население мятежно настроено против... - Вэйзи замялся, но затем продолжил. - Против вас, ваше Величество. И Ноттингем - не единственный город...и не единственная проблема...есть еще кое-что... - Мятежники?! Вы не можете их посадить на колья?! Я только что вернулся с севера и не собираюсь туда возвращаться из-за каких-то разбойников! Вы меня начинаете разочаровывать!.. И что еще там за проблема?! - Я... - Вэйзи допустил некоторую вольность и чуть-чуть посмеялся. - Я не могу. Я лишь тайный советник, а никак не полководец. Этим должен заниматься Маршалл. Вторая проблема состоит... Вэйзи взял за полу мантии, пока слуга закреплял ее, чтобы та не пачкалась об пол. - ...в наличии некоей разбойничьей банды, очень сильной. Хотя вы и недооцениваете Робина Гуда, собравшего уже не одну сотню своего ополчения и представляющего уже серьезную опасность, есть еще и неуловимые Лесные люди, как их называют. Они совершают налеты на наших мытарей и отбирают все средства. А Гуд переманивает людей в свое ополчение.
Вэйзи развел руками: - Перебить Лесных людей не получится - они живут в чащах и мы не знаем кто они и сколько их на самом деле. Однако, как и в случае с ополчением Гуда мы знаем где обретается их вождь... - он выдержал паузу. - Однако, Маршалл более занят попытками отговорить вас от похода, сир, нежели подавлением восставших. Я осмелюсь также напомнить Вашему Величеству, что он, сражаясь с людьми его Высочества в прошлом году, поддерживал весьма тесные союзнические связи с Гудом... - Маршалл... Маршалл... Он храбрый рыцарь, и был предан моему отцу в час, когда мы его предали. За это я его уважаю!.. Но если он сам не может разобраться с мятежниками, я дам войска другому! Любое селение, которое не платит оброк - бесполезное, но рассадник мятежников, а значит - вредное, а значит - его необходимо уничтожить! У любого лорда, который отказывается нести вассальную службу или платить ленную ренту, необходимо отобрать его феод, а самого наказать, бросив в каменный мешок! Это и есть закон! Ты меня понял, Вэйзи? Я дам тебе отряд солдат, ты уничтожишь мятежников и соберешь мне деньги на армию! - Я вас понял, ваше Величество... - пробормотал Вэйзи. При помощи всего лишь одного отряда солдат можно разве что нагнать страху на потенциальных мятежников - это Вэйзи хорошо понимал. Подавить бунт такими силами не удастся. Но что если попросту его обезглавить...
Сообщение отредактировал Richi - Вторник, 12.06.12, 01:32
Наутро Роберт Греймор решил обследовать трупы, попавшие к нему в руки. До этого Лесные люди никогда не попадали ни в плен, ни даже тела их не оказывались в руках их противников, поскольку они неизменно забирали их с поля боя или мест налетов. Барон приказал разжечь все факелы на стенах так, чтобы было светло. Тела положили на большой обеденный стол стражи. Те, конечно, были против, но протест выражали не то чтобы не бурно, а вообще не выражали толком. - Сперва рослого осмотрим. Он башку размозжил. Надо поторопиться, а то он источает не самый приятный запах... - барон повязал на лицо тряпку и склонился над телом, нахмурившись. Он явно был несколько удивлен увиденным. - Мне сказали, ты хочешь меня видеть, - Камилла вошла в помещение и тут же прикрыла лицо рукавом платья, чтобы не вдыхать тлетворный запах, исходящий от тел. В течение последнего года она стала правой рукой барона особенно в период, когда Элена уже не могла сопровождать мужа из-за беременности. Преисполненная благодарности за предоставленный ей шанс вернуться в семью и проявить себя, Камилла старалась изо всех сил, чтобы не подвести барона и Элену. Барон поднял глаза, но не поднял лица, отчего лоб его наморщился и взгляд исподлобья приобрел еще большую суровость. - Разве я звал тебя? Не припомню. Впрочем, если хочешь - можешь остаться, я не против. Греймор откинул полу одежды лежащего перед ним тела. На смуглой крестьянской коже располагались причудливые узоры-татуировки, как у североафриканских племен, с которыми Роберту пару раз приходилось встречаться. - Кажется, такие еще носили германцы... - он смочил палец в слюне и провел по рисунку. Тот не смазался. - Очевидно, они носят эти костюмы для устрашения и узоры наносят с этой же целью. И все эти... Греймор повернулся к сержанту, которому он все это объяснял, сжав в ладони бусы из костей, висевшие на шее у дикаря. - Интересно, а они христиане? - спросила Камилла, подойдя поближе. - Я к чему спрашиваю, - пояснила она. - Если они не христиане, то ими рано или поздно должна заинтересоваться церковь. Может, поспрашивать деревенских священников? - Погоди с выводами. Если они и были христианами, то точно перестали ими быть. Смотри - носят всякие амулеты. Барон перешел ко второму телу. - Женщина. - констатировал он. - Совсем еще молодая. Маленький "дикарь", оказавшийся лицом женского пола, был одет в такое же рубище. - Набедренная повязка из шкур, меховая с кожей обувь - для бесшумной ходьбы. На плечи накинуты шкуры, но ничем не закреплены ни на талии, ни вообще на теле и прикрывают только грудь. Это чтобы не сковывать движения. На голове меховой капюшон из головы оленя...А у мужчины - голова вепря. Не исключено, что это какая-то субординация, или иное обозначение. Тело покрыто рисунком... - Роберт взглянул на рану на пару дюймов ниже грудины, покрытую запекшейся кровью, где черные линии сходились в одну и шли вниз. - При попытке к бегству из замка покончила с жизнью самоубийством.
Он посмотрел на Камиллу и произнес, подозвав слугу с полотенцем, чтобы утереть испачканные кровью руки. - Как по-твоему нормальная женщина изрисует себя символами, будет полуголой скакать по стенам замка, и потом в безмолвии заколет себя ножом? Ответ был очевидным. - Нет. Это свидетельствует о фанатичной субординации среди них, ведь мы бы точно добились от неё хоть чего-то, останься она в живых. Так мне думается, вряд ли это был необдуманный акт отчаяния. Что же ими двигает? Или кто? - Камилла с некоторым сожалением смотрела на тело мертвой девушки.
- А мне кажется, что они под воздействием каких-то знахарских штучек. Они быстро двигаются, карабкаются по отвесным стенам...А эта дамочка завалила одного из моих солдат. Конечно, она в хорошей физической форме, судя по мускулатуре, но...ранить опытного воина, да еще после того как карабкалась по стенам и как угорелая носилась по замку...Не исключено, что они были одурманены. К тому же они откуда-то должны появиться...Вот что. Отправляйся в Ноттингем и узнай, если хочешь - у людей Гуда, не пропадали ли бесследно в последние месяцы люди из города или соседних селений. Что-то подсказывает мне что это не дикари - такое количество народу не смогло бы бесследно долгие годы жить в лесах никем не замеченное... - Я о Робине что-то давно ничего не слышала - задумчиво пробормотала Камилла скорее себе самой, чем барону. - Хорошо, дядя, сделаю все возможное. - Греймор знал о её частом общении с Робином, и явно не одобрял его - так, по крайней мере, ей казалось, однако лишь изредка отпускал саркастичные комментарии, не препятствуя, тем не менее, их встречам. Барон лишь кивнул. Когда Камилла ушла он сказал сержанту: - А теперь вскроем труп. Тот осенил себя знамением, но Роберт остановил его. - Оставь идиотские суеверия. Я хочу знать, не жрут ли они какие-то зелья. - Погодите, сэр. Что это за письмена? - Письмена? О чем это ты. - Ну ее раскрас... Барон присмотрелся и сперва ничего не заметил, но когда взгляд сфокусировался на черной татуированной вязи, идущей от груди вниз по животу женщины он прочел рунические письмена. - ...и да сохранит меня Матерь... Он посмотрел на второй труп - рисунок был идентичен. - Это еретики... - он помассировал подбородок. - Осмотрите внимательно оба тела. Их раскраска может послужить подсказкой нам! Вскрытие мы отложим. Стража облегченно выдохнула.
Мэриан проснулась, откинула легкое одеяло и босиком прошлепала по каменному полу к нише в стене, где лежал нехитрый скарб послушницы: одежда, четки, Библия. Холод быстро прогнал сон, а ледяной пол пробирал до костей. Женщина быстро натянула шерстяные чулки, накинула темное платье, набросила вуаль на голову. Все просто. Все монотонно. Все незатейливо. Монастырю не нужны были воспоминания. Монастырю нужно было лишь отречение. От всех кого любишь, от тех, кого ненавидишь. Чувства должны были усохнуть, как вереск в зимнюю стужу. Теперь прошлое было запечатлено в толстом томике псалмов. Вот уже почти год она усердно стирала и размывала облик леди Мэриан Найтон. Одинокой девицы, посвятившей свою жизнь Господу. Как тысячи других. Вот все, что будут помнить о ней люди. И не дай им Боже узнать что-то еще. …А в это время в другой части монастыря раздался громкий детский плач. - Ты же у меня всегда такой спокойный, тихий, что сегодня с тобой не так? – ласково говорила Кора, целуя в лобик сынишку. Малыш не давал спать всю ночь, и девушка была вымотана, но по-прежнему не спускала его с рук. Пренебрегая монастырским уставом, Кора покидала келью лишь по своему разумению и старалась не оставлять ребенка ни на минуту. Этот устоявшийся ритм был точнее всякого механизма, но девушка то и дело ловила себя на мысли, что поначалу радостное спокойствие и плавность событий все же начали ей надоедать. Другое дело, что жизни, кроме этой, у нее больше нет. Новый крик Вестона вывел девушку из раздумий. - Идем-ка в лучше в сад, мой милый. Укутав сына потеплее, Кора и сама накинула шерстяную пелерину, и вышла из комнаты. Большой проблемой Мэриан было свыкнуться с однообразным режимом обители. Повторяющиеся день ото дня действия были сродни ритуалам. Они были нерушимы и незыблемы, как времена года, восход солнца или дожди Англии. Куда пойти, как наклонить голову, что спрашивать и как отвечать - все имела огромное значение. Для Мэр, которая всю свою жизнь жила по собственным канонам, для которой даже слово родного отца мало что значило - это было настоящим испытанием. Вот и сейчас, возвращаясь после утренней службы, она чувствовала, что вуаль слишком уж сильно сковывает ее, душит, не дает глубоко вздохнуть. "Может так и задумано? Ведь вздыхать, наверняка, тоже запрещено" - в сердцах подумалось ей. Мэриан чуть ли не бегом добралась до сада и, укрывшись в самой его глубине, с остервенением сдернула себя эту часть гардероба. Громко вдохнув в себя воздух, она выдохнула. Ее волосы рассыпались в беспорядке по плечам. Теперь она являла собой далеко не примерную послушницу обители. "Ночной дозорный", - сказал бы ей Робин, увидев ее сейчас.
- Всегда считала, что здесь нелепо одеваются. И вуаль эта - сущая безвкусица. Из-за яблони, улыбаясь, вышла Кора, держа на руках сынишку. Девушка смерила Мэриан оценивающим взглядом, как делала это всегда при их встрече, и добавила: - Тебе без нее действительно лучше. Не то чтобы Кору действительно заботил внешний вид Мэрион, более того, она ее вообще недолюбливала. Ну как можно расценивать поведение девушки, имеющую практически все, но отказавшуюся от сладкой жизни? Каприз и глупость, да и только! Но компанию в монастырских застенках выбирать не приходится, а с леди Мэрион хотя бы можно свободно поболтать, не пряча глаза и не выдавливая из себя показушную скромность. «Да, она леди, - внезапно подумала Кора, усаживаясь на траву, - сестрами такие не становятся».
- Здравствуй, - девушка улыбнулась далеко не приветливо, скорее вымученно. - Твой малыш уже подрос, - завела она разговор, - скоро настанет день, когда мать-настоятельница укажет тебе на дверь... -Я не собака, чтобы меня выставляли на улицу!- Ответила Кора чуть резче, чем требовалось. - К'гоме того, я давно хотела уйти сама. П'госто...сложно идти в никуда. И обидно, что тебя никто там не ждет. Девушка спохватилась, что сболтнула лишнего, неловко замолчала и поцеловала сынишку в лоб. Маленький Вестон засмеялся, закрыл лицо ручонками, потом раздвинул пальчики и хитро посмотрел на Мэриан. Один глаз малыша был карим, другой- ярко-голубым. Зная, что далеко не всем нравится этот взгляд разномастных глаз, Кора, еще больше смутившись, развернула сына к себе. Леди Найтон (хотя теперь уже просто безликая послушница), подошла ближе, коснулась головки мальчика, нежно погладила, но заметив, что Коре явно не нравиться такая близость снова отошла. Она прислонилась к стволу яблони, надеясь, что листва скроет ее от зоркого глаза суровых сестер. В эту часть сада, конечно, мало кто забредал, но все же... девушке не хотелось быть застигнутой врасплох. Даже здесь, укрывшись от мира, Мэриан не могла оставить человека, которому нужна была помощь. "Если б только рядом был Робин... - невольно подумала она, но тут же досадливо поморщилась. "Ты стала мягкотелой, Мэр, - упрекнула она себя, - Робин уже давно не правит твоим миром». - Знаешь... - девушка понизила голос, - Все-таки рано или поздно мать-настоятельница попросит тебя покинуть эти стены. И куда ты подашься? Сейчас ничуть не лучше, чем во времена принца Джона, - Ричард обложил налогами крестьян, и поговаривают, готовится к новому походу. Даже Робин Гуд опустил руки, - устало закончила она. Но поймав на себе взгляд Коры, в котором явно читались презрение и усмешка продолжила, - Я бы подалась к Лесным людям... - голос стал еще тише, - может это и звучит странно.. монахиня говорит о справедливости и мятеже... - усмехнулась она, - но лес гораздо меньше опасен, чем Ноттингем. - Я не вижу здесь ни одной монахини,- в свою очередь скривила губы Кора.- Ты неплохо пытаешься, но сама же понимаешь, что это место не для тебя. Что до Лесных людей… не думаю, что найду у них помощи, но почему бы не попытаться. Ты уве’гена, что не хочешь пойти вместе со мной? Девушка поднялась с земли и приблизилась к застывшей Мэриан. - Я-то плевать хотела на судьбу Англии и ее жителей, а ты ведь не сможешь стоять в сто’гоне. Или я ошибаюсь, леди?
- Боюсь я отвоевала уже свое - Мэриан отвела глаза, не хотела она, чтобы Кора прочла ее как открытую книгу, - Надо уметь во время остановиться, - заключила она.
- По-моему, для твоего "вовремя" еще слишком рано. Но поступай, как знаешь; даст Бог, еще свидимся. "Надеюсь, не врагами". - Вестон, помаши леди ручкой. Малыш вновь посмотрел на Мэр своими странными разноцветными глазами, весело пискнул и уткнулся в плечо матери. Кора улыбнулась, кивнула на прощание своей собеседнице и направилась прочь из сада.
"Когда перекошен весь мир, легче признать ненормальным того, кто держится прямо"
Мэриан одолевали сомнения. Правильно ли она поступила, ненароком направив Кору к лесным людям? Верно ли будет променять тихую и безопасную жизнь в монастыре на непредсказуемый лес и постоянную угрозу за его пределами? Здесь хоть и текло все монотонно, но зато была уверенность в завтрашнем дне. А в стане Лесных лишь собственная находчивость, отвага и вера будут подмогой в этой странной борьбе против вся и всех в Англии. За Англию. Если б только она могла хоть как-то изменить ход событий.. . Девушка вздохнула. Воспоминания о том, что она когда-то была Ночным Дозорным все чаще и чаще терзали ее. Но отныне ее удел помогать страждущим совсем иным способом. Уход за немощными и больными был еще одним из многочисленных главных заветов обители. Как раз сегодня мать-настоятельница приняла еще двоих. Один из них совсем мальчишка. Сын мельника. Упал с крыши сарая, повредив ногу. Второй, судя по слухам, чужестранец. Мэриан пришлось обойти монастырский двор, кухню, часовню, пройти через монастырский сад, войти в калитку на противоположной стороне. Именно здесь, вдали от основной части монастыря, располагалась лечебница. - Ааа, сестра Мэриан, - старая монахиня поприветствовала вошедшую, – ты, наверное, уже слышала о новоприбывших. Второй совсем плох. Брат Томас сделал все, что мог для этого человека. Осталось только ждать и молиться. Только увидев сэра Гая, больного, сломленного лихорадкой, девушка осознала, что от прошлого не скрыться. Рано или поздно оно даст о себе знать. Гисборн действительно был очень плох. За мгновение лихорадка свалила его, словно противник на поле боя, и подняться он уже не мог. Последние сутки он бредил, говорил о каком-то пожаре, метался, и лишь после помощи, оказанной братом Томасом, немного успокоился. Сестра Фотиния ушла на вечернюю службу. Было тихо. Настолько тихо, что девушка слышала, как чадит и потрескивает свеча у изголовья больного. Гай лежал без движения, лишь тихо дышал, а его грудь вздымалась от каждого вздоха. Время тянулось, свет падал на его лицо и правую руку, которая сжалась в кулак. Тишина становилась все более красноречивой. Прошел всего лишь год, но время успела наложить на него свой отпечаток. Лицо Гисборна стало еще более угрюмым, чем прежде. Видимо чужбина встретила его не очень приветливо. Горькая складка легла на его лоб. Все это успела увидеть Мэриан, пока сидела рядом, охраняя его сон. - Во....ды.... - глухо вырвалось из сухих уст Гая Девушка поспешно поднесла больному кружку воды. Пока она не проронила ни слова. Губы мужчины жадно впились в кружку, он осушил ее до дна и, наконец, открыл глаза. В тусклом свете он мог разглядеть лишь силуэт, пару минут Гисборну понадобилось, чтобы привыкнуть к темноте помещения. - Сспасибо... - хрипло произнес он. Сердце Мэр забилось чаще. Хотела бы она, чтобы он узнал ее? Наверное, нет. Как отреагирует Гисборн, увидев ее в рясе монахини? Что скажет, когда увидит ее снова? После ее предательства. Свыкся ли он с положением отвергнутого? Между ними была глубокая пропасть. Она ощущала это теперь еще более явственно, чем когда-либо. Глаза, наконец, привыкли к темноте, и Гай смог различать мелкие детали, он посмотрел на девушку с особым вниманием, его тонкие пальцы медленно сжались в кулак. Мэриан....?! По прояснившемуся взгляду мужчины, девушка поняла, что он все-таки узнал ее. Она опустила веки и тихо молвила: - Здравствуйте, сэр Гай. Он прокашлялся и устремил свой взгляд на ее лицо. - Не думал, что ты уйдешь в монастырь... Мэриан так и не подняла глаз. «Если б ты только знал…» - сказала она себе. Но вслух произнесла лишь: - Пути Господа неисповедимы… Сэр Гай, мне нельзя вести беседы с больными. Сестра Фотиния скоро вернется, думаю, мне стоит позаботиться и о других… – она тихо встала, собираясь уйти. Ему стоило огромных трудов пошевелиться, но он набрался сил и осторожно поймал девушку за руку. - Нас никто не услышит, останься... Она вздрогнула, одернула руку, отступила: - Нет! – резко вырвалось у нее. Наверное, слишком поспешно. Синие глаза не то испуганно, не то возмущенно - не понять, посмотрели на Гисборна. Пожалуй, взгляд получился чересчур долгим. Девушка поспешно отвернулась и покинула постель больного. Гай начал было что-то говорить, но закашлял, на его лбу крупными каплями выступил пот.
"Когда перекошен весь мир, легче признать ненормальным того, кто держится прямо"
Сообщение отредактировал Lira - Пятница, 15.06.12, 22:18
Не часто Мэриан, по крайней мере, с благословения матери-настоятельницы, покидала стены святой обители. Но сегодня был именно такой день. Справедливости ради, нужно сказать, что аббатиса все же относилась к ней не так сурово, как к остальным. Мэриан казалось,что та знает о ней гораздо больше, чем показывает. Это слегка беспокоило. На этот раз девушка направилась в город с совершенно пустяковым поручением. Нужно было заглянуть к аптекарю и оставить травы, которыми монахини регулярно его снабжали. - Потом можешь прогуляться до вечерней службы, - невзначай бросила мать Иоанна. Мэриан хоть и удивилась такой неожиданной поблажке, но протестовать, разумеется, не стала. Может быть, если бы она была более проницательной, или просто посмотрела в глаза своей повелительнице, то от ее взора не ускользнула бы беспокойство,мелькнувшее на старом величественном лице. Аптекарские дела не заняли много времени. Все-то и нужно было войти в лавку, вручить нетяжелую корзинку, обмолвиться парой любезностей и покинуть и снова переступить порог. До возвращения в монастырь оставалось чуть меньше трех часов. Но девушка уже знала куда употребить столь драгоценные часы. Мэриан стараясь не идти слишком скоро, прямиком направилась к площади Ноттингема.
Солнце стояло высоко, из-за чего узкие улочки Ноттингема были хорошо освещены, однако ближайшие к зданиям участки пребывали, как казалось - в кромешной тьме. Такой обман зрения - не редкость, когда яркие лучи солнца бьют в глаза. Но даже цепкий взгляд Ночного Дозорного не смог уловить быстрое передвижение какой-то тени вдоль этой самой затененной линии возле домов. И лишь когда тень подошла настолько близко, что можно было услышать ее дыхание, она чуть выступила из тьмы на свет, чтобы обойти Мэриан стороной, однако, минуя ее, человек остановился и повернул к ней свое лицо с нахмуренными бровями. - Что за маскарад! - пробормотал барон. - Мэриан? Монахиня? Сэр Роберт приподнял одну бровь, и, словно требуя объяснений, упер руки в бока.
- Сэр Греймор, - девушка потупила взор. Только пришлому человекумогло показаться, что она смущена. На самом деле ее одолевала досада, - Пути Господа неисповедимы, - Мэриан удалось скрыть клоктовашее в ней раздражение. Ее тихая умиротворенная жизнь в монастыре определенно начинала трещать по швам. Сначала Гисборн дал о себе знать. Теперь Роберт Греймор бесцеремонно врывался в ее жизнь. С присущей ему прямолинейностью, разумеется. Она подняла на него глаза. Весь ее облик - пример послушания и смирения. Взгляд застенчивый и скромный. Это уже была не та отважная Мэриан, спасающая бедняков под маской Ночного Дозорного. Немудрено, что Греймор был обескуражен. - Я уже год в Скаррингтонском монастыре, сэр Роберт, - даже голос ее изменился. Тихий и глухой. Девушка даже сомневалась, расслышал ли он ее.
- И в самом деле - неисповедимы. Уж от кого, а от тебя я такого не ожидал...Сэр Греймор...мне казалось что мы достаточно хорошо знакомы, чтобы избегать подобного официоза... - барон аккуратно взял ее под подбородок и, приподняв ее взгляд, уставился ей прямо в глаза. - А что ты делаешь в Ноттингеме, хм? Это город бунтовщиков и озверевших крестьян - тут не место для монахини.
Барона сразу же начали сжирать подозрения, на которые его натолкнули его же собственные мысли - уж не связана ли Мэриан с Гудом. Снова. Он-то был уверен, что она укатила в Швецию вместе с Гисборном.
Девушка ненавязчиво, но настойчиво одернула подбородок. Отступила на пару шагов. Сердце почему-то заухало, словно филин в ночном лесу. - Все что было раньше лишь тлен и суета...Роберт, - так же тихо продолжила она, хотя вся ее сущность порывалась заорать в полный голос, кинуться прочь или наброситься с кулаками. "Что это со мной?"- удивилась она собственной реакции Мэриан. - Мать Иоанна послала меня с небольшим поручением, - выдавила она из себя и тут ее словно прорвало. Она не выдержала. Легкая, совсем незаметная ухмылка пробежала по ее лицу и она добавила: - Думаешь я собираю восстание? Со стягами и лозунгами "Робин Гуд всегда жив"пройду протестующим маршем по городу?
- Нет, я просто подумал, что в последнее время в городе стало...небезопасно. На мой замок ночью напали - теперь в караулке два трупа, еще и стражника ухлопали. Какие-то дикари из лесу... - словно в подтверждение словам барона со стороны леса налетел шквал ветра. - Я... Барон осекся, вспомнив, что он не свободный человек. Снова. Но чувства - штука злодейская, и хотя он любил свою супругу, старые раны было не так просто успокоить. Казалось, что что-то внутри не давало ему покоя, он хотел сказать что-то невысказанное, потому как весть о напавших на замок он выдал с некоторой легкостью, словно вступление к чему-то более важному. Он сказал: -...Мэриан, твой отец - не вернется. Сегодня мне принесли эту весть.
Очередной порыв ветра, сильный и нетерпеливый, сбил с Мэриан вуаль. Несколько прядей вырвались на свободу, на мгновение закрыли ее лицо, а затем затрепетали на ветру. Она шагнула к Роберту. Шагнула настолько близко, что разглядела морщинку в уголке его глаз. - Что значит, не вернется? - на этот раз голос ее обрел былую твердость. Вопрос прозвучал требовательно. Но так ли нужен были ей ответ? В глубине своего сердца она знала, что именно услышит, - Говори! - повторила она, схватив Греймора за полы его плаща.
- Он погиб на пути в Австрию. По имеющейся версии - он умер от тягот путешествия. Все заслуги Робина, мои, твои, твоего отца Вэйзи приписал себе. Скорее всего его люди убили твоего отца. Прости... - Роберт хотел сказать "Прости за дурные вести", но слова встали колом в горле. Часто принять весть о смерти человека проще, чем ее донести.
"Шериф!Снова этот паук Вейзи!". Мэриан поверила сразу. Но не ожидала, что осознать это будет так трудно. Она отпрянула от Греймора, прижала ладони к губам, словно стараясь сдержать рвущийся из горла крик. Греймор не привык приносить вести о чьей-то гибели. Вокруг него обычно крутились всякие уголовники, рубаки, воры и гибель таких элементов воспринималась обществом скорее радостно, или как максимум - с ленивым равнодушием. Барон не знал что сказать, как себя повести. В лучшем случае было бы правильным оставить человека наедине со своими мыслями, чтобы не сказать лишнего, но сэр Роберт полагал, что Мэриан - не лучший для этого кандидат. Не ровен час, схватит меч и отправится убивать Вэйзи, нечто подобное уже бывало. Ветер нагнал на небо тучи, обещала разразиться короткая и сильная весенняя гроза. - Крепись. Это...это пройдет, знаешь. - он взял ее за руку. По булыжной мостовой глухо застучали крупные капли дождя. - Надо найти укрытие. Пойдем.
Мэриан замотала головой, но протестовать и спорить у нее не было сил. На последних остатках мужества она пыталась совладать с собой. Взять себя в руки. Не зарыдать в голос. Дождь забарабанил сильнее. Ветер превращался в злой ураган. Ураган просыпался и в душе девушки. Беспощадный и неистовый. - Вейзи заплатит! - вырвалось у нее. Слишком поздно она поняла, что Греймору вовсе не обязательно было это слышать. "Упертая. Как и все женщины!" - пробормотал про себя барон. Он снял плащ, накинул его на плечи Мэриан и, обхватив ее за плечо, решительным движением поволок в сторону трактира. - До Вэйзи теперь трудно добраться. Он приписал выкуп короля себе и теперь у него в фаворе. Его видели при дворе рядом с Ричардом. Барон довел девушку до какого-то навеса. - Не смей сделать глупость, слышишь! - он взял ее за плечи и посмотрел в красные от слез глаза, на которые падали мокрые пряди волос. - Я тебя знаю. Не вздумай сама ему мстить - пропадешь! Я помогу тебе - я теперь владею империей Метценгерштейна, у меня есть возможности добраться до этого коршуна.
Мэриан оправила одежду и волосы. Сумрачно улыбнулась. - Хорошо, я обещаю. Мэриан Найтон мстить Вейзи не станет, - прозвучало не слишком убедительно. Барон поглядел на нее с нескрываемым скепсисом. Из-за поворота дорогие раздалось дружное чавканье по грязи нескольких сапог. "Патруль. Черт!" - барон не успел сделать того, зачем пришел в Ноттингем. - Мне надо идти. - он воровато оглянулся. - Если я понадоблюсь - приходи в Метценгерштейн. Я не прощаюсь. Храни тебя Бог. Греймор выскочил из-под навеса и с разбегу сиганул через невысокую стену меж домами, оставив плащ на Мэриан. И как раз вовремя - из-за угла дома вышли несколько часовых, облаченных в примитивные доспехи и кое-как вооруженные - ополченцы Робина. - Эй, смотри-ка! Девица. Монахиня. - сказал шедший во главе пятерки "офицер" с мечом, указав рукой на Мэриан. Солдаты приблизились. - Неподходящее время для прогулок, матушка. Шли бы вы в аббатство. Улица и на самом деле уже совершенно опустела и на резко похолодавшие улицы в чистый от дождя, прибившего пыль, воздух потек приятный аромат жаркого и домашнего супа из ближайшего трактира.
"Когда перекошен весь мир, легче признать ненормальным того, кто держится прямо"
Внезапно один стражник слово спохватился: - Что бы монашке делать в таком облачении? - он указал на плащ. На обратной стороне плаща красовался фамильный герб барона Греймора - волчья голова ан-фас. - Тот человек, что дал вам плащ - это был барон? - Получается что эта монахиня, на самом деле и не монахиня! - издевательски проговорил офицер и обнажив оружие выставил его вперед. - Вы арестованы! Давайте-ка без глупостей. Взять ее! - Но сэр... - попытался запротестовать стражник. - Взять ее! - настоял офицер. - Отведем ее к Робину, а он уж пусть разбирается - лазутчик она или нет! Стражники опустили копья, нацелив острия на девушку.
However, the Duke will die before these eyes and he'll know, he'll know, that it is I, Baron Vladimir Harkonnen, who encompasses his doom!
Лесные люди стали опасными. Это стало понятно сегодняшним утром, когда они обнаглели настолько, что решились проникнуть в крепость Метценгерштейнов. И если Робин может чем-то помочь, к нему стоит обратиться, к тому же, с ним Камилле было интересно и легко. Лошадь остановилась подле одной из ловушек разбойников, и, оглянувшись по сторонам, Камилла задела её - это был сигнал их связи с Робином. Кутаясь в плащ, ведь на Шервуд налетела гроза, постепенно превратившаяся в монотонный, холодный, противный дождь, Камилла терпеливо ждала появления разбойника. Это была игра со случаем, ведь Робина могло и не оказаться в Шервуде. Робин навестил старый лагерь разбойников. Сейчас здесь за ним некому было охотиться, поэтому и опасаться было нечего. В последнее время он часто здесь бывал, вспоминал старых друзей, врагов...Как ему хотелось вернуть то время! Тогда они были главными в лесу, они, люди Робина Гуда. А сейчас: сатанисты, лесные люди.. Во что превратился его любимый Шервуд? Мысли прервал сигнал. «В лесу чужие», - была его первая мысль, но он тут же ее отогнал: лес уже не тот, что был раньше. Теперь ОН здесь чужой. Может, кто-то пытается его найти?.. ... - Камилла? Что ты здесь делаешь? - Тебя ищу, - улыбнулась Камилла, слегка приподняв капюшон. - Как поживаешь, Робин? Что нового в Ноттингеме? - они не были ни врагами, ни союзниками на данный момент, однако ситуация рано или поздно должна была измениться. И Камилле хотелось, чтобы не в сторону первого варианта. Гуд прищурился. - А кто спрашивает? Против Камиллы он ничего не имел, но он не знал, на чьей стороне сейчас Греймор и что он замышляет. - Я. И... - Камилла запнулась, однако решила не врать. Она хорошо помнила, чем закончились её уловки год назад. - Греймор. Дело в том... Ты знаешь, кто такие лесные люди? - Нет, не знаю. Да и зачем они мне? У меня война на носу, а эти люди никому не мешают. Врать, конечно, не хорошо, но Робин решил, что так быстрее узнает хоть какую-то информацию. - Не мешают? О, тут ты не прав! - горячо возразила Камилла. - Сегодня утром они напали на наш замок. Представляешь? Это как надо обнаглеть, чтобы сунуться к Греймору, а они не побоялись. Более того, совершили самоубийство, когда попали в руки солдат. Они становятся опасными, и хотелось бы знать, кто за ними стоит. - Камилла вздохнула, осознавая, что Робин, даже если и знает что-то, ей точно не скажет. Тяжелые времена, доверять никому нельзя. Гуд остался доволен тем, что получил информацию. Но чувствовал себя как-то неуютно из-за своего обмана. - Камилла, я правда ничего не знаю. Пытаюсь что-то выяснить, но не получается. Они неуловимы... пока. Но если что-то выясню... – Разбойник замолчал. - Теперь опасно оставаться тут надолго. Будь осторожна. С этими словами Гуд исчез в зарослях. Как всегда.
Буквально у главных ворот Ноттингема Робина встретил один из патрульных. - Какие-то новости? – тут же насторожился Гуд. - Нет, Робин. В городе все спокойно, за его пределами тоже. Но на улицах города мы задержали одну очень подозрительную особу. Думаю, тебе стоит допросить ее. Гуд вздохнул. - Ладно. Веди.
Сердце замерло. Руки дрожали. Ноги подкашивались. Спустя столько месяцев.... Мэран казалось, что минуло уже тысячу лет с их последней встречи, когда Робин, так легко и непринужденно отказался от нее. Передал в руки Гисборну, снова выбрав Англию. Ее заклятую соперницу. Ее подругу. Англию, ради которой и она жертвовала и жертвует поныне очень многим....
Зайдя в один из уцелевших после взрыва коридоров замка, Робин резко затормозил. Перед ним стояла монахиня. Лица он не разглядел, так как стояла она в тени. - Мы что, берем в плен слуг Божьих? – спросил он у патрульного. – Что же подозрительного в этой… Женщина выступила на свет. - Не может быть…
- Поверь своим глазам, Робин... Мэриан больше не сделал попыток приблизиться. Так они и стояли. Молчание сказало им больше, чем слова, которыми они бы могли оправдать себя.
Жестом велев патрульному удалиться, Робин еще несколько минут простоял молча. - Значит, монахиня… - наконец произнес он.
- Послушница.. - голос прозвучал незнакомо
- И каким же ветром послушницу занесло в бунтующий Ноттингем?
- Ты ведь знаешь - монахини не воюют. Я шла из аптеки, когда встретила Греймора. Он отдал свой плащ, чтобы укрыть от дождя, а тут стражники, - честно призналась она
«Греймор… уже второй раз за день я слышу это имя». - Просто встретил? И ничего не говорил? – требовательно спросил Гуд.
Мэриан помрачнела: - Он принес плохие вести.... - тяжелый вздох, - Моего отца убил Вейзи
- Что?! Эта новость поразила разбойника. Эдвард, можно сказать, был его другом. И союзником. Горечь утраты тут же пронзила грудь. - Как ты?
Девушка крепилась сколько было сил. Перед Греймором, перед стражей старалась быть сильной. Но здесь, перед лицом человека, которого она любила выдержка оставила ее. - Как я? Как я, Робин?! - ноги подкосились и она упала на колени, заплакав навзрыд.
Робин растерялся. Давно он не видел, чтобы Мэриан плакала. Да и вообще, давно он ее не видел. За всеми этими приготовлениями и сборами он и забыл, как по ней соскучился. Подойдя к девушке, он обнял ее за плечи. - Будь сильной…
Она, не переставая плакать, вцепилась в его объятия. В этот самый момент, именно сейчас, она остро ощутила, что Робин - единственный родной человек, который у нее остался. - Робин, я не могу, Робин! Я устала быть сильной! Я хочу отомстить Вейзи! Я готова пробежать тысячу миль, чтобы добраться до него! Но я устала! Я чертовски устала бороться!
В этот момент мужчина вдруг остро ощутил, что Мэриан – всего лишь женщина. Слабая, нуждающаяся в его защите. Но за стенами замка были сотни людей, которым нужна его защита. Он не мог разорваться. - Ты останешься здесь? Присоединишься к восстанию?
- Нет, - девушка отстранилась, медленно встала на ноги, - Ты слышал - монахини не воюют. Меня уже давно ждут в монастыре.
- Ты не монахиня, - возразил Робин. – Но когда станешь ею, пути назад уже не будет. Тот ли это путь, который тебе нужен? – После недолгой паузы разбойник продолжил: - Ты можешь идти. Ты не пленница здесь. Ты пленница там, возвращайся в свою темницу.
Мэриан удалилась. И только в темноте, когда снова шла по сумеречным улочкам Ноттимнегма, она позволила себе на минуту снова побыть самой собой. - Тот ли этот путь, Робин? Вспомни Ночного Дозорного... Тихая походка неожиданно стала волевой и сильной. А ладони сжались в кулак.
"Когда перекошен весь мир, легче признать ненормальным того, кто держится прямо"
Сообщение отредактировал Lira - Среда, 20.06.12, 23:21
- Голубые глаза были у отца? - Да. - Мальчик кажется слабым для своего возраста. - Он появился на свет раньше с’гока. - Не знаю, выживет ли он… - Со мной- нет, но ты сможешь позаботиться о нем, я знаю. - Даже если я возьму его, он не заменит мне моего сына. - Понимаю, что тебе тяжело, Лоис, но и мой сын ум’гет, если ты не поможешь. Кора стояла с младенцем в дверях, не решаясь ни зайти, ни выйти. Лоис- еще молодая, с большими заплаканными глазами, жена кузнеца сидела на лавке, отрешенно глядя в сторону, у ее ног играла маленькая девочка. - Лоис…- вновь попыталась позвать Кора, но тут Вестон захныкал и заворочался на руках у девушки, все громче и громче требуя к себе внимания. - Ты давно кормила его? – плач ребенка словно вывел Лоис из ее транса. - Ут’гом немного… я же сказала, молока почти нет… - Дай мне его,- Лоис решительно взяла Вестона из рук Коры и, что-то ласково нашептывая, ушла с мальчиком в другую комнату. Кора устремилась было за женщиной, но на плечо легла тяжелая рука кузнеца. - Не стоит. - Да, пожалуй…- пробормотала девушка, пожирая взглядом дверь, за которой скрылась Лоис. – Это… это все так сложно… - Наш Питер умер совсем внезапно; моя жена гасла день ото дня, но сегодня я вновь увидел блеск в ее глазах. Мне не понять материнских чувств, конечно… но, как отец и муж, я говорю тебе «спасибо». - Я буду навещать вас так часто, как смогу,- с нажимом ответила Кора.- И по-возможности п’гиносить деньги. - Мы позаботимся о мальчике. Последние слова прозвучали сигналом к уходу, но Кора не могла заставить себя сдвинуться с места. - Ты хочешь попрощаться?- спросил кузнец, явно чувствуя замешательство девушки. - Пожалуйста, бе’гегите его!- прошептала она, впиваясь ногтями в руку мужчины.- Это все, чего я хочу. Девушка попыталась улыбнуться, но вместо этого по губам прошла нервная судорога; чувствуя, что больше нет смысла оттягивать момент разлуки, Кора быстро вышла из дома. Она будет возвращаться сюда, и настанет день, когда заберет сына, но пока ничего дать ему она не может, нужно это принять и начать думать уже немного и о себе. Кора зашагал к лесу, на каждом шагу подавляя желание обернуться. По дороге она спрашивала себя, правильно ли поступает? Гораздо разумнее найти работу, получать честные деньги, заниматься хозяйством, и приглядывать за Вестоном будет тогда намного легче! Работу, вероятнее всего, отыскать будет не просто, но, как говорится, было бы желание… Или на худой конец преломить свою гордость и вернуться в монастырь, постараться служить усерднее и не позволять себе сквернословить, дразня леди Мэрион. То есть вообще не позволять себе дразнить ее… «Монастырь никуда не денется, -мысленно решила девушка, едва ступив под сень зеленых деревьев. В лесу дышалось гораздо свободнее и легче. Кора поймала себя на мысли, что чувствует здесь себя неожиданно спокойнее, нежели в каменных стенах обители. - Я охотилась здесь,- с радостью для себя обнаружила Кора, углубляясь в чащу.- Инте’ гесно, пальцы все также тве’гдо де’гжат лук?.. «Господи, какой лук, у меня есть сын! О чем я думаю? О чем я должна думать?!» Захотелось расплакаться. Одна часть души легконогой девчонкой скакала в воспоминаниях, другая – озабоченная и усталая мать пыталась начертать свое будущее. «Лес даст мне силы, здесь я знаю и могу больше, чем в городе». Таким образом, ответ, который был ясен с самого начала, наконец-то обрел смелость прозвучать вслух: - Тени… Лесные Люди… будь, что будет.
Барон вернулся домой спустя несколько часов изрядно промокший и сразу же направился в свои покои. Необходимо было подготовиться к приему: вот-вот должны были начать прибывать представители купечества, ростовщичества и прочих наиболее зажиточных слоев населения, которым Греймор назначил встречу в своем замке. - Дорогая, а Камилла еще не вернулась? - обратился барон к Элене, застегивая рукав камзола. - Вернулась, незадолго до тебя. Промокшая и какая-то встревоженная. Я не стала спрашивать, в чем дело, - Элена тоже приводила себя в порядок к ужину, пытаясь уложить волосы без помощи служанки, и, надо сказать, получалось у неё не очень - густые пряди все норовили выскользнуть из хитросплетения заколок, что выводило Элену из равновесия. - Отлично! Вели ей приготовиться. Через полчаса начинаем прием гостей. Разумеется, речь буду вести я, но вам необходимо присутствовать. В частности тебе. Я приготовил гостям сюрприз. - Приятный, или не очень? - Элена наконец сладила с прической, являвшейся завершающим аккордом её торжественного внешнего вида. Гостей нужно было поразить, и то, насколько хорошо будут выглядеть хозяева, было не менее важным чем то, что они будут говорить. Все должны понимать, кто такие Грейморы теперь, после смерти Годфри, и какая власть сосредоточена у них в руках. Власть денег.
- Увидишь! - барон хлопнул в ладоши и продолжил собираться. Через некоторое время внизу, на площадке перед входом стали периодически появляться повозки. Из них выходили богато одетые люди и направлялись через главный вход в замок. Встречу барон решил провести в только что возведенной "ложе", как он ее называл - позади здания в кратчайшие сроки была выстроена полубашня: что-то вроде выступающего полукруглого крыла замка с большим открытым верхом, вроде балкона, на котором могло бы поместиться около полусотни человек. Ложа выходила на луг позади замка и также была отделена от окружающего пространства рвом. К ложе с задней ее части примыкал четырехугольный зал со сводчатым потолком, как в соборе и из него можно было выйти в саму ложу. Неизвестно, с какой целью барон возвел эту пристройку, но использовалась последнее время она для тренировки воинов.
Греймор подошел к дверям в зал и прислушался - изнутри раздавались приглушенные голоса. Он остановился в ожидании Элены и Камиллы. Перед тем, как отправиться покорять сердца гостей красотой, лестью и угрозами, Элена, как всегда, зашла проведать детей. Убедившись, что все три её чада накормлены, вымыты и уложены спать, она вздохнула с облегчением и вышла в коридор. - Элена, подожди, - окликнула хозяйку замка слегка запыхавшаяся Камилла. Она на пыталась на ходу сколоть ещё влажные волосы. - Похоже, сегодня прически - это распространенная проблема, - Элена улыбналсь. - Стой на месте, - она развернула Камиллу спиной к себе и соорудила из прядей незамысловатую конструкцию, увенчав её заколкой. - Вот, так куда лучше. А почему волосы мокрые? Тебя вообще выжимать можно было, когда ты в замок вернулась, - Элена не хотела давить на племянницу, однако естественное любопытство взяло верх. - В Шервуд прогулялась, - кратко ответила Камилла, когда они двинулись дальше, к месту встречи. - Проведывала старого друга? - аккуратно спросила Элена. - Да, - таким же лаконичным был ответ. Некоторое время женщины шли молча, но перед самой ложей Камилла сказала: - Я спросила его о лесных людях, потому что сегодня они стали угрозой для всех нас. Он ничего не знает, - Камилла чувствовала некоторое смятение после встречи с Робином, поэтому вопросы Элены были ей неприятны. Но ведь жена Роберта не виновата в её смешанных чувствах и нехороших предчувствиях. - Ты правильно поступила, - Элена одобрительно сжала руку племянницы. - Сегодня важный вечер, мы нужны барону.
Двери распахнулись и все трое прошествовали в зал. В знак приветствия гости поднялись и барон, встав во главе стола пригласил людей присесть. Сперва, разумеется, обсуждали общие вопросы, пока наконец, барон не перешел к делу. - Я уже не раз настаивал на создании нами собственных вооруженных отрядов для наших караванов. Робин Локсли, известный по кличке "Гуд" уже собрал свое ополчение в Ноттингеме. Хотя это и неотесанные крестьяне, но они вооружены. Ричард собирает свою армию. Кроме того, Лесные люди тоже наносят удар за ударом. Сегодня они совершили налет на мой замок. Я призываю вас каждого выделить средства на создание военизированных отрядов, чтобы охранять наши караваны. - Это и ваша позиция, леди Греймор? - обратился один из сидящих к Элене. Вот оно и случилось - то, о чем ее предупреждал отец, когда еще был жив. Однако отца больше нет, а лесные люди, повстанцы Гуда, сторонники Ричарда и его противники - все они были живы-здоровы, в общей своей массе, и доставляли немало хлопот. Рано или поздно придется принять чью-то сторону, так почему бы не создать в этом хаосе свою собственную. - Разумеется, я всецело поддерживаю мужа, - в подтверждение своих слов она взяла Греймора за руку. - Мы должны защитить себя и своих детей от тех опасностей, которые все четче проявляются на фоне политических распрей в стране. Государственная казна почти пуста, а в Ноттингеме уже год нет шерифа. Так кто же позаботится о нашей безопасности? На этом этапе - только мы сами. - Я веду речь, господа о том, что всем членам Гильдии придется пожертвовать какими-то средствами для участия в данном предприятии. - И откуда же нам набрать людей? Из тех же крестьян? Необученную деревенщину. - Откуда найти людей - это уже моя проблема. Ваша проблема - предъявить средства. - Мы хотели бы иметь гарантии насчет того, что они будут правильно применены...Не расцените неправильно, барон, но вы - фигура в Англии пользующаяся репутацией крайне противоречивой. - Не волнуйтесь... - заверил Греймор. - Финансами распоряжается моя супруга. Я же просто подберу необходимых людей...Пройдемте на балкон. Я покажу вам кое-что. Дорогая... Барон взял супругу под руку, а под другую руку - Камиллу и направился к дверям на балкон. Присутствующие рефлекторно тоже последовали за ним. Камилла внимательно следила за выражениями лиц гостей. Кто за, кто против, кто сомнеыается. Первая реакция, как правило, самая естественная и правдивая. И среди союзников найдется паршивая овца, так что нужно было держать ухо востро. За год барон многому научил ее, хоть иногда ей казалось, что тяга к опасности и авантюрам была у нее в крови. А Греймор разбудил ее и дал возможность дышать воздухом свободы, сопряженной с опасностью. Даже не верилось, что когда-то она была послушницей. Роберт распахнул двери и вышел на балкон. Толпа богатеев высыпала следом. - Вот, господа. Это основа нашей будущей армии. На улице уже стояла темнота - была ночь, причем облака не позволяли луне светить. Однако, каждый из находившихся тут ощущал чье-то незримое присутствие. - И что вы хотели показать нам, барон? Ваш балкон?
Греймор саркастично улыбнулся и скомандовал: - Зажгите факелы. Через мгновенье один за другим на лугу перед замком начали зажигаться огни, освещая будто бы море. Живое море стальных касок. Их были тут десятки и даже сотни. Очевидно, барон приказал им явиться сюда во время заседания, для пущего эффекта. Элена вздрогнула. Воистину, сюрприз удался - это явно читалось на лицах присутсвующих. Теперь они видели, что барон не шутит, и хорошо подготовился к сегодняшнему мероприятию. Скепсис сменился удивлением, не без удовольствия Камилла отметила, что эта эмоция у некоторых трансформировалась в досаду. Никто из гостей не смог пока столь хорошо подготовиться для демонстрации собственной силы и мощи. Горделиво усмехнувшись, Камилла кивнула Элене. - Откуда вы их всех нашли? - коснулся плеча барона один из ростовщиков. - Мои люди набирали их в Европе. Это лучшие наемники, каких видел свет. - ответил Роберт. Он обнял Камиллу и Элену за плечи, нежно прижав к себе. - Никто не сможет помешать нам. Теперь будущее в наших руках! - его лицо растянулось в улыбке.
However, the Duke will die before these eyes and he'll know, he'll know, that it is I, Baron Vladimir Harkonnen, who encompasses his doom!
Весна - прекрасное время для сбора некоторых лекарственных растений. И это время лучше не прозевать. Тем более, что весна в этом году выдалась ранняя. В чем Мартин убедился, попав в Шервудском лесу под первую грозу. Надо сказать, он совсем недавно вернулся в Ноттингем. После взыва замка, Мартин со своими дядей и тетей, не желая присоединятся к повстанцам, уехал в Лондон. В столице дела у Мартина шли не очень хорошо; он маялся без дела и стал слишком много пить. Но около двух месяцев назад он получил письмо от своей бывшей пациентки. Она вдруг решила стать меценатом и организовать приют для бездомных и сирот. А его она просит стать там врачем и помогать ей, обещая при этом неплохое вознаграждение, в качестве помещения для лаборатории. Долго его уговаривать не пришлось, и вот, вопреки протестам родственников, Мартин снова оказался на родине. И надо сказать, ему здесь теперь жилось гораздо лучше. Правда, он не выглядел счастливым теперь, когда после грозы, промокнув до нитки и дрожа от холода, он выбрался из под дерева, под которым пытался прятаться. Когда юноша огляделся по сторонам, выяснилось еще, что пытаясь укрыться от грозы, он забрел в незнакомую ему часть леса. Довольно долго он бродил по лесу, но никак не мог найти знакомую тропинку. Окончательно отчаявшись и выбившись из сил, Мартин стал звать на помощь, сомневаясь, что хоть кто-то услышит его в этой глухомани.
- Ты слышишь крик? - Это ухает филин - Нет, кто-то зовет на помощь - Да это белки. - ?! - Да, белки. У них брачный период. - Болван! Женщина перекинула длинную рыжую косу через плечо и устало закатила глаза. Вот кто сказал, что мужчины народ рациональный, серьезный и рассудительный?! Она перевела взгляд на своего попутчика. Долговязый,косматый, нескладный какой-то, да кабы это, так ведь голова его забита опилками по самые уши! - Вот причем тут белки, ответь мне?! -зашипела она на него, - Ты вроде не первый день в лесу! Слышишь?! Вдалеке явственно послышалось чье-то "Ааааууу!", а затем "Эгегеееей". - Неа, - пожал плечами парень. - Бездарь! -подвела итог рыжеволосая и двинулась на зов. Докричавшись, наконец, до хрипоты, Мартин забился между корнями огромного старого вяза, считая уже это место своей могилой. Но тут, он услышал шорох веток и голоса. Мигом смахнув с лица слезы и вскочив на ноги, он бросился в сторону, от куда эти голоса доносились. Через несколько мгновений юноша увидел двух человек, очень странно одетых. Лесные люди. Ну ясное дело! Кого он еще ожидал тут увидеть. Несмотря на то что вид незнакомцев его не приободрил, юноша заулыбался. Охрипший, промокший и дрожащий от холода, Мартин тем не менее старался выглядеть не совсем уж жалобно. Он заговорил, обращаясь к девушке: - Леди, з-з-здр-равствуйте! Н-не о-о-жидал увидеть в т-тако-й глуши столь милое с-с-создание. Чрезвычайно рад вст-трече! Я тут это... видете ли, с-слег-гка про-промок и немного с-сбился с пути. Вас не за-затруднит м-мне по-помочь? - Что за олух? - голос парня прозвучал неожиданно сурово. - Бееелка! - ехидно подметила его спутница, а затем обратилась к Марину. - Так вы заблудились, сударь? - рыжая пропустила мимо ушей недовольное бурчание косматого. - Уже темнеет. Мы с моим спутником проводим вас в безопасное место. Тут недалеко, - она небрежно кивнула головой на запад, - пещеры. Тихо и сухо. А на рассвете мы выведем вас к дороге. " И заодно узнаем, что же ты за одуванчик такой!"- подумала она про себя. - Как ваше имя, юноша? Я Вереск, а этого косматого зовут Чертополох. Косматыйсмерил юношу недоверчивым взглядом и пробасил: - Пшли скорей! - он первым двинулся в чащу, но напоследок бросил девушке, - Этот ратозей щас простынет и помрет к утру!
Мартин был приятно удивлен. Он не ожидал такого приема от Лесных людей, о которых ходят самые жуткие слухи. Но все равно, с ними стоит быть на чеку. - Н-ну я тогда Му-мухомор. - засмеялся юноша - В м-миру Мартин. С-спасибо вам! Не знаю, что бы я без вас делал. - и посмотрев на парня с укором добавил - Сэр, какой же вы грубый. От м-меня между п-прочим не так-то просто из-збавиться, как вам кажется. Л-леди, показывайте скорее, где ваши пещеры, а то я точно окочурюсь.
Чертополох лишь недовольно повел плечами, но ругаться не стал. То ли из-за пламенного взгляда зеленых глаз своей попутчицы, то ли просто пожалел беднягу. Вечер и правда становился холодным. А Мартин начинал дрожать, как осиный лист. Парень тихо чертыхаясь, отстегнул со спины меховую накидку и бросил юноше: - Укройся! - хмуро изрек он, - А то ведь и правда не доживешь до утра, околеешь. - Идемте! - Вереск ласково улыбнулась лесному. - Мухомор не отставай! - девушка перешла на скорый шаг, почти бег. - Да не топай ты, как стадо кабанов на водопое! - вдруг рявкнул через минуту косматый.
Мартин укутался в накидку и послушно последовал за лесными.
К пещерам они вышли довольно быстро. И надо сказать во время. Дождь снова стал накрапывать и грозил перейти в очередной ливень. Вереск по хозяйски вошла в пещеру. Огляделась. Уверенно пошла в дальний угол. Почти сразу вернулась с охапкой сухого хвороста. И уже через несколько минут был разожжен. костер. Тени от огня затейливо изгибались на стенах пещеры. В пещере было не то, чтобы уютно, но спокойно и безопасно. Рыжая то и дело поглядывала на притихшего Мартина, пока, наконец, не решилась заговорить: - Так кто ты, заблудившийся путник? - Очередной шпион Греймора, - фыркнул Чертополох, но поймал на себе укоризненный взгляд женщины, замолчал.
- Греймор?.. - удивленно спросил Мартин, поглядев на лесных - Знакомое имя. Он вроде как шериф местный или что-то в этом роде? Парень сидел почти в плотную к костру и уже немного отогрелся, но голос все равно не возвращался, и говорить было тяжело. Он снял с плеча мокрую сумку и вывалил из нее все содержимое: бинты, баночки, мешочки, небольшой нож. Тяжело вздохнул, поняв, что ничего подходящего у него нет. - Ну, думаю, и так ясно, кто я. Я врач. Если не верите, можете прийти ко мне в больницу. Хотя, сомневаюсь, что вы ходите по больницам... - в пещере запахло паленой шерстью - Ах, что б тебя!.. - хрипло выругался Мартин, пытаясь потушить кончик шерстяной накидки. Он виновато посмотрел на Чертополох, отойдя, на всякий случай подальше от него. - Прости, друг, я не хотел.
- Это была моя лучшая шкура! - процедил косматый, но Вереск его перебила - Ах, не обращай внимание! Он врет. Это его самая облезлая накидка, - она уже привычным жестом небрежно отмахнулась от непутевого парня, - так ты лекарь? - девушка присела рядом с Мартином, - Но кажется тебе самому сейчас нужна помощь, - она по-хозяйски дотронулась ладонью до его лба, а затем до горла, - Ты простыл. Но все поправимо. Вереск полезла в собственную котомку и вытащила пучок засушенных трав. -Я приготовлю отвар. К утру будешь словно росой умытый. Рыжеволосая, под недоуменный взгляд нового знакомого, принялась за дело. Наполнила котелок дождевой водой, поставила на огонь, кинула туда несколько трав. Дальше - больше. Стала что-то бормотать на булькающую воду и читать заклинание.
Мартин подсел поближе к девушке, пытаясь разобрать ее бормотание. - Трав вполне хватило бы. А то можно подумать, ты не лекарство готовишь, а приворотное зелье... - улыбнувшись, сказал он, но тут же отвернулся, сильно кашляя.
Чертополох расхохотался. Вереск же возмущено поглядела сначала на одного, потом на другого. - Готово, - пробурчала она, наливая отвар в кружку, выждала пока тот отпил почти половину, а затем добавила - Если вдруг начнутся жжение, тошнота, то я перепутала травы. Волчий ус и осока так похожи...
- Очень смешно. - буркнул Мартин - Какой же ты Вереск, если собственных собратьев различить не можешь. А вообще, если я доживу до утра, и вы не принесете меня в жертву, стоит вам сказать "спасибо". Вы спасли мне жизнь. Ну я в долгу не останусь. Юноша укутался потеплее в теплую шкуру и сел, прислонившись спиной к стене пещеры. Ему страшновато было засыпать. Но то ли травы лесной девушки так на него подействовали, то ли он просто слишком устал, сознание его стало постепенно уплывать, и вскоре, он уже мирно спал.
Сообщение отредактировал Vera - Пятница, 22.06.12, 14:05
Лошадь остановилась на невысоком холмике, невдалеке от манора Локсли. Всадница погладила животное по шее, и, прищурив глаза, рассматривала копошащихся вдали вилланов. Когда-то Локсли чуть не стал собственностью её семьи, и если бы не та роковая ошибка… Она бы не оказалась сейчас здесь. Но пустые размышления ни к чему. Что было, то прошло, и прошлого не воротишь. Безмятежность трелей жаворонков и треска всяких букашек нарушил топот копыт ещё одной лошади. - А Ноттингемшир мало изменился... - проговорил медленно подгорцевавший к ней на коне Вэйзи. - Разве что крестьяне перестали платить налоги. Вэйзи обернулся. Позади двигался с повозками небольшой вооруженный отряд, человек сто. Этого было достаточно, чтобы отразить натиск крестьян, но явно не хватало, чтобы захватить Ноттингем. А значит, придется набирать ополчение из местных. Только вот как заставить их подчиниться.... - Изабелла, ты отправишься в Скаррингтонский женский монастырь! - хлопнул в ладоши Вэйзи. - Вы хотите, чтобы я приняла постриг? Это жестоко! По отношению к матери-настоятельнице, в первую очередь, - фыркнула Изабелла. - Не угадала. Ты отправишься туда с миссией. Мы используем монастырь. - Завербуем монашек? - изогнула бровь Изабелла. - А что, это будет сильный ход. Выпустим против Гуда монашек, в них он стрелять не станет. - Во-первых, соберем налоги. Во-вторых, завербуем монашек. Но не затем чтобы использовать их как живой щит, - порыв ветра растрепал хохолок Вэйзи. - Ты заставишь их убеждать людей переходить на сторону Ричарда. - Это будет не так уж сложно, - пожала плечами Изабелла. - Ричард ведь - помазанник божий. Так что их святая обязанность - отстаивать его интересы. Кстати, какие у вас были отношения с настоятельницей в былые времена? Чтобы я понимала, какой встречи мне ожидать, - шерифство Вэйзи она ещё застала, так что прекрасно понимала, что могут быть ньюансы. - Прошлую настоятельницу я повесил на воротах. - поджал губы шериф. - Теперь там, очевидно, новая. - Прекрасно, - кратко резюмировала Изабелла, и сложно было понять, иронизирует она, или говорит серьезно. Год при Вэйзи сказался на её поведении, она предпочитала помалкивать и следить за наличием собственной головы на шее. - Мне отправляться прямо сейчас, или будут распоряжения насчет Локсли сначала? - Нет. В Локсли я сам отправлюсь. Возьми десять солдат. В качестве аргументации. Но учти, король больше не даст - так что отвечаешь за них головой. Если я вернусь без денег и армии, он мне глаз на ухо натянет. В лучшем случае. - Да, таланты Его Величества неоспоримы, - Изабелла кивнула головой, подумав про себя, что и куда ей натянет Вэйзи, если она потеряет его солдат. - Когда крайний срок для возвращения? Или мне там сидеть до дальнейший указаний? - Ты можешь в Локсли хоть каждый день кататься. И лучше бы так и было - мне надо сразу же получать информацию. - Если увлекусь пламенными речами о монархе нашем, пришлю кого-то из них, - Изабелла кивнула на кучку солдат. - Отчет у вас будет ежедневный. Что ж, пора встать на путь истинный и прильнуть к источнику благодати, - Изабелла пришпорила лошадь и поскакала в направлении монастыря, сопровождаемая группой аргументации.
Гай проснулся с сильной головной болью. У постели одного из больных копошились монахини, стараясь успокоить беднягу. Сегодня Гисборн чувствовал себя гораздо лучше и даже удивился этому, он приподнялся, осматриваясь в поисках Мэриан. Было огромное желание все выяснить, поговорить и, наконец, понять что происходит Она вернулась в монастырь поздно. Но мать-настоятельница встретила ее у ворот, словно давно поджидала. - Теперь ты знаешь - просто сказала она. Мэриан удивленно подняла на нее глаза: - Так вы знали? - Да - Поэтому и послали меня в Ноттингем? Почему вы сами мне не сказали? - Чтобы у тебя было время подумать. Не здесь. Не в этих стенах. И прийти в себя. Сказав это, она покинула девушку. С минуту Мэриан смотрела ей в след. Мысли, одна противоречивее другой, наполняли ее. Она надеялась найти здесь утешение. Напрасно. Девушка неторопливо шагала по саду, пытаясь унять охватившую ее дрожь, пока не поняла, что тропинка привела ее к больнице. "Может это судьба?"- спросила она себя, входя внутрь. Гай лежал, смотря в потолок уже около получаса, потеряв надежду увидеть Мэрион. Может что-то случилось? Да, скорее всего, ей просто больно вспоминать о прошлом. Услышав шаги за дверью, Гай сразу перевел взгляд на нее, ожидая кто войдет. Это, конечно же, была Мэриан. Даже монастырская ряса не портила ее красоты. Разве, что взгляд ее стал более отчужденным. Вот и сейчас она едва взглянула на мужчину. - Добрый вечер, сэр Гай, - едва слышно бросила она. -Добрый вечер, Мэриан. Я думал, вы больше не придете, - Гисборн немного приподнялся, стараясь заглянуть ей в глаза. - Я же послушница. Ухаживать за больными и ранеными - мой долг. Она так посмотрела на него, словно окатила ледяной водой. -Вам что-то нужно? Меня ждут другие больные -Мэриан я..я хотел поговорить с вами. А для других больных здесь еще много монахинь, - Гисборн решил быть настойчивее. - И почему вам всем от меня что-то нужно, - едва слышно сказала она себе. Присела рядом с Гисборном и выжидательно посмотрела. - Ну так что? - она вопросительно изогнула одну бровь -Мэриан, я по-прежнему люблю вас и считаю вам не место в монастыре, среди монахинь, больных и этих мрачных стен. Она вздохнула и покачала головой: - Гай... - взгляд ее по-прежнему был бесстрастен, - Гай... Робин сегодня сказал нечто похожее - усмехнулась она и встала, - Но... Я говорю вам "нет". Вам обоим. Вы слишком многого от меня хотите и ждете! Я устала! С меня довольно! Слова прозвучали жестко и настойчиво. Она вот-вот готова была сорваться на крик. -Мэриан. - Голос его переменился, становясь более спокойным и мягким. - Я не предлагаю тебе бороться, воровать и так далее. Я предлагаю тебе создать семью.. - И жить долго и счастливо, - закончила она за него. Правда в голосе ее прозвучала насмешка - Нет, Гай. Ты мне дорог, но моя жалость к тебе только убьет тебя. Прощай. Мэриан не оглядываясь, покинула комнату -Мэриан постой! – Гай бессильный перед ее отказами медленно сжал тонкие пальцы в кулак. Почему?! Почему она все время говорит, нет, прячет глаза и уходит?! Черт! Иногда так хочется залезть в голову другого человека, понять, что он чувствует, о чем думает, что скрывает. Мэрион явно была уже не такой как раньше, она изменилась, но для Гисборна она стала еще прекрасней. За этими мыслями Гай и заснул.
«Кажется, мне уже достаточно», - послышалось где-то в закоулках сознания. «Нет, еще парочку… парочку… Да, ты прав». Кажется, граф произнес все это вслух, потому что, несмотря на свое не вполне трезвее состояние, поймал на себе недоуменные взгляды окружающих. В данный момент он, Роберт де Бомон, граф Лестер, граф де Мёлан, находился в трактире «Пес и Лютня», которая находилась в нескольких милях от Ноттингема. Как он сюда попал? Может, это судьба неизменно тянет его к этому проклятому городу? Оправившись от ранения, Роберт тут же поспешил к принцу, чтобы потребовать наказания для убийцы отца. Ничего не добившись, он стал ожидать возвращения короля: уж Ричард-то должен был поставить все на свои места. Но и в этот раз просчитался: вместо того, чтобы отправить Вейзи на плаху, король Львиное Сердце сделал его своим приближенным. Отчаявшись найти справедливость в этом мире, Роберт опустился: он стал пить, проматывать состояние, разъезжать по графствам к своим друзьям. Сейчас он был в таком состоянии, что не мог вспомнить, откуда и куда едет. Но это было не так важно: денег у него было достаточно, чтобы другом стал хоть первый встречный. С улицы раздался шум и топот копыт. К нему примешивалось звякание доспехов, скрежет снаряжения. Вооруженные отряды уже перестали удивлять жителей Англии - король собирал армию, и снующие туда-сюда отряды вооруженных бойцов не вызывали ни у кого удивления или паники. Очевидно, один из таких отрядов остановился у трактира, чтобы напоить лошадей. В низкую, темную, задымленную залу вошел, очевидно, главный средь них - невысокий человек с остро торчащей бородой. Оглядев зал он сразу будто бы приметил графа и направился к его столику. - Добрый день, лорд де Мелан. Не ожидал вас тут увидеть. Собеседник присел, сняв с головы капюшон - перед Робертом сидел тайный советник Вэйзи собственной персоной. На самом деле он лукавил. Он прекрасно знал, что граф тут, поскольку собирал слухи местных и специально приехал за ним. Первым порывам Роберта было выхватить нож, воткнуть этому лысому черту в глаз по самую рукоятку и покрутить пару раз. Но он был еще не настолько пьян. Поэтому, изобразив на лице самое больше презрение, на которое был способен, граф спросил: - Чему обязан такой чести? - Проматываете состояние и торчите без дела? - осведомился Вэйзи. - Да, знаете ли, люди высокого происхождения обычно так и поступают, - философски ответил граф. - У меня есть к вам предложение, граф. Служба его Величеству. В поход вы, правда, можете и не отправиться, но перспектива в общем-то неплохая. - Вэйзи принялся собирать по столу крошки в одну кучку. - Да ну? – Роберт приподнял бровь. – Что за предложение такое? Соглашаться он не был намерено, но послушать, что убийца его отца может ему предложить, было интересно. - Сперва скажите...как частый постоялец...ммм...я имел в виду - завсегдатай этих земель, что вам известно о восстании Гуда и о бунте Лесных людей. - Вэйзи продолжал заниматься тем же - собирал крошки, водя ребром ладони по доскам стола. - А люди Гуда разве не есть Лесные люди? – Этими словами граф дал понять, что не имеет сведений на этот счет- Мы думаем что нет... "Ну и дуб. Еще и алкаш." - хмыкнул про себя тайный советник. - Они создают проблемы. Гуд набирает в ополчение к себе людей, что, разумеется, не способствует их притоку в армию Ричарда. Лесные люди, в свою очередь, грабят караваны с золотом и товарами. Все это препятствует началу похода, а Филипп, меж тем, собирает силы. С этим я и послан в Ноттингем - нормализовать обстановку. Но, боюсь, что моя репутация тут не очень...привлекательна, и могут возникнуть проблемы. А вы - лицо незапятнанное. - И почему вы думаете, что я стану вам помогать? Мне плевать и на Ричарда, и на его войны, а вас я бы с радостью придушил собственными руками. Как видите, мне вам помогать не резон, - Роберт сочувствующе развел руками. - Стало быть, у вас нет нужды в деньгах. - Вэйзи поднялся. - Пока нет. Как появится, я пришлю к вам гонца, - терпение Роберта подходило к концу, он уже с трудом сдерживался, чтобы не кинуться на старика. - А откуда у вас уверенность, что в этот момент вы мне будете нужны, граф? До встречи! - Вэйзи пошел ко входу, медленно и демонстративно. - Эй! – внезапная мысль вдруг посетила Роберта. – Могу я попросить за свои услуги другую плату? Вэйзи обернулся и через плечо посмотрел на графа. - О чем это вы? - Об этом я поговорю с королем. – Роберт поднялся со стула. – Вот уговор: я выполню поручение короля, если он обязуется выполнить одну мою просьбу. По рукам? - Ну вот еще! Король возложил обязанности на меня, а я лишь ищу союзников. Стало быть и торговаться со мной, а не с королем. Узнай он, что я привлек для своих дел Лестера - вы загремите в армию, а я - в тюрьму. - А если не выполните возложенную на вас миссию – не попадете? Хорошо, раз так: мне нужен Ноттингем. Когда мы его отвоюем, он станет моим. - Ноттингем...Город...или весь шир? - скривил мину тайный советник. На улице храпнула, словно бы в насмешку, лошадь. - Ноттингем...Город...или весь шир? - скривил мину тайный советник. На улице храпнула, словно бы в насмешку, лошадь. - Я граф. И мне нужно графство, - спокойно, как ребенку, объяснил Роберт. – Это в ваших силах, полагаю? - Не слишком ли большая цена за сбор налогов. У меня тоже есть свой интерес... Вэйзи подошел к графу вплотную и сказал ему куда-то в грудь: - Король уедет, а мы тут останемся наедине с Гудом и этими придурками из лесу. И думаю что еще часть дворян непременно соблюдет свою традицию и поднимет бунт... Вот если бы вкупе с налогами вы бы избавились от Гуда и Лесных людей, я бы выхлопотал вам Ноттингемшир. Роберт задумался. - Что ж… по рукам! - Людей не дам... - загадочно протянул Вэйзи, пожав руку графу. - У меня мало их, а еще надо собрать налоги и ополчение. Так что вам придется проявить смекалку. Впрочем, у меня есть одна наемница, в свое время она проявила недюжинную отвагу в сражении с Маршаллом-старшим. Если конечно, она вам пригодиться. Профессиональная убийца. «Раз она у тебя есть, чего ж сам этим не займешься…» - Я буду здесь до завтрашнего вечера. Присылайте свою наемницу. Людей я найду сам – есть кое-какие контакты. Надеюсь, больше не увидимся. – Сказав это, Роберт покинул зал.
Я рыцарь веры, на колени, дикари! Любую ересь я сотру с лица земли!
Близился полдень, воздух прогрелся и, каждая пролетающая в нем мошка оставляла после себя звенящий след. Изабелла подала знак своему небольшому отряду выдвигаться из небольшой рощицы к воротам монастыря, когда лошади передохнули, а сама она, наконец, смогла придать своему лиц как можно более смиренное выражение. Сейчас ей предстояло иметь дело со святошами, а этого она не любила. - Откройте, мы - странники, просим приюта, - выкрикнула она, постучав в ворота, с некоторым сомнением осмотрев своих солдат, которые на путников походили чуть меньше, чем на тех монашек, к которым просились. Ворота распахнулись. Мать Иоанна шагнула навстречу нежданным гостям. Губы поджаты в тонкую линию. Пожалуй, единственный знак, который выражал недовольство. Настоятельница была воплощением властности и строгости. Однако она не стремилась к полному отречению от мира, не давала обетов молчания и бедности, не одобряла (про себя) самобичевания. Мир, тот самый грешный мир, от которого она скрылась вот уже больше 30 лет назад, был все же не только источником, благодаря которому Скаррингтон существовал, но той шахматной доской, на которой даже ей, серой безмолвной пешке тоже было отведено своя клетка. Белая или черная. Очень часто это не играло роли. - Мир вам, путники, - молвила она. Голос прозвучал тихо, но стало ясно кто здесь на самом деле главный, - Обитель не отказывает странникам в приюте. Но за эти ворота ступит только женская нога. Так всегда было. И так всегда будет. - Хорошо, - согласилась Изабелла. Не брать же монастырь приступом, имея под рукой десяток солдат, даже не попытавшись достичь результата, ради которого её сюда занесло. Судя по всему, это будет ой как нелегко - настоятельница явно крепкий орешек. Ну, что ж, у Изабеллы тоже есть инструменты влияния. - Подождите меня здесь, - распорядилась она своим солдатам и ступила за ворота монастыря, которые тут же со скрипом закрылись за ней. Избелла вздрогнула, будто это не засов щелкнул, а гвоздь в крышку её гроба вогнали. Разговор мать Иоанна продолжила почти сразу. Она проводила гостью в сад и указала рукой на простую деревянную скамью, утопающую в гуще розовых кустов. Сама она осталась стоять. Ее взгляд, зоркий и твердый, как у орлицы, пробежался по женщине, отмечая и не упуская не одной детали. - Я надеюсь, вы посетите вечернюю службу. А сейчас вы можете передохнуть. Я распоряжусь, чтобы вам отвели свободную келью, - заговорила она первой. - Благодарю вас, конечно, я приду на службу, - в чужой монастырь, как известно. Хоть Изабелле вообще не улыбалось слушать на ночь глядя песнопения монашек. - Я не причиню вам неудобств, - постаралась она заверить настоятельницу, мысленно представляя её на воротах обители. Кажется, Изабелла начинала понимать Вэйзи. - Хорошо. Тогда отложим разговоры до вечера. Приглашаю вас на вечернюю трапезу. Знаю, вы пришли сюда не с проста. Никто не приходит в монастырь по доброй воле. Полагая, что разговор на этом закончен, она протянула руку. Выругавшись про себя так, как не пристало вдове сквайра, тем более, в святом месте, Изабелла подавила желание скривиться и наклонилась, чтобы поцеловать перстень настоятельницы, брезгливо представляя, кто только не лобызал этот рубин в куске золота до нее. - Вы очень добры, матушка. Я с радостью принимаю ваше приглашение.
