-----------------------------------------------
- Девушка эта была дочерью Северного Ветра и смертной женщины, и жила она вместе с тремя сестрами на вершине самой высокой горы…
- А что было дальше? – подал голос самый младший сын хозяина замка. Он, наверняка, уже слышал эту историю, но был не прочь послушать еще раз.
- Дальше?.. В том же году повелитель пожаловал Белый Камень Агирену, за верную службу, и стал он уже не просто капитаном здешнего гарнизона, а владельцем всей крепости и пары деревень внизу, у подножия гор. Была у него и невеста, хорошая девушка из знатной семьи, и в конце зимы, пока не растаял снег на перевалах, сыграли свадьбу.
- А что же та красавица?

Да только Северный Ветер не дал дочери разбиться об острые камни, подхватил на лету, закружил… И побежала по дну ущелья под стенами крепости быстрая горная речка. Вода по камням плещется, звенит, брызги прозрачными бусинами на лету замерзают, и слышит Агирен в том звоне: «Люблю!».
Всю ночь пробыл капитан на том мосту, только к полудню следующего дня, когда ветер стих, нашли его, принесли в крепость чуть живого.
Впрочем, недолго он прожил – погиб весной, в бою с кочевниками.

Гри, как упал на свою постель, так и спал, как убитый. На подстилке у двери, подергивая лапами и поскуливая, смотрел свои пёсьи сны Клаус. И только Аллейн не мог уснуть. За окном завывал ветер, швырял в закрытые ставни пригоршни мокрого снега, и чудились рыцарю в шуме метели женские голоса.

-----------------------------------------------------------------

Ну-с, какие будут варианты?

Gisborne, отрывками потому, что пишу я долго. Если не буду выкладывать отрывками, то не буду никак, - куча других дел найдется или просто лениво будет. А тут, раз начал, бросить не могу. Такой вот самошантаж. ))))
Кстати, раз прочитал, может, предложишь свою версию дальнейшего развития событий?

-----------------------------------------------------------------------------------

Все когда-нибудь заканчивается... Вот и зима близилась к своему завершению. Солнце светило все ярче, птицы надрывались так, словно завтра - конец света, с крыш капало, а по мощеному двору замка бежали ручейки талой воды.
Зима выдалась на удивление мягкой: кроме той памятной бури, когда Аллейн впервые услышал легенду Белого Камня, сильных буранов больше не было.
Услышанная история настолько впечатлила менестреля, что он до сих пор впадал временами в глубокую задумчивость, перебирая струны лютни и бормоча что-то себе под нос. Но, увы, не складывалась мелодия, не сплетались слова в строки. И сюжет - что надо, и талантом юный рыцарь не обделен. Казалось, вот она, нужная рифма, вот сейчас найдется тот самый пассаж... Нет, не то, всё не то! Никак не удавалось Аллейну сложить песню о любви Агиррена и Снежной девы. Несказанно огорчала его эта неудача, и мучила: вот она песня, такая красивая и печальная, звучит где-то внутри, в душе - и ни спеть ее, ни записать. Что ж за напасть такая?!
Впрочем, Аллейн был молод и полон мыслей и мечтаний. Весна вступала в свои права, и рыцарь уже предвкушал скорое продолжение своего путешествия и счастливое - несомненно, счастливое! - его завершение. Аллейн старался не думать о возможной неудаче, гнал прочь неуверенность и сомнения.

Гри тоже торопил время.
Теперь в нем нельзя было узнать того нескладного и взъерошенного бродягу, каким он был в начале пути. За время путешествия с рыцарем Гри превратился в довольно ладного молодого кавалера с хорошо подвешенным языком и почти безупречными манерами. Даже одежда сидела на нем теперь совсем иначе. Хотя, если подумать хорошенько, то обноски, в которых он когда-то щеголял, вряд ли кому-то были бы к лицу.
В общем, не было ничего неожиданного в том, что дочка местного мастера-оружейника, девица приятная во всех отношениях, отнеслась к новоявленному ухажеру вполне благосклонно. Одна беда: девушка желала свадьбы (что, в общем-то, неудивительно и даже похвально), а вот в ближайшие планы Гри поход к алтарю не вписывался никак. Потому и торопился он поскорее покинуть гостеприимную крепость. И справедливо опасался, что терпение прелестной Мэгги скоро иссякнет, и от уговоров она может перейти к более радикальным мерам воздействия на совесть несознательного возлюбленного. То есть, попросту возьмет шалопая за шкирку и поведет к венцу. А ручка у Мэгги тяжелая - недаром она дочка оружейника!

И только Клаусу ничто не омрачало жизнь и весеннее настроение. За зиму он вырос в здоровенного пса, способного в одиночку справится с парой-тройкой волков. Вот только нрав у него был совсем еще щенячий. Лохматый нахал сломя голову носился по двору, переходам и коридорам замка, басовито гавкая и сбивая с ног нерасторопных слуг, не успевших отскочить в сторону. И потом глазел на упавшего, радостно виляя хвостом, высунув язык и скалясь во все свои немаленькие клыки, пока несчастная жертва собачьих развлечений пыталась притвориться предметом интерьера.

--------------------------------------------------

Ну-с, дамы и господа, есть мысли о дальнейшем развитии событий? ))
Неужели дочка оружейника все-таки вынудит Гри женится, и он останется в Белом Камне?
А Аллейн? Найдет ли он ту, о которой мечтал и будет ли счастлив?
И что насчет Снежных дев? Они так и будут губить мужчин, попавших в ненастье в горах?
В конце концов, что будет с Клаусом? Такая собака нуждается в том, чтоб ее энергия была направлена в конструктивное русло. )))

Да не женится Гри, разве что, как верно подметили, на обратном пути... Хотя, чую, на обратном пути и сам Аллейн остепенится) Да - он ведь главный герой, и он будет счастлив. Хотя, непременно надо его перед этим помучать, ну, как полагается
Снежных дев надо урезонить. Тут у меня, честно, нет идей.
Клаус...ммм, а Клаус будет трюфеля искать. Шучу. Нет, Клаус может по следам отыскивать пропавших путников.

Едва они с Гри, ведя коней под уздцы, вышли к мосту, как во дворе замка раздалось гневное:
- Куда?! - Со стороны ворот стремительным шагом приближалась Мэгги. - Ты куда это собрался, бессовестная твоя рожа?!
Выражение ее пылающего праведным гневом личика и, главное, здоровенная кочерга в руке, не предвещали несознательному ухажеру ничего хорошего.
- Мэгги, ласточка моя, солнышко... - зачастил Гри, предусмотрительно стараясь держаться так, чтобы лошадь оказалась между ним и его нежной возлюбленной. - Рыбка, сокровище мое!.. Ой-ой, не надо так махать железякой - лошадка испугается... И вообще, зачем ты взяла в свои прекрасные ручки такой неподходящий для них предмет?.. Поверь, букет цветов смотрелся бы намного лучше. Хотя, конечно, никакие цветы не сравнятся с твоей красотой...
- Сбежать надумал?! - Девушке удалось-таки вставить слово в этот поток красноречия. - А ведь обещал жениться, прохвост! - Боевая кочерга просвистела в опасной близости от уха несостоявшегося беглеца и вскользь задела плечо.
- Оууу! - Гри взвыл, как раненый лось, и сделал вид, что сейчас прямо-таки рухнет на землю от боли. - Моя рука, я не могу ею пошевелить! - простонал он.
Кочерга жалобно звякнула, упав на камни, и Мэгги в мгновение ока оказалась рядом с "пострадавшим", обнимая и ласково гладя по голове:
- Бедненький мой! Любовь моя, ну я же не хотела! Ты же меня простишь, правда? - Мэгги была хоть и вспыльчивой, но доброй девушкой. - Ну не смотри так жалобно, лягушоночек! У меня же прямо сердце разрывается! - Ласковые слова девушка сопровождала слезами и многочисленными поцелуями, которые, видимо, и произвели исцеляющее действие. Ибо, как иначе объяснить тот факт, что только что "умиравший" Гри весьма пылко обнял девушку обеими, вполне подвижными, руками?

Все это время Аллейн старался держаться подальше, справедливо полагая, что народная мудрость «милые бранятся – только тешатся» - на то и мудрость, чтобы к ней прислушаться. К тому же, он в глубине души подозревал, что под горячую руку дочка оружейника может и рыцаря кочергой по уху приласкать, и проверять справедливость этого подозрения отнюдь не спешил.

- Мэг, радость моя, я был бы просто счастлив пойти с тобой под венец хоть завтра, но... - К слову сказать, эту фразу девушка слышала от Гри почти каждый день, менялась только причина. – Что же делать, если господину Аллейну так неожиданно, вот прямо сегодня, вздумалось ехать на север! Ты же умница, у тебя благородная душа, ты же понимаешь, что такое вассальная присяга! Такие уж мы, рыцари!
Аллейн, услышав эти слова, открыл рот от изумления: когда это Гри успел стать рыцарем, да еще и его вассалом? А белобрысый пройдоха, постепенно и будто невзначай продвигаясь по мосту к дороге (Мэгги и Аллейн, заслушавшись, следовали за ним), продолжал заливаться соловьем:
- Видишь ли, Мэгги, я же не могу указывать моему сеньору, когда и куда ему надлежит ехать, сама понимаешь. А отпустить его одного мне честь не позволит, - при слове «честь» он сделал героическое лицо, - сэр Аллейн без меня пропадет!
Девушка, как видно, тоже была так поражена неожиданными метаморфозами социального статуса Гри, что слушала молча, округлив глаза.
- Так что, жди меня, Мэгги, я помогу моему сеньору и вернусь к тебе! И тогда мы с тобой поженимся! - Едва сойдя с моста на другой стороне ущелья, Гри порывисто обнял девушку, поцеловал ее, и, стремительно вскочив в седло, пустил коня в галоп. Аллейну ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Клаус тоже радостно помчался вперед.
Они были уже у поворота, за которым начиналась дорога к перевалу, когда до их слуха донеслось эхо:
- …посмей не вернуться… землей… тебя найду…оторву…

Путешествие продолжалось…