- Она мне никто, чтобы я извинялась перед ней, Гай. - Охранница шерифа посмотрела на Мэриан, а потом снова перевела взгляд на Гисборна - Вы ведь друзья, так ведь? - После этого Аделайда прижала Гая поближе к себе и тихо, чтобы даже Мэриан не слышала не единого слова, прошептала ему на ухо - Интересно как она о тебе запоёт после того как узнает с кем ты сегодня так мило разговаривал в Локсли... - почувствовав напряжение Гисборна, Аделайда всё так же тихо продолжала шептать ему на ухо - А теперь, если хочешь чтобы всё осталось в тайне подыграй мне. Я после всё объясню. - после этих слов Аделайда прижала к себе Гая и как можно более страстно поцеловала его в губы. "Конечно целовать Гисборна не очень то хочется, но ведь для дела. К тому же он довольно симпатичный."

- Как смеешь ты... - сквозь стиснутые зубы прорычал Гисборн, приблизив своё лицо к лицу Аделайды. Его рука с каждым словом то сжималась сильнее, то слегка расслабляла свою хватку. - Я предупреждал тебя раз, но ты сама наживаешь себе врагов... - ярость так и переполняла всё его нутро; он был готов задушить её. Он жаждал этого! Но не мог, не мог, потому что... Мэриан... - Ты ничего не расскажешь Шерифу, иначе это будут твои последние слова!.. - он слегка отстранился от неё. - И больше никогда не смей появляться у меня на глазах!

Гисборн отпустил руку и, посмотрев туда, где только минуту назад стояла Мэриан, обнаружил, что её и след простыл. Хотя другого он и не ожидал. Сорвавшись с места он, отмеряя по метру за шаг, поспешил за ней, решив, что та, должно быть, пошла к выходу.

И, наконец, Гай увидел её у выхода из Замка, окутанную сгустившимся мраком, наступающей ночи. Гисборн неожиданно почувствовал, как и без того судорожно сжимавшееся сердце, совсем сбилось с установленного природой ритма, то замирая на долгий период, то нервно колотясь о рёбра. Мэриан стояла, облокотившись на колонну, и её тоненькая и, казалось, такая хрупкая фигурка вздрагивала, зажатая со всех сторон громадой холода и непроглядной черноты. И Гисборн был частью этого враждебного мира, но сейчас он чувствовал себя скорее его осколком, который теперь был в стороне и наблюдал за двумя гранями со своего особого положения. Он видел боль и страдания, он видел ужас и смерть, он сам убивал и заставлял страдать, но всё это не вызывало у него каких-то особых чувств. Ни сострадания, ни сожаления, ни угрызений совести, которой, подчас казалось, вообще и нет. Жизнь научила его выживать, но сейчас он не знал, как подступиться к этой жизни.

Гай спустился на одну ступень вниз. Его шагов не было слышно, отчего ему стало немного неприятно, ведь Мэриан не услышит, как он к ней подойдёт. Ещё один шаг. Гисборн пытался подобрать подходящие слова, но они, как на зло, не шли на ум. Ещё чуть-чуть и до Мэриан можно было прикоснуться, лишь протянув руку.

- Мэриан... - Гисборна передёрнуло от своего голоса, гулко прозвучавшего в нависшей тиши. Теперь казалось, будто всё вокруг нависло над ним, чего-то безмолвно выжидая. - Я... я хотел извиниться за произошедшее... - Гай на мгновение замолчал. Всё же это было странно - извиняться за то, чего не делал. Ведь не он полез целоваться с Аделайдой, даже в мыслях подобного не было! Но со стороны-то оно, должно быть, отнюдь так не выглядело. Хотелось свалить вину на кого-то другого... - Всё это... из-за того, что сейчас происходит. Я делаю то, чего не должен делать... Но у меня нет другого выхода, - как будто про себя добавил Гисборн. - А она лишь играет на том, что знает чуть больше, чем каждая из сторон... И она решила втянуть меня в свою игру. - Гисборн, в порыве нахлынувших на него чувств, подался вперёд, и с жаром прошептал: - Но я не такой!

- Я... - с хрипотцой в голосе произнёс Гисборн. Он вполне ожидал этого вопроса после своих слов, но когда вопрос прозвучал, его как будто поставили перед неразрешимой задачей. Сейчас он был уязвим, как никогда, ведь он был на грани, намериваясь открыть свою душу Мэриан так глубоко, как никогда этого ещё не делал ни перед кем. И Гисборна как будто охватило лёгкое сомнение, он встал перед выбором: либо довершить начатое, либо вновь замкнуться в себе, отгородившись завесой неведения. И, выбери он первое, он не знал, как объяснить и показать свой внутренний мир так, чтобы его поняли и поняли правильно. Но всё это замешательство длилось не более пары секунд, и Гисборн, собравшись с мыслями, продолжил: - … в глубине я не такой. Раньше я не был таким, но теперь я то, что я есть и этого не исправить. И зачем? Зачем пытаться быть лучше ко всем, когда тебе не отвечают взаимностью? Когда моя семья исправно работала во благо Короля и Англии, почему Ричард забрал их земли, оставив без гроша в кармане?! Почему я должен кому-то?! – Гисборн на мгновение замолчал, поняв, что не держит себя в руках. Он опустил взгляд вниз и, вновь посмотрев на Мэриан, продолжил уже более спокойно. – В другое время и в другом месте я, быть может, был бы рад действовать иначе, но я не вижу смысла. Я один в этом мире, а весь мир – против меня. Человек должен запереть всю свою слабость на замок, чтобы выжить.

Гай замолчал. Он сказал то, что хотел сказать. Сказал, как мог, но сказал искренне… Отчасти… Ведь и у него была слабость, которой он себе не прощал, но и боялся с ней расстаться больше, чем со своей жизнью. Так ему иногда казалось. И сейчас он смотрел на неё…

От услышанного Гисборн невольно улыбнулся. Мэриан поняла его в полной мере и даже чуть больше, чем он того хотел. Но он знал, на что идёт, повернуть назад уже было нельзя. Во всяком случае, это было даже приятно, что теперь его хоть кто-то понимает. Или же нет? Или он развивает свою слабость, даёт ей почву, чтобы расти. Вдруг это потом выйдет ему боком. Хотя, разве может быть ещё хуже, чем то, что уже есть? Гисборн не знал, потому что ещё никогда не испытывал того, что в сто крат может быть хуже…
«Но Вы не один».
Что это? Как будто что-то вздрогнуло внутри Гисборна, или это ему просто показалось. Он всё ещё стоял на одну ступень выше Мэриан, будто бы опасаясь последнего шага на эту грешную землю. Но теперь он стоял рядом с ней, преисполненный чувства благодарности, столь редко появляющегося в его душе. Гай, в каком-то порыве, явно не отдавая себе отчёта в том, что он делает, взял в свою руку лёгкую и нежную руку Мэриан и, посмотрев на неё, произнёс:

- Спасибо…

Внезапно во тьме неподалеку от стоящей пары послышались шаги. Это была не походка крадучись, не тихие или торопливые шаги. Некто из тьмы надвигался на Гая и Мэриан уверенно, нагло, ни быстро, ни медленно, словно бы это был хозяин, перемещающийся по своему дому. Гисборн выпустил руку Мэриан, напряжённо вобрав в лёгкие воздух. Постепенно на свет факелов из сумрака выступила крупная фигура сэра Роберта. Греймор подошел вплотную к Гисборну и Мэриан и елейным голосом процедил:

- Какая милая беседа... А ведь только что эта леди выбежала из замка в слезах. Ты Гисборн, что, опять набедокурил? Или снова осмелился поднять руку на даму, а? - Греймор наклонил голову словно бык, так что свет освещал только нижнюю часть его лица, хотя глаза его продолжали и во тьме, отражая даже небольшое количество света, гореть адским огнем.

Последние слова заставили пару вздрогнуть - Мэриан от ужаса, Гисборна от гнева. Это неожиданное появление Греймора достаточно резко заставило Гая вернуться с небес на землю, причём не самым «мягким» образом. Второй раз за день его разговор с Мэриан был беспардонно прерван абсолютно без какой-либо на то причины. В первый раз ему удалось более или менее сдержать себя, но сейчас он, во-первых, был уже не в состоянии вести себя спокойно, во-вторых, отнюдь не собирался так просто спустить это дело Греймору с рук, и, в-третьих, у Гисборна была вполне обоснованная личная неприязнь к этому человеку. Гай невидящим взглядом посмотрел чуть выше Мэриан и, развернувшись, с улыбкой на губах подошёл вплотную к сэру Роберту.

- Вездесущий сэр Роберт Греймор, - по слогам, растягивая слова, произнёс Гисборн, тоже слегка наклонив голову в бок, словно пытаясь заглянуть собеседнику в глаза. – Чуть что, так Вы сразу тут как тут, суёте свой нос во все дыры.
Греймор усмехнулся и по-прежнему мягко проговорил:
- По-твоему, я, должен был бы, находясь тут, рядом, закрыть глаза на твои выходки? Леди выбегает из замка в слезах, а следом - ты. Что я должен подумать? - Греймор помолчал секунду, как бы давая Гисборну сказать, но только тот открыл рот, как сэр Роберт снова начал очередную тираду:
- Да и вообще, ты слишком много себе позволяешь! Не забывай, я ведь теперь дворянин. Сэр Роберт Локсли... Что мне мешает разделаться с тобой прямо здесь и сейчас за хамство, как ты когда-то поступал с другими, м? Сколько плетей получали те, у кого был слишком длинный язык по твоей мерке? Да, леди Мэриан. - Греймор отвлекся от Гая и повернулся к Мэриан. - Он не такой... Он во много раз хуже. Он волк. Как я. Но я не скрываю своей волчьей породы, а он... - на этих словах Греймор не отворачиваясь от Мэриан, ткнул в Гая пальцем. - Он волк в овечьей шкуре. А теперь я, пожалуй, позову своих ребят, и мы вместе поучим тебя хорошим манерам, раб!

Как будто какая-то пружина, до того сжатая в напряжении, в одно мгновение распрямилась внутри Гисборна, отбросив в сторону все сомнения и посторонние мысли. Да, теперь он стал прежним, и ему стало легче, ведь ничто уже не сдерживало его, никакая слабость не останавливала. Мэриан всё ещё была здесь, но он её не видел. Перед ним, словно зажатый со всех сторон тьмой, стоял Греймор, выхватываемый из мрака неровным светом факелов. Теперь они были на равных.
- Что-о-о, Греймор, неужто старый вожак стаи испугался волка одиночку и, поджав хвост, словно побитый кобель, бросился искать помощи у своих братьев по крови? – Гисборн сделал шаг вперёд, вытесняя Роберта из пятна света. – Давай же, зови их! Скули! Вой! Рычи! – он выкрикивал слова, обнажая свои белые зубы, будто охваченный каким-то безумием, продвигаясь вперёд шаг за шагом. – Ты думаешь, что тебя небеса озарили своей благодатью, дабы ты устроил на земле мир и покой! Ты решил сеять свой порядок и закон, взяв власть в свои руки; решил избавить мир от таких как мы?! Ты возомнил себя кем-то, но ты никто! – Гисборн остановился и ровным голосом произнёс: - Так давай же… Начни прямо сейчас… Сэр Роберт ЛОКСЛИ!!!

Сорвавшись с места, словно спущенная с тетивы стрела, Гисборн, до скрипа стиснув зубы, в молниеносном движении выбросил руку вперёд, впившись глазами в лицо Греймора.

Реакция бывалого наемника сработала мгновенно. Он уклонился от кулака Гая, направленного в лицо в сторону, а левой рукой захватил его кулак. Правой рукой он саданул Гисборна по ребрам.

- Жалкий плебей! - прохрипел Роберт Гисборну в лицо.
- Гай! - отчаянный возглас Мэриан словно придал Гисборну сил. Он ухватил Греймора за запястье и с размаху ударил наемника лбом в лицо. Сэру Роберту это особого вреда не нанесло, однако он ослабил хватку и попятился. Не теряя инициативы, Гисборн высвободил кулак из руки Греймора и, собрав в кулак всю злобу и ненависть, выбросил его вперед и влево.

Наемник рухнул навзничь на снег. По левой брови Греймора стекала струйка крови. Гай было подумал, что убил его, однако грудь сэра Локсли тяжело вздымалась. Судя по всему, наемник был без сознания.

КОНЕЦ ДНЯ! АРГХ!

Положительно, Матильде никогда не взять в толк, как некоторые люди могут работать с утра и до вечера. А главное – зачем? Неудачники, одним словом. Не то, что Мэт, она была важным человеком в замке, в её распоряжении - аж четыре служанки, смешливые белобрысые девицы-прачки, которые и выполняли всю чёрную работу. К тому же, сам милорд Шериф не раз хвалил верную Матильду. На то было две причины. Во-первых, с появлением этого треклятого разбойника, Гуда слуги вовсе забыли, где их место. То и дело шепчутся по углам: мол, придёт тот благодатный день, когда вовсе не надо будет работать, а сэр Робин станет всех кормить просто так. Ага, держите карман шире! И ведь ещё «сэром» этого оборванца называют – как языки не отсохли?! Вот Матильда как-то своих прачек за этим делом застала: идут по коридору, шуршат грязными юбками да мечтают, до чего им вольно будет житься при Робине Гуде. Ну, Мэт им затрещин и надавала – чтоб, значит, работали и дурь из безмозглых голов выбросили. А мимо как раз милорд Вэйзи проходил, всё слышал. Девиц велел выпороть для острастки, а Матильду одарил монеткой. Так вот! Мудрый человек Шериф – всё видит, всё понимает. Ну а вторая причина, по которой правитель Ноттингема выделял Мэт, - были простыни, необыкновенно приятно благоухающие разными травами. Милорд Вэйзи сам однажды рассказывал, как гостил в одном аббатстве, а постель там пахла тиной – ну как на такой спать? Секрет Матильды был прост и заключался всё в тех же приворотных зельях, травах и порошках, которых у неё набралась целая коллекция. Растопить сердце сурового Гисборна они не помогли (уж Мэт целые пучки всяких сборов ему под матрац пихала!), зато пахли очень приятственно. Ну, кастелянша и приспособила их для полоскания простыней, и как прекрасно получалось!
В общем, жила Матильда в полном довольстве и никакими особыми заботами себя не утруждала. Но вот бывает так: с самого утра дела идут хорошо, а стоит наступить обеденному часу, не успеешь и стаканчик для аппетиту пропустить, как начинаются всякие напасти. От Элизабет до сих пор ни слуху ни духу – не иначе, каждое яблочко на чётное количество долек делит да на серебряном блюде для Его Сиятельства раскладывает! Или мужа своего скалкой поучает – тоже дело. Но ведь обещала же сходить с Мэт к доктору, а вот ведь – пропала. Пока Матильда, коротая время, предавалась мечтам, случилось ещё одно пренеприятное событие, о котором кастеляншу оповестил младший сыночек конюха - мальчишка за горсть орехов согласился последить за бывшим домом знахарки и сообщить, если доктор куда уйдёт. Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда сэр Гай стоял перед Матильдой на коленях и умолял оказать ему честь, став его женой… Мэт тряхнула головой, быстренько спрятала за сундук уже ополовиненную бутыль вина, и пошла открывать.
- Там раненых привезли! – выпалил запыхавшийся мальчик.
- Вот ведь… - И Матильда добавила пару крепких фраз, которые не каждый матрос станет повторять. – А откуда?
- Этого не знаю, но с ними приехали милорд Гисборн и милорд Греймор!
- Сэр Гай ранен??? – Мэт на всякий случай схватилась за сердце.
- Кажется, нет – вот милорд Греймор точно пострадал, я видел, как они с сэром Гаем отправились к Шерифу.
- Молодец, ступай, - женщина достала из большого оттопыренного кармана, нарочно нашитого на юбку, мешочек орехов.
Недолго думая, Матильда решила всё разузнать лично. Выбрав головной убор поскромнее – коричневый чепчик с сине-голубыми лентами – и накинув на плечи платок, любопытная Мэт поспешила к дому доктора сама.

====>Бывший дом знахарки

До замка торговец добрался быстро, гораздо быстрее, чем рассчитывал. Каменные коридоры своей мрачной прохладой действовали Бэлламу на нервы. Он суетливо топал, направляясь в приемную и размышлял о предстоящем разговоре. Надо быть очень осторожным в подборе слов, иначе вместо решения проблемы можно получить новую головную боль.
Тут Бэллам остановился и нервно сглотнул. Прямо перед собой он увидел Шерифа.
- М-милорд! - воскликнул торговец и почтительно, но несколько спешно, поклонился, - Я как раз искал вас, чтобы сообщить нечто важное.

Шериф картинно нахмурился и затеребил бороду.
-Я все правильно понял? Ты? Искал? Меня?
Он медленно подошел к торговцу и обошел его по кругу. Шериф сейчас пребывал в том состоянии духа, в котором пребывает большинство пожилых особ: смесь беспочвенного возмущения, оправданной вредности и чувства превосходства над представителями других поколений, даже тех, кто старше по возрасту. Приезд принца одновременно и радовал Вэйзи и огорчал. Можно даже сказать, что шериф пребывал в душевных метаниях. Все утро он бегал по замку и совершал интересные поступки: развешивал знамена принца, на винтовой лестнице углем написал: "Я люблю его высочество Джона. Аноним", надавал пинков танцующему медведю на рынке, сорвал афишу брадобрея, сочтя что изображенный на ней волосатый кельт напоминает Ричарда, а потом полчаса пел песни на башне про то "как прочен Камелот, что колдовством укреплен".
Посему он подошел к торговцу и обратился к нему:
-Ну выкладывай, заморский гость из Эллады!

Вернувшись, наконец, из Локсли Гисборн без промедлений направился в замок - надо было выделить аббату пару стражников, а ещё выбрать из этих оболтусов несколько толковых индивидов, которые нужны шерифу в предстоящем деле. Оставив коня на главной площади замка, Гай любимым широким шагом, отмахивая за раз по метру, пересёк площадь и зашёл в казарму, тут же с головой окунувшись в "благовония" местного заведения. В воздухе витал аромат пива, вяленого мяса и перебродившего вина, вперемешку с потом и ещё Бог знает с чем. Пройдя по узким коридорчикам в комнату начальника стражи, Гисборн благополучно последнего не обнаружил и, поймав за шиворот проносившегося мимо стражника, явно опаздывающего на свою смену в карауле, велел тому привести своего главного.

Гисборн прошёл вдоль комнаты и, сев на стул, забросил ноги на стол, сбросив с него половину всякого хлама, который был навален не весть по какому принципу. С наслаждением потянувшись, он снял перчатки, небрежно бросив их на столешницу и, слегка перегнувшись через спинку стула, приоткрыл окно за своей спиной, чтобы впустить хоть каплю свежего воздуха в этот загашник. К счастью, ждать пришлось не долго. Начальник стражи умудрился явиться достаточно оперативно.

- Вы звали, ми...
- Да, я звал, - перебил его Гисборн, опуская ноги со стола. - Мне нужно несколько человек... И не тех второсортных стражников, которых тут полным полно.

Начальник, пробормотав что-то невнятное, вперил взор своих телячьих глаз в обшарпанный пол.

- Как вам будет угодно, милорд. Отберём лучших...
- Пф... - Гисборн покачал головой, словно говоря: "Ты меня за дурака считаешь?" - Найди мне тут хоть кого-нибудь, кто будет близок к этому понятию. Но сейчас не об этом. Мне нужно человек пять, которые бы разбирались в... - Гисборн неопределённо покрутил рукой, - строительстве, конструкциях... эксплуатации всевозможных сооружений.

Последняя фраза окончательно добила несчастного начальника стражи. Его большие добродушные глаза, выцветшего, бледно-серого цвета так и грозились выпасть из орбит. Где же он найдёт среди своих подчинённых людей с такими требованиями? Пару секунд спустя после первого пережитого шока, начальник решил, что это была шутка. Но ещё раз посмотрев на Гисборна, чьё лицо не выражало не единой эмоции, он таки убедился, что ни о какой шутке и речи быть не может. Нервно облизав в раз пересохшие губы, начальник довольно-таки бодро (чего он и сам от себя не ожидал) заявил:

- Дайте мне немного времени и я приведу вам таких людей.

Гисборн, не глядя на начальника стражи, махнул рукой, чтобы тот не медлил. Что и говорить, он прекрасно понимал, что стража Ноттингема всегда оставляла желать лучшего. Это его, как человека военного, безусловно, раздражало, что уж там - бесило и выводило из себя. Но, сколько он ни пытался хоть как-то привести этот сброд в надлежащий вид, всё было без толку. Поначалу они, конечно, держались как надо, но потом... Результат был одним и тем же. Так что, махнув на это дело рукой (на какое-то время, конечно же, до следующей попытки), Гисборн смотрел на разлагающиеся силы порядка Ноттингема сквозь пальцы. Не удивительно, что Гуда до сих пор так и не поймали. Если бы эти остолопы хотя бы запомнили, как выглядит разбойник, то могли бы для приличия сделать вид, что ловят его, когда он заявляется в город. Но нет, Гуд приходит и уходит, казна пустеет, а стражники как не знали разбойника в лицо, так и не знают.

Гисборн раздражённо постучал пальцами по столешнице, хмурым взглядом окинув комнату. "Чёрт возьми! Надо вправить им мозги на место! Приезжает принц Джон, а, если разбойники и во время его пребывания в Ноттингеме будут шастать тут, как у себя в... лесу, то не сносить мне головы... Да и шерифу, думается, тоже."

Дверь в комнату открылась, хотя вернее будет сказать вылетела, чуть не снеся полстены. В комнату шагнул с крайне довольным выражением лица начальник стражи, а за ним выстроились в ряд пять парней со слегка испуганными выражениями на лицах.

- Вот! - изрёк начальник стражи, ткнув пальцем в одного из парней. - С год прибывают у нас на службе. Рекруты из местных деревень. Раньше занимались строительством и... - он попытался вспомнить хотя бы одно из тех мудрёных слов, что до этого говорил Гисборн, но, не найдя и отблеска светлой мысли в своей голове, закончил уже менее торжественно: - ... они вполне отвечают тем требованиям, что вы изволили запросить.
- Отлично, - подытожил Гай, встав со стула и подойдя к начальнику стражи. - Хоть на что-то вы ещё способны. Но не надейтесь, что и дальше будете тут прохлаждаться.

Жестом приказав пятерым "добровольцам" следовать за ним, Гисборн вышел из комнаты, оставив в немом недоумении начальника стражи. Уже у самого выхода из казармы Гай резко остановился, вспомнив кое-что ещё.

- Вы, - он показал на двух стражников, стоявших у входа в казарму. Те удивлённо переглянулись. - Да. Оба. Идите сейчас же в церковь и разберитесь, что там произошло. Живее!

Поднявшись по ступеням, ведущим в замок, Гисборн направился по коридору в приёмную шерифа, где надеялся его застать. В коридоре он наткнулся на Роджера Бэллама, который хотел было что-то сказать, но Гисборну сейчас было не до него. Пятеро парней, с интересом оглядывающиеся по сторонам, с не меньшим интересом посмотрели на старика, тут же исчезнув за поворотом и вновь оставив его в гордом одиночестве.

- Милорд! - Гисборн чуть не налетел на Вэйзи, который вдруг возник перед ним из-за угла. "Добровольцы" рядком выстроились за спиной Гисборна, встав по стойке смирно. - Как вы и просили, я отобрал вам надёжных людей. Иии... - Гай отошёл немного в сторону, подальше от лишних ушей. - Сэр Роберт просил передать, что будет сегодня в полночь в обусловленном месте. И как бы он сам не устроил там засаду или... быть может, что-то в более крупном масштабе. У стен Локсли уже выстроился чуть ли не военный лагерь. И все эти люди, собравшиеся под началом Греймора - те же разбойники, только действуют они не исподтишка, а открыто. - Гисборн выжидающе посмотрел на шерифа. Тот факт, что принц Джон скоро прибудет в Ноттингем, только усугублял это неприятное обстоятельство. Нельзя было допустить, чтобы эта свора сорвалась с цепи.