Яртур, Gunn-Marit, Спасибо, рада, что нравится 
Cupressus, 
, спасибо. Я, так понимаю, это название программ? Я ваяю в "Pinacle". Вообще, всё понятно (принципы теже, что и в Photoshop(е), просто надо подналечь). 
Добавлено (11.09.10, 09:53)
---------------------------------------------
А ну-ка, девушки...
(Стёб по мотивам известной сказки)
- Послушай, Гисборн, мне кажется, ты слишком торопишься с этой свадьбой.
- Куда это я тороплюсь в свои тридцать четыре года, милорд?
- На тот свет, Гизи, на тот свет. Как твой сюзерен, я, конечно, могу дать согласие на этот брак, но как человек, заботящийся о тебе, я должен тебя предостеречь. В тридцать пять твои чёрные кудри поседеют, а в тридцать шесть тебя ждёт могильная плита.
- Послушайте, милорд, - Гай вскинул подбородок - иногда он позволял себе неслыханную дерзость – говорить вызывающе со своим патроном, - вы можете объяснить, отчего вы так боитесь леди Мэриан?
- «Ого!!! Какая прозорливость!», - шериф с интересом посмотрел на Гисборна.
- Гай, мальчик мой, женщина, которая не умеет держать в руках иголку, должна вызывать опасение.
- С чего бы это?
- «А…, показалось», - успокоил себя Вэйзи, - с того, что она привыкла держать нечто потяжелее.
- У вас какие – то устаревшие взгляды, милорд, - сказал Гисборн и подумал: «Сейчас опять затянет волынку про гобелены, и про то, что он вышивает гораздо лучше…»
- Гисборн, гобелены в твоём доме будут только те, которые ты подаришь леди Мэриан на свадьбу, а вышиваю я…
- «Ну, понеслась телега по ухабам…», - Гисборн с кислым лицом отвернулся к окну.
- Да что гобелен… Она ведь и моток шерсти не смотает. Не сшить – не распороть… Так тебя в кожаных штанах и похоронят.
Вечером, когда Алан вошёл в каминную, перед ним предстала завораживающая сцена.
Гисборн сидел верхом на скамье. На его разведенных руках покоился моток шерсти, а леди Мэриан, сидя к рыцарю лицом, мотала клубок. От того, как Гисборн зыркнул на Алана, тому сделалось как - то не по себе, и он счёл лучшим удалиться подальше от этой идиллии.
- Мэриан, вы можете мотать быстрее? - Гай следил за красивыми руками леди Мэриан, едва сжимавшими маленький неровный клубочек. Ему казалось, что шерсть весит уже, по меньшей мере, пуд.
- Не могу. Не опускайте руки!
- А ровнее… можете? – его тяжёлый серый взгляд грозил превратить пряжу в пепел.
- Не могу. Не опускайте руки!
- Так. Хватит! Положите клубок! – Гай буквально рявкнул. Мэриан вся сжалась от этого рыка и сделала то, что было велено. Гисборн освободился от шерсти, взял треногий табурет и водрузил его на лавку ножками вверх. Устроил на ножках моток и сам принялся сматывать его. Клубок постепенно выровнялся и стал вполне круглым. Закончив работу, Гисборн вздохнул и грустно посмотрел на притихшую Мэр.
- Я вас всё равно люблю, и я готов доказать это чем угодно и кому угодно.
- «Кому это он собрался доказывать? И, главное, чем?»
- Вот, Гисборн. Если дело дойдёт до свадьбы, считай, что это мой свадебный подарок!
Вэйзи ладонью ударил по столешнице. На столе лежала штука тонкого голландского полотна бургундского цвета.
- Пусть твоя прокажённая расстарается, и сошьёт тебе что – нибудь, - и шериф ехидно добавил, – можно без вышивки.
Гисборн криво усмехнулся: «…Ну очень смешно…»
- Это что? – леди Мэриан подозрительно уставилась на штуку дорогущего бордового полотна и портняжные ножницы.
- Леди Мэриан, окажите мне честь, сшейте мне к свадьбе камизу.
- Камизу? А с чем вы собираетесь её носить, - Мэр взяла в руки увесистые ножницы и как – то нехорошо поиграла ими, - вы же всё в косухе, да в косухе…
Гисборн осторожно забрал из рук любимой опасный предмет и положил на стол.
- Мне скроили макинтош длиной, как раз, по колено.
- Да-а? Ну хорошо. Давайте я хоть мерки сниму… «хоть узнаю, где у вас колено».
Три дня спустя в Шервуде леди Мэриан горько рыдала на плече у Робина:
- Он надо мной издевается. Робин, я так больше не могу. Я уже три дня занимаюсь рукоделием. Боюсь, когда он наденет эту камизу…, - Мэриан всхлипнула, - он меня убьёт.
Она порывисто вздохнула, - А завтра он что придумает? Ты можешь его как – то нейтрализовать?
Оставшись в одних штанах Гай медленно подошёл к Мэр и взял из её дрожавших рук рубашку. Мэриан смотрела на него снизу вверх каким – то влажным, молящим взглядом:
- Гай, может не стоит?
- Что?
- Одеваться…
- Я только примерю, - хрипло прошептал Гисборн, наклонившись к самому лицу леди Мэриан.
Надев камизу, и повернувшись к потрескавшемуся зеркалу, Гай побледнел, будто ему пустили кровь.
- «Другой, на моём месте, убил бы…».
Мэр обречённо молчала: «ведь просила же Робина, как человека просила…»
Гай повернулся к невесте, ласково провёл тыльной стороной ладони по щеке и сказал:
- Не переживайте, Мэриан. Верхнее платье сшито совершенно «глухим» - видно будет только воротничок.
Выходя от леди Мэриан, Гисборн дёрнулся от резкого удара в голову. Прилетело так, что фейерверк от пронзительных очей сэра Гая грозил спалить весь Найтон Холл.
- «Похоже это Робин…нейтрализовал…Из пращи, что ли, засветил?», - думала леди Мэриан накладывая повязку на чело своего «жениха». Гисборн готов был рухнуть ниц перед обидчиком со словами благодарности, и полжизни готов был отдать за такое счастье – любимая женщина врачевала его рану.
- Что с тобой, Гисборн? – поинтересовался шериф, указывая на бинты, сверкавшие из под тёмной чёлки.
- Об косяк ударился, когда чихал.
- Лето на дворе, Гисборн. Кого ты хочешь обмануть? Не умеешь врать – не берись.
- Просто, ударился об косяк…
- Уже лучше, а если ещё точнее.
- Не могу точнее. Шарахнуло, когда я от леди Мэриан выходил. Даже и не знаю на кого подумать.
Шериф с опаской посмотрел на Гисборна:
- «Сильно, видно, стукнуло, раз такое короткое имя забыл», - подумал шериф и спросил, - Гисборн, а ты фамилию правящей королевской династии помнишь?
- Плантагенеты.
- «Нет. Не сильно». Ладно, ну что, сшила леди Мэриан что – нибудь?
- Да, милорд. Камизу.
- А почему не надел?
- Сказал же – на свадьбу надену…
- Храбрец!
- Я когда - нибудь вас обманывал?
Шериф обернулся, вытаращив глаза и едва сдерживаясь от смеха. В результате всё же не выдержал и захохотал:
- Я и говорю «храбрец».
- Послушайте, милорд, сшито всё строго по мерке. Если я эту вещь заношу - потом стирать придётся. Вдруг сядет…
- Да ладно, ладно… Сядет…, полиняет…, порвётся… когда чихать будешь…, - бубнил шериф себе под нос, направляясь к рыцарским доспехам, торжественно возвышавшимся манекеном в углу. Взяв в руки шлем в виде ведра и с прорезями для глаз, он протянул его Гисборну.
- Считаете, стоит надеть?
- Нет, Гизи. Тебя уже ничто не спасёт. Это для леди Мэриан. Испечёт пудинг и моё милостивое согласие на брак у тебя в кармане. А то, я знаю, ты её уже считаешь своей невестой…
Гуд едва успел спрятаться за изгородью, когда мимо прошествовал Гисборн, с перевязанной головой и шлемом в руках.
- «Чего он его в руках - то носит? Вот послал бог врага – абсолютно непредсказуемый. Одно слово …»
- Ну, и что я должна привязать к этому шлему? Рукав или чулок?
- Нет, миледи. Это форма для выпечки. Испеките пудинг.
- Гай, да кто вам это сказал? Вас нагло обманули. «Сильно, видно, стукнуло, раз…», - додумать леди Мэриан не успела – сэр Гай разразился тирадой:
- Послушайте, почему вы всё время со мной спорите и препираетесь? Если бы я вёл себя подобным образом с шерифом, я бы и дня не продержался на этой службе. Думаете легко изображать идиота?
- «Да. Действительно сильно стукнуло». Ну хорошо, хорошо, - примирительно залепетала Мэр, - не нервничайте так, продолжайте изображать, у вас хорошо получается.
Гисборн пропустил последние слова мимо ушей.
- Да, и ещё, - он поставил на стол глиняный горшочек, - это изюм.
И смущённо глядя мимо Мэр, и хлопая ресницами, добавил, - я люблю с изюмом.
Когда Гисборн удалился, оставив шлем в качестве залога заветного завтрака и ожидаемого слова, Робин, усевшись на подоконник со стороны улицы, со смехом спросил:
- Ну, чего теперь? Нос в шлеме не умещается? Перековать?
- «А ну - ка, девушки» у нас, - вздохнула Мэриан, - пудинг просил испечь… Из чего ты его так вчера? А?
- Из рогатки. Но я не сильно, - хохотнул Робин, - испечь в этом, что – ли? – Робин указал луком на шлем.
- В этом, - Мэриан ответила как – то задумчиво. Последние слова Гая насчёт «изображать идиота» дошли до неё только сейчас. – Слушай, Робин, попроси Мача, пусть испечёт. У меня и изюм есть.
Гуд перестал смеяться и посмотрел на Мэр с некоторым непониманием и удивлением.
На столе аккуратным куличом возвышался нежно золотистый пудинг, с ровным припёком в виде буквы «Т» на том месте, где у шлема находились прорези. Шериф собственноручно отрезал кусок и протянул Гаю. С интересом наблюдая, как тот уписывает за обе щёки кулинарное творение, Вэйзи плеснул ему в кубок молока.
- Отлично, Гисборн. А может она – ведьма?
Гай поперхнулся и закашлялся: «Уж если кто у нас ведьма, так это вы».
- Ладно, ладно – я пошутил.
Шериф отхватил себе здоровый кусок и из пудинга выпала записка.
- О-о-о! Любовное послание! Леди Мэриан любит делать сюрпризы.
Шериф развернул записку и прочитал про себя. Корявым неровным почерком на обрывке «Ноттингемского вестника» было нацарапано: «Сэр Гай, леди Мэриан любит и всегда любила Робина Гуда».
- Милорд!
- Успокойся, Гизи. Ничего нового из этой записки ты не узнаешь, - Вэйзи протянул послание Гаю.
Прочтя, Гисборн отвернулся от шерифа, навалившись на подлокотник, закрыл глаза, и зажал ладонью рот.
-Ну что ты так убиваешься? За то ты будешь жить долго, твоя жена будет любить тебя…, - и демоническим голосом, сложив на груди сжатые в кулаки руки, добавил, – …и вышивать гобелены!
(ничего не говорит, только смеётся) 
- исправлю, правда даже и не знаю как 
