Ладно, я пошла писать продолжение

Добавлено (04.10.2009, 12:44)
---------------------------------------------
Тупой вопрос:мне продолжение стёба писать??

Добавлено (05.10.2009, 06:45)
---------------------------------------------

Добавлено (05.10.2009, 13:38)
---------------------------------------------
и по мнению окружающих, весьма неплохой.

***
Дождавшись момента, когда Мэриан полностью погрузилась в сон, ведунья забрала кружку и вышла из комнаты. «Я непременно должна все узнать и помочь тебе», – была ее единственная мысль.
Руны… старые добрые руны – они никогда еще не подводили. И сейчас они скажут всю правду, не утаив ни малейшей детали.
«Ты любишь его?»
Да.
«Он любит тебя?»
Да.
«Ты счастлива в браке с ним?»
Нет.
– Странно, – пробормотала Арин. – Что–то здесь не так… нужен контроль.
«Меня зовут Арин?»
Да.
– Тогда в чем дело?.. Ладно, посмотрим, что дальше…
«Этот ребенок – от него?»
Да.
Три раза Арин задавала этот вопрос и столько же раз получала положительный ответ. Однако сомнения продолжали мучить ее: почему же вы, голубки, не вместе? Наконец, она решилась.
«Ты изменяла ему?»
Да.
«Это было после замужества?»
Нет.
– Странно… опять не сходится – получается, что теперь в браке она счастлива, и ей никто не нужен кроме мужа. А что если вот так…
«Он изменял тебе?»
Да.
«После женитьбы?»
И тут в первый раз руны дали неоднозначный ответ – Арин не знала, что и думать. Не помогли и многочисленные контроли. Сколько бы она ни задавала этот вопрос, ответ был всегда неопределенный. Руны молчали. Устав от безуспешных попыток заставить их заговорить, Арин отправилась спать, надеясь во сне все же разгадать эту странную тайну.
Только закрыв глаза, она увидела перед собой Мэриан – та гуляла по лугу с мальчиком лет двух–трех, собирала цветы и плела венок. Рядом с ней не было никого, кто мог бы хоть отдаленно напоминать мужа. Ярко светило солнце, играя своими переливами в воде протекавшей реки. Мимо проходили какие–то люди, они здоровались с Мэриан, о чем–то с ней говорили, но после уходили и больше не возвращались. Арин попыталась сконцентрироваться – где же этот ее муж? Почему его нет рядом? Странно… очень не похоже на то, что говорили руны. Но… кто это – тут она неясно увидела странную фигуру в плаще с капюшоном. Муж? Нет, вряд ли – такое чувство, что она боится… Этот человек протягивает Мэриан свою руку в черной перчатке, зовет с собой… и она идет! Кто же это? До сих пор не понятно… а может, это вообще женщина? Они втроем идут по лугу, о чем–то говорят, и Арин не замечает, как быстро начинает портиться погода – все ее внимание и сознание направлено на то, чтобы хотя бы чуть–чуть расслышать их беседу. Начинается гроза, молнии бьют в деревья, растущие по берегам реки… сквозь шум дождя и громовые раскаты Арин наконец удается поймать обрывок их разговора:
– Ты отняла у меня все и заплатишь за это!..
– Я всегда была добра к тебе. Это не так!..
– Ты заплатишь! Здесь и сейчас!..
Резким движением руки фигура в плаще достала из–за пояса кинжал – и через мгновение на поляне осталось только два трупа. Солнце все так же светило, отражаясь в реке и блестящем лезвии, так грубо испачканном в алой крови…
Она проснулась так же неожиданно, как и уснула. Мгновение назад ее тело было расслаблено, а сознание блуждало в каких-то неведомых далях, а теперь в ясных, широко открытых глазах не было даже намека на сон.
Тот калейдоскоп образов и событий, через который прошел разум во время кратковременного забытья, стремительно разорвался на части, рассыпавшись осколками битого стекла по колеблющейся поверхности зыбкой реальности. Казалось, еще секунду назад она видела что-то чрезвычайно важное – картину, способную не только пролить свет на будущее, но и дать объяснение прошлому. А прямо сейчас не осталось ничего – туман, выглядевший непроглядно плотным, развеялся от одного легкого дуновения ветра. Единственное, что четко запечатлелось в памяти, – тот самый кинжал. Его Арин запомнила до мельчайших деталей.
Пошарив под подушкой, она вытащила странный сверток. Еще некоторое время ушло на его разворачивание. Отцовский подарок… на двадцатилетие… И хотя Арин уже давно минуло двадцать пять, к подарку тому она так и не прикоснулась, а решила достать именно сейчас…
При тусклом свете луны, любопытно смотревшей в просторное распахнутое окно, Арин рассматривала подарок. Отец был знатным человеком и никогда ни в чем не отказывал любимой дочери. С ним Арин постоянно ходила на различные вечера при дворе, не боясь мнения окружающих. Но внезапная гибель покровителя от руки завистников вынудила ее оставить светские забавы, покинуть родное гнездо, где каждая живая душа ненавидела ее, и уединиться на берегу моря. Все, что напоминало Арин об отце, она забрала с собой. И этот сверток тоже…
Блестящий клинок… острый, как бритва. Украшенный хитрой гравировкой, в которой читалось «Твой верный слуга», рукоять, украшенная переплетениями вензелей… Арин не могла поверить своим глазам – нет! не может быть! Точно такой же был там, во сне… но откуда? Как он там оказался? Так не бывает.
Утро следующего дня выдалось пасмурное, хмурое. За окном моросил мелкий дождь, щекотя воробьев, мокнувших на ветках бука, который рос около дома Арин.
Мэриан проснулась. Как обычно, она попыталась встать, и, на ее удивление, смогла. Подойдя к окну, она уставилась на ровную серо–синюю гладь моря, простиравшуюся до самого горизонта. Море… спокойствие и безмятежность… Прислонившись лбом к окну, Мэриан попыталась представить лицо Гая, его глаза, его улыбку, но… она взглянула перед собой – и снова увидела все то же море, все те же скалы и старый бук.
– Я хочу домо–о–ой! Гай! – Мэриан закрыла лицо руками и заплакала. Горячие слезы потоком полились из глаз леди Гисборн, больно обжигая щеки. Почему судьба порой бывает так несправедлива? Надо было подойти к нему, все объяснить, вместо того, чтобы вот так тайком убегать. Трусость никогда еще не считалась хорошим качеством и до добра никого не доводила.
– Доброе утро, Мэриан. Хочешь есть? – голос Арин заставил отвлечься от этих мыслей.
– Здравствуй, Арин. Конечно, хочу, – запинаясь, проговорила Мэриан, стирая второпях слезы рукавом. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил эту минутную слабость. Однако Арин все увидела.
– Отчего ты плачешь? Из–за любви или ненависти к нему?
– Я… нет, ты что? Все в порядке, тебе показалось, – Мэриан тут же улыбнулась, пытаясь выглядеть как можно более веселой, но, взглянув на Арин, поняла, что скрыть все же не удалось. – Почему ты спрашиваешь, если заранее уже знаешь ответ?
– Просто хочу, чтобы ты сама тоже ответила. Без моих подсказок, – ухмыльнулась та.
– Я… я не знаю, Арин… я… и люблю его… всегда любила… и ненавижу сейчас – откуда появилась эта злость? Эта ненависть?.. Ничего не понимаю…
– Ненависть ниоткуда не берется, она изначально существует внутри каждого. Она сводная сестра Страха и вечно презираемая падчерица королевы Любви.
– Королевы? Даже так?
– Именно так и никак иначе. Холодной равнодушной красавицы, изредка прикидывающейся вот таким добрым трепетным ангелочком с белоснежными крылышками. Хотя на самом деле царственная особа – всего лишь жестокая шлюха.
– Любовь? – Мэриан не удержалась от улыбки. – Жестокая шлюха?
– Да, – холодно сказала Арин и устремила взгляд вдаль, – жестокая, потому что терзает того, чьи чувства не разделяет. А шлюха – всего лишь по той простой причине, что рано или поздно все равно уходит к другому.
– Интересная теория.
– Это не теория, а жизнь. Ладно, пойдем – завтрак ждет.
***