При короле Ричарде и принце Джоне
«Когда нужно что-то решать, а ты не знаешь, как именно, такое ощущение, словно никак не можешь отправиться в путь, все топчешься на месте, хотя давно пора проехать полдороги».
Так думала Мэриан, Ночной Дозорный, невеста Робина Гуда, а также идейная противница помощника шерифа Ноттингема Гая Гисборна и его венчанная жена. С ума можно сойти.
Она выдернула кинжал, который метнула с досады в дерево. В неровном отражении стали Мэриан увидела свое лицо, уставшее и озадаченное. Около месяца она выздоравливала в лагере Робина в лесу. Шериф Вейзи объявил ее погибшей, и Робин уговаривал Мэриан оставить все как есть.
А у нее было чувство, словно за нее все определили. Робин повторял «Мэриан Найтон умерла, но теперь появится Мэриан Локсли». Вроде бы он прав, и она права, что вошла в команду Робина. Тогда почему так обидно?
Хотя разве обидно? Нет, просто тоскливо. Плохо. Как ни крути, она бросила тяжело раненного мужа и одновременно до сих пор не может твердо сказать Робину, что считает венчание с Гаем недействительным. Ведь это все-таки обряд перед Богом.
Она приложила кинжал к ладони, преодолевая искушение резануть, чтобы боль сосредоточилась в конкретном месте.
- Мэриан! – на пригорке показалась массивная фигура Маленького Джона.
Выяснилось, что в лагерь пожаловал Алан Дейл, в недавнем – соратник Робина, а теперь «человек сэра Гая», как он сам себя именовал. После осады Ноттингема посланником принца Джона сэром Джаспером Алан начал работать на обе стороны.
На сей раз новости заключались в отсутствии новостей. Шериф пока особо не беспокоил деревни вблизи Ноттингема. Однако Алан неожиданно попросил Мэриан поговорить наедине.
- Гаю совсем плохо, - сказал он тихо. - С того времени, как шериф ему сказал, что тебя нет... Он почти наплевал на свои обязанности. То сидит затворником у себя, то пропадает где-то весь день. Я попытался с ним поговорить, но он на меня наорал. Может быть, ты ему как-нибудь передашь, что ты жива? Напишешь, к примеру?
Мэриан опустила голову.
- Не надо пробуждать в ней сочувствие к своему хозяину, Алан, - жестко сказал подошедший Робин. – Гисборн ее заставил. Свадьба не может считаться настоящей.
- Да, Робин, не может, - подтвердила Мэриан. – Но я должна поговорить с ним.
- Он не отпустит тебя, - возразил Локсли. – Или не отпустит шериф.
- Я проведу тебя в замок тайно, - пообещал Алан.
***
Дейл сдержал слово, они спокойно прошли в крепость, и никто не потребовал от нее поднять капюшон плаща. Мэриан подошла к спальне Гая, постучала и, услышав в ответ его резкое «да», вошла. В комнате царил беспорядок. Огонь в камине не горел, зато стоял ощутимый винный запах. Она подготовила какие-то вступительные слова, но оказалась не готова к подобной картине.
Гисборн сидел на кровати. При звуке ее шагов он поднял голову. На его лице появилось умоляющее выражение, словно он не верил, что действительно видит ее перед собой. Затем встал, медленно подошел и обнял, сильно прижав к себе.
- Да, это я, - Мэриан испытывала одновременно неловкость, растерянность и легкую брезгливость. - Гай, разве так можно... Ты ведь все-таки рыцарь.
Он гладил ее по плечам, целовал волосы, повторяя ее имя.
- Где ты была все это время?
- Меня приютили, - она запнулась, - хорошие люди. Гай, - она хотела продолжить «так вот, о нашем венчании», - но в этот момент из-за двери донесся голос Алана:
- Сэр Гай, вас вызывает к себе шериф.
- Ты дождешься меня?
Мэриан быстро кивнула. Да. Лишний раз узнать о планах Вейзи ей и Робину не помешает.
- Алан, - позвала она негромко, едва Гай вышел, - давай пока наведем здесь чистоту.
- Как хорошая жена, заботишься о порядке? – хмыкнул тот.
- Алан!!! – в него полетела рубашка Гисборна. Дейл привычно увернулся.
****
К тому времени, как Гисборн вернулся, комната уже выглядела прилично. Гай слегка улыбнулся, - смущенно, как ей показалось.
- Чего хочет шериф? – спросила Мэриан с ходу.
- Снова приехал Джаспер. Вейзи дал мне кое-какие распоряжения.
«Ну, если ты не хочешь по-хорошему, придется повести разговор иначе».
- Гай, о нашем венчании. Мы оба думали, что это не более чем на час. Так получилось, что мы остались живы. Но, прости, я не готова быть тебе женой. По крайней мере, в данный момент.
- Но почему? Я так счастлив, что ты вернулась, - он шагнул к ней, но Мэриан отстранилась.
- Я прошу тебя, дай мне время.
- Ты хочешь, чтобы все оставалось по-прежнему? Но разве это возможно, если ты вышла за меня замуж?
- Гай, выполни мою просьбу. Иначе я могу исчезнуть точно также, как и появилась, - пригрозила Мэриан. - Ты можешь меня сейчас запереть здесь, объявить о нашей свадьбе, ты все можешь, кроме одного, - удержать меня. Рано или поздно я убегу или умру. Расскажи, какие новости привез Джаспер. Я хочу знать, чего еще ждать от Джаспера, - разве он один раз не обещал сжечь Ноттингем? Я хочу, чтобы мы все не оказались вновь в беде.
- Ты хочешь? - повторил он. – Знаешь, ведь мое положение может, наконец, измениться. Возможно, ты все же передумаешь? Принц Джон намерен отправить посланника к императору Генриху, чтобы тот не торопился отпускать короля Ричарда. Принц изыскал средства вместе с королем Филиппом, чтобы заплатить Генриху.
«Он так и не понял, что расположение не покупают ни за деньги, ни за статус».
Мэриан, лихорадочно думая, как лучше поступить, машинально затеребила обручальное кольцо.
Увидев это, Гай невесело усмехнулся.
- Ты ведь сторонница короля Ричарда? Считаешь, что он приведет страну к миру и процветанию?
Опомнившись, она посмотрела на него самым невинным взглядом, какой только смогла извлечь из своего арсенала.
- Я спрашиваю серьезно, - неожиданно его голос стал спокойным, он присел на край узкого подоконника, по-прежнему внимательно глядя на нее. – Хочу понять.
«Может ли она говорить с ним откровенно? Нет, не может. А даже если бы и могла, он не поймет».
- Признаться, я завидую, что у тебя есть идеалы, - неожиданно для нее он развил свою мысль. - Я не могу поверить, что король Ричард или принц Джон способны создать в Англии рай. Если не станет хуже, уже прекрасно.
Мэриан покосилась на него, но Гисборн, похоже, ее не дразнил.
- Гай, как ты живешь, если ни во что не веришь?
- Это менее болезненно, чем верить во что-то, а потом - разочароваться. Но мне нравится, что ты во что-то веришь. Это очень, - он сделал паузу, подыскивая слово, - трогательно.
- Трогательно?! – возмутилась Мэриан. – Когда страной управляют такие правители, как принц Джон и шериф? Безжалостные, глухие к интересам простых людей?
- Хорошо, - он побарабанил пальцами по колену, - вернется Ричард. Что изменится?
- Как что?! Страну возглавит справедливый король. Изменятся порядки…
- И начнется передел власти, - дополнил Гисборн.
- Управление на местах будет доверено честным и порядочным людям, - твердо сказала Мэриан.
- Таким, как граф Хантингтон? – усмехнулся Гай.
Мэриан промолчала. Гай покачал головой.
- Локсли – наивный идеалист. К тому же он исключение. Ты видела, как склонялись на нашу сторону бароны, едва мы предлагали им дополнительное влияние и деньги.
- Как барон Уинчестер? – поинтересовалась Мэриан.
Гай отвел взгляд. Но, тем не менее, продолжил.
- Ричард может отстранить ставленников своего брата и поставить своих сторонников, сильных или слабых. Но что изменится? Сильные люди безжалостны, - не потому, что злы по природе своей, а потому, что презирают свои и чужие слабости. Вернее, они способны проявить сочувствие и понимание, но, если возникнет необходимость, забывают о милосердии. Сильный человек, пришедший к власти, добившийся положения в обществе, волей-неволей будет жесток, его вынудит к этому его статус. Но еще хуже, если к власти придет человек слабый. Пока человек слаб, он твердит о правах слабого. Став сильным, он начнет отыгрываться как на сильных, так и на слабых.
- Ты уже выступил против людей принца Джона, когда Джаспер осаждал Ноттингем, - наконец решилась Мэриан. – Узнай, какова вероятность того, что Ричард возвращается. Если она высока, помоги ему! Ричард не забудет твоей услуги, а я останусь твоей женой, обещаю!
Он улыбнулся краем рта.
- У монархов короткая память. Я предпочитаю надеяться на то, что у шерифа она окажется немного длиннее, и этого будет достаточно для него, Черных рыцарей и принца Джона, - он снова усмехнулся, поправил меч у пояса и вышел.
***************
О планах принца Джона она сообщила в лесной лагерь на следующий же день. Робин, конечно же, не мог не поинтересоваться:
- Ты надолго останешься рядом с Гисборном?
- Но я же должна узнать, когда посланник принца отправится в Рим! Если я вернусь в Шервуд, как я узнаю это из лесу?
А время словно бы решило поиздеваться над нею и текло медленно-медленно, до некоего момента, когда все вновь начнет раскручиваться с немыслимой скоростью. А оно ж начнет, она знала.
И почему-то она по-прежнему чувствовала себя неуютно. Хотя вроде все было правильно. Робин, ее нареченный, в лесу, она ему помогает. Да, впереди одно из самых тяжелых испытаний, принц Джон попытается расправиться со своим братом, но ведь они с Робином столько всего уже преодолели. Она всегда знала, что они справятся, эта вера помогла ей выстоять, когда погиб отец, когда Робин рисковал жизнью. Она искренне была убеждена, что и на сей раз все обойдется. Как они загадывали с Робином тогда, на дереве, - сперва – вернуть Ричарда, затем – победить шерифа, а потом – пожениться. И пусть Ричард по возвращению из Иерусалима попал в плен, - он сможет освободиться, и они с Робином помогут королю. И она станет хозяйкой манора Локсли, рядом с самым замечательным человеком на свете.
Но что-то было не так. Она была бы признательна кому-нибудь, кто объяснил бы, что с нею происходит. Нет, причина все же была не в ее браке с Гисборном. Кстати, Гай вел себя странно, - он словно бы избегал ее и был очень мрачен. Когда Гисборн отвел ее к шерифу, Вейзи цветасто ее приветствовал:
- Мэриан! Воскрешение из мертвых! Какая радость! Мальчик мой, полагаю, ты счастлив? Когда же свадьба?
- Очевидно, когда вернется король Ричард, - тяжело проговорил Гисборн.
- О, нет! Нет-нет, я полагаю, мы приурочим вашу помолвку к более близкому и радостному событию! - Вейзи хитро прищурился.
Позже, по завершении аудиенции у шерифа, Мэриан задержала Гая в коридоре.
- Я благодарна тебе за понимание.
- Понимание? Я о многом передумал, когда ты вернулась. Ведь я считал, что тебя больше нет. Ты не дала мне знать, что жива. Ты могла это сделать, но ты этого не сделала. Не захотела. И я понял, что ошибался относительно того, что у тебя могут быть какие-то чувства ко мне. Я не хочу, - заговорил он с нажимом, видя, что Мэриан хочет ему возразить, - я не хочу ничего слышать. Ты ведь покупала мою помощь Ноттингему, когда говорила мне «да», верно? Ты просто меня использовала. А мне не нужна милостыня.
Мэриан вернулась к себе в растерянных чувствах. Но, в конце концов, это Гай во время осады требовал поспешной свадьбы, а теперь винит ее во всем. Что ж, не настаивает на своих супружеских правах, и слава Богу. Когда вернется Ричард, она подаст через короля прошение о разводе в Рим, и ей не откажут.
Но, слушая и подслушивая разговоры в замке, она все чаще задумывалась, а как оно будет, когда вернется Львиное сердце. Пройдет ли пора интриг, нашептываний друг на друга, ударов в спину? Действительно ли можно будет задать королю любой вопрос и получить честный ответ? И подданных будут судить по их делам, а не титулам? Робину проще, он действует с верной командой, и всех может распределить по местам: в лесу – свои, в деревнях – бедняки, в замке – противники, то есть шериф и Гай. Робин не ходит каждый день по этим коридорам, где сперва надо очень сильно подумать, а потом уже - говорить. И ради собственной безопасности – двадцатую долю того, что замыслил сказать. А если это неотъемлемая часть жизни приближенных любого монарха? Если так, удастся ли ей и Робину как хозяевам Локсли Манор не участвовать во всем этом? А бароны, которые чуть ли не ежедневно меняют свои настроения? Интриги, интриги… Она чувствовала, что устала от них.
****
Однажды вечером замок оказался взбудоражен. Мэриан видела, что приехали двое, закутанные в темные плащи (Черные рыцари?), что Вейзи несколько раз вызывал к себе Гисборна, а затем надолго заперся у себя.
Наконец, она не вытерпела и прокралась к Алану, который складывал вещи Гая.
- Что происходит?
- Не знаю, - буркнул Дейл.
Вошел Гисборн.
- Гай! - сказала она просительно. – Могу я задать тебе вопрос с глазу на глаз?
Он небрежно указал Алану в сторону двери, и тот испарился.
- Что происходит? Как твоя жена, я имею право знать!
- Как моя жена? – переспросил Гисборн с едва заметной насмешливой интонацией. – Разумеется. Я уезжаю по делам. Подпиши, пожалуйста, вот это, - он подтолкнул к ней бумагу. Прошение о разводе.
Мэриан машинально подписала.
- Спасибо. Оставь у себя, - он убрал изогнутый кинжал в рукав, прицепил меч и взял дорожную сумку, собранную Аланом.
- Так что случилось? Гай!
Он смотрел на нее сверху вниз с каким-то нечитаемым выражением. А потом, неожиданно для нее, все же ответил:
– Принц Джон получил известие от Филиппа. Алиенора Аквитанская собрала деньги для Генриха VI, и Ричард возвращается в Англию.
- Принц Джон попытается подослать убийц к Ричарду…
- Именно так. И я среди них. Таково пожелание шерифа.
- Нет! – Мэриан схватила его за рукав. – Гай, ты этого не сделаешь. Ты не сделаешь этого! Скажи, в каком порту высаживается Ричард?
Он высвободил рукав и вышел.
***
Лесной лагерь, куда она прискакала сразу же после разговора с Гаем, постановил, что Ричард, скорее всего, высадится в Портсмуте. Во благо Англии разбойники реквизировали коней у каких-то богатых всадников, что не в добрый для себя час решили проехать через Шервуд, и помчались туда.
Побережье было пустынно. Расспросив местных жителей, выяснили, что король, кажется, действительно прибыл, они лишь слегка опоздали. Обеспокоенные, взвинченные, уставшие, разбойники поехали по лесной дороге, что им указали. Ближе к вечеру было решено свернуть на основной тракт и зайти в таверну.
В таверне неожиданно царил переполох. Трактирщик сперва даже пытался их не впустить, но все же решил не противиться хорошо вооруженному отряду. Когда они вошли, то увидели группу людей, собравшихся вокруг статного властного человека за одним из боковых столов.
- Ваше величество, - ахнул Мач.
Ричард Львиное Сердце поднялся, вглядываясь в прибывших.
- Граф Хантингтон! – у короля был глубокий, низкий голос.
Робин преклонил колено.
- Оставь церемонии, мы еще даже не в Лондоне, - махнул рукой Ричард. – Присаживайся. От верных мне людей я знаю, что ты отправлял послания в Святую землю. Не все они попали ко мне, но их вовремя переслали моей матери, Алиеноре Аквитанской. Это ускорило для меня возможность вернуться домой.
- Ваше величество, вы в опасности, - взволнованно заговорил Робин, - принц Джон…
- Я знаю, что мой брат подослал убийц. В порту, едва мы высадились, меня предупредил об опасности человек по имени Гай Гисборн. Он же подсказал наиболее надежный путь следования. Мы шли по одной из лесных дорог, но я вынужден был свернуть, чтобы мои спутники поели и выспались как следует. Мы едем в Лондон. Ты будешь меня сопровождать, Робин Локсли?
- Почту за честь, ваше величество. Но Гисборн? – с расстановкой проговорил Гуд. – Помощник шерифа Ноттингема?
- Кажется, так. Он оставил мне своего человека, а сам попросил его извинить, сославшись на чрезвычайную необходимость вернуться в Ноттингем.
- Гисборна при осаде Ноттингема, кажется, в голову ранили? – пробормотал Мач. – Крепко, видно, его приложили, аж просветление в мозгах настало!
Мэриан оглядела таверну и увидела в ее глубине Алана, закутанного в плащ.
- Что произошло? – подсела она к нему.
- Что, что, - Алан отхлебнул эля из кружки. – Пока вы пропадали невесть где, мы спасли короля. Надеюсь.
- Гай действительно предупредил короля?
- Действительно.
- Но почему он не остался с ним?
- А как ты себе это представляешь? – зло сказал Алан. – Помощник шерифа, который плел интриги против короля, спасает его величество и тут же получает отпущение всех грехов? Да Гая повесили бы в Лондоне – вместе со всеми, кого Ричард сочтет нужным повесить. Гай уехал предупредить шерифа о провале миссии – и дальше я его планов не знаю. Я проеду с королем еще немного, а потом сверну в Ноттингем. Мы с Гаем будем вместе, мне деваться теперь некуда.
- Алан, я все равно не понимаю.
- Я тоже не понимаю, - буркнул Дейл. – Не знаю, что он думал. Он к Ричарду без меня подошел. Я-то был уверен, что он убьет его, момент был такой удобный… А потом Гай вообще молчал всю дорогу.
***
Они проводили Ричарда до Лондона, получили свою долю неискренних восторгов от придворных - то есть на взгляд Мэриан неискренних, но Робин ничего не замечал и был счастлив тем, что сбывались все его мечты. Король вернулся, родовой манор снова принадлежит Локсли. Робин потребовал, чтобы Мэриан отдала Львиному сердцу прошение о разводе, подписанное ею и Гисборном. А она - неожиданно сама для себя - поняла, что пока не может этого сделать. Нет, разумеется, она разведется и выйдет за Робина. Но сперва обязана убедиться, что Гай жив и здоров. Это ее долг, она не имеет права сделать вид, что Гай ей никто.
Но Робину Мэриан не стала всего этого проговаривать - зачем его тревожить? Она просто сказала, что хочет спокойно сходить в церковь в Локсли Манор, исповедаться, а прошение можно будет отправить в Лондон с гонцом. Робин явно был недоволен, но не стал ей возражать.
Когда они переехали в Локсли Манор, Робин обсуждал с Мэриан перестройку дома, гулял с ней по окрестностям, описывая, как они будут жить здесь, как будут расти их дети... Он явно соскучился по родным местам и так давно ждал возможности ввести ее в поместье как хозяйку.
А ей почему-то навязчиво думалось: вокруг чего они построят свое будущее? До того, как уйти на Святую землю, Робин просто ухаживал за ней, как многие юноши ухаживают за девушками, а она принимала его ухаживания. Когда он вернулся, то оказался для нее героем, готовым выступить против шерифа, так что их объединило общее дело. А Робин, в свою очередь, не сильно задумывался, какова она, Мэриан Найтон, - он просто хотел быть с ней. Они с Робином даже ни разу не поговорили всерьез, чего ждут друг от друга, когда вернется Ричард Львиное сердце и они поженятся. Все их разговоры вращались вокруг того, как в очередной раз провести шерифа. При этом, как только она действовала сама, Робин всякий раз одергивал ее, - что в историях с Ночным дозорным, что в ситуации, когда она предложила выдать себя за заложницу, чтобы спасти Робина и сохранить возможность послать весть Ричарду. Когда она станет миледи Хантингтон, признает ли Робин за ней право иметь какую-то собственную жизнь, помимо ведения хозяйства? Гай пытался качать права, но уступал, когда она была ласкова с ним или твердо настаивала на своей позиции. С Робином было сложнее – если он считал себя правым, она натыкалась на его мягкое, но решительное «нет», и хоть ты разбейся.
Тем временем команда Робина радостно строила планы. Уилл с удовольствием вернулся к плотницкому ремеслу и подтрунивал над Мачем, который рассказывал, как он организует управление поместьем Бончерч, подаренным Локсли.
- Значит, никаких отчислений Локсли Манор в неурожайные годы? А если мы придем и отберем у тебя деньги в пользу бедных? - смеялась Джак, новая целительница Локсли и всех окрестностей, которые уже прослышали о ней как об искусном враче.
- А мы не отдадим! - гордо сообщил Мач, чем вызвал общий хохот. – Да ну вас! – он обиженно махнул рукой и ушел на кухню – проверять, что и как готовят на обед.
- Завтра казнят Вейзи, - сказал подошедший Робин, и веселье тут же стихло. – Я вынужден поехать, мне нужно поговорить с новым шерифом, сэром Эдвардом, - он улыбнулся Мэриан, лицо которой потеплело при упоминании о том, что глава Ноттингема – тезка ее покойного отца. – А вот тебе, Мэриан, ехать не стоит. Все-таки казнь.
- Нет, я поеду, - заявила та. – Я не хочу смотреть на то, как казнят человека, даже если это Вейзи, но, возможно, я буду тебе полезна в переговорах с сэром Эдвардом.
Робин снова улыбнулся, покачал головой, словно удивляясь ее упрямству.
- Хорошо, Мэриан, но учти – как только ты станешь графиней Хантингтон, я буду вести подобные переговоры за нас обоих! - полушутливо-полусерьезно произнес он.
****
Ноттингем. Во дворе замка стоял привычный жителям города эшафот – но на сей раз на нем повесят того, кто терзал и мучил народ. Руководство городом уже принял новый шериф, сэр Эдвард, не зря тезка покойного Найтона, наверняка хороший человек… А вы слышали, слышали? Говорят, сэр Эдвард уже распорядился о снижении налогов! Да, ведь король Ричард вернулся, больше не будет разорительных поборов на интриги принца Джона!
Робина Локсли, который вошел на площадь в сопровождении бывших разбойников и леди Мэриан, встретили восторженными криками, под ноги им бросали цветы. Да здравствует Робин Гуд! Да здравствуют его люди! Праздник! Сегодня будет большое торжество! Кончились лихие дни, ура, Англия! По всему городу расставлены столы, после казни будет большой пир для всего честного народа!
А вот и шерифа ведут в разорванной грязной рубахе. Он дико озирается по сторонам. Кто-то кинул репу, сильно ударил Вейзи по плечу, тот скорчился в гримасе боли. В шерифа полетели комья грязи и камни. Один из камней рассек щеку, второй – лоб. Вейзи взвыл, а затем заплакал, почти неслышно. Стражники грубо толкнули его на ступеньки лестницы эшафота, он упал. Бывшего шерифа выволокли в центр помоста, накинули на голову черный мешок и веревку.
Мэриан отвернулась. Робин обнял ее, прижал ее голову к своему плечу, не давая ей смотреть. Над площадью раздался рев, тело шерифа задергалось над эшафотом.
- Ну, вот и все, - приговаривал Локсли, пробиваясь вместе с Мэриан к воротам, где стояли их лошади. –Сейчас я подойду к сэру Эдварду, а ты подожди меня. Не надо тебе туда ходить. Зря мы вообще сегодня сюда приехали. С тобой будут Уилл и Джак. Ты в порядке? - он заглянул ей в глаза. Мэриан кивнула. Точно? Хорошо. Я скоро вернусь.
Он снова начал протискиваться сквозь толпу. Тем временем горожане ринулись к столам. Толпа ела, пила, кричала, сливаясь перед глазами обессилевшей Мэриан в многоголовое, многоногое чудовище.
- Шерифа больше нет! Гуляй, Ноттингем! – орали подвыпившие голоса.
Где-то завизжала женщина. Кто-то завел разухабистую песню про принца Джона, ее начали горланить сразу несколько человек. Изрядно подвыпивший крестьянин схватил испуганно жавшуюся к стене девушку с округлым, наивным и растерянным лицом и впился губами ей в рот. Девушка затрепыхалась, безуспешно пытаясь вырваться.
- А ну, оставь ее в покое! – закричал Уилл Скарлетт.
Крестьянин оттолкнул девицу, - та побежала по улице, всхлипывая, подобрав юбки, - и направился к команде Робина Гуда.
- А, это вы! Наши спа…спасители! Выпейте с нами!
- Спасибо, но нам пора, - подоспевший Робин отстранил его.
- Ну, не хотт…хоите, я сам выипью… за вас! За свободный город Ноттингем! – заорал крестьянин им вслед и опустился в лужу. – Свобод…ный Нот.. ингем и ко-ороль вернулся!
****
Во дворе Локсли Манор Робин снял Мэриан с коня и понес в дом. Навстречу бежал встревоженный управляющий имением Торнтон.
- Подогрей вина, - попросил Гуд. – С ней все в порядке, просто там было очень тяжело.
Пока он хлопотал вокруг Мэриан, в холл вбежал Мач.
- Вы слышали, что произошло в Норфолке? После того, как Ричард назвал имена предателей, местного шерифа убили! Его имя было в королевском списке! Жители графства повесили его, а его жену объявили ведьмой! А когда она не захлебнулась в воде, каким-то чудом выплыла, ее отправили на костер! И в костер кинули их пятилетнюю дочь – говорили, что у нее ведовство тоже в крови!
- Мач, хватит! – оборвал его Робин. – Если бы король знал, он не допустил бы подобного. Просто люди обезумели от горя и лишений.
- Да, но бросить в костер ребенка… Никакой пощады со стороны разъяренных бедняков, да? – тихо спросила Мэриан. - Робин, ты говорил, что все закончилось. Ничего не закончилось. Ты видел сегодня эту толпу – она готова сперва аплодировать, а потом - растерзать кого угодно. Все только начинается. И теперь невозможно свалить все беды на принца Джона и его приспешников. Горечи и страха слишком много, так? Принц Джон отстранен – и те, кого он притеснял, теперь могут мстить, убивая семьи его сторонников.
- Мэриан, этого не будет, - успокаивающе проговорил Локсли. – Король не допустит междоусобицы и убийств.
- Король…. Норфолк не вяжется с нашими с тобой светлыми идеями относительно того, как все будет прекрасно после возвращения Ричарда, верно?
- Все будет хорошо, - повторял Робин, обнимая и баюкая ее. – Все будет хорошо, вот увидишь.
***
Под вечер Мэриан зашла в церковь. Через какое-то время с ней рядом на скамью опустился Торнтон, осторожно кашлянув.
- Почему Господь это допускает? – она заговорила вслух о том, что ее мучило. - Почему даже хорошие люди могут становиться зверьми?
- В каждом человеке есть и доброе, и злое, леди Мэриан. Не стоит требовать от людей слишком многого. Человек – словно весы, перевешивает то одна, то другая чаша. Есть редкие исключения, вроде мастера Робина. Но таких, как он, мало.
- Но разве задача человека не состоит в том, чтобы преодолевать в себе злобу?
- Бог предоставил человеку возможность выбора. Многие из нас ссылаются на обстоятельства – дескать, я родился бедным, потому и не могу выбраться из нищеты; или - я принадлежу к сословию баронов, я должен был защищать себя, поэтому я поддержал шерифа. Человек может позволить себе быть жестоким. А может выбрать иной путь, пробиться и победить. Как мастер Робин. И как сэр Гай, который смог преодолеть самого себя, а это тоже нелегко дается.
- Гай? – переспросила Мэриан. – Алан мне сказал, Гай считал, что Черные рыцари проиграли, поэтому он помог Ричарду.
- Может быть, но важно то, что он наконец поступил правильно, - вздохнул Торнтон. – Кстати, он любил эту церковь. Он часто сюда приходил.
- Он бывает резким. Он обижал вас?
- Меня? Нет, - Торнтон закашлялся. - Хотя резким бывал, да, но не со мной. Знаете, в день, когда должна была состояться ваша свадьба, он спросил, был ли я женат, и понимала ли меня моя жена. Я сказал, что да, и он заметил, что это главное - когда тебя понимают.
- Зачем вы мне это говорите?
- Просто вспомнилось. Простите, если огорчил вас, - Торнтон встал и, устало подволакивая ногу, вышел из церкви.
Сквозь витражи струился вечерний свет, и Мэриан сидела на скамье, окутанная им. Душевная боль, усталость, непонятная ей самой тоска постепенно отпускали ее. «Бог предоставил человеку возможность выбора», - повторила она. Священники говорят, что Бог всемогущ и всемилостив, а люди страдают только потому, что Бог посылает им испытания. Но эти испытания порой слишком жестоки, а ведь Бог не может быть немилосердным. Может быть, зло все же существует вне Бога, который - свет, а не тень, огонь, а не тьма, и тоже борется с тенью и тьмой, и тоже страдает. И Богу нужна помощь от людей, потому что Он не может успеть везде.
- Мэриан, – негромко позвал ее знакомый голос.
Она обернулась.
- Гай!
Он стоял в дверях церкви.
- Я уезжаю во Францию, но не мог не повидать тебя.
Почти подбежав, она обняла его.
- Гай, - слишком сильным было напряжение сегодняшнего дня, и она почувствовала, что плачет.
- Ш-ш-ш… - он поцеловал ее лоб, затем - мокрые глаза. – Все хорошо.
Мэриан помотала головой, продолжая плакать.
- Не хорошо! - по-детски возразила она, всхлипнув. – Совсем не хорошо, потому что – ты знаешь, что произошло в Норфолке?
- Слышал. Локсли еще предстоит узнать кое-то интересное о его глубоко чтимом Ричарде. По слухам, король не собирается надолго задерживаться в Англии – он горит желанием померяться силами с Филиппом-Августом. А с принцем Джоном Ричард помирился.
- Этого не может быть! - Мэриан отстранилась.
- Посмотрим. Я не в восторге от принца Джона, но еще меньше я верю в короля, который бросает своих подданных то ради мифических благ Святой земли, то ради французских крепостей. Впрочем, от этого не должно пострадать ни положение Локсли, ни твое. По крайней мере, надеюсь, Хантингтон не оставит Локсли Манор, чтобы вновь бороться с несправедливостью, на сей раз уже исходящей от Ричарда. Удержи его от этого, пожалуйста, - он притянул ее к себе. – Я тебя люблю, - вполголоса. - Я теперь знаю, что это было большой моей ошибкой, но я ничего не мог с этим поделать.
Внезапно она поняла, почему Гай спас Ричарда. Потому же, почему и остался в обреченном Ноттингеме. Хотя и то, и то, он искренне считал безумием как с ее, так и со своей стороны.
- Мне пора, - он провел ладонью по ее щеке. Она закрыла глаза, а, когда открыла, Гая уже не было в церкви.
Мэриан не готова была его удерживать. Она вновь опустилась на скамью, ей нужно было подумать. Подумать, а не плакать! – сердито напомнила Мэриан себе, яростно вытирая слезы.
Она была уверена, что ее отношения с Гаем – чисто деловой союз с ее стороны. Гаем было так легко управлять – достаточно было тепло к нему отнестись, и он выполнял ее просьбу, и даже мог противиться шерифу, - как в случае с бароном Уинчестером. И она этим пользовалась. Для блага Англии, да. События последних дней открыли ей, что она привязана к Гаю гораздо больше, чем отдавала себе в этом отчет. За два года их жизни связались в такой крепкий узел, что она уже не могла распутать его. Сейчас же, когда нити порвались, она не могла отличить, чья это – ее? Гая? Весь моток размотался.
Потому вопрос лишь в том, чего хочет она сама. Например, перестать обманывать себя. Она все время твердила себе о «долге», а хочет она, чтобы ее любили, и любить самой.
Она боролась с Гаем ради интересов простых людей. Ради тех, кто перепился в день казни и бросил на костер маленькую девочку, да. Робин идеализирует их, идеализирует Ричарда, который вовсе не тот монарх, что повторит в Англии золотой век короля Артура. Она готова принять это, а вот Робин – судя по всему, - нет. И либо он будет закрывать глаза на очевидное, либо разочаруется и начнет искать какую-то новую идею, которая придаст его жизни смысл. Ему ведь обязательно нужна идея, которую он будет отстаивать, - сперва таковой были Крестовые походы, затем – борьба с шерифом на благо Англии. Почему нужно обязательно цепляться за идею? Почему нельзя просто жить? И ей придется притворяться, что она разделяет эти идеи, иначе они вынуждены будут расстаться. Но притворяться она больше не хочет, да и не может. А теперь вопрос к самой себе – раз, вспоминая о Робине, в первую очередь она думает обо всем этом, сильно ли она его любит?
И Гай. Для которого, судя по всему, на первом месте оказалась она сама, а потом уже благо Англии, в его случае – дело шерифа. Так уже бывало. Она была для него самым главным, когда выдала себя за заложницу, чтобы Робин смог уйти, - и Гай дал ему скрыться, сильно рискуя вызывать гнев Вейзи. Сейчас ей было совестно за это. Да, он не знал, что она лишь притворялась, но она-то знала, и это было больно.
Гай остался с ней в Ноттингеме во время осады. И, если тогда он попросил ее выйти за него замуж в качестве награды, то сейчас он уже ни о чем не просил. Он смирился и, видимо, был уверен, что она воспользовалась прошением о разводе. И, тем не менее, сделал ей прощальный подарок, - спас короля, в которого сам не верит. Все же зачем? Чтобы оставить у нее о себе добрую память? Он ведь тоже долгое время цеплялся за идею – непонятную, совершенно чуждую ей идею власти. И, тем не менее, смог отказаться от нее. Может быть, она и Гай пришли к одной и той же мысли, - что все это – богатые, бедные, Ричард и принц Джон, - суета и ерунда. Настоящее – это те, кого ты любишь, и твоя собственная жизнь. Жизнь, когда или ты, или тебя, не самая красивая и честная жизнь, но какая уж есть. Она верила Робину, Гай – шерифу, вот, по сути, и вся разница. И снова вопрос к себе – Мэриан Найтон, то есть Мэриан Гисборн, ты готова быть со своим мужем в горе и в радости, при короле Ричарде и принце Джоне? Она улыбнулась. Любопытно, что она задается этим вопросом именно в той церкви, где их с Гаем должны были обвенчать. Значит, судьба. И ответила сама себе - после того, как Гай признал за ней право думать иначе, чем он, - да.
****
Ранее утро, едва рассвело. Гисборн и Алан Дейл подъезжали к Портсмуту, откуда они собирались уехать во Францию.
Гай размышлял о том, что теперь он ренегат по полной программе. Сперва он помогал Вейзи плести заговор Черных рыцарей, а затем отступил от него. Он просил у Ричарда помилования для шерифа, солгав, что якобы помог королю по указанию Вейзи. Ричард обещал, но потом Вейзи все-таки схватили, а его новый ставленник в Ноттингеме, сэр Эдвард, объяснил: Гисборн должен быть благодарен, что его не повесят рядом с шерифом. Но такое может случиться, если бывший помощник Вейзи станет настаивать на снисхождении к своему начальнику. Очевидно, новому местоблюстителю захотелось крови и зрелища.
Гай был на площади во время казни и невесело думал, что, даже если он попытался бы отбить Вейзи, толпа его не поддержит, и это будет верная смерть для обоих. Вейзи смеялся бы до колик, если бы узнал, почему он, Гисборн, провалил план. А все только потому, что в решающий момент представил себе лицо Мэриан, когда она узнает о том, что он убил короля. В ее глазах были отвращение и ужас, - и никогда, что бы он не предложил ей впредь, она не захочет даже заговорить с ним, - это он знал твердо. Что она сделала с ним? Почему именно ее мнение для него столь дорого и важно? И свою награду он получил – в Локсли Манор Мэриан явно была рада его видеть, она плакала, - и он едва не предложил ей уехать с ним. Нет, не стоило и пытаться. Он видел Мэриан и Локсли, - значит, он в свое время был прав в своих подозрениях. Что ж, пусть хотя бы она будет счастлива.
Впереди показались берег и корабль. Перед сходнями стояла девушка в дорожном костюме. Неожиданно у Гая сильно заколошматилось сердце. Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но та уже обернулась, откинула капюшон, и Алан выдохнул – «Мэриан!»
Утопая в песке по щиколотку сапог, Гисборн подбежал к ней, и, увидев, как открыто и радостно Мэриан улыбается, подхватил ее на руки.
- Ты уверена?..
- Да, - она так энергично кивнула, что он засмеялся. - Если ты смиришься с тем, что твоя жена – своенравная девчонка.
- А то я не знаю, - он продолжал ее держать, боясь, что, если отпустит, эта невероятная сказка закончится.
Сзади прошел Алан, неся их поклажу.
- Мэриан, - он широко улыбался, - Гай, нам пора.
Бережно, по-прежнему потрясенный тем, что наступила драгоценная минута, когда он меньше всего этого ждал, Гисборн перенес Мэриан на корабль.
- Есть только одно, что я должна тебе рассказать, пока ты еще можешь оставить меня в Англии, - вдруг начала она и зажмурилась. – Это я была Ночным Дозорным.
- Что-о?
- Да.
- И я за все это время тебя не узнал. Невероятно. Значит, это тебя я ранил... – он провел ладонью по ее правому боку, к месту, где предположительно был шрам.
Она кивнула, крепче прижавшись к нему.
- Прости меня. Вот почему ты тогда болела…
- Это уже неважно, - счастье распускалось в ней, как ярко-желтый нарцисс; она и не думала, что это будет так хорошо, - сделать то, что она сделала, - круто свернуть с намеченного самой же пути. Позади был очень тяжелый разговор с Робином, но обо всем этом она будет думать потом и уже не так, как раньше.
- Да, - откликнулся он, - теперь это уже совсем неважно.
Алан перешел на нос корабля, чтобы им не мешать. Хмурое утро понемногу расступалось, пелена тумана образовала завесу, которая смыкалась за кораблем. Дейл задумчиво улыбался и думал о том, какими разными путями приходят друг к другу люди…
И уборка комнаты. 
