-Ладно, Робин, признавайся, куда вы дели кровать, - Джон принялся ходить по помещению. - Что, неужто на столе? - ирландец подошел к столу и внимательно его оглядел. - Нет, он не тронут, так, а это что, о вино, о старинное, о, да аббат неплохо живет, о, да у него есть вкус, о, хороший вкус, ну да ладно, с него не убудет, надо в погреб будет наведаться перед уходом...

Джон обошел стол, уселся в кресло и положил на стол ноги. Отпил из бутылки. И кинул на стол какую-то вещь, что держал до этого в руках.

-Это все, что мы нашли, Робин.

-В подвале был только какой-то псих, больше никого, видимо либо вашей светлости появление там всех спугнуло, либо они уже всех увели. Но Аксель нашел там это - Джон еще раз кивнул на лежащий на столе предмет. - Детская игрушка. Аксель нашел ее в подвале. Да, Робин, ты прочел то письмо, что тебе доставили каменной почтой?

-Да, я говорю. И не только говорю, но ее и на стол положил, ты бы не бутылки хватал, а то что я нашел, а то возникает ощущение, что погреба аббата тебя больше волнуют.

--> Лагерь разбойников
КОНЕЦ ДНЯ (Робин и Мэриан)

-Неудивительно, что Робина народ до сих пор в открытую не поддерживает и верит шерифу. Он умудряется настроить против себя даже своих собственных друзей! Джон пойди, Джон проследи, Джон найди, Джон заткнись и веди себя прилично при моей девушке! Да какая она твоя девушка, если неделями живет в доме у другого мужика? Ну да ладно, это не мое дело, пусть он сам со всем теперь разбирается.

Джон вышел из комнаты и подозвал к себе остальных разбойников.

-Собираемся! Грег, разрежь веревки на аббате или на священнике, только не на этих двух подозрительных объектах, и мигом сюда. Мы уходим. Сегодня у нас в программе "Грязный Гарри"!

-Как, мы разве не идем в лагерь, - удивился Аксель.

-Нет, их светлость граф Хантингтон изъявил желание прогуляться со своей девушкой в гордом одиночестве, давайте же уважим его.

И разбойники отправились в таверну.

Конец дня (Джон и разбойники)

Аббату Хьюго снились деньги. Много денег. Денежные реки, аббат плавал в этих прекрасных золотых водах, а затем к нему присоединился его родной брат, Роберт. Они начали уже вместе бороздить денежную реку, но Хьюго было вовсе не жалко, ведь денег было так много, так много, что даже если бы этот несносный холуй его братца, как же его, то ли Роберт, то ли Эдди, тоже приперся и начал плавать, Хьюго и то бы не ругался... А вот и он, приперся, только его вспомнишь... Богатым, стало быть будет, впрочем, какая разница, когда кругом столько денег? Нет, этот блондин в голубом плаще что-то ему говорит... Ну что тебе, Гис... Эдди?
-Аббат Хьюго! Аббат Хьюго, это я, Кронос, там прибыл отец Гийом Бретоле из Кентербери, вас требует. Аббат Хьюго...
-Гизэдди, отстань, ты что, не видишь, сколько тут золота...
-Аббат, просыпайтесь, прибыл отец Гийом Бретоле из Кентербери...

Слова дошли до мозга аббата. Эффект был как от ведра ледяной воды. Аббата подбросило над кроватью на добрых два метра, что очень удивительно для человека его комплекции. Упав на кровать, де Рено мигом соскочил на пол и начал судорожно собираться...

-Бретоле, инквизитор, пес среди псов, неутомимый ревнитель дел во славу Господа, что же ты здесь забыл, что же ты здесь...

Если бы где-то в Ноттингеме делались заметки, отмечающие сколько нибудь значимые достижения лиц власть имущих, аббат Хьго бы точно побил рекорд по сборам за минимум затраченного времени, ибо не прошло и минуты с того момента, как Кронос разбудил аббата, как он уже спускался вниз по лестнице, на ходу придавая лицу выражение подобострастия и смирения...

Спустившись на первый этаж, аббат мигом определил местоположение де Бретоле и направился прямиком к нему...

-Отец Бертоле, какое счастье! Ваш визит для нашей церкви это просто дар безграничной щедрости, - и Хьюго согнулся в приличном для человека его комплекции поклоне..

Совместный пост с Шерифом.

Эсмонд никогда не любил церкви. Они действовали на вольнолюбивого барда угнетающе. Единственный плюс этих "домов божьих" был в возможности якобы случайной встречи с какой-нибудь прелестной прихожанкой. Витт мечтательно усмехнулся: он не раз прибегал к этому приему.
Ноттингемская церковь была мрачна и, похоже, некоторое время заброшена: внутри просторного зала висел, помимо тяжелого чада свечей, сырой грязный дух. Поморщившись, Эсмонд присел на одну из дубовых скамей и обратился к Аделайде, имитируя гнусавый голос священника:
- Чувствуешь величие господа, дочь моя? - и присовокупил на ломаной латыни, - Sodomy non sapiens*.
Аделайда не очень хорошо знала латынь, поэтому последнюю фразу барда просто пропустила мимо ушей. Не хотелось позорится перед ним своим незнанием, хотя всегда можно заставить Эсмонда давать бесплатные уроки. Вдруг пригодится.
- Не говори глупостей, - раздражённо прошипела Аделайда, - Не понимаю, почему именно церковь. К тому же, мне здесь жутко неуютно.
Охранница уселась рядом с бардом, собираясь достать кинжал, чтобы начать свою повседневную игру с ножами.
- Спокойнее, спокойнее, дорогая, - Эсмонд внимательно наблюдал за снующими по залу, как тени, священниками и прислужниками. - Церковь - отличное место для встречи. Ты же не думаешь, что добропорядочная девушка предложила бы нам поболтать с ней за кружкой эля в каком-нибудь трактире. У них, - Витт кивнул на служителей церкви, - мы не должны вызвать особенных подозрений.
- Уж лучше бы в трактире, там хотя бы не так заметно при должной маскировке, - ответила Аделайда, но всё же не стала доставать кинжалы. Если она хочет спасти Сару, то присоединение к ней в башне мало этому поможет. - Она, наверное, всё ещё с Гисборном нянчится…
- Скорее всего, - Эсмонд задумался. - Не понимаю мотивов этой девушки. С сэром Гаем, как я слышал от слуг, отношения у нее не заладились. Как и с Греймором, - бард чуть было не обмолвился о своих подозрениях насчет страсти сэра Роберта к хозяйке Найтона, но сдержался. Эта информация подождет. - Так зачем ей было вступаться за Гисборна перед шерифом?
- Ну как же? Они же давние добрые друзья, не говоря уж о том, что сэр Гай проявляет к Мэриан слишком много внимания. Надо же было как-то отплатить за его доброту. Я это понимаю именно так, - девушка хмыкнула.
- Нет. Я чувствую, что ее мотивы глубже... - Эсмонд не знал, как объяснить, но все его инстинкты кричали, что дело в самой натуре леди Мэриан. - Я здесь недавно, поэтому не до конца в курсе прошедших событий...
- Здесь жизнь течёт довольно скучно, несмотря на происходящие события. Знать и разбойники воюют друг с другом, а мы между ними. По-моему, это никого и не интересует… - Девушка озабочено уставилась на свои сапоги.
- Пока не интересует, - с хитрой улыбкой возразил бард. - Но представь, что через несколько сотен лет какие-то люди будут специально искать малейшую информацию о том, что здесь происходило.
Взгляд Эсмонда подернулся мечтательной дымкой. "Илиада" на базарной площади настроила его на философский лад.
- Хах! Ну да, писать книги, ставить по ним театральные композиции… Даже не знаю, реально ли это… Иногда кажется, что мир, в котором мы живём, никогда не изменится, - Аделайда подумала, что разрушить то, что есть, легче, чем улучшить, но промолчала. Не любила она правду жизни.
- "И это пройдет", - процитировал Эсмонд фразу из библейского мифа. Затем провел пальцем по пыльной скамье и уставился на получившийся след. - Погляди: я уже слегка изменил мир.
- Да, и измазал палец тоже, - Аделайда захихикала. Философское настроение барда её веселило.
- Что поделаешь, когда меняешь мир, нельзя не замарать рук, - Эсмонд тихо рассмеялся.

*выражение на ломаной латыни, означающее "черт меня подери, если я знаю".

Совместный пост с Ади

Мэриан брела по Ноттингему в задумчивости. Произошедшее за последние три часа ввело её в некоторый транс, и теперь она размышляла о том, какое, по сути, чудо, что она оказалась у Главных ворот в определяющий момент. Увлечённая рассуждениями об этом парадоксе, она незаметно для себя оказалась у Церкви. Оглянувшись по сторонам, она вошла и прикрыла за собой дверь. Почти сразу же Мэриан заметила единственных посетителей. Тишина, царящая в церквушке, придавала ореол заговорщицкой тайны предстоящему разговору.
- Эсмонд, Аделайда, - Мэриан склонилась в лёгком реверансе. Затем добавила, обращаясь по большей части к Эсмонду, - Я думаю, что нам есть, о чём поговорить.