Гисборн… Шериф всё понял в тот же день, когда появился принц Джон. Его нестабильное высочество, надо отдать ему должное, очень умно придумал. Но шерифа Ноттингема не так просто провести, как вы, думаете, дражайший принц. Вейзи за милю чует предательство. А тут…
Если бы речь шла о ком-то другом, то он бы, не моргнув глазом, прирезал этого паскуду, словно собачонку, и чувствовал бы себя не хуже, чем раньше. Но дело было в том, что убить шерифа принц назначил не кого-нибудь, а самого Гисборна. И это несколько осложняло ситуацию.
С Гизи они были знакомы уже несколько долгих и, можно сказать, счастливых лет. В Ноттингеме Гай появился как черт из коробочки и не сразу привлёк к себе внимание шерифа. Но верную дорогу он нашёл быстро. Шериф, считая себя вовсе несентиментальным, отчётливо помнил их первую встречу и разговор.
Для начала поручая ему разного рода несложные задания, Вейзи, всё больше проверяя молодого, неулыбающегося, за редким исключением, рыцаря, присматривался к нему. А Гисборн редко подводил, его основными доводами были – кулаки да меч. И в течении трёх лет такими чудодейственными методами он и достиг звания капитана и особо приближённого к шерифу человека.
За это время Вейзи научился доверять своему помощнику. Но доверять кому-либо больше, чем самому себе, шериф всегда считал в высшей степени идиотизмом и не раз говорил об этом Гисборну. Ещё одним доказательством для тугодумного помощника послужило появление неуловимого Гуда, чаще всего прекрасно осведомлённого о сногсшибательных и сверхгениальных планах шерифа. И во всём была виновата эта девица Найтон! Она, умеючи, стреляла глазками во всех направлениях и без труда смогла привлечь на свой свет шерифского мотылька, будучи шпионкой этого лесного кровососа.
Но этому должен был прийти когда-то конец. И он пришёл. Несколько неожиданно, но от этого не менее приятно. Гай, как считал сам шериф, сделал правильный выбор и из двух зол ему досталось меньшее. Он избавил и себя, и его от присутствия этой неугомонной фурии. От её вечных пустозвонных проповедей и фальшивой добропорядочности!
А что получалось теперь?! Теперь Гисборн предал и его, шерифа Ноттингемского, за лживые посулы принца Джона. Нет, это было не ново. В далёкой прекрасной юности, что прошла в нищете и грязи, его и подставляли, и предавали не один раз. Но он смог всё это пережить, да и давно уж расквитался со своими должниками. Но сейчас, укрепившись в своей власти, имея всё, о чём можно было только мечтать в те отроческие годы, это казалось даже обидным. Волчонок оскалил остренькие зубки и собирается нанести нешуточный удар.
Перво-наперво, шериф занялся своей безопасностью. Годы были уже не те, чтобы ножевые и прочие ранения могли зажить, как на собаке. Поэтому две небольших дощечки, как те, что спасли его когда-то от неугомонного Гуда, он начал носить под блузой на груди и спине вместе с несколькими мешочками с бычьей кровью. Мало ли, у Гиззи крыша не ко времени двигаться начнёт, и он захочет приласкать своего благодетеля?! Тут, главное, не упустить момент, а уж сыграть будет несложно.
Но этот вариант был запасным. Вейзи точно знал, что его непостоянное высочество не успокоится, пока из них двоих не останется кто-то один. И тут чаша весов колебалась к тому, кто же это будет.
Что ж, посмотрим, размышлял Вейзи, заглядывая в часовню, где молился или делал вид, что молится Гисборн.

Как нетактично, подумалось шерифу, когда без предисловий Гисборн сразу же пошел в атаку. Его решительное выражение лица позабавило шерифа. Он размахивал мечом направо и налево, но промахивался.
Нешуточная всё-таки была схватка. Вейзи все пытался воззвать к разуму Гая словами о единении, о двуличии принца Джона, но Гисборн будто белены объелся, потеряв над собой контроль. Он впал в кретиническое слепое отупение, твердя, что шериф последний из негодяев, что принц тут вовсе ни при чём, что всё из-за того, что это именно он убил Мэриан, любовь всей его жизни, что всё, к чему он прикасается, тут же гибнет, и продолжал нести прочую околесицу.
Слушать эту ахинею не было никакого желания, тут пора было начинать действовать. И шериф уже склонялся к варианту, чтобы уйти со сцены в тень, а потом после отъезда высочайшего нагрянуть живым-здоровым, да и устроить всем кромешный ад. И уверенно двигался по этому пути.
Уже оказавшись на стене, шериф, уворачиваясь от ударов, мысленно подсчитывал свои потери: рваный камзол и брюки, несколько синяков, что появятся от ударов не шли ни в какое сравнение с отсутствием каких-либо более серьёзных ранений, в то время как Гиззи одной рукой зажимал рану на ноге и медленно сдавал позиции. И глядел так вызывающе, будто это у него был в руках меч. И вот этому недомерку он должен уступить?
Нет, решил шериф, уже по-настоящему злясь на Гисборна (злость его вырвалась из-под контроля и клокотала внутри, застилая глаза), как бы ни был недоволен им принц, а сцену сейчас он покидать не собирается. Слишком уж это было обидно, «умереть» от рук своего недо-ученика, недо-сына. За все годы, проведённые вместе, Вейзи так и не удалось сделать из Гисборна настоящего по его меркам человека, значит, второго шанса у него не будет. А с его изменчивым высочеством он потом договориться. Ведь прощал принц своему верному слуге многие проступки, простит и эту неудачу с королём. А уж в дальнейшем шериф сумеет вновь вернуть королевское расположение.
Несколько ударов в сторону грудь, одна подсечка, один толчок, и вот Гисборн висит над стеной и одной рукой держится за выступ.
- Гай, а ведь я когда-то считал тебя своим сыном… А ты, я точно знаю, меня – отцом! Так будь же ты проклят, жалкий щенок! – и с силой меч насквозь прошёл через его грудь. Занесённая с кинжалом рука Гая на короткое время замерла в воздухе. Глаза расширились от ужаса, вздох так и не вырвался из груди, а застрял где-то в горле, и пальцы Гисборна разжались. Послышался вскрик, и через секунду его поглотила окружающая тьма. А потом с гулким шлепком тело ударилось о землю, и снова стало тихо.
Что-то такое зашевелилось в груди, что-то похожее на жалость, но шериф мгновенно задушил это чувство. Жалкая смерть для ничтожного человечишки, уверял себя Вейзи, спускаясь через какое-то время по лестнице.
Насвистывая весёлый мотив какой-то песенки, он неторопливо шёл в обеденный зал, где принц и нежданно-негаданная сестра Гисборна уже вовсю трапезничали.
…Надо бы найти для принца Джона какую-нибудь доказательную вещицу, а то ведь ещё не поверит, мелькнула мысль в голове Вейзи прежде, чем он переступил порог зала…

Ведь в жизни не бывает "неуловимых".