Весной тысяча сто девяносто третьего года в крупном городе на севере Англии разгорается настоящая война, приведшая к гибели многих людей и отставке высокопоставленных чиновников. Среди жертв – мужчины, женщины и даже дети. Однако, хотя оперативникам и удалось напасть на след убийц, и было заведено уголовное дело, тем не менее, имена заказчиков доподлинно нам неизвестны, и оперативная группа может лишь строить предварительные выводы. Кто же манипулятор, и дергает за ниточки своих марионеток? Кто стоит за спиной убийц и ответственен за то, что Девяностые годы в Англии по праву именуют лихими?

Весной девяносто третьего года, гражданкой Ноттингема в реке Трент был обнаружен труп взрослого мужчины. На трупе почти не было обнаружено следов насилия – покойный был утоплен.
Убитым оказался Мейерсон – бригадир шахтеров из Ноттингемских рудных штолен. Знавшие его люди сказали бы – напился и упал в реку (Мейерсон пил горькую), однако, труп был обнаружен в мешке, набитом камнями, а это значит, что место имело преднамеренное убийство. Кому же сумел перейти дорогу обыкновенный алкоголик родом из деревушки Клан?
Для ответа на этот вопрос нам придется заглянуть на несколько лет назад. Расскажем же историю о кровавом переделе собственности в девяностых.
Девяностый год. Король Англии, Ричард покидает свое государство с тем, чтобы отправиться на войну с сарацинами, оставив в Ноттингеме губернатором некоего Вэйзина, в криминальных кругах более известного по кличке Шериф.
Подход к управлению подведомственной территорией Шериф проявил крайне потребительский. Не считаясь с федеральным законодательством, он на уровне местных органов власти устанавливал дополнительные налоги, а неугодные ему люди подозрительно неожиданно пропадали без вести, или же их находили мертвыми. В условиях практически отсутствия вышестоящей власти, которая в данный момент осуществлялась братом Ричарда, премьером Иваном Безземельным – безвольным и ленивым политиком, Вэйзин фактически правил Ноттингемом как будто бы собственным дачным участком.
Вэйзин Борис Генрихович – выходец из семьи болгарских евреев. До определенного периода в его биографии находится достаточно обширный пробел. Однако, в определенный момент за счет поддержки еврейской диаспоры в Лондоне, он смог найти работу и занять должность юрисконсульта при районном суде. Будучи прожженным карьеристом, Вэйзин начал быстро расти по лесенке управленца и в восемьдесят восьмом году занял пост губернатора Ноттингема. Когда в восемьдесят девятом году власть переменилась, и править государством стал Ричард Плантагенет, Вэйзин сумел избежать массовых чисток партии власти, проводимых жестоким тираном Плантагенетом и сохранил свое место губернатора и при новой власти. Однако приход к власти Ричарда ознаменовался еврейскими погромами, в результате чего Вэйзин был вынужден откреститься от тех, кто привел его к власти, чтобы сохранить положение.
В итоге губернатору пришлось искать поддержки у местного преступного синдиката, возглавляемого Гаем Гисборняном.
Армянские родители Гая эмигрировали из Франции уже давно. Это были крупные землевладельцы и плантаторы, однако отец Гая – Роджан Гисборнян пал жертвой любовных страстей – его сосед Малкольм Локслин питал давнюю страсть к его жене, и та с охотой изменяла мужу. Во время очередного застолья случилась потасовка. Никто даже не заметил, как от незначительной искры дом вспыхнул. Все, находящиеся внутри люди погибли. Однако, незадолго до этого, Локслин добился у городской администрации, возглавляемой тогда нынешним экс-губернатором Эдуардом Найтоновым. Коррумпированный губернатор, давно мечтавший породниться с родовитыми дворянами Локслиными, и даже неофициально обещавший выдать свою дочь Марину за сына Малкольма – Робина, согласился передать поселок Гисборняна – Гисборновку, в ведение Локслина, таким образом, оставив Гая Гисборняна без имущества.

Юноша довольно быстро покатился по наклонной – первое время он пытался прокормить себя на случайные заработки, но потом начал с горя выпивать, потом подсел на наркотики. В таком плачевном состоянии он и встретил тогда еще не губернатора, но уже видного чиновника Вэйзина. Тот помог ему с деньгами и работой, но сказал, что рано или поздно должок придется отработать.

Когда Ричард возглавил миротворческий контингент для урегулирования сарацино-израильского конфликта, сын Малкольма Локслина отправился возглавлять один из эшелонов. Увы, свадьбы с Мариной Найтоновой он так и не успел сыграть, зато нашел себе друга. Рубаха-парень, по кличке Мачо, раньше работал грузчиком, пока не заработал грыжу в позвоночнике и не был вынужден покинуть место службы. К счастью, миротворцев неплохо кормили, да и была возможность рассчитывать на часть конфискованного гашиша…эээ…простите, на стабильный заработок.

Вот тут-то и начался кровавый передел.
Как только Локслин укатил с миротворческой миссией, Вэйзин, уже сменивший на посту Найтонова отдал деревню Локслиново (это название дал ей Малкольм) под крышу армянскому мафиозному клану под предводительством Гисборняна. Сам же Гисборнян держал территорию Ноттингема под неустанным контролем взамен на такую уступку.

Вскоре Вэйзину и вовсе стало невыгодно возвращение государя на родину, в связи с чем он заказал его Гисборняну.

Вэйзин дал Гисборняну пояс шахида, но, очевидно, безграмотный вышибала не умел пользоваться им, и, вместо того, чтобы незаметно подобраться к цели в толпе, швырнул пояс в сторону Ричарда, для конспирации крикнув «Аллах Акбар!». Однако, Мачо и Локслин, бывшие в этот момент возле Плантагенета сумели прикрыть короля бронежилетом Локслина. В результате тот оказался спасен, а вот Локслин заработал несколько болтов с гайками в корпус и тяжелую контузию, которая, как предполагает следствие, дала эффект для его дальнейших поступков.

К счастью для Вэйзина и себя, Гисборнян оказался незамеченным, однако, позднее этот факт вскрылся, что повлекло за собой возбуждение уголовного дела.

Получив тяжелые травмы, Локслин был признан неспособным нести демократию на тоталитарный восток, и был отослан назад в Англию вместе с Мачо, чем вызвал косые взгляды генералитета – по штабу давно ходили анекдоты о том, что Мачо зовет Локслина не иначе как «господин» и «хозяин». В условиях отсутствия жен у обоих, это породило соответствующие слухи.

Вернувшись, он вступил в свои права на владение поместьем, бросив тем самым вызов монополии на влияние на этой территории Гисборняна. Более того, оказавшись вновь в родных пенатах, он решил, будучи теперь отставным генералом, уйти в большую политику. Но, как известно, в большой политике никого с распростертыми объятиями не ждут. Вэйзину вовсе не хотелось разрушать собственную гегемонию, и вскоре Локслин был объявлен вне закона за поддержку местных преступников – Анала из Лощины и Скарлетта о’Хари – мелких жуликов и воришек. В районной прокуратуре было возбуждено уголовное дело, а «Локслино» вновь стал «крышевать» Гисборнян.

Вот тут-то и сказалась контузия Локслина. Вместо того чтобы решить дело на уровне высших инстанций, мужчина сколотил свою шайку, своего рода альтернативу клану Гисборняна и начал бороться за влияние на территории. Его ближайшими сообщниками стали Размер-не-имеет-значения Джон – безработный инструктор по вождению телеги, а также Родя Уайт, или Родя Белый. Новая ОПГ получила название «Мы – РобинЗон!» - в честь клички, которую получил Локслин за то, что расположил свою «штаб-квартиру» в какой-то канаве в Ноттингемском парке, откуда и выходил на гоп-стоп на большую Ноттингемскую аллею, где вечером не горели фонари.

Предместья Ноттингема превратились в арену настоящих побоищ – жертвами клана Гисборняна становились в основном неугодные – он просто пытался удержать территорию. А вот Робин Зон физически уничтожал любые препятствия на пути к овладению территорией – в основном это были сотрудники милиции или дружинники, а также налоговые инспектора. Кто-то наивно думал, что он борется против высоких налогов, но на самом деле он не декларировал доходы ни разу в жизни, и вследствие контузии в каждом инспекторе видел того, что пришел к нему.

Гисборнян ко всему прочему, будучи горячих южных кровей, очень скоро положил глаз на Марину Найтонову, с которой Локслин предпочитал иметь несерьезные и нерегулярные отношения. Мы отметили ее не просто так – она также принимала скрытое участие в борьбе группировок. Пока братва разбиралась друг с другом на улицах, Найтонова была тайным информатором Локслина так как с экс-губернатором была вхожа в преступную «тусовку» Вэйзина. Ко всему прочему, она, как выяснилось позже, периодически выходила на улицы раздавать деньги отца, а также сворованные из бюджета, нищим. Так как выходила она по ночам не найдя для конспирации ничего лучше, чем старенький кожаный садо-мазо костюм из секс-шопа, оставшийся еще со времен отсутствия Локслина (не дождалась парня на гражданке!), ее быстро окрестили Ночной Страх.

В конце концов, после полугодовой возни Вэйзин, убедившись в неспособности Гисборняна покончить с Робин Зонном, попросту заказал бунтаря.
Вэйзину пришлось нанять известного в своих кругах «гробовщика» с шайкой убийц, которого все звали Роберт. Ну, или РобертВасильич, если уважительно. Роберт – профессионал, и жалоб на него пока не поступало.
Он сразу смекнул, что сила Робин Зона не в гоп-стопах, а в том, что он для обывателей свой, «земеля», в тот момент как Гисборнян – «чурка глумливая». А значит, надо разрушить авторитет Робина.

Вот тут-то и посыпались первые жертвы.
Сначала бригада Мейерсона получила при работе на шахтах тяжелое отравление. Как они рассказали следствию, «искали третьего, с магарычом. Им и потравились». Третий по их описанию был высокий плохо одетый и дурно пахнущий мужчина, с длинными космами дреддов и кудлатой бородой. Облик этот подходил уже знакомому нам члену шайки Размер-не-имеет-значения Джону.
Разумеется, что первые подозрения пали на него, и на того, кем он мог быть руководим – Робин Зона.
На следующий день человек, очень похожий на Робин Зона пристрелил в Локслино налогового инспектора, но в этот раз почему-то забрал добычу с собой. Привыкшие к тому, чтобы забирать свои декларации у мертвого инспектора назад, крестьяне обиделись. Местный староста по кличке Голова сразу принял решение – судить Робина по закону гор. После недолгого совещания было принято избить его до полусмерти, затем воткнуть ему вилы цитата: «в одно место и отправить бандеролью к Ричарду».
Однако, как выяснилось позже, Робин и шайка были не причем. Это были подставные люди РобертВасильича, и он, таким образом, решил разрушить авторитет Зона. Как же тот узнал об этом и донес эти сведения до людей?
Гай Гисборнян, боясь увеличения влияния Роберта в Ноттингеме попросту сдал его конкурирующей ОПГ, очевидно, углядев в нем куда большего конкурента. И не ошибся. Почти тут же весь его клан был взят под арест, и было возбуждено дело, а Локслино было передано Вэйзиным под покровительство РобертВасильича.
Кроме того, недалеко от замка находят труп молодого человека с резаной раной в области живота – некто Кербиев, очень похожий на Робин Зона человек. Очевидно, и тут у следствия не было сомнений, что РобертВасильич заказал исполнителя своего преступления, дабы избавиться от основного свидетеля.
С тех пор вместо двух противоборствующих группировок образовалось три.
На следующий день РобертВасильич решил собрать на главной площади Локслино митинг. Открывшаяся контузия Робина заставила его принять решение сорвать планы Роберта, чем тут же решил воспользоваться Гисборнян – зная импульсивность Робин Зона и непримиримость РобертВасильича он предполагал, что от кого-то чьими-то руками и избавится, в том смысле что от одного избавится руками другого, правда пока не знал, чьими руками и от кого, но знал, что от кого-то избавится. Короче один из них погибнуть должен был. Собственно к этому и сводится суть его замысла.
На митинге на РобертВасильича совершают липовое покушение, однако жертвой пал стоящий возле Роберта, как бы случайно, Голова. На митинге неожиданно появляются Гисборнян и Робин Зон, которые открывают планы нового местного дона толпе. Затем Зон забивает Роберту стрелу, в ходе которой оба оказываются ранеными.
Однако история на этом не окончилась. Непонятно по каким причинам Гай Гисборнян сажает раненного Роберта в свою «Ладу» и увозит прочь, в Ноттингем, где тут же получает нагоняй от Вэйзина, уверенного в том, что «Гисборнян, чурка, Гуду сдал всех, сука».
Однако, РобертВасильич полагает, что Вэйзин поступает не по понятиям и вытягивает Гисборняна из неприятной ситуации, свалив всю ответственность на любовницу Вэйзина, Аделаиду (настоящее имя - Мария Круглова, по кличке «Зацепщица») которая якобы, будучи посвящена в планы Вэйзина, ушла от старика к молодому и красивому, хоть и контуженному Робину Зону, и разболтала все планы губернатора, которыми тот щедро с ней делился. Справедливости ради, один из его людей – Жорка с Молдаванки и, правда, видел Робина вместе с Аделаидой в тот день.
РобертВасильич возвращается в Локслино с настоящей армией вышибал, и превращает поселок в настоящий вооруженный форпост. А сам решает на завтра собрать сходку местных авторитетов: Вэйзина, Гисборняна, главу сети игорных домов по кличке Графиня – Екатерину Главденко, а также семью Найтоновых.
А на Вэйзина, меж тем, навалилась новая проблема – в регионе начала действовать подозрительная секта «Свидетели».
Да и на обеде, РобертВасильич идет на прямую конфронтацию с Вэйзиным, утверждая, что в руках у него имеются документы, свидетельствующие о злоупотреблениях губернатора на его посту. Таким образом, у него появляется возможность шантажировать Вэйзина, но алчный губернатор не намерен просто так сдаваться…
Кроме того, во время ужина в конторе Найтонова люди Роберта навели шмон и выяснили, что Марина Найтонова и есть Ночной Страх, о чем ей Роберт сообщил наедине.
Взяв, таким образом, авторитетов в руки, «беспредельщик» открыл себе все дороги.
На руку ему также то, что некто, совершивший в момент обеда убийство в офисе Вэйзина, подписался именем «Ночной Страх», и того объявили в розыск.

Оставшиеся ни с чем Гисборнян и Вэйзин поняли, что заказать такого кренделя попросту нереально, поэтому решили сделать все сами. Но Вэйзин решил вдобавок избавиться и от Робин Зона. Он обратился за помощью к «Свидетелям», чтобы те совершили похищение внебрачных детей Робин Зона, и сныкали их в определенном месте, где должен был оказаться и РобертВасильич, которому Гисборнян сообщил о том, что там будет Робин.

План удался, и потенциальные жертвы были на месте, однако, вопреки замыслу Вэйзина РобертВасильич решил заключить с Робином Зоном договор, своего рода раздел территории, пакт о ненападении, поэтому Вэйзин, подсматривающий их разговор в замочную скважину, решил применить осколочную гранату и зашвырнул ее в помещение. Присутствовавшие на месте встречи Роберт, Найтонова и Зон пострадали, но не погибли, а вот Вэйзин не успел скрыться и попал в руки извращенцев из команды Роберта.

Пока садисты и голубые из шайки Роберта глумились над Вэйзиным, пробуя на нем новинки из секс-шопа, в Ноттингем временно поставили нового губернатора, да и к тому же туда прибыл премьер Иван Безземельный.

Теперь и Роберту и Робин Зону пришлось бы туго, однако удача повернулась к бандитам лицом – извращенцы выпытали у Вэйзина плагиат на Безземельного, приходившегося Вэйзину свояком.

В свою очередь Гисборнян узнал каким-то образом, где держат Вэйзина. Теперь РобертВасильичу пришлось действовать ва-банк, и он пошел на шантаж самого Безземельного. И стал губернатором Ноттингема.

И вот тут-то мы и подходим к вопросу о том, как Мейерсон перешел дорогу и кому.
Как выяснило следствие – он сдал Роберта Гисборняну, поскольку знал о местонахождении Вэйзина. Но это вовсе не говорит о том, что Роберт, узнав о том, что его продали, стал бы мстить какому-то бригадиру.
Возможно, что Мейерсон пал жертвой Гисборняна затем, чтобы последний никак не фигурировал в деле. Но оправдывает ли в таком случае цель средства? Следствие склоняется к тому, что не оправдывает.
Можно было бы перейти дорогу контуженному Зону. Он-то мог отомстить за былые обиды или за то, что каким-то алкоголиком был порушен его союз с бандой Роберта, но это слишком сомнительный мотив.
Оперативники склоняются к той версии, что Мейерсона убила Марина Найтонова. Она, единственная до сих пор оставшаяся в тени участница кровавого передела, а Мейерсон был свидетелем ее связи и с Зоном и с Робертом. Значит, у нее был мотив, и он – налицо. Однако доказательств оперативники пока не нашли.
Ведется следствие.