-----> Зал Ноттингема (Метцергенштейн)

В поездке к дому Метцергенштейна Давину радовало только одно – Гуд на неё точно не нападет. Остальные же составляющие визита её бесили – трясучка по разбитой дороге, но главное – предстоящий разговор. Этот старый жирный боров был твердолоб и суров, как баран, скрещенный со свиньей. Люди, подобные ему, вызывали у Давины одно желание – спустить своих «крошек», чтобы те вволю позабавились.
Карета остановилась у ворот дома. Кажется, охраняли его лучше, чем весь Ноттингем вместе взятый. Давина скривилась и громко выкрикнула:
- Давина д’Альгранж, сестра шерифа Ноттингемского.
Тяжелые ворота медленно отворились, и, впустив карету, так же медленно закрылись. Кучер остановил у крыльца, соскочивший с козел солдат тотчас открыл дверцу, и Давина вышла на ступени. Оглядев внушительную громадину дома, она тяжело вздохнула и ступила в его темное чрево, огромное, как у самого хозяина.
Дом Метценгерштейна был выдержан в ярко-красных тонах: красное дерево перемешивалось с красными занавесями, красными с золотом коврами. На золотых подсвечниках стояли красные свечи, а у дверей стояли солдаты, рыжие как огонь и в красном обмундировании. Вообще все тут дышало роскошью, смешанной с мощью. То тут то там стояли статуи арийских мужчин, реже - женщин, выполненные в античном стиле, однако нигде не было и намека на религиозность. Не даром священство недолюбливало этого человека. Впрочем, Метценгерштейн редко кого приглашал в свои хоромы, и вряд ли был бы рад визиту Давины.
Слуга взял Давину под руку и предложил пройти в гостиную, бывшую по совместительству столовой воротилы.
- У вас очень милый домик, - Давина первой начала разговор. – И цвет красивый. Мой любимый, - нагло врала гостья, лихорадочно соображая, как выстроить диалог с этим верзилой.
Метценгерштейн оторвался от еды и посмотрел на гостью исподлобья. Он сидел за столом, накрытом красной скатертью с золотыми кистями по краям. На Годфри был красный распахнутый халат, обнажавший белое безволосое тело. Хозяин дома недовольно сопел, смотря как бы сквозь Давину. Та ощутила как сзади дрожит слуга.
- Вон. - сказал Годфри.
Слуга словно растворился в воздухе, и двери за ним захлопнулись. Точнее были захлопнуты образовашимися откуда-то двумя одинаковыми солдатами. Годфри отодвинул в сторону тарелку с мясом, словно приготовившись к прыжку(что было бы ужасающе разрушительным действом), и теперь уже обратился к гостье, наигранно елейным тоном.
- Чем обязан?
В жизни Давины были и не такие испытания. Взять, хотя бы, первого мужа…
- Любезнейший Метценгерштейн. Я только что прибыла в Ноттингем и с прискорбием узнала, что у вас с моим братом произошла размолвка, вызванная досадным недоразумением. Спешу вас заверить, что мой брат предпринял необходимые меры, и нашел причину вашего конфликта. Убийца девушки уже известен, скоро он будет пойман и казнен. Можем ли мы рассчитывать, что до того времени вы и ваши соратники не покинете Ноттингем? – Давина язвительно отметила про себя, что манерам торгаш явно не обучен, сидит в таком виде перед дамой, и даже не предложил ей присесть. Но сейчас она была просящей стороной – если поездка окажется результативной, он может расхаживать перед ней хоть в исподнем, и даже на голове стоять.
Метценгерштейн грузно поднялся, и, покачиваясь, принял вертикальное положение. Обойдя стол, он направился к сестре шерифа, попутно затягивая халат на своей необъятной талии - точнее на том месте, где она должна была бы находиться.
- Ах ты боже мой! Вэйзи решил потрудиться кому-то во благо! Какая неожиданность!
Он приблизился к Давине, накатив на нее своим огромным телом волну теплого, пахнущего железом и жарким из дичи, воздуха.
- И...Он нашел оборотня?
Чуть не задохнувшись, Давина кашлянула и, растянув из выражения полного отвращения подобие улыбки, ответила:
- Это не оборотень. Вы же знаете, как это бывает. Люди, особенно простые, они ведь, по большей части – глупцы и пустоверы. Приняли негодяя Греймора за оборотня.
- Греймор, - как-то раздраженно и растерянно произнес Метценгерштейн.
При всей его мерзостной внешности, этот человек был не обделен целым ворохом примечательных и положительных качеств, которые и позволили ему добиться положения в обществе. Он был остроумен, хитер, дипломатичен, умел молчать, когда этого требовала ситуация. А главное - он был отличный стратег. И, судя по всему, появление на арене Греймора его озадачило.
- Но Вэйзи его не словил, как бы там ни было. Он вроде как умер, а теперь воскрес. Вэйзи не смог избавить мир от этого...- Годфри долго подбирал слово, пока не выплюнул. - ...Этого анархиста! Даже имея на руках всю королевскую рать!
Позади Годфри распахнулась маленькая дверца, и атлетически сложенный юноша в обтягивающем камзоле непонятного покроя, внес на подносе кувшин с вином и два бокала. Подойдя к этой странной разговаривающей парочке, он поставил кувшин на стол, на который опирался Годфри, и разлил вино по бокалам. Годфри сопровождал все его действия пристальным взглядом, а потом предложил жестом вина гостье, также взяв один из бокалов.
- Мне нужны гарантии. Или весомые аргументы.
В целях профилактики, Давина уже давно принимала каждый день маленькую дозу яда с пищей, чтобы в случае отравления организм запустил отработанный на предупредительном материале механизм. Поэтому предложенное хозяином вино она пригубила без особого опасения:
- За Греймором отправлены Гисборн и лучшая охранница шерифа. Сегодня к вечеру, самое позднее – завтра – они поймают Греймора и доставят к моему брату. Хотя они получили приказ убить его на месте, если будет возможность, - импровизировала Давина.
- И все же...Греймор так некстати...Было бы лучше, если бы это был оборотень, а не Греймор...Не находите? - Метценгерштейн постучал по кубку толстыми пальцами в перстнях.
- Годфри, я вас умоляю, - укоризненно сфамильярничала Давина. – Вы же разумный человек. Какой к черту оборотень?
- Это были мысли вслух... - осекся Годфри. - Я понимаю ваше радение за брата. И даю вам слово, что если смерти моих товарищей по делу прекратятся, то мы, разумеется не станем выезжать из города.
- Чрезвычайно рада это слышать. К тому же, йоркские евреи так просто не сдадут свои позиции – им конкуренты не нужны. Я же недавно овдовела и привезла с собой солидный капитал, который можно было бы пустить в оборот в прибыльном деле…
- Вы умная женщина, Давина. В отличие от вашего братца. Он подобен лавочнику - не видит дальше сиюминутной выгоды. В качестве гарантии нашей дружбы, я мог бы принять ваш капитал в виде вклада.
- Благодарю за комплимент, - прошипела Давина. Ей невыносимо было слышать оскорбления в адрес брата, но миротворческая миссия не должна была сорваться. – В таком случае, я могу рассчитывать на то, что вы не станете подрывать экономику Ноттингема, если, скажем…Греймор, все же, не будет пойман так быстро, как нам всем, несомненно, хотелось бы?
- Да, - коротко проговорил Годфри.
- В таком случае, предлагаю завтра оформить сделку. Я сегодня с дороги, устала, к тому же, меня ограбил Гуд. Нахальный юнец наивно полагал, что я повезу свои деньги через этот проклятый Шервуд. На самом же деле, они прибыли в Ноттингем с противоположной стороны. Так мне приехать к вам, или вы пожалуете в замок?
- Я сам зайду на огонек, - улыбнулся Годфри.
От этого оскала Давину передернуло. «Старый хрыч!»
- Тогда до завтра, - она придала своему голосу интонации, заставившие когда-то старого дуралея-барона отписать ей чуть ли не половину Эльзаса и четверть Лотарингии.
Как только гостья покинула пределы слышимости, Годфри взорвался гневом, словно вулкан:
- Альберт!!!!!!!
В двери вошел худой юноша, также внешности атлета, как и большинство лиц мужеска пола, обитавших в здании. Годфри стоял, опираясь на стол и тяжело дыша - сказывалось обилие лишнего веса.
- Да, господин? - проговорил юноша, подбежав к Метценгерштейну, и взвалив его мощную тушу себе на плечо.
- Вэйзи разрушил миф об оборотне! Теперь каждая собака будет подозревать этого анархиста Греймора, и никто уже не испугается дальнейшей бессмысленной бойни.
- Не все ли равно, кто будет убивать богачей? - поинтересовался Альберт, помогая Метценгерштейну присесть в кресло. Тот не без удовольствия похлопал юношу по мускулистому плечу. Тяжело дыша, и потрясая мощным зобом под подбородком он сипло проговорил:
- Люди боялись не смертей! Разве их и без того мало в Ноттингеме? Люди боялись неизвестности. Мифа! А этот лысый карлик разрушил тот миф, который мог бы нам помочь выжать из старого сквалыги как можно больше выгод! Он бы никогда не пошел на изгнание нас в Йорк!
- Тогда что нам мешает самостоятельно и дальше поддерживать этот миф? Что если Греймора поймают, а убийства продолжатся? - лукаво заметил юноша, растянувшись в белозубой ухмылке.
- Ты читаешь мои мысли, Альберт, мой мальчик. - Годфри злобно ухмыльнулся в ответ. - Я хочу чтобы ты отписал моему сыну, Райану.

----> Ноттингемский замок (Давина)

Совместный пост Давины и Метценгерштейна

КОНЕЦ 44 ДНЯ 3 СЕЗОНА ДЛЯ ДАВИНЫ

- Доченька, тебя отец просит зайти к нему в кабинет, - прошамкала старая нянька, чудом удерживающаяся в своей бренной плоти. Кажется, она была ещё нянькой самого Годфри.
- Иду, а ты проследи за детьми, - прошептала Элена и посмотрела на сына, мирно посапывающего в кроватке. – Стелу нужно покормить, передай её Глэдис.
- Да, доченька, не волнуйся, - кормилица хоть и была дряхлая, но соображала чуть ли не лучше всей челяди вместе взятой.
Дверь в кабинет отца была полуприкрытой. Элена постучала и, не дожидаясь ответа, вошла:
- Отец?
- Элена? Входи, ангел мой! - пропел своим тенором Годфри.
Помимо самого Метценгерштейна в помещении находился его сын, Райан, сидящий на подоконнике, а также какой-то человек в черном, сидевший в кресле спиной к Элене.
- Как отдыхалось? - спросил Годфри. - Как там Стела?
- Спасибо, отец, хорошо. Мне очень радостно и уютно в родных стенах. Дети спят, Трэвор так наигрался с тобой, что ему даже колыбельная не понадобилась. – Тут она поняла, что не слишком вежливо рассказывать о никому не нужных подробностях жизнедеятельности своих отпрысков, и присела возле Райана, смерив его удивленным взглядом. – Простите.
Тот лишь криво усмехнулся.
- Позволь представить тебе нашего гостя - сэра Роберта Греймора! - воскликнул Гофдри, не вставая, указав тростью в сторону гостя. Тот неспешно поднялся и воззрился на леди. - Возможно ты наслышана о сэре Роберте...
Годфри сказал это специально - разумеется он знал, что она не сидит взаперти в четырех стенах, но из вежливости, выразился именно так.
- Да, кажется, он был шерифом Ноттингема. Элена Гривз, - представилась она, встав со стула и присев в реверансе. О том, что бывший шериф сначала числился в мертвецах, а потом – в разыскиваемых наравне с Робин Гудом, Элена предпочла умолчать. Однако она смогла не отметить про себя, что новоиспеченный враг короны выглядел весьма внушительно.
Греймор склонил голову. Давно он не встречал такой красивой и статной особы. Удивительно, как такое чудище, как Метценгерштейн, смогло произвести на свет такого ангела. Впрочем, и гусеница, как известно, может стать бабочкой. Так почему бы монстру не родить нимфы? Греймор заметил за собой, что слишком уж он вперился в эту красавицу глазами, краем глаза приметил, как давит ухмылку Годфри - очевидно, он ожидал какого-то такого эффекта.
- Кажется вы неплохо поладите, особенно если учесть, что оба не так давно лишились благоверных! - резкий бас Райана прорезал тишину.
Убийственный взгляд сестры не произвел на дубину-брата никакого эффекта – тот продолжал глупо лыбиться, казалось, будучи очень довольным шуткой собственного сочинения. Элена постаралась незаметно вдохнуть побольше воздуха – она никогда не падала в обморок при воспоминании о погибшем супруге и не впадала в истерики, хотя утрата её была намного глубже, чем у других женщин, оказавшихся в подобном положении. Между ней и её теперь уже покойным супругом не было бурной страсти влюбленных до беспамятства – они глубоко уважали друг друга, и это придавало их браку неповторимую атмосферу взаимопонимания и гармонии. Элене очень хотелось заткнуть брату рот, но в присутствии отца этого делать не стоило.
- Убирайся, Райан! - прикрикнул Годфри.
- Но отец!
- Убирайся. Мы собираемся обсудить то, что тебя совершенно не касается! - продолжил Метценгерштейн.
- Отец, я думаю, что мне стоило бы послушать! Я наследник дома Метценгерштейнов! - попытался было вступить в полемику сын, однако тяжелый удар палкой по столу убедил его, что лучше последовать указанию.
Как только Райан ушел, Метценгерштейн повернулся к барону:
-Я прошу простить моего сына за его выходку. Он идиот.
Барон сдержанно кивнул.
- А теперь вот что, мои дорогие...Я позвал тебя, Элена, не случайно. Полагаю, что Райан был не совсем прав, назвав себя наследником...Учитывая, что у меня есть внук. Что ты скажешь?
- Отец, я приму любое твое решение. Но я не думаю, что Райан подчинится. Он будет взывать к тому, что у моих детей и так огромное наследство, - Элена украдкой взглянула на гостя, не понимая, к чему клонит отец. Казалось, гость понимал не больше её.
- Я не зря позвал сюда барона... - Метценгерштейн встал - у него затекли ноги и он решил совершить небольшую прогулку по комнате. Проведя рукой по гладкой поверхности изящного тонконогого стола, он продолжил:
- Барон все еще шериф Ноттингема. По бумагам. Кроме того, он дворянин. Я думаю, что чтобы разбить Вэйзи, нам стоило бы привлечь фигуру его масштаба. Но закрепить успех удастся, лишь если барон и наш дом будут держаться вместе. С таким кретином, как мой сын - это маловероятно. Я горжусь своей дочерью, и я хотел бы, чтобы Гильдией управляла она, а не солдафон.
- Это большая ответственность, отец. К тому же, мне нужно заботиться о детях… - Элена хотела сказать, что без мужа ей и так тяжело, но при чужом человеке это было неуместно. – Однако если другого выхода нет…
- Другой выход есть. - оборвал ее Годфри. - Есть господин барон. Полагаю, что он мог бы помочь тебе на политическом фронте, чтобы ты могла сосредоточиться на делах Гильдии и на воспитании будущей ее главы - моего внука.
Не поверив своим ушам, Элена воззрилась на отца.
- Ты можешь уточнить, что именно ты подразумеваешь под политическим поприщем? Каков твой план?
- Мой план настолько изящен, утончен и грандиозен, что даже такая умница как ты не смогла его постичь! - Годфри от удовольствия хлопнул в ладоши и снова плюхнулся в кресло, а затем резко накренился вперед, и, жадно втянув воздух, выпалил:
- Завтра будет сборище знати в Ноттингеме. Это привлечет внимание сброда, и Райан, не будучи на прочее способным, спровоцирует бунт! Крестьяне будут рушить город, а я же выступлю в качестве их вождя и предложу им альтернативу - городской совет вкупе с шерифом. Конечно же, Вэйзи пойдет на этот шаг, чтобы сохранить власть. Так мы получим контроль над толпой. Следующим шагом я подтверждаю, что барон - настоящий шериф. Он получает власть, а мы - оставляем себе совет...Ну, и я попрошу еще кое о каких бонусах, мой дорогой Роберт...
- Мы будем жить здесь, или в Гривз-холле? – поинтересовалась Элена.
- Мы? - вскинул брови Метценгерштейн. - Что за странный вопрос...
- Я и дети, - уточнила Элен. – Кому-то нужно заботиться о поместье. Без постоянного контроля там все может прийти в упадок. Или слуги начнут таскать хозяйское добро.
- Будем жить тут, разумеется. А туда вышлем твоего нерадивого братца! - небрежно ответил Годфри.
- Прости, отец, но я не доверю Райану и кошку! Не говоря уж о своем поместье.
- Я не доверил бы ему и его самого! - рассмеялся Годфри. - Но он законный наследник дома. Вот пусть и получает поместье. Все наше богатство и власть будут сосредоточены в Ноттингеме!
- Алистэр не одобрил бы этого. Это подлежит обсуждению? – Элен всеми способами пыталась защитить наследство своих детей.
- Не подлежит. - Годфри встал резко и обнял дочь за плечи. - Приходится чем-то жертвовать. Твой брат рано или поздно умрет, и твои дети как прямые наследники получат поместье назад...
- Ты жесток, отец, - прошептала она ему на ухо, чтобы не расслышал барон. – Хорошо, как скажешь. Что требуется от меня сейчас?
- Сейчас от тебя потребуется вернуть эту пропащую душу в мир света. Света духовного и света высшего... - он резко ткнул пальцем в Греймора, до сих пор сидевшего тихо. Тот даже не выказал никакой реакции, как будто был предупрежден о сути беседы. - Ошибки Греймора лежат в его грубости. Я хочу, чтобы ты сделала из него настоящего дворянина, а не безземельного воина.
С этими словами Годфри вполне проворно для своего веса покинул комнату, оставив изумленную дочь и втупившегося в пол барона одних.

Совместный пост Анклава Зла

Совместный пост Анклава Зла

Совместный пост Анклава Зла

===> Дом на улице Кривого Человека (Греймор)

==> Северная Ноттингемская дорога

--->Улицы Ноттингема(Греймор)

Дом Левина (Камилла)

Первым делом, переступив порог отчего дома, Элена направилась к сыну. Её не покидало тревожное чувство, отчасти спровоцированное общей напряженной атмосферой этого утра. Ведь то, во что ввязался её отец, попахивало государственной изменой – в такое смутное время любое действие могли интерпретировать как предательство, в зависимости от того, на чьей стороне будет фортуна. Перебирая тонкими пальцами платок, Элена пыталась успокоиться, она не хотела, чтобы сын увидел её нервничающей.
Этого не произошло – Трэвор был без сознания. Элена опустилась на колени перед его кроваткой – ноги её дрожали – и прикоснулась к его лбу. Ребенок был словно в огне и тяжело дышал.
- Где лекарь?
- Он на кухне, готовит новый отвар, - тихо ответила служанка.
- Новый?
- Да, мы уже давали Трэвору против жара, лекарь говорит, что нужен ещё, свежий.
- Хорошо. Что он ещё сказал?
- Это какая-то лихорадка, но он обещал сделать все возможное – такая хворь недавно была в округе, он научился с ней бороться.
- Продолжайте обтирать его. Ни в коем случае не пускать тех, кто бывает в этой комнате, к Стэлле. Я скоро вернусь, - Элена поднялась и вышла из комнаты. Большего для своего ребенка она сделать не могла, но сердце её словно окаменело и не давало нормально дышать. Трэвор был для неё больше, чем сын – наследник Гривзов и Метцергенштейнов, этот малыш являлся главным человеком в планах этих двух родов, ну а Элена видела в нем всю свою теперешнюю жизнь, единственную память о погибшем муже. Конечно, ещё есть Стэлла, но ведь Трэвор – первенец и мальчик…
С трудом переведя дух, Элена направилась в приемную отца. Этот вызывающий красный цвет, как ни странно, помогал ей успокоиться и сконцентрироваться.
- Мадам, племянница барона сначала кидалась всем, что было в комнате, а теперь затихла. Служанка боится войти и проверить, не случилось ли чего, а то вдруг девица просто затаилась и ждет жертву, чтобы метнуть, скажем, деревянную миску…- Фрэнк несмело обратился к госпоже. Забот у неё сейчас – выше крыши, но он слишком хорошо её знал, и понимал, что потом она с него стружку снимет за не вовремя предоставленный отчет.
- Не говори глупостей, - жестко ответила Элена. – Она просто устала. Я пойду к ней.
- Может, не стоит? Давайте я? – предложил Фрэнк, живо представив, как в красивый высокий лоб госпожи летит кувшин…
- Кажется, я тебе только что дала ценную рекомендацию. Иди лучше проследи за доктором, - Элена направилась в комнату, в которой заперли Камиллу.
- Мадемуазель, меня зовут Элена Гривз, я – хозяйка этого дома. С вашего разрешения, я войду, - жестом приказав открыть дверь снаружи, Элена вошла, не дожидаясь приглашения. Как она и ожидала, девушка сидела в углу, сжавшись, словно промокший воробышек. Она никак не отреагировала на появление Элены, продолжая пялиться в пол опухшими от слез глазами.
- Камилла, - мягко сказала Элена, опустившись на пол рядом с пленницей. – Послушайте меня. Вы поступили очень, очень дурно, сбежав из дома к мужчине. Тем более, к иудею! Вы – племянница барона, наследница большого состояния – это крайне безответственный поступок. Ваш дядя заботится о вас, именно поэтому вы снова здесь.
Камилла молчала, не поворачивая головы и не меняя положения тела. Элена попыталась взять её за руку, но та вдруг резко выхватила её и подскочила с криком:
- Убирайтесь! Убирайтесь к черту отсюда! Скажите этому изуверу, что я никогда ему этого не прощу!
- Это мой дом, поэтому убираться я не собираюсь, - жесткие нотки зазвучали в голосе леди Гривз. – Возьмите себя в руки и подумайте головой, а не сердцем. На вас возлагаются большие надежды, а вы так беззаботно их топчете!
- Со своей жизнью я буду делать, что хочу!
- О нет, милочка, тут вы глубоко ошибаетесь. Если вы женского пола, то должны понимать, что сами ничего в этой жизни не решаете. Вы всегда будете выгодной невестой и разменной монетой для своих отца, брата, дяди. Главное – уметь себя подать правильно и обеспечить себе достойные условия жизни. Странно, что в вашем возрасте вы этого ещё не понимаете. Вы не вольны распоряжаться собой – это вам нужно уяснить.
- Дяде на меня наплевать! Я вообще не понимаю, зачем он меня вернул. Из самолюбия? Чтобы что-то доказать?
- Вы не правы, он заботится о вас, - вздохнув, соврала Элена. – Я надеюсь, вы не…сделали роковую ошибку?
Победоносно улыбнувшись, Камилла рассмеялась в лицо Элене:
- Ах вот как? Знайте же – я сделала это! Да! И теперь дядя не сможет меня выдать насильно за того, за кого я не хочу выходить замуж!
- Наивное дитя, - Элена снова вздохнула. – Да за его статус и состояние любой указанный им мужчина согласится взять вас с жены, будь вы даже беременны.
Камиллу передернуло. Такого поворота событий она не ожидала. Слезинки, одна за другой, покатились из глаз.
- Но я люблю его! Как же вы не можете понять! – она посмотрела на Элену, надеясь увидеть в глазах той понимание и сочувствие. Элена снова смягчилась:
- Дитя. Послушайте, жизнь жестока и несправедлива. Не все могут распоряжаться своими жизнями так, как им того хочется. И в этом нет ничьей вины, просто обстоятельства складываются подобным образом. Я оставлю вас, подумайте над тем, что я сказала. Сегодня, да, именно сегодня, перед вами откроются новые возможности, потому что ваш дядя… - Элена запнулась. Наверное, не стоит посвящать эту глупую девчонку во все тонкости ноттингемского переворота. – В общем, вам нужно успокоиться. Если вам что-нибудь будет нужно, только скажите.
«Пустоголовая пигалица!» - Элена со всей силы ударила кулаком о стену в коридоре, где её никто не мог видеть. Может, она просто завидовала молодости, смелости и непокоренности этой девицы, а может, усталость и болезнь сына вызвали такую отчаянную злость. Или же все вместе.

Годфри Метценгерштейн решил расслабиться после утренних дел, а потому и вернулся к себе в резиденцию. Утренний бунт, независимо от того, увенчается он успехом или нет, был ему только на руку - ненависть нельзя выплескивать сразу, котел надо сначала изрядно побултыхать, чтобы в конце-концов бурлящее и кипящее варево вырвалось на свободу и смыло врага без остатка. Годфри улыбался и сидел в своем чудо-кресле, заказанном для него специально из Италии. Преимущество кресла заключалось в том, что его сиденье было установлено на вращающийся диск, закрепленный на остове, таким образом Годфри мог легко развернуться к своему гостю. Стоящий позади господина Альберт, разминал ему обнаженные плечи и бычью шею ароматическими маслами. Их запах помогал Метценгерштейну думать, и он погрузился в мысли о предстоящем изменении баланса сил в Англии - править будут не знатные, а богатые. Не выродившаяся в косых, кривых и слабоумных заик и уродов аристократия, а люди с тонким умом и деловой хваткой.
Его знакомые купцы рассказывали ему, что далеко на востоке за землями скандинавов есть страна, где почти так и происходит - правит состоятельное купечество и невыродившееся состоятельное дворянство. Но Англии этого еще предстоит достичь.
Внезапно его мысли были прерваны шумом в коридоре, а затем в дверях показался Питер. Молодой офицер пару секунд отдыхал, позволив себе отдышаться, а потом сказал роковые для себя слова:
- Они схватили Греймора.
Сидевший в пол-оборота к нему Годфри резко развернулся, так что отшвырнул прочь стоявшего позади кресла Альберта. Полуобнаженный юноша упал на пол и злобно посмотрел на солдата.
- Каким же образом было допущено сие досадное недоразумение? - елейным голосом проговорил Метценгерштейн, вставая и запахивая свой огромный, похожий на красный парус, халат.
Изможденная тревогами и переживаниями Элена задремала у кроватки сына. Короткие отрывки каких-то забытых образов проносились перед её закрытыми глазами – кровавая морская пена, выплеснувшая на берег тело мужа, а рядом с ним – хохочущая безногая сарацинка. Постепенно её хриплый смех превратился в пронзительный детский плач, а шум прибоя – в грохот дверей и бряцанье доспехов. Встрепенувшись, Элена проснулась и бросилась к кричащему Трэвору.
- Мадам, он пришел в себя! – радостно сообщила нянька. – Значит, ему стало лучше, мадам!
Молча прижав ребенка к себе, Элена, немного покачала его на коленях, и Трэвор перестал плакать. Тем временем, шум в коридорах нарастал, раздражая и без того оголенные нервы Элены.
- Что там происходит? Моему ребенку нужен покой! – не выдержала она.
- Приехал Питер, мадам, побежал к господину в покои…
- Питер? Один? – Элена аккуратно передала малыша в руки няньке. Трэвор снова задремал, и не заметил такой перемены.
- Да, мадам, а что? – удивилась служанка.
- Не твое дело, - огрызнулась Элена. – Следи за мистером Гривзом и впредь не говори больше, чем от тебя требуется!

Элена вбежала в кабинет отца практически сразу же после Питера и чуть не налетела на него. Елейность тона, с которым Метценгерштейн задавал прибывшему вопрос, сильно её насторожила.
- Отец, что происходит?
- Барон Греймор попал в плен к Вэйзи. - спокойно сказал Метценгерштейн. - Если он проговорится - нас всех накроют, у них будут официальные обвинения, а имущество конфискуют. Питер, тебе было приказано ни в коем случае не дать ему попасть в плен, мог бы укокошить его, в конце концов.
- Я пытался его увести...но он сопротивлялся...
- Довольно этих вялых оправданий! - прокричал Годфри. - Стража! Увести его! Альберт, позаботься о том, чтобы он был отправлен в самый комфортный наш каземат. И подожди меня, не убивай его. Я хочу с ним поговорить.
Солдаты взяли Питера под руки и в сопровождении Альберта вышли. Питер не сопротивлялся - все кто жил в этом доме знали о том, что Годфри скор на расправу, а если он отдал провинившегося Альберту, то человек не попадет в ад - все муки ада он испытает еще при жизни.
Когда все удалились, Годфри повернулся к дочери:
- Я слушаю твои предложения. Хочу, чтобы ты планировала в этот раз, тебе предстоит в будущем.
- Для начала, не изводить трудоспособных мужиков, - она кивнула вослед покорно удаляющемуся с помощью солдат Питеру. – Твой…Альберт, - о брезгливости Элены по отношению к томному красавцу говорила лишь слегка приподнятая бровь, - на куски его изрубит. А он, между прочим, вполне годился бы для работы в поле под неусыпным надзором на хлебе и воде, если тебе уж так хочется его наказать.
- Увы и ах! Я не могу обидеть Альберта, лишив его удовольствия...У него некоторая слабость...к пыткам. - ухмыльнулся Годфри. - А по делу: надо выручить барона. И это должен сделать человек не заинтересованный, точнее сказать такой, которого бы ни в чем не заподозрили.
Мысли об Альберте и его удовольствиях Элена оставила при себе. Но идея избавиться от этого содомита как можно скорее все сильнее и сильнее разгоралась в её разуме. Этот красавчик был коварен, хитер и опасен, вполне представляя собой угрозу ей и её детям, случись с Годфри что-то плохое.
- Ты ведь не был замечен рядом с ним на площади, верно? Я тоже была дома. Не думаю, что барон заложит нас – у него хватит ума не делать этого. Мы – его последняя надежда, а он, судя по всему, очень хочет жить и мстить. И он наверняка будет ждать от нас помощи до последнего. – Элена прошлась вдоль окна, отвернувшись от отца, дабы скрыть своё замешательство, вызванное личным интересом к барону. – У меня есть одна мысль… - Она снова повернулась к отцу. – Зная Вэйзи, можно предположить, что он закатит пирушку по поводу поимки своего злейшего врага, да и принц, опять же в замке. Нас ведь пригласят? Вэйзи не преминет нас унизить, он ведь победил, и, естественно, захочет ткнуть нас в свое сотрудничество с иудеями. Я пойду туда, - решительно заявила Элена.
- Спятила? Это же Вэйзи! Да он, узнав твое имя, в замке тебя и оставит! - воскликнул Годфри. - Навечно. А потом скажет - "нет, не заходила она к нам".
- Моё имя – вдова сквайра Гривза, погибшего за веру и короля в Святой Земле. К тому же, я пойду не одна. И не к нему, а к принцу.
Метценгерштейн устало "опустился" в халате и "поплыл" на Элену:
- Вижу, тебя не переубедить. Хорошо, но я не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось.
- Других вариантов у меня просто нет. В замок просто так не попасть, а вот для знатной леди это не должно составить труда. Если… - Элена запнулась. – Если меня схватят, позаботься о детях. Отдай их Гривзам.
- Ну, еще чего! Тебя не должны схватить! - Метценгерштейн обнял ее своими полными руками и прижал к груди. - Возьми оружие. И возьми нож, чтобы пронести его к барону.
- Да, отец, - Элена прижалась к Годфри и подумала, что, все же, любит его.

Совместный пост Суон и Шерифа

===> Ноттиингемский замок (Элена, Камилла)

- Как вы можете так со мной поступать! Я дворянин! Вы негодяи, я-то думал что меня освободят, а оказался предметом какого-то грязного торг... - Найтон не успел договорить, как стражник ударил связкой ключей по решетке на оконце в двери камеры, давая понять что возмущения Эдварда тут никого не волнуют.

- Ну а теперь Питер. - Годфри, отдышавшись, направился к комнате с руководителем охраны. Воин стоял у стены, обнаженный по пояс и прикованный за руки и ноги даже не за кандалы, а за выступающие из стен металлические кольца.
- Альберт, я не хочу знать, что ты сделаешь с этим негодяем, который не исполняет мои указания, несмотря на то, что я ему исправно плачу... - сказал, войдя в камеру, и заслонив своей мощной тушей проем, Годфри. - Но я хочу чтобы наказание его было достойной карой.
- Как мне сделать это, господин? - ухмыльнулся Альберт.
- Пусть умрет быстро, но белезненно. - Годфри развернулся и вышел из помещения.

Дождавшись, пока его господин уйдет, Альберт со зловещей ухмылкой повернулся к Питеру. Протянув свою женственную руку к небольшому столику, но потом отдернул ее. Медленно подойдя к воину, он пару секунд смотрел ему в глаза, после чего резким движением провел Питеру указательным пальцем по средней линии живота, от грудины до лобка. Воин сразу не почувствовал ничего, лишь спустя секунду он увидел, как от грудины вниз начинает ползти тонкая красная линия, а Альберт, вынув из-под длинного ногтя указательного пальца лезвие, отступил на шаг - спустя пару мгновений ком из внутренностей воина с мерзким шлепком выпал наземь и подземелье огласил ужасный крик боли.
Но Альберт уже не видел лица Питера. Он подошел к камере Эдварда и посмотрел сквозь окошко внутрь.
Теперь, когда бунт провалился, конфронтация с Шерифом достигнет предела. Метценгерштейн болен и хуже день ото дня, а значит, когда он отдаст душу дьяволу, эта его сучка Элена унаследует его торговую империю и первым, от кого она избавится, буду я. Этого нам допустить нельзя, не так ли, мой новый друг, Эдвард Найтон. Ты неплохо мне послужишь. С помощью тебя, я заставлю эту шлюху Мэриан выдать их всех с потрохами и тогда я быстро оприходую добро Годфри. Пан или пропал... А семья Метценгерштейна пусть гниет в казематах шерифа вместе с Греймором... Надо помешать Элене его вытащить! Иначе этот дьявол, не дай бог, даст им возможность выкрутиться!
И, прокручивая в голове эту свежую и довольно своевременную мысль, Альберт быстрыми шагами вышел из тюрьмы, оставляя позади себя кровавые следы.
Он ехал в Ноттингем, чтобы остановить Элену.

--->Ноттингем (Альберт)

Годфри Метценгерштейн редко принимал ночных гостей, да и в гости к нему люди здравомыслящие старались не заходить. Однако в эту ночь он вынужден был отвлечься от привычных ему удовольствий и, выгнав прочь своих многочисленных мальчиков, проследовать, пыхтя и запахивая на ходу халат, в свою приемную, потому что ему доложили о прибытии очень важного для него гостя. А ради такого не грех и грехом пренебречь.

Стражи практически внесли в помещение сэра Роберта Греймора, всего в грязи, ссадинах и ранах и бережно опустили в кресло. Барон угрюмо взирал на окружающий мир и тяжело дышал.
Метценгерштейн подобострастно сложил руки перед собой в какой-то полу-молитвенной позе, как будто бы извиняясь и, запинаясь, проговорил:
- Я рад, милорд Барон, что вы благополучно выбрались из замка.
- Не так благополучно, как этого бы хотелось... - хрипло выдохнул Греймор.
- Вина? - робко предложил Годфри.
- Пожалуй...не откажусь. Меня выпустила ваша милая доченька. Надеюсь это была ее инициатива, поскольку в противном случае я могу вас поздравить с тем, что вы чуть было ее под монастырь не подвели, Метценгерштейн!

Годфри понял, что совершил промашку. Да, ее ни в чем не могли заподозрить при проникновении в замок, но вот после бегства барона...Так лопухнуться! Впрочем что сделано, то сделано. Однако теперь надо готовиться к жесткому сопротивлению - шериф с местью тянуть не будет.

- Я предлагаю вам отправиться в ваши апартаменты и отдохнуть, барон. - елейным тоном процедил Годфри. К слову он и сам был бы не прочь вернуться в свои.
- Только не присылайте мне своих мальчиков, Годфри.
Метценгерштейн молча кивнул и вышел. Однако, когда он уже взялся за ручку двери, он вдруг услышал странные слова. "Слава Богу!" - произнес сзади Греймор. Слова эти были странны и тем, что в этом доме имя Бога мало кто поминал, да и слышать их от человека сорта такого, к коему принадлежал Греймор, было очень необычно. А потому Метценгерштейн повернул голову и, нахмурившись, промолвил:
- В смысле.
Греймор сидел в кресле, окровавленный от мелких ссадин, закрыв глаза.
- Они послали за мной охрану со стен замка. Слава Богу что мне удалось уйти через Шервуд. Я получил шанс на жизнь. За вами когда-нибудь спускали собак, Годфри?
- Нет... - как-то неуверенно ответил глава Гильдии.
- Вам повезло. Одного из них...пса в смысле...мне пришлось загрызть, стоя по пояс в трясине. Ну ничего, утро вечера мудренее. Завтра с утра мы обязательно поговорим с вами о дальнейших наших действиях, Годфри. Мне надо будет сообщить вам кое-что важное.

Метценгерштейн снова молча кивнул и тяжелой поступью вышел из помещения.

- Мадам, мисс Дэсплат пришла и хочет с вами говорить, - Фрэнк слегка кашлянул, привлекая внимание Элены. Хозяйка вчера вернулась поздно, мягко говоря, не совсем читая и не то, чтобы в форме. И без молодой чертовки, а сейчас та заявилась, и требует встречи с Эленой, даже не пожелав переодеться. Фрэнку было немного обидно, что леди не посвящает его в свои планы, но кого это волновало?
- Что ж ты стоишь! Веди её немедленно! И за бароном пошли, сейчас же!– Элена не выспалась и чувствовала себя преотвратно. Хоть сынишка и пошел на поправку, её заботила судьба Камиллы, которая доверилась ей, а Элена не смогла о ней позаботиться и не находила себе места с рассвета, лихорадочно соображая, как рассказать Греймору о племяннице. Он, вроде, не сильно о ней беспокоился, но рано или поздно должен был поинтересоваться её судьбой.
- Доброй утро, миледи, - Камилла вошла в комнату леди Гривз, и Элена охнула от неожиданности – платье девушки было покрыто бурыми пятнами.
- Ты ранена?! Как тебе удалось сбежать?
- Нет, это не моя кровь, миледи, а тех несчастных, которых загрыз оборотень. Он, кстати, и вынес меня из замка, но потом ему на пути повстречался Биньямин и отбил меня, - она дерзко посмотрела в глаза Элене.
- Что? Оборотень? Биньямин? Ничего не понимаю!
- Оборотень устроил бойню в замке, а меня, наверное, на десерт прихватил, и унес оттуда. Биньямин меня спас. Дядя сбежал из замка? Ему удалось? – спросила Камилла, пытаясь подавить волнение в голосе.
Дверь осторожно раскрылась. Барон всегда входил без стука, разница была лишь в том, аккуратно он входил или нет.
- Леди Элена. Доброе утро. Я очень рад вас видеть... - Греймор осекся, увидев племянницу. - Мир тесен. Какими судьбами?
Камилла словно подавилась воздухом от возмущения.
- Как – какими судьбами?! Разве леди не сказала тебе, дядя, что я помогала ей в твоем побеге из замка? – она в отчаянии уставилась на Элену.
- Доброе утро, милорд, конечно, сказала, - Элена сама не понимала, почему барона удивляет появление племянницы в доме.
- Я не ожидал твоего возвращения. Но я рад что оно все же произошло...А твой...молодой человек? Где же он? У меня есть кое-какие новости, касающиеся его персоны, которые я успел узнать от вашего дворника, леди - он так беспрестанно треплется под окошком, что можно подумать, боится, что не успеет что-то рассказать... - Греймор подошел меж тем к Элене и поцеловал ей ручку.
- Он…неважно. И у меня тоже есть новости, - Камилла вскинула голову. – Леди обещала мне, что отпустит меня к нему, если тебе удастся уйти из замка. Я так полагаю, мы в расчете? Я могу забрать свои вещи и идти к нему?
Обстановка накалялась, и Элена не знала, что эти двое сейчас выкинут, поэтому предупредительно встала между ними. На всякий случай.
- Да, я действительно дала такое обещание. Барон? – обратилась она к Греймору.
Греймор криво ухмыльнулся и пробормотал:
- Ну раз вы уже обещали...Пусть идет. Только Камилла, еще раз призываю тебя подумать.
- Не над чем тут думать. Я уже все решила!
- Хорошо, Камилла, пойди, собери вещи и скажи Фрэнку, чтобы выполнил мое поручение в связи с тобой. Но…девочка, ты же не понимаешь, что творишь! Он же иудей, изгой! И ты обречешь себя на такую же жизнь вне приличного общества! Ты этого хочешь? – Элена надеялась образумить Камиллу, но та, казалось, назло готова была перечить любому слову этих двоих, решавших её судьбу.
- Спасибо, миледи, вы очень добры, - Камилла вышла за дверь, так и не ответит на призыв Элены.

===> Ноттингем (Камилла)

- Барон, я рада, что вам удалось сбежать, - Элена повернулась к Греймору. – Отец сказал, это было нелегко…
Греймор покачал головой, проводив племянницу. Бедняжка и не знает, что Хаим арестован и ей с Биньямином попросту некуда будет идти. Но это ее выбор.
- Да...миледи, я вам очень благодарен. Если бы не вы, я бы висел там до сих пор на цепях. Я ваш вечный слуга и должник. И преданный друг, разумеется.
- А что за новость вы так и не сказали своей племяннице? Вы вот так её отпустите? Она же может натворить глупостей! К тому же, её весь Ноттингем ищет как вашу пособницу. Так же, как и меня.
- Ну, за вас есть кому постоять. Да и за нее тоже. Как видите, попытки ее удержать ни к чему не приводят. Левин Хаим сегодня ночью арестован. По подозрению в колдовстве и убийствах. Вы ведь помните об оборотне...
- Вы ещё об этом пожалеете, но не мне указывать мужчине, как поступать с его родственницей, - горько улыбнулась Элена. – Оборотне? Помню, как же. Он вашу племянницу, кстати, чуть не загрыз, и как раз племянник Левина её от него спас. Но какое отношение Левин имеет к оборотню, колдовству и убийствам?
- Хороший вопрос. Не представляю себе. Но Вэйзи вчера отдал такой приказ. Я думаю, он просто решил состричь денег, а инородцы - лучшие кандидаты на грабеж.
- Да, вы правы, - Элена задумалась. – Что мы будем делать дальше? Отец сказал, что нам всем предстоит подумать и разработать дальнейший план действий. Рано или поздно ищейки шерифа узнают, куда ведет ваш след.
- У меня нет идей! - признался барон. - Надо тщательно подумать...Кстати...ваш слуга, точнее слуга Годфри. Он вчера был в замке. Тоже план вашего батюшки?
- Какой из них? – насторожилась Элена и тут же мрачно предположила: - Альберт?
- Да...кажется. Его советник.
- Ах, он… - Элена судорожно сглотнула. – Нет, я не думаю, что отец его послал. Иначе он мне сказал бы, ведь это был смертельный риск. Или же…отец не доверяет мне? Барон, если бы вы только знали… - Элена осеклась и резко отвернулась от Греймора. Ей было неудобно признаваться ему в том, как тяжело переносить этот страшный отцовский порок, как ей надоели эти смазливые юнцы, и как её тошнит от их фальшивых похотливых взглядов, направленных на Годфри. Все же, он был её отцом, всегда и во всем поддерживавшим свою дочь, и заботящемся о семейном благополучии. Было бы некорректно обсуждать это с чужим человеком, хотя кого она может назвать родным? Детей? Да, но с ними не поговоришь об этом, даже когда они повзрослеют, Райан убит, хоть он и никогда не входил в её круг доверия. Элена беспомощно опустилась на стул.
- Думаю я вас понимаю. - Барон встал рядышком на колено. – Ну, полагаю, дело не в вашем отце. Альберт ваш ведет свою игру. И вы в серьезной опасности. Он приходил в замок за Мэриан. А значит, ему нужен кто-то посвященный в наш заговор.
- Мелкий поганец! – вспылила Элена. – Ну, ничего, я тоже неплохой игрок! Как только Фрэнк проводит Камиллу, он займется Альбертом и его темными делишками. Как думаете, стоит сказать отцу о том, что вы видели его в замке?
- Стоп-стоп-стоп! Не горячитесь, миледи! - Греймор положил ей руку на плечо. - Он же убийца. Одно неверное движение - и вы можете погибнуть или потерять детей, да так, что Годфри ничего не заподозрит...Но я тоже убийца. И я смогу с ним сладить. Но надо действовать осторожно. Он непременно проявит себя - раз он затеял эту игру, мы это обнаружим. И тогда я нанесу удар.
За себя Элена всегда умела постоять, но упоминание о детях стало чем-то сродни вспышке молнии. А ведь барон прав – она может не уследить за ними, в доме так много народу, и кто знает, нет ли у Альберта сообщников в её ближайшем окружении.
- Хорошо, барон. Я уже не знаю, кому можно доверять, ведь у Альберта могут быть сочувствующие и помощники, а мы и не подозреваем…Но Фрэнк – мой человек, я в нем уверенна. Он в полном вашем распоряжении, если возникнет такая необходимость. Наверное, ему и правда не стоит как-то светиться возле Альберта, он тут же догадается, если вы правы, и он что-то задумал. Господи, я никогда не думала, что буду под ударом в отчем доме! И сказать отцу не могу, тут вы тоже попали в точку. А если он не поверит мне, и решит напрямую спросить Альберта! – Элена прислонилась к спинке стула. От всех этих мыслей ей стало очень не по себе.
- Не волнуйтесь леди. Я всегда буду стоять на страже вашего спокойствия. Ведь я так вам благодарен.
- Так мы погасим обоюдный долг? – она попыталась пошутить, но от серьезности ситуации и беспокойства, испытываемого за жизни детей, Элена почувствовала, что шутка не совсем удалась, и барон мог не так понять. – Что вы, я…это…я должна была попытаться вам помочь, ведь мы…союзники, - Элена покраснела, не от смущения, а от злости на себя за то, что поведение её напоминает ужимки подростка, впервые влюбившегося.
- Статус союзника - это не совсем тот статус, в котором я хотел бы быть по отношению к вам, Элена. - произнес барон.
Слова барона словно развязали ей руки. Она посмотрела на него и провела ладонью по свежей ране на его лбу.
- Вам нужно отдохнуть, ведь у вас была такая страшная ночь…
Греймор взял ее ладони в свои:
- Вы устали не меньше, помогая мне, миледи. И, мне кажется, вы тоже заслужили отдых, - Греймор встал с колен и поднял за собой Элену. Она немного вымученно улыбнулась – из-за треволнений, не покидавших её сознание, но весьма красноречивый взгляд барона, который можно было даже счесть, в какой-то степени, пугающим, словно оттеснил беспокойные мысли куда-то на задний план. С одной стороны, он был нежным, словно колыбельная, которую она пела Стелле каждый вечер, а, с другой – в нем вихрем проносилась страсть человека, привыкшего получать желаемое. Через мгновение их губы слились в поцелуе, а спустя ещё некоторое время, одежда обоих оказалась на полу…

Совместный пост Шерифа и Суон

--->Неизвестность (Мэриан)

Элена стояла у окна своей комнаты и улыбалась своим мыслям. Судьба порою преподносит странные сюрпризы, вот как сегодня. Греймор давно ушел, она не видела его с самого утра, но думать могла лишь о нем и о том, что между ними произошло. Нужно будет очень сильно постараться, чтобы скрыть их связь от окружающих, ведь происходящие события таили в себе опасность для них для всех, включая её детей.

Альберт…этот мерзкий содомит врывался в её мысли о личном самым наглым образом, не давая сосредоточиться на приятном. Вопреки настоятельным указаниям Греймора, она решила заняться Альбертом. Тихо, скрытно – никто и не поймет, уговаривала она себя. Дети играли с няней, отец был занят, Греймор куда-то исчез, и Элена просто не знала, куда себя применить, а сидеть на месте и шить – нет, только не сейчас! Она переживала вторую молодость, фактически, ту, которой у неё не было – со страстью, влюбленностью и желанием перевернуть весь мир. Выскользнув из своей комнаты, она прошлась по дому, и как бы невзначай спросила у начальника стражи:

- Отец у себя? С Альбертом?

- Да, миледи, ваш отец с обеда не выходил из кабинета. Но Альберта с ним нет. Мы сами его искали по приказу господина, однако не нашли. Сообщить вам, когда он появится? – солдат поклонился Элене.

- Нет, не стоит, ничего важного, - ответила Элена, стараясь придать своему голосу как можно более безразличный оттенок. Подождав, пока начальник стражи скроется за углом, она буквально побежала в покои Альберта. Такую возможность нельзя было упускать – его нет, а в комнате могут храниться какие-то улики. Не может же этот лицедей что-то скрывать, нигде не оставив следов. С этой мыслью она рванула на себя дверь его комнаты, влетела в неё и застыла, словно вкопанная – Альберт стоял у окна, вытирая окровавленный нож.

Казалось, что убийца не удивился своей гостье. Он повернулся к ней совершенно молча, продолжая вытирать нож. По его гладко выбритой щеке была размазана кровь, а у окошка, под подоконником прислоненный спиной к стене "сидел" стражник с перерезанным горлом.
- А! Леди Элена. Вламываться в чужие покои - моветон, не так ли? - он вытер со щеки часть крови: получилось не очень удачно и он лишь размазал ее. - Что это вы так смотрите? Никогда крови не видели? В этом доме такое сплошь и рядом...
Альберт сделал мягкий шаг в ее сторону, аккуратно, почти незаметно, как подкрадывающаяся кошка.

- Это мой дом! - заявила Элена, но тут же осеклась. Злить врага, держащего в руке нож - не самая лучшая идея. Она сделала шаг назад, но споткнулась о шлем несчастного убитого и упала. Этого мгновения Альберту хватило, чтобы подскочить к непрошенной гостье. Он с силой рванул на себя дверь и та захлопнулась, отгородив Элене путь.

Затем убийца повернулся к ней, встав между женщиной и дверьми.
- Тсссс...-он прислонил палец к губам.
"Она все поняла! Своим поведением я только выдал себя!" - успел мысленно обозлиться на себя Альберт. Это мерзкое ощущение, такое, будто бы тебя оскорбил кто-то недосягаемый. Погрузившись на секунду в свои мысли Альберт допустил вторую ошибку - вместо того, чтобы убить лишнего свидетеля, он только дал ей время для промедления.
- Мы ведь никому не расскажем о нашей тайне, Элена? - хозяйка дома уже успела подняться, и Альберт, подняв лезвие на уровень лица, держа его вертикально, приблизился к ней. - Сейчас я спокойно уйду, а ты будешь молчать. И будто бы ничего не произошло...
Альберт приблизился губами к ее уху и прошептал:
- А не то, пеняй на себя...
Он провел кончиком кинжала ей по горлу.
- Сначала я пришью твоих ублюдочных щенков, а потом и тебя...Я сделаю это медленно и вышлю тебе их маленькие сердца...

Удовлетворившись оказанным эффектом, Альберт, по прежнему направив на Элену кинжал, сделал шаг к двери. Комната была очень маленькой и скудно обставленной, а потому чтобы достигнуть цели, ему поднадобилось сделать лишь шаг и протянуть руку. Он щелкнул замком и вынул ключ. Затем, размахнувшись, швырнул ключ в окошко.
- Теперь мне надо заняться делом. Пока не ушел. Вздумаешь пикнуть - выпущу кишки, тварь.

В знак согласия Элена кивнула и затаила дыхание. Дважды ей не нужно было слышать угрозу, чтобы понять – Альберт сдержит слово. Как же опрометчиво она поступила, решив всунуть свой нос в такое опасное дело! Нужно было послушаться Греймора и не подвергать риску себя и детей. Но каков мерзавец! Совершил убийство стражника прямо в доме отца! Теперь Элена владела неоспоримыми доказательствами его предательства. С другой стороны, воспользоваться ими она может и не успеть…От этой мысли все внутри похолодело, казалось, даже кончики пальцев покрылись инеем.

- Рад что мы друг друга поняли... - гадко ухмыльнулся содомит и, склонившись над стражником, принялся взваливать того по частям на окошко. Очевидно, он хотел избавиться от трупа. Нож он предварительно загнал в одну из балок.

Справившись с легкой дурнотой, Элена украдкой оглянулась по сторонам. Взгляд её упал на довольно увесистый медный кувшин из-под вина. Будучи любимчиком Годфри, Альберт имел доступ к его подвалу с бургундским. Аккуратно сделав шаг в сторону, Элена подняла кувшин обеими руками и замерла – ей показалось, будто убийца поворачивается к ней лицом, но он всего лишь наклонился, чтобы поддеть ногу трупа. Все также бесшумно, Элена двинулась к Альберту и со всей силы обрушила свое нехитрое орудие ему на голову. Альберт обмяк и грохнулся на поднимаемый им труп.

- Стража! На помощь! Взломать дверь, я в опасности! Стража! Взломать дверь, это леди Гривз, я в опасности! – заорала Элена, подскочив к двери и колотя по ней с такой силой, что, казалось, мертвые на церковном кладбище в Ноттингеме вполне могли бы её услышать.

Альберт тяжело поднялся, тряся головой как дурной, а затем ринулся к Элене.
- Я тебя предупреждал! - Альберт развернул ее к себе лицом и наотмашь ударил тыльной стороной ладони по щеке. В следующий же миг убийца швырнул ее на пол и в бешенстве ударил сапогом. Хотя убийца метил в голову, но промахнулся и попал по плечу.
Позади послышался неистовый стук в дверь и крики стражи. Охранники молотили дверь, а один, очевидно, пытался расковырять ножом замок.
- Отойдите вы, тупые животные! - выделился среди них один мощный голос, голос барона.
Через секунду дверь сотряс удар и замок натужно лязгнул. Альберт резко повернулся - барон попросту выбивал замок чем-то тяжелым. Еще удар - и из замка посыпалась мелкая труха.
- Дьявол! - процедил Альберт. - Мы с тобой еще увидимся, тварь! - Альберт ударил Элену носком сапога в живот и, разбежавшись, перемахнул через подоконник. Внизу раздался всплеск - содомит упал в воду, наполнявшую окружавший дом ров.

- Слава богу, вы пришли! - Элена поднялась с пола, потирая щеку. Её первым порывом было броситься к барону, однако присутствие охраны её остановило. Она лишь виновато произнесла: - Я поступила опрометчиво. - И тут же осеклась, ведь солдатам не нужно было знать подробности их с Греймором подозрений насчет Альберта. - Этот человек показал, кто он такой на самом деле. В нашем доме жил враг, который мог убить любого из нас. Хорошо, что я совершенно случайно раскрыла его. Уберите тело этого несчастного, - она кивнула на труп у окна, - и организуйте погоню. Барон, вы проводите меня к отцу? Я должна срочно сообщить ему о случившемся. - Элена протянула Греймору руку.

На лице барона отразилось сильное волнение.
- Ты...вы в порядке? Он вас ранил?

- Ничего серьезного. Я крепче, чем думал этот напомаженный... - Элена скривилась от презрения, - хлыщ.

- Я сверну ему его цеплячью шею! - мрачно проговорил барон. - Пойдемте к вашему батюшке. А о погоне поговорим у него...

Густые брови Годфри сошлись на переносице. Скулы напряглись, надув и без того не маленькие щеки. Он медленно откинулся на спинку кресла и, взяв в руки трость, тихо проговорил.
- Тогда какого дьявола ты стоишь тут и так мирно мне обо всем рассказываешь! - он перешел на крик. - Немедленно найдите ее, не то я тебе все кости переломаю этой палкой!!!
- Не стоит беспокоиться, господин! - спокойно проговорил воин. Лицо его было прикрыто, а потому казалось, что звук исходит откуда-то изнутри. - Барон Роберт уже со всем разобрался, и теперь они идут сюда.

Метценгерштейн устало вздохнул и отпил из кубка воды.
- Прочь. - буркнул он.
Воин исчез за дверьми.

Стража неоступно следовала за бароном и Эленой, так что обсудить произошедшее и договориться о том, что они скажут Годфри, не было возможности. У самой двери отцовского кабинета Элена резко остановилась и приказала сопровождавшим их воинам:
- Оставьте нас.
Отряд из троих человек повиновался, и Элена, встав на цыпочки, прошептала Греймору:
- Что мы сообщим отцу? Всю правду?
- Да, полагаю так будет лучше. - ответил тот. - Предлагаете иное решение?
- Нет, надо рассказать, как есть. Я просто…опасаюсь его реакции и боюсь за его здоровье, - призналась Элена. Конечно, отец не вчера родился и был жестким человеком, не питающим иллюзий насчет окружающего мира и населяющих его людей, но кто знает, возможно, Альберт был ему по-настоящему дорог. Она никогда не могла понять его взаимоотношений с этими «мальчиками», да и не стремилась. Сейчас же ей вдруг подумалось – ведь не просто за атлетизм отец держал их в доме… - Не будем же терять времени, - решительно заявила она и вошла в кабинет.
- Отец, - Элена бросилась к Годфри и схватила его за обе руки, - отец, Альберт…он оказался предателем! Пытался вызволить Мэриан из тюрьмы, убил часового и собирался убить меня, угрожая расправиться с детьми!
- О-о-о! Моя родная! - Годфри ласково обнял дочь. - Ты в порядке? С детьми ничего не произошло?
Метценгерштейн будто бы пропустил мимо ушей все что касалось Альберта.
- Сокровище мое, я надеюсь, ты впредь не будешь заставлять меня так волноваться? Ммм?
- Да, к счастью, барон прибыл вовремя, и негодяй выскочил в окно. Нужно организовать погоню – пока он на свободе, я боюсь за детей! Он сказал, что…что вырвет их сердца и пришлет их мне, - прошептала Элена.
- Спасибо большое, дорогой барон! - добрым голосом проговорил Годфри, устремившись обниматься теперь уже с Греймором, однако тот остановил его жестом и жестко проговорил:
- Надо догнать предателя.
- Аххххх да...Думаю да...Да. Он исчерпал свою полезность, барон. Как вы думаете, где стоит искать? - Годфри наконец снял маску радости и продемонстрировал свое истинное лицо - холодный расчет.
- Я буду искать один. Шумиха заставит его нырнуть на дно, а времени у нас не так много - он может удрать...Или еще хуже - запрыгнуть под крылышко к Вэйзи. Он вытащил из тюрьмы нашу...коллегу...Мэриан. А значит у него с ней общие дела. Вот вопрос - зачем она понадобилась ему? Уж точно не коротать холодные зимние вечера.
- Хмммм...да... - снова протянул Годфри, о чем-то размышляя. - В таком случае его надо убрать, пока он не смог навредить нам.
- Согласен. Я отправляюсь немедленно.
- Хорошо-хорошо... - Годфри вернулся в свое кресло. - Барон!
- А?
- Эта ваша Мэриан. В ней необходимость также исчерпана. - Годфри посмотрел на барона исподлобья.

Барон слегка вздрогнул, а его глаза расширились.
- Вы хотите чтобы я...
- Вы знаете, что делать. Это ведь ваше ремесло.
- Но... - попытался было возразить Роберт.
- Не забывайте, от кого вы зависите. Все ваши так называемые титулы и бумаги... - Метценгерштейн ухмыльнулся. - Они ничего не значат против воли Вэйзи. С ним можно сладить только силой. А силу могу вам дать только я, любезный барон. Делайте то, что должны делать. Альберт и леди Найтон должны исчезнуть с лица земли. Навсегда.
Элена вздохнула с облегчением – значит, не так уж важен отдельно взятый «мальчик» в жизненной философии её отца. Но как только разговор зашел о леди Мэриан и её дальнейшей судьбе, Элена вздрогнула. Выражение лица барона свидетельствовало о том, что тема эта для него болезненна. Лишь на мгновение что-то промелькнуло в его глазах, но для женщины, познавшей близость с ним не далее, чем сегодняшним утром, этого было достаточно. Нет, она не собиралась устраивать сцен ревности, или же допрашивать барона – он ведь свободный человек и имеет право на прошлое, так же, как и на настоящее. Собственно, их не связывали никакие обещания или клятвы, так что Элене оставалось только подавить в себе раздражение и думать о детях.
- Отец, если позволите, барон, - она вмешалась в разговор. – Мы не знаем, есть ли у Альберта сообщники в этом доме. Я боюсь за детей. Доверять я могу только Фрэнку, но вдруг его одного будет недостаточно для охраны? А что, если кто-то из нянек тоже заодно с Альбертом? Как нам защитить детей?
- Да...это проблема... - согласился отец. - Но я думаю, мы поступим следующим образом: во-первых, мы усилим охрану, но по-особенному - я отзову кое-кого из своих людей с соледобычи. Альберт никогда не стал бы делать из них сообщников. Они и будут охранять тебя. Во-вторых, ты с детьми переедешь в иные покои. Нянек наймем новых. А сэр Роберт выяснит у нашего предателя всех его сообщников. Полагаю, он это умеет.
Тот согласно кивнул.
- После этого мы можем быть уверены в безопасности наших чад.
- Хорошо, отец, я пойду собирать вещи, - она поцеловала его в щеку, присела в реверансе перед Греймором и вышла из кабинета.

Совместый пост с Шерифом

===> На охоту (Греймор)

Совместный пост Шерифа и Суон

КОНЕЦ 54 ДНЯ - ЭЛЕНА