Не обращая внимания на обстановку, Ортанс приказала Брюсу очень аккуратно сгрузить тело Роберта на лежанку. Всю дорогу от замка Ортанс внимательно оглядывалась по сторонам, опасаясь слежки – то ли Жофруа, то ли Вэйзи. Но в городе и без телеги Ортанс хватало забот – убирали трупы, завалы, жители расходились по домам, - поэтому они беспрепятственно добрались до домика Сэма. Необходимость делить секрет ещё и с этим молодым человеком напрягала Ортанс, но выхода не было.
- Как тебя зовут? – Ортанс спохватилась, что не знает имени сарацинки.
Джак быстро подошла к лежанке и принялась осматривать тело Греймора.
- Меня зовут Джак, - ответила она на вопрос женщины. Имя этой барышни Джак вовсе не интересовало.
- Где он получил столько ранений? - в свою очередь спросила сарацинка, указав на Греймора.
- Его пытались убить…предатель, - Ортанс подошла к телу мужа. – Какие у него шансы?
Джак тяжело выдохнула, взглянув на Ортанс. Как она может сказать, что у Греймора вряд ли были хоть какие-то шансы.
- Если вы сделаете все, что я скажу... то он выживет... возможно.
- Я готова пойти на все, чтобы спасти мужа! - тихо, но твердо сказала Ортанс, впившись ладонью в плечо Джак.
Мужа? Джак невольно рассердилась на себя, как она не могла признать в этой даме миледи Ортанс, о которой столько говорили в народе?!
- Отлично, - произнесла Джак, удивляясь такой силе и уверенности со стороны столь изнеженной особы.- Тогда нагрейте воды, достаньте побольше соли, найдите травы, которые я вам назову... - сарацинка принялась перечислять различные названия растений, которые могли помочь. - И да, нагрейте помещение, в таком холоде невозможно находиться даже здоровому.
- Сэм, я могу просить тебя пойти за травами и солью? Я бы послала Брюса, но он плохо говорит, - Ортанс повернулась к Сэму, вытягивая из мешочка деньги. – Брюс, наруби дров и поставь чан с водой на огонь. Я же поищу посуду и перемою её. Да, Джак? – Ортанс повернулась к сарацинке, ожидая её одобрения. От этой женщины зависела жизнь единственного человека, ради которого она готова была пожертвовать своей.
Парень весело кивнул и вышел из хижины, самозабвенно повторяя названия трав.
- Да,- сухо ответила Джак, сосредоточенно считая пульс Греймора. Благо, организм у этого человека был крепкий, он боролся со Смертью, как сражаются с жестоким противником.
Пока Брюс колол дрова и разжигал огонь, водружая на него огромный чан с водой, Ортанс пыталась отдраить замусоленную посуду. Она никогда в жизни этого не делала раньше, но выхода не было. Иногда она с тревогой поглядывала на Роберта, но сосредоточенный взгляд сарацинки успокаивал её – Роберт жив!
Джак, скрыв улыбку, посмотрела на Ортанс. Несчастная чрезвычайно забавно драила старенькие тарелки. Сарацинка даже хотела помочь девушке, но ее остановил ворвавшийся Сэм, который со счастливым видом подал травы и соль.
- Брюс, вода готова? - спросила Джак, разворачивая кульки с растениями.

- Ммммммммммммаааааааааанннннннннннннвввввввв, - промычал Брюс.
- Это означает «да», - нетерпеливо сказала Ортанс.
- Хорошо, - спокойно произнесла сарацинка.
Она взяла из рук Ортанс кастрюлю, наполнила ее водой и по очереди стала добавлять туда травы. По хижине распространился терпкий аромат.
- Миледи, снимите с вашего мужа рубашку, пока я готовлю отвар. Сэм, найди, пожалуйста, чистые тряпки.
Сэм молниеносно бросился к сундуку и достал оттуда нечто, вполне пригодное, чтобы назвать это словом "тряпка".
Дрожащими руками Ортанс сняла с Роберта рубашку. Рана, представшая её взору, была ужасна. Ортанс стошнило, но она справилась с приступом дурноты.
Джак сделала крепкий соляной раствор и окунула в него руки. (На Востоке верили, что соль - сильное обеззараживающее средство.) Сарацинка перелила странную смесь из одного котелка в глиняную чашку и поставила ее на небольшую тумбу рядом с кушеткой, на которой лежал Греймор. Она сняла другой котелок с огня и обмакнула в нем тряпку. Сарацинка умело обработала рану Греймора и вновь прислушалась к его пульсу. Кажется, она была удовлетворена своей работой.
- Я совсем забыла, - обратилась девушка к Ортанс, Сэму и Брюсу, - там, на огне, остался котелок, в нем отвар. Выпейте по чашке, это вас освежит.
- Благодарю, - впервые за сегодняшний день Ортанс улыбнулась и поняла, насколько устала. Брюс подал ей деревянную чашку с отваром, а потом выпил сам.
- Что же ты не пьешь, дитя? – спросила Ортанс Сэма.
- Уже, мадам, - бодро отрапортовал Сэм, зачерпывая из котелка.
- Ну что там, Джак? – выдохнула Ортанс. Она чувствовала, что силы её на исходе.
- Пока ничего не могу сказать, - отозвалась Джак.
Сарацинка дождалась, когда Сэм допьет отвар, и попросила у него кривую иглу и нитку. Парень принес из другой комнаты и то, и другое. Теперь девушке оставалось самое ответственное - зашить рану правильно, буквально вернуть человека к жизни. Несмотря на кажущееся спокойствие, Джак была взволнована, она сомневалась, что рана так уж безопасна... Вполне возможно, что лезвие, которым нанесены увечья, достигло органов... А это существенно осложняло дело. Сарацинка аккуратно зашивала рваную рану, все ее существо было сосредоточено лишь на одном: спасти человека, во что бы это ни стало.
Через некоторое время Джак устало выдохнула и отодвинулась от тела. Дело было сделано - она вполне сносно наложила швы. Осталось лишь перевязать более мелкие и неопасные порезы. Но это может и подождать. Сарацинка тщательно вымыла руки и умыла лицо. Стало немного легче. Она вновь вернулась к телу Греймора и принялась за перевязку.
Ортанс наблюдала за действиями Джак, и порывалась спросить – что же сарацинка делает, но сдерживалась, так как понимала, что может помешать. Наверное, никогда в жизни Ортанс так яростно не молилась, как в то время, когда Джак орудовала над Робертом.
Джак споро закончила перевязку и влила в рот Греймора снадобье, остужавшееся на тумбе. Теперь она ничем более не могла ему помочь, разве что молиться вместе с побледневшей Ортанс. Но на это более не было сил.
- Я закончила, леди, теперь жизнь вашего мужа от меня не зависит. Все, что могла, я сделала.
Джак села на крепкую дубовую скамью и выпила отвара из котла. Собственные раны теперь ощущались еще сильнее, чем с утра.
- Мне нужно уходить, - отчаянно сказала Ортанс. – Скоро меня хватятся, и тогда наши жизни будут в опасности. Сэм, вот – деньги, будешь покупать все, что скажет Джак. Я постараюсь прийти как можно скорее, если мне не удастся покинуть замок – пришлю Брюса. Джак, тебе нельзя покидать этот дом, по крайней мере, сейчас – в городе уже навели порядок, и тебя схватят, как только увидят. Когда Роберт окрепнет настолько, чтобы покинуть Ноттингем, мы заберем тебя с собой в безопасное место. Или ты сможешь уйти сама. Только не бросай Роберта, - взмолилась Ортанс.
Джак даже улыбнулась Ортанс. В ней говорила любовь и милосердие, а это всегда радовало сердце сарацинки.
- Не бойтесь, леди, я буду наблюдать за вашим мужем. А что станется с нами всеми дальше... Решим потом.
Разве Джак когда-то отказывалась помочь хоть кому-то? Вряд ли. Грозная с виду сарацинка имела доброе и отзывчивое сердце. К тому же, особой ненависти к Греймору она не питала, он был вполне сносным шерифом. Да и был ли у Джак другой выход? Как сказала Ортанс, сарацинку тут же схватили бы. А возвращаться в башню теперь не хотелось совершенно.
Подойдя к Роберту, Ортанс не решалась дотронуться к нему – как будто боялась, что от её прикосновения откроются его раны. Она лишь наклонилась над мужем и поцеловала его в губы.
- Прощай, Джак. Если тебе что-нибудь понадобится, пришли Сэма, только аккуратно. И…спасибо тебе, - Ортанс сжала ладони Джак в своих и стремительно покинула хижину.

---> Покои в верхней части донжона (Ортанс и Брюс)

Совместный пост Джак, Сэма, Брюса, Ортанс и уже не трупа Греймора