---->Площадь перед замком (Джон О'Ши)

На смену злости пришла ярость, сменившаяся обидой, которая, в свою очередь. плавно перетекла в отчаяние. Было с чего. Мужчина, который 17 лет мучил её, издевался и истязал, выбросил на улицу. Вот так запросто, как будто отдал распоряжение поставить новое кресло в гостиной. Изабелла пришлось признаться самой себе, что жить без него она...не умеет! Ведь большую часть жизни она провела в статусе его жены. Что было до того - она уже смутно помнила, да и не особо хотела помнить. Было ли хоть что-то хорошее за 30 лет на этом свете? Нет. Однозначно - нет. Изабелла со всей силы ударила кулаком о стенку кареты, да так, что вскрикнула от боли и прикусила рукав. Слезы снова хлынули ручьем, и она зарылась лицом в подушки, заботливо положенные слугами сквайра до поездки.
Ветер бил Джона по лицу, когда его лошадь вырвалась из оков Ноттингема и перешла на галоп. Где-то вдалеке маячила искомая карета, которая неумолимо, но слишком уж медленно приближалась. Джон выругался и пришпорил коня. Если бы конь умел ругаться, то в данный момент воздух бы сотрясли матерные слова, вырывающиеся уже из его пасти. Но конь ругаться не умел, поэтому ирландец матерился за двоих.
Спустя несколько минут бешеной гонки Джон почти догнал карету. Поравнявшись с ней, Джон вытащил ноги из стремян, подтянул их на седло, встал на нем, собрался с духом и прыгнул.
Джона впечатало в зад кареты, из груди выбило весь воздух, а затем напомнила о себе сила притяжения, и ирландец соскользнул к земле. В последний момент Джон успел за что-то ухватиться, но подпрыгнувшая на камне карета чуть было не отправила ирландца в свободный полет. Ноги его начали волочиться по земле, и О’Ши забеспокоился о том, что с его сапог может слететь весь лоск на пару с самими сапогами и кожей ног самого Джона.
Собравшись с силами, ирландец подтянулся на руках и зацепился ногами за карету. Собравшись с духом вторично, Джон подтянулся на руках и забрался на крышу кареты, где и растянулся, судорожно хватая ртом воздух.
Хоть Изабелла и предавалась своему горю с рвением, которому можно было бы позавидовать, легкий, как ей показалось, удар о карету не ускользнул от её внимания. Она подняла голову и прислушалась к шебуршению снаружи. Теперь она была уже полностью уверена, что на крыше кареты кто-то есть. Или что-то. Может, это какое-нибудь дикое животное? Но какое животное станет прыгать на карету? Явно ведь не лось. Лиса? Странно. Волк? Вряд ли. Страх овладел ею настолько, что она забилась в угол кареты, нащупав каку-то шкатулку, и готовилась дать отпор незваному гостю, ежели он (или оно) решит заглянуть внутрь.
Отдышавшись и восстановив силы, Джон ползком отправился по крыше в направлении кучера. Добравшись до конца крыши, ирландец собрался и спрыгнул на козлы рядом с кучером.
Кучер удивленно посмотрел на приземлившегося рядом с ним разбойника.
- Твоя остановка, - заявил Джон, ударяя кучера в лицо локтем. - Дальше я поведу.
Кучер отключился, и Джон спихнул его в кусты. Затем взял в руки вожжи и залихватски свистнул. Из-за ближайшего поворота на его свист ответили, и оттуда показался отряд разбойников под руководством Дина.
Снаружи явно что-то происходило. Изабелла слышала голоса, крик и свист. Значит, это не животное. Изабелла выглянула в окно, и увидела стремительно приближающуюся группу людей не самого респектабельного вида. Кем бы ни были эти люди, стоило позаботиться о самозащите – она нырнула обратно в карету и начала рыться в ближайшем сундуке в поисках какого-нибудь оружия. «Роджер обрадуется – овдовеет раньше, чем прошение о разводе достигнет Ватикана», - подумала Изабелла, но почему-то мысль эта её не слишком веселила.
Достигнув опушки Шервуда, Джон свернул с дороги и погнал карету по степи. Отъехав от дороги на некоторое расстояние, Джон остановил карету, спрыгнул с козел и очень осторожно открыл дверь, при этом встав так, чтобы выпущенная из кареты стрела, сиди в ней арбалетчик, его бы не затронула.
- Изабелла? - позвал Джон. - Изабелла? Это я, Джон О’Ши из Шервудского леса.
Для одного дня это было уже слишком. Сначала почти-смерть Гая. Потом его спасение. Потом изгнание и развод. А теперь ещё и воскресший из мертвых. Или это чья-то злая шутка? Может, Роджеру мало того унижения, которое он заставил её пережить, так он ещё решил устроить идиотский розыгрыш?!
Ножа в сундуке не оказалось, зато Изабелла нашарила правой рукой длинную и довольно острую заколку для волос. Крепко зажав её в ладони, она выглянула из кареты и...заколка выпала на землю, а освободившейся дланью Изабелла осенила себя крестным знамением:
- Джон?! Джон, это действительно вы?! Но как...о, Боже!
Самым неподходящим в данный момент было бы думать о внешности, но именно эта мысль посетила Изабеллу: "Господи, у меня же лицо распухло, глаза красные, и выгляжу я, как черти что!"
Судя по лицу Изабеллы, его собирались или зарезать или осенить крестным знамением. О, вот, почти угадал, крестным знамением осенила саму себя. Ну что ж, хоть не прирезали и не заорали благим матом. Дворянка, как-никак, выдержка.
Джон улыбнулся:
- Да, это действительно я. Как? Я просто очень везучий и предусмотрительный человек. А что же вы делаете в этой карете, которая так быстро увезла вас из Ноттингема?
- Но… вы же…вас же…и как вы… - Изабелла наконец немного пришла в себя и смогла ответить членораздельно, используя все богатство английского языка, а не только местоимения и частицы: - Роджер, с которым вы уже очень близко знакомы, умеет не только из окна вышвыривать. У него хорошо получается выбросить жену на улицу – перед вами живой пример. Я направляюсь в Торнтон-холл, чтобы собрать вещи и убраться восвояси.
Нижняя губа Изабеллы задрожала, и она прикусила её, чтобы не расплакаться вновь.
Еле удержавшись, чтобы не обнять эту сильную и волевую женщину, волею судьбы и мужа поставленную в такую ситуацию (да и хорош бы он был, обнимая едва знакомую леди на глазах у толпы своих товарищей), Джон произнес:
- Торнтон-Холл? Что ж, было бы неплохо заехать туда, забрать вещи и убраться восвояси, мы совсем не против, правда, ребята?
- Мы только за, - дипломатично ответил за всех Дикон.
Такого поворота событий Изабелла не ожидала, но он её порадовал. Шальная искорка вспыхнула в глазах:
- Ограбить Торнтон-холл? Отличная мысль! Вот только действовать нужно осторожно – Он надежно охраняется.
- А что с того, что он охраняется? Вы пока что владелица Торнтон-холла! - улыбнулся Джон. - А мы - он обвел рукой столпившихся вокруг разбойников, будем вашими слугами, присланными вашими родственниками, например достопочтенным братом, чтобы помочь сгрузить вещи, которые остаются вам после развода.
- Владелицей я там никогда не была, да и после развода мне достанется разве что вот это платье, - Изабелла показала на свой траурный наряд. – Но стоит попробовать. Я не знаю, какие распоряжения насчет меня дал Роджер, вот и увидим.
Внимательно осмотрев толпу разбойников, Изабелла нахмурилась:
- Но в карету все явно не поместятся, да и на самой карете добропорядочные граждане не ездят. Как ваши люди доберутся до Шрусбери?
- На лошадях, - улыбнулся Джон, кивком указав на лошадей разбойников, которых стерегли Олаф и Кольциг. - Как же иначе? Я, как управляющий вашими делами при разводе, поеду в карете, а Том, Дин и Дикон будут изображать слуг и кучеров.
- И правда, так будет лучше всего. «Управляющий моими делами при разводе», - повторила Изабелла, постаравшись скопировать голос Джона, и рассмеялась. – Нет, повторю ещё раз – Господь не зря послал вас мне, перед тем, в свою очередь, послав вас в таверну и наполнив ваш кубок элем. Господа, - Изабелла кивнула подошедшим к карете разбойникам и снова села в неё. Выудив из подушек накидку, уже почти бывшая леди Торнтон закуталась в неё, и сказала присоединившемуся к ней Джону: - Спасибо вам.
Откинувшись на подушки, она погрузилась в свои мысли, но легкая улыбка не сходила с её лица. Впервые за много лет ей было спокойно – рядом находился человек, на которого можно было положиться, он не требовал от неё безоговорочного подчинения в угоду своим интересам, не подавлял её волю и не унижал её.
Карета мерно покачивалась, иногда подпрыгивая на ухабах, и леди Торнтон незаметно для самой себя погрузилась в глубокий сон.

Совместный пост Джона и Изабеллы

Дорога была размыта, но дождь уже закончился. Карета, запряжённая четвёркой гнедых в серое яблоко лошадок, передвигалась по ней с трудом. Кучер был человеком наученным горьким опытом общения с богачами и знал, что они из себя представляют в гневе, поэтому он пытался объезжать кочки и ямы, но у него это не всегда получалось.

Сопровождающие карету стражники были мокрыми насквозь, потому что в отличие от принца, они ехали всю дорогу верхом и их нещадно поливал дождь. Ругаясь в полголоса на чванливого принца, солдаты мечтали поскорее оказаться у огня с чаркой доброго эля.

А в это время карете принц то и дело подпрыгивал на сидении, едва не ударяясь головой о потолок, и ругался на нерадивого возницу. Едва он успел добраться до предместья Лондона, как тут же к нему прискакал нарочный от Торнтона с важным письмом...

Стукнув тростью по противоположной стене, спиной к которой сидел кучер, принц дал сигнал остановиться. Лошади без лишних рывков встали, и принц выглянул из кареты в окно, желая дать несколько приказов своей охране.

И тут он услышал стук копыт. Ему навстречу катила карета.

Совместный пост принца Джона, Джона из Шервуда и ко и Изабеллы

---> Всем колхозом - на Северную Ноттингемскую дорогу

Карета медленно двигалась по весеннему болоту, именуемому дорогой. Время от времени встречались более-менее сухие участки, но большая часть пути заставляла двух лошадок в упряжке тужиться изо всех сил. Четырех всадников по периметру кареты скрывали занавески – Изабелла предпочла задернуть их и не видеть своих, фактически, тюремщиков. Гай был очень щедр, обеспечив Изабелле такой эскорт – а как же, ведь на кону было состояние Торнтонов. Погрузившись рано утром в карету, Изабелла ещё раз уточнила план действий с Джейн и приказала трогать – ей хотелось поскорее добраться до дома и там избавиться от солдат Гая. Она никому не позволит больше распоряжаться её жизнью, а, тем более, будущим её ребенка! Ноги её больше не будет в Ноттингеме, а брата она знать не желает – теперь она сама себе хозяйка. От заветного момента, когда она станет по-настоящему независимой, её отделяло лишь время, нужное для преодоления этого жуткого весеннего бездорожья. Странным было то, что Изабелла больше не могла плакать – воспоминания о Джоне и Роджере перемежались, тоска по разбойнику глодала её сердце, а ненависть, испытываемая к Роджеру, превратилась в горечь – могла ли она представить, яростно желая ему смерти, что когда он у мрет, ей вдруг станет жаль и его, и тех бездарно загубленных ими обоими лет, которые они могли потратить на созидание, а не на разрушение.
Предаваясь подобным мыслям, Изабелла уснула – по чести, практически всю ночь она бодрствовала, и теперь бесконечная тряска по буграм и ухабам разморила её.

----> Торнтон-холл

===> Торнтон-холл (Торнтоны и Джейн)

Пост с разрешения Хорна и без ведома (но, надеюсь, с последующим пониманием) Алекса

Карета мерно покачивалась на рессорах, периодически подпрыгивая на ухабах. «У Англии – три беды. Король Ричард, принц Джон и плохие дороги», - подумал Роджер Торнтон, проснувшись, точнее, очнувшись от полудремы после очередного толчка кареты. Он перевел взгляд с окна на сидение напротив – там спала Изабелла. Казалось, её третья проблема английского общества никоим образом не беспокоила, а всё благодаря успокоительному отвару повитухи Мэри. Это было рискованно – брать её с собой, в такую дорогу, ещё не совсем оправившуюся после ранения, но оставлять жену одну, когда тело Хью так и не нашли, было ещё опаснее. Вдруг он, прознав, что Роджер отбыл в Ноттингем, проберется в поместье и довершит то, чему сквайр, может, не слишком удачно, но, все же, помешал? Поэтому, когда в гостиную ввалилось нечто в грязной, на редкость вонючей одежде, потребовав: «Мяса! Вина! Снова мяса! Баб…ой, простите, миледи, вы, наверное, Изабелла Торнтон, а вот этот красивый мужчина в невероятном камзоле – ваш муж, сквайр Торнтон? Эй, полегче, меч спрячьте, сэр, без головы мне будет крайне неудобно сообщить вам, что Его Высочество, надежда нации и мой повелитель принц Джон ждет вас в Ноттингеме, подразумевая, что вы оставите тихую, спокойную семейную жизнь в ту же минуту, как это сообщение будет вам передано, ради блажи, ой, извините, августейшей воли Его Высочества!», - Роджер посмотрел жене прямо в лицо и сообщил, что он обязан подчиниться воле принца, но её оставить не может. Изабелла сначала потребовала от гонца доказательств его полномочий, закрыв нос пальцами, а потом приказала слугам вывести это исчадие смрадного ада на свежий воздух и там накормить, пока они с мужем собираются в дорогу. И вот, теперь они находятся где-то на пол пути к Ноттингему, а посланец принца скачет в некотором отдалении от кареты – Изабелла твердо заявила, что предпочитает смерть от руки Хью, чем он запаха, издаваемого этим существом. Наверное, он – живая эпитимья, которую принц Джон добровольно наложил на себя, надеясь на отпущение грехов. Ибо держать около себя эту навозную кучу и не быть вознагражденным за это на небесах или же в аду – это было бы нечестно.
Невеселые думы омрачили лицо Роджера Торнтона. Он продолжал смотреть на жену, любоваться игрой лунного света на её щеке, в то же время думая о том, какая именно причина сподвигла принца так срочно вызвать его в Ноттингем. Неужели он узнал, что Торнтон участвует в заговоре? Но, черт возьми, ему самому об этом сообщили не далее, как сегодня! Может, это козни жены? Кое-кто из слуг, посмелее, рассказали ему, какими непростыми были отношения супругов до его травмы. Однако Изабелла не могла известить принца, никак – у неё не было доверенных людей в Торнтон-холле, насколько он знал. Или же она как-то умудрилась? Нет! Или же да?

КОНЕЦ ДНЯ (ТОРНТОНЫ, ДЖЕЙН, БОЛДРИК)