После недолгих поисков Эсмонд ввалился в маленькую комнатушку. Какими критериями при выборе этой конуры руководствовался его мозг, Витт так и не смог понять. Впрочем, здесь было тепло, тихо (даже слишком), дверь и сундук надежно запирались. Первые несколько минут, застыв на пороге, Эсмонд пытался спорить с собственным решением. Точнее, бодрствующая часть его сознания спорила с уснувшей. Происходило это примерно так:
- На кой черт тебе этот зародыш помещения? Тут полно нормальных комнат!
- Мне здесь нравится. Видишь, вооон тот милый человек приглашает меня зайти?
- Это не человек! Это Гермес! И он не может тебя приглашать - он деревянный!
- Это ты деревянный. Черствый и бессердечный. А он мне подмигивает...
- Это трещина!
- Это у тебя в восприятии трещина. - уснувшая часть стала всхлипывать. - А он мииилый... Я хочу спать тут! А ты мне не даешь! Ты злой, бессердечный чурбан!
- Ну ладно, ладно, спи где угодно, только не доставай меня!
- Он не хотел тебя обидеть, Гермесик, не обижайся...
Под воркование свихнувшейся части сознания Эсмонд рухнул на кровать, даже не отложив лютню, и счастливо уснул в обнимку с верным инструментом.

Конец дня

Эсмонд долго не хотел просыпаться. Предыдущие дни сильно вымотали парня, и только сильнейшее желание выпить воды да боль от впечатавшегося в щеку грифа заставили барда подняться. При дневном свете рожа Гермеса выглядела еще хитрее. "Смейся, смейся, паршивец", - обиженно подумал Витт. Высунувшись из комнаты, он поймал пробегавшую мимо служанку и попросил принести тазик с водой. Она была чем-то сильно взволнована, причитала, что куда-то не успевает...
- Дорогая, что за спешка? - позевывая, спросил Эсмонд.
- Господин, вы разве не знаете? - от волнения девушка заламывала руки. - Сегодня же казнят сэра Гисборна! А вчера он и старый шериф чуть не сбежали, точнее, шериф сбежал, а вот сэра Гисборна сэр Роберт остановил! - щеки служанки раскраснелись, она не говорила, а пела. - Правда, сэр Роберт герой?
Пока Эсмонд вправлял выпавшую от удивления челюсть, девушка продолжала:
- А еще сегодня ярмарка! Там наверняка будут продавать красивые ткани, а мне как раз нужно на платье...
Дослушивать Витт не стал. Быстро схватив лютню, бард на предельной скорости устремился к выходу из замка. Казнь Гисборна! Принц не простит, если он не расскажет об этом в подробностях! Какого черта, да он сам себе не простит, если прозевает событие, на которое съедутся люди со всех окрестностей!

==> Базарная площадь

... проснуться и успеть поймать пробегающий мимо завтрак - великолепное начало дня. Служанка, правда, несла завтрак кому-то другому (более знатному и богатому, судя по количеству и степени прожаренности мяса), но разве этот "кто-то" нуждается в завтраке больше несчастного служителя муз? Такого быть не может! Служитель муз вчера весь вечер сочинял кансону... да-да, красавица, именно для тебя... "Катарина..." что, тебя зовут Магда? Пусть будет "Магда..." почему лгу? Милая, ты хоть знаешь, что по-итальянски Катарина - это то же самое, что и Магда, а моя мама была итальянкой! И звали ее Катарина... то есть, Магда... да, звездочка, ты напоминаешь мне мою бедную мамочку, мою прекрасную маманю... нет, ты не настолько стара, конечно же, нет! Ты великолепный цветок на грядке мироздания... ох, ты права, это от голода у меня мысли путаются. Я не ел уже миллиарды секунд! Сколько это? Очень, очень долго, моя фея... благодарю тебя, ты спасаешь мне жизнь! Нет, больше - ты спасаешь искусство! Да, можешь вернуться за подносом позже...

Эсмонд две недели наслаждался жизнью. Он даже забросил в дальний угол лютню, решив устроить себе небольшой отдых. По этой причине бард старался нечасто попадаться на глаза принцу, хотя диалог после освобождения из тюрьмы прошел более чем успешно. Его высочество поначалу разражался громами и молниями, но потом наступило затишье: к счастью (а иногда - к несчастью), принц был весьма впечатлителен, и рассказ об ужасах инквизиторских деяний заставил его призадуматься. В данный момент он не сильно нуждался в барде: в замок прибыли сразу две сердечные подруги брата короля - леди Элоиза и леди Моргелин. Если первая не внушала опасений, то вторая сильно настораживала. Эсмонд помнил ее дерзкие, а иногда даже жестокие шутки (предметом которых побывал сам). Бард уважал ее смелость, восхищался свежестью мыслей. Но отсутствие рамок делало баронессу опасной.

Видеть того бродягу из банды Гуда, Алана, в услужении у сэра Гая было... интересно. И поучительно. Значит, люди все-таки меняются. Тогда многое обратает смысл. И многое его теряет...

Гибель Греймора барда опечалила. Он чувствовал в этом человеке большой потенциал, и жалел, что все так вышло. А сегодня пришла еще одна смерь, и тоже связанная с сэром Робертом: его вдова, леди Ортанс. Событие навевало грусть: Эсмонд помнил ее величавое сияние на праздничном ужине Греймора, но после того, как леди Ортанс отдали за кузена умершего мужа, сияние померкло. Больно было слышать рассуждения слуг об этом союзе, больно было видеть подтверждение этих рассуждений. А сегодня леди вдруг умерла, и при очень странных обстоятельствах. Многие в замке, да и сам бард, склонялись к тому, что ей помогли.

- Будь проклят твой убийца, леди, - торжественно сказал Эсмонд, подняв бутылку с вином. - И да обретешь ты свободу и счастье там, куда улетела твоя измученная душа.
Витт сделал хороший глоток и принялся за мясо.

Час спустя, умытый, в свежей одежде, сытый и абсолютно довольный жизнью, Эсмонд вышел на охоту за новостями.

==> Ноттингемский замок