Хозяин заведения – ловкий человек, даже в тяжелые времена умудрившийся преуспеть в своем деле. Болтун и сплетник, однако себе на уме. Как и все люди его профессии, любит деньги.

Через некоторое время хозяин постоялого двора принес Роланду весело позванивающий мешочек. Тот взвесил его на руке и сказал:
- Ты щедрый человек. А поскольку ты щедр, то заодно накормишь меня и моего коня. – мешочек исчез в складках плаща Роланда, и Булвер грустно проводил его взглядом. – Ну, а теперь рассказывай все, что ты знаешь о приезде принца, о нем самом и о тех, кто его окружает.
- Квентон, да ты никак надумал податься на службу к самому принцу? – Роланд ничего не ответил, и Булвер продолжал, понизив голос до шепота, – ты, наверное, знаешь, что наш шериф уже давно готовил почву для принца Джона. Не удивлюсь, если принц захочет сделать Ноттингем своей новой столицей – тут давно собираются его приспешники, а с его приездом, надо думать, их станет еще больше.
- И что – принц готовит армию? Люди ему нужны? – Роланд впился глазами в Булвера.
- Да какой там! Этот принц вояка еще тот, ты б его видел, - хозяин явно оживился в перспективе выложить последние сплетни. – Приехал весь разряженный в Неттлстоун, начал сорить деньгами, а тут какая-то девчонка вскочила и начала вопить, мол, угнетатель Вы простого народа, купить нашу любовь хотите и прочее, так что без уксуса скиснешь. Не скажу наверняка, чем закончилась заварушка, но на днях принц давал большой пир в свою честь и кажется, остался доволен. А что до армии.… За него решать эти дела будут другие – сам шериф и сэр Гай Гисборн, его правая рука.
- Это еще кто такой?
- Ну как же, человек благородных кровей и в большом доверии у шерифа. А еще к нему недавно заявилась какая-то сестра – пешком, в платье, перепачканном – говорят, так даже служанки в Ноттингеме не ходят, - стражник ей, кажется, и не поверил сначала. Но сейчас…
- Это меня не интересует, - прервал его Роланд.
- А зря! – ухмыльнулся Булвер. – Она сейчас в большой милости у принца.
Роланд лениво опустил ресницы, и лицо его снова приняло замкнутое, равнодушное выражение, лишь слегка приподнятая бровь свидетельствовала о некоторой его задумчивости. «Значит, вот что представляет собой мятежный принц! Много тщеславия и мало дела.» И словно в подтверждение его мыслей Булвер добавил:
- Если хочешь втереться в доверие к принцу, используй лесть. Вот твое главное оружие. Любой вид лести сгодится. Ублажай его слух, как ублажал бы слух приглянувшейся тебе женщины.
- Спасибо, друг, - Роланд усмехнулся. – И хотя ты меня другом вряд ли считаешь, я тебе действительно благодарен. А теперь будь любезен – я страшно голоден, а мысли о деликатесах, припрятанных у тебя в закромах, только усилили мой аппетит. Да, и мой конь голоден не меньше моего.

Через довольно непродолжительное время Роланд, отодвинув от себя пустые тарелки и кружки, поднялся из-за стола и положил на стол несколько монет. Хозяин недоверчиво посмотрел на него, и Роланд пояснил:
- Что ж, я свалился тебе, как снег на голову, вот пойдешь и подлечишь нервишки в теплой компании. Понимаешь, я собираюсь стать богатым человеком, а твой живописный рассказ стоит гораздо больше, чем эти крохи.
- Ну что же, надеюсь, ты будешь так же удачлив, ты, прохвост! - сгребая монеты, заметил Булвер. - И… Квентон, по старой дружбе – если у тебя все пойдет так, как ты задумал, - замолви там словечко за мое заведение.
- Непременно, - усмехнулся Роланд. – Расскажу тамошенним выпивохам, что у тебя лучший эль в 4 графствах, что я объездил за этот год.

====> Базарная площадь

В харчевне было темно и прохладно. Казалось, уличный свет был нарочно изгнан из помещения и заменен на мерцание свечей у прилавка. Шагнув внутрь, Алан сразу же отыскал хозяина взглядом – тот обслуживал постояльцев с угодливым выражением на плутоватом лице. Остановившись возле прилавка, Дейл принялся терпеливо ожидать владельца заведения. Наконец, тот приблизился, вопросительно взглянул на нового посетителя и любезно поинтересовался:
- Чем могу служить?
- Мне нужна комната, - ответил Алан.
- На какой срок?
- Пока не знаю, - помедлил Алан, - На сегодня, а там поглядим…
- Плата вперед, - живо отозвался хозяин.
Дейл нащупал под плащом кошелек, который ему дал Греймор.
- Без проблем. А еще, - сказал он, - Мне нужен лекарь.
- Здесь не лазарет, - сухо ответил хозяин. Ему начал надоедать этот парень.
- Я заплачу, - заверил Алан, встряхивая кошельком, но не вытаскивая его.
Хозяин внимательно поглядел на посетителя своего постоялого двора и, поразмыслив, кивнул головой:
- Будет тебе лекарь.

Оказавшись в комнате на втором этаже харчевни, Алан сбросил плащ и достал кошелек. Только сейчас ему пришло в голову пересчитать деньги «за сведения», по словам Греймора. Денег было немало, но это не особо порадовало Алана.
Послышался тихий стук и голова хозяина показалась в дверном проеме:
- А вот и лекарь, - сообщил он, пропуская в комнату тощего долговязого мужчину неопределенного возраста, целиком состоящего из острых углов, - Стив Кочерга.
- Стив Стивенс, - поправил высокомерно лекарь, стрельнув выпуклыми глазами в сторону хозяина харчевни. Было заметно, что они знакомы давно и находятся не в самых дружеских отношениях. А примирил их, видимо, обещанный Аланом задаток.
В самом деле, Кочерга, изумился Дейл, приглядевшись к лекарю.
- Вот плата за услуги, - пробормотал Алан, отсыпая в протянутую ладонь владельца заведения звонкие монеты.
- Располагайтесь, - расплылся хозяин в улыбке и удалился.
Лекарь расправил плечи и обошел Алана кругом.
- Что беспокоит?
В ответ разбойник молча снял рубаху. Кочерга даже не изменился в лице, увидев рану и многочисленные синяки на теле Дейла. Что-то промелькнуло в глазах лекаря, но так же быстро исчезло.
- Интересно, - промурлыкал он, останавливаясь прямо перед Аланом. В следующую секунду острые локти лекаря резко взметнулись вверх, а указательный палец легонько дотронулся до груди разбойника на уровне сердца.
Алан стиснул зубы от боли.
- Сломаны ребра, - констатировал Кочерга вполголоса, - Даже верхние. Что за изверг с тобой поработал, парень…
Его выпуклые глаза безо всякого выражения остановились на обуглившейся ране.
- Как мило, - сообщил лекарь, - Он оставил о себе память до конца твоих дней.
Алан поднял глаза и промолчал.
- Что ж, - наконец молвил Кочерга, - Представляю, каково тебе пришлось.
Алан нарушил молчание, которое хранил с момента ухода хозяина харчевни.
- Ты ведь никакой не лекарь, не так ли? Владелец заведения позвал тебя, только чтобы получить обещанные деньги.
Стив Кочерга усмехнулся:
- Но не говори, что у меня нет познаний в медицине. И, поверь, я тебе помогу. Я много повидал такого, что тебе даже и не снилось. Сломанные ребра и крошечная дырочка на груди – было бы, из-за чего поднимать переполох…
Алан мрачно улыбнулся:
- Многих уже вылечил?
- Одного, - невозмутимо заявил Кочерга.
Алан фыркнул. Кочерга пожал плечами и молча стянул свой балахон. На долговязом туловище лжелекаря не было живого места. Следы от ожогов и длинные, втянутые рубцы образовывали на коже Кочерги замысловатые узоры. Живот от грудины до самого низа пересекал неровный, синеватый шрам.
Алан оторопело уставился на этот образец человеческих мучений.
- Сам зашивал, - пояснил Кочерга, показывая пальцем на живот. Только теперь Алан увидел, что на руке лекаря недостает трех пальцев.
- Как? – спросил Дейл пересохшими губами.
- Так же, как и ты, мой друг, - отозвался Кочерга, - Там же. Но тебе повезло больше.
Он натянул балахон и распахнул суму, которую притащил с собой.
- А теперь позволь мне поиграть в лекаря…

Солнечный луч не успел дойти и до середины комнаты, когда Кочерга наконец закончил свои немудреные лечебные манипуляции. Рана на груди Алана была обработана и перевязана, вокруг туловища была наложена плотная фиксирующая повязка, чтобы зажили сломанные ребра. Стив оказался довольно разговорчивым малым, и Алану это пришлось по душе.
- Да, слыхал я, что Греймор теперь новый шериф. Сегодня на площади он устроил настоящее представление, толпа ликовала. Знаешь, - добавил Кочерга, пристально глядя на Алана, - Он ведь помиловал всех разбойников из банды Гуда. За их прошлые преступления.

Надо было видеть выражение лица Алана, когда он это услышал. И все же разбойник постарался взять себя в руки. Из его горла вырвался отнюдь не веселый смешок:
- Повезло им.
- Ты выбрал неудачное время, - многозначительно произнес Кочерга.
Черт, подумал Алан, до чего проницательный тип.
- Что еще сказал Греймор?
- Наградил Гуда и его слугу поместьями. Объявил, что над бывшим шерифом и его советником состоится суд. В общем-то, довольно предсказуемо – новый правитель всегда действует супротив предыдущего, – безо всякого выражения в голосе произнес Кочерга, - Интересно, что нам с этого будет…
- Ничего хорошего, - отрезал Алан.
Теперь он понял, почему друзья не стали освобождать его из темницы. Это был удар в самое сердце. Алан подумал, что, не узнай он новости от Стива, то вернулся бы в пустой лагерь и ждал бы вестей от друзей, как последний идиот.

- Ты так говоришь, потому что у тебя с ним не сложились отношения, - спокойно возразил Кочерга, - Но нужно уметь смотреть на вещи со стороны.
Самоуверенные манеры этого невозмутимого человека действовали бы Алану на нервы, если бы он не был таким интересным собеседником.
- О, я бы посмотрел, с удовольствием, - сыронизировал Дейл.
Кочерга застегнул суму и отложил ее в сторону. Затем еле слышно вздохнул.
- Надо иногда позволить чему-то случиться, чтобы потом поиметь с этого выгоду.
- Ты как-то странно выражаешься, - заметил Алан, усмехаясь.
- Мне часто об этом говорят, - улыбнулся Стив.
- В любом случае, моя выгода распределится между тобой и хозяином харчевни.
- Я не про деньги. Ты ведь кое-что понял, когда вышел из темницы? – спросил Кочерга таким тоном, что Алан, взглянув на него, сразу догадался, о чем речь. Дейл молча кивнул, и лицо его потемнело.
- Я всю жизнь сам по себе, - невозмутимо продолжал Кочерга, - И не жалуюсь. Так оно лучше.
- Ты не пробовал жить по-другому, - возразил ему Алан. В этот момент он словно увидел перед собой брата. Тот тоже хотел жить лишь своими интересами и так и умер эгоистом.
- А зачем? Люди все разные. Одни жертвуют своей жизнью ради всеобщих интересов, другие жертвуют всеобщими интересами ради своей жизни. Так не бывает, чтобы и то, и другое.
Алан задумчиво посмотрел на собеседника. В моем случае именно так, чуть не произнес он, но, натолкнувшись на безразличный взгляд Стива, промолчал.
- Не смеха ради, - улыбнулся Алан, - Из тебя вышел бы отличный проповедник.
- Терпеть не могу этих монахов-проповедников. В тюрьму из-за них и попал, - коротко пояснил Стив.
Алан понимающе кивнул:
- В мире много недостойных людей.
- Поэтому никому нельзя доверять, - ровным голосом произнес Кочерга. Казалось, у него найдется возражение на любое заявление.
- Ты просто не знаком с достойными людьми, - начал Алан и прикусил язык. Стив слегка улыбнулся и не стал реагировать на это замечание.
- Что ж, друг мой, ты пойдешь на поправку уже к концу этой недели.
Алан достал кошелек и расплатился, и Кочерга безо всяких разговоров сунул деньги себе в карман.
- Кстати, как твое имя? – спросил он, останавливаясь в дверях.
- Алан.
- Да, Алан. Удачи тебе, - впервые на лице Кочерги появилось некое подобие улыбки.

Когда шаги Стива затихли на лестнице, Алан вновь оказался лицом к лицу со своими демонами. Их голоса давно заговорили в его голове, но лишь недавно он начал различать отдельные слова. Сегодня они зазвучали по-новому.
Какой смысл… Они забыли обо мне, как только получили желаемое… Каждый сам за себя, как я и думал… Я был прав…
Чистый образ Кэт неожиданно встал перед мысленным взором Дейла, рассеивая мрак в его душе. Но это видение пропало, когда, пошевелившись, Алан вновь почувствовал мучительную боль.
Тогда он лег на спину и уставился немигающим взглядом в закопченный от множества сгоревших свечей потолок.

Конец дня, Алан (26, 2)

Конец дня - Роланд (26 день 2 сезон)

==>Базарная площадь

Оказавшись в полумраке харчевни, Алан поймал себя на мысли, что с готовностью встретит свое неизбежное одиночество. Он присел за свободный стол и прислушался к собственным ощущениям. Ощущения подсказали ему, что надо бы перекусить. Не успел Дейл поднять руку, подзывая хозяина, как тот уже материализовался у стола все с тем же услужливым и плутоватым выражением на лице. Чует, подлец, что денег еще выжимать из меня немеренно…
Хозяин отошел, приняв к сведению, что «господин хороший» желал бы отведать «чего-нибудь горячего». Тот факт, что вымотанный, тощий и не совсем благородный на вид «господин» больше походил на разбойника, нимало не потревожил хозяина харчевни. Заказ в потрескавшейся миске был с грохотом водружен перед Аланом, а монеты из кошелька Дейла перекочевали в грязную ладонь Булвера.
Алан принялся за еду, самозабвенно чавкая.

Возможно, Роланду и было куда торопиться этим утром, но время до полудня он потратил на то, чтобы привести себя в порядок. Теперь он выглядел обычным горожанином, опрятным, тщательно выбритым, одетым со вкусом, но скромно и довольно неприметно. Так, чтобы случайный прохожий или постоялец, пройдя мимо этого господина, не только не запомнили его внешности, но даже не обратили внимания, что рядом кто-то находился. И теперь, спускаясь в харчевню с намерением поесть, он всем сердцем желал, чтобы постояльцы Булвера уже разошлись по своим делам, как и положено трудолюбивым и предприимчивым дельцам. Но внизу он с досадой отметил, что за одним из столиков примостился какой-то тощий и явно голодный парнишка. Роланд уже хотел пройти мимо, но внезапно внешность молодого человека показалась ему знакомой. Ну, конечно, воришка из темницы, Алан, как бишь его! «Какая удача!» – синие глаза сверкнули и так же быстро погасли. Роланд принял равнодушно-дружелюбное выражение лица и быстрыми шагами подошел к столику, за которым сидел Алан.
- Алан? Какими судьбами? Признаться, я рад видеть тебя за стенами того помещения, где мы познакомились. Темницы Ноттингема - слишком неуютное пристанище для кого бы то ни было. Как твои дела теперь? Я слышал, члены банды Гуда теперь помилованы? Так ты теперь честный гражданин?

Алан поднял глаза от миски. Он сразу узнал своего бывшего соседа по тюремной клетке, но здороваться не спешил. Дожевав и проглотив жестковатый кусок мяса, Алан внимательно уставился на Квентона и, наконец, улыбнулся. Улыбка вышла дружелюбной, хотя и немного вымученной.
- Роланд, - сказал он, вытирая перепачканные мясной подливой рот рукавом, - Ты, стало быть, тоже выкрутился… - он усмехнулся, гадая про себя, чем пришлось пожертвовать Квентону ради свободы, - А банды больше нет, так что я более чем честный гражданин. Гражданин ни у дел.
Взгляд Алана приметил, насколько опрятно был одет бывший заключенный. Дейл невольно покосился на собственную рубашку, перепачканную кровью и дорожной пылью.
- Я теперь сам по себе, пока не знаю, чем займусь. А ты, гляжу, процветаешь? Поделись секретом, как тебе это удалось?

Роланд пожал плечами и присел рядом. Скромно опущенный взгляд, надо думать, создавал ложное впечатление наивного сочувствия, но на самом деле лишь дал Роланду несколько секунд, чтобы уяснить настрой собеседника. Уныние притупляет чувство меры, окутывает туманом истинные намерения собеседника…
- Ну что ты, просто здешний хозяин – мой старый друг. Я выспался, плотно поел и стал похож на приличного человека. А ты, говоришь, сам по себе? – Роланд в притворном изумлении поднял глаза на Алана. – А как же… остальные? Я понимаю, разумеется, что это было вынужденное единение… но мне сложно поверить, что за все это время вы не стали настоящими друзьями. Трудности сближают, как известно. Взять хотя меня и тебя – не окажись мы в соседних камерах в этой ужасной темнице, разве мы бы беседовали сейчас так, словно, нуу, хорошие знакомые. Или Эсмонд - ты ведь помнишь этого веселого барда? Мы с ним всего один день как знакомы, однако вместе натерпелись столько, что теперь друг за друга хоть куда. И пытаешься заставить меня поверить, что ты один?

Задумавшись над ответом, Алан отломил кусочек мяса и запихнул его в рот. Инстинкты мошенника, которых не могли притупить ни чувство безмерного одиночества, ни голод, волнами исходящий из пустого желудка, подсказали Дейлу, что Роланд играет с ним в некую игру. Облизнув пальцы от скользкой подливы, Алан взглянул на Квентона и еле заметно улыбнулся. Улыбка эта, слегка окрашенная ироничной печалью, должна была послужить ответом на вопрос собеседника. В то же время Дейл улыбнулся торжествующе - мысленно, мол, рыбак рыбака видит издалека. Он с удовольствием вступил в игру, предложенную Роландом.
- Мы занимались одним делом, но цели у каждого были свои. Помочь вдове, накормить сироту – пожалуйста, но спасти Ноттингем? Спасти Англию? – он развел руками, - Не смеха ради, это просто глупо. Надо помогать, когда можешь помочь, а не ломиться в закрытую дверь. Кроме меня так никто не думал, ну и что теперь? Единственный человек, на котором все держалось, мирно посапывает в своей барской постельке, а те, кого он заразил своим безумием, остались с носом. А у меня голова на плечах – потому я и один. Потому и не лезу в кучу дерьма. Да, мы многое пережили вместе, но не стоит же из-за этого совать голову в петлю, да еще и затягивать?
Мясо застряло у Дейла между зубами. Ногтем указательного пальца он вытащил застрявшее волокно и проглотил его. Какая-то лихая уверенность овладела разбойником: он почувствовал неожиданный прилив сил. Что было тому причиной – сытный завтрак или двусмысленный разговор с достойным собеседником – Алан не мог разобраться.
- А ты, Роланд? Ты ведь тоже одиночка, действуешь в своих интересах, даже если и готов за друга в огонь и воду. Не смеха ради, тот, кто действует вопреки собственным интересам – либо Робин Гуд, либо конченый безумец. И я не сказал, что это не одно и то же.

Роланд вздохнул. "Да, красивая история о благородном разбойнике превратилась в будни обывателя." И Роланд уже в который раз почувствовал прилив острой неприязни к тем, кто только лишь по праву рождения не привык задумываться над куском хлеба и крышей над головой, причем задумываться постоянно. И по этому определению одинаковыми сейчас казались и жестокий Гисборн, казни которого ждал весь Ноттингем, и всеми любимый Робин, чей друг теперь сидел потерянный, избитый, с жалкими обрывками благородных идей в лохматой голове.
- Действовать в одиночку – глупо, - выпалил Роланд, и тут же более сдержанно добавил. – Я уже объяснял Эсмонду, что если ты собрался играть по-крупному, если решил высоко взлететь, то приходится задействовать, так сказать, людей, которые смогут осуществить твои честолюбивые планы в силу своего общественного положения. – Роланд перевел дух после своей витиеватой фразы и добавил, - Поодиночке такие как мы мало что можем. Но вот помогая сильным мира сего, мы сами можем добиться многого. Ты меня понимаешь?
Алан вначале не согласился с Роландом. Ему было трудно представить себя в услужении у человека, облаченного властью. Даже подчиняться Робину было для него неприятной необходимостью, а что уж говорить о ком-либо другом. И все же Алан понял, что настало время перемен и он сможет сделать то, на что прежде бы не решился.
Поэтому Дейл кивнул:
- Понимаю, это вынужденная необходимость. А когда эти замыслы осуществятся – можно будет послать властного благодетеля к черту и заняться тем, что действительно важно для тебя, - он улыбнулся и, помедлив, добавил, - А знаешь, Роланд, ты говоришь так, будто у тебя уже есть покровитель…

- Ну почему же сразу покровитель? Просто есть люди, которые нуждаются в нас, незаметных людях, которые обладают определенными навыками. Точно так же, как мы нуждаемся в них. Они используют нас, мы используем их, как бы грубо это ни звучало – и никаких обид. Ты прав. Разумеется, Греймор отпустил меня не за то, чтобы я праздно шатался по Ноттингему и набивал себе брюхо. Понимаешь, Алан, я достаточно побродил по нашей славной Англии, несмотря на мой не слишком солидный возраст, и кое-что понял – если хочешь приподнять голову из грязи, то честные и благородные тебе тут не подойдут, так как собственная честь или честность или еще какая-нибудь болтовня помешают им в конце концов признать за собой какие-то общие цели с такой мелочью, как ты или я. А вот у мерзавцев, каковыми их принято считать, принципов нет, значит, с ними заключать сделку, не боясь, что туда вмешается какая-нибудь сентиментальная чепуха.
- Греймор, - мрачно повторил Алан. Ненависть к этому человеку не помешала Дейлу восхититься тем, как эта властная сволочь использовала всех, кого только можно, в своих интересах. Не пора ли взять с него пример, подсказал внутренний голос. Слова Роланда настолько перекликались с нынешним мироощущением Алана, что он уже и не удивился бы, предложи ему Квентон поработать на Греймора. И не удивился бы своему согласию.
- Жизнь и меня кое-чему научила. Благородство хорошо, когда оно запрятано глубоко внутри, и о нем никто, кроме тебя не знает.
Этой короткой философией Дейл предварил свой следующий вопрос:
- Что именно велел тебе сделать Греймор?
Голос разбойника прозвучал тихо и мрачно, будто с угрозой, но на самом деле Алан старался не дать волю напряжению, которое начал испытывать после упоминания о Грейморе. Игра зашла слишком далеко, но он по-прежнему жаждал ее продолжить.
Роланд в неподдельном изумлении вскинул глаза на собеседника. «Нет, Греймор, при всех его талантах – солдафон и не более того. Изукрасил парня во все цвета радуги, а ведь вполне можно было обойтись нужными словами.»

- То, что поручил мне барон – тайна, за разглашение которой мне не отделаться так просто, как в первом случае. И обсуждать ее я имею право только с теми, кто также предпочитает содействовать целям барона, - многозначительно заметил Роланд. – Я-то вижу, что жизнь и тебя поучила достаточно. Слишком быстро ты осознал изменившееся положение дел. И тут же начал приспосабливаться, вот прямо сейчас, в этот момент. Гуд явно недооценил твои таланты и смекалку.
Именно этих слов и ожидал Алан. Его глаза загорелись – тихим гневом, торжеством. Оба они – и Греймор, и Робин, крупно просчитались. Алан Дейл только что обтяпал отличное дельце.
- В данном случае цели Греймора удивительно совпадают с моими, - в тон Квентону отозвался разбойник, - Что ты на это скажешь, Роланд?
Роланд подумал с минуту. Он задумал рискованное предприятие, но без сообщника ему не обойтись. Так что же.
- Скажу вот что – кажется, что ты понял меня, а я понял тебя. Ты понимаешь, что Греймор пытается укрепить свою власть, и задания его простотой не отличаются. Но и награда обещает измеряться не мешочком золота, а кое-чем покрупнее. Алан, хочешь ли ты действовать со мной заодно?
- Я не привык пасовать перед трудностями, - заявил Алан, - И я согласен составить тебе компанию в этом перспективном деле. Будь уверен, ты не зря мне о нем упомянул. И не пожалеешь, что рассказал, - добавил он серьезно.

- Вот что, Алан, - Роланд посерьезнел. – Дело это не только трудное, но и… Греймор, как я тебе уже говорил, не руководствуется вопросами чести. Так что спрашиваю тебя перед тем, как ты дашь мне окончательный ответ – ты действительно готов на все? Учти, на попятную тебе не даст уйти ни Греймор, ни я.
- Я готов на все, если это не противоречит моим интересам. А деньги и то, что они могут дать – не противоречат. Ответ – да.

Озвучив позицию всей своей жизни, прикрываемую то борьбой на стороне благородного разбойника, то всплесками совести, то еще бог знает чем, Алан и в самом деле понял, что готов на все. Действительно, на все. Сомнения, горечь и даже ненависть оставили на мгновение душу разбойника, и он перестал быть таковым. Разбойник Алан Дейл из банды Гуда просто-напросто перестал существовать.
- Отлично, - коротко сказал Роланд. – Булвер, дружище, принеси нам по кружечке, после таких разговоров нужно промочить горло, - и, обращаясь уже к Алану, сказал тихо, глядя тому в глаза. – Ты, возможно, догадался, что Греймор не простил Робину его популярности и любви народа, а главное – любви некоей леди из Найтон-холла. А по мнению Греймора, самый простой способ уязвить Робина – разрушить его банду, развалить ее любым способом. Итак, первое НАШЕ задание – поймать и доставить Греймору того, кто трусливо бросил тебя, и из-за кого ты теперь располосован, как рыбацкая сеть – Уилла Скарлета.

- А если я скажу, что еще полчаса назад разговаривал с Уиллом на Базарной площади?
Жесткая улыбка появилась на губах Алана.
Скажи ему кто-нибудь еще час назад, что он способен на такое, он бы вытаращил глаза и перекрестился. Но ненависть вернулась слишком быстро – только теперь она была направлена не на Греймора.
Роланд медленно повел глазами в сторону двери - ну уж нет, если что - теперь красавчику отсюда так просто не выйти, с таким-то грузом сведений. Впрочем, нет, Алан, кажется, настроен решительно и в нужном направлении.
- На базарной площади? Полчаса назад? Ах вот оно что! Ты хочешь сказать, что он все еще там? Если так, то скажу только одно - за полчаса он вряд ли далеко ушел, - холодные синие глаза перехватили жесткий взгляд Алана.
Оба разом поднялись из-за стола и покинули харчевню.

==> Базарная площадь (Алан, Роланд)
совместный пост Алана и Роланда

По пути он задел какую-то селянку, одиноко сидящую за одним из столиков, сбив с нее капюшон. Мартин было подумал вернуться и составить девушке компанию, но, обернувшись и приглядевшись, решил, что он не настолько пьян.

Разбойник вышел на свежий воздух. Прикинул расстояние до Шервуда, которое следовало бы преодолевать пешком. Вздохнул и повернул голову в сторону конюшни при харчевне. Туда только что мальчишка, явно сын трактирщика, ввел какого-то прилично выглядящего коня. Мартин поудобнее пристроил на плече арбалет и направился в конюшню.

В ней не было никого, кроме лошадей. Новоприбывший конь устроился возле поилки, а мальчишка куда-то делся. Видимо, за чем-то побежал. Воровато оглянувшись, Мартин прокрался внутрь, взял коня под уздцы и вывел наружу. Оглядевшись еще раз, он запрыгнул в седло и попытался заставить коня двинуться с места. Вместо этого, проклятая животина встала на дыбы и незадачливый конокрад вылетел из седла и больно ударился затылком о камень. Из глаз Мартина брызнули слезы, а из уст - отборные ругательства.

-Проклятая животина, - в сердцах воскликнул Мартин, вставая на ноги и поднимая арбалет. На трезвую голову такая мысль никогда бы не посетила Мартина, но для пьяного любая обида смывается только кровью. Мартин прицелился в коня из арбалета и выстрелил. Скотина жалобно заржала, и тут за спиной у Мартина раздался голос мальчишки:
-Эй, ты что это делаешь?
Выругавшись, Мартин развернулся и, увидев сына трактирщика, со всей силы ударил его в лицо прикладом арбалета. Пацан улетел в дорожную пыль. А Мартин развернулся и очень быстро побежал к городским воротам.
===>Базарная площадь (Мартин из разбойников)

Покинув общество двух девушек, Мач отправиться на постоялый двор. Нужно было немного отдохнуть и перекусить после столь напряжённого дня, а в лагерь разбойников идти было уже поздно. Он быстро двигался вдоль тёмных улиц Ноттингема. «Эта девушка, Кора… Где-то я её видел раньше» - по дороге он размышлял о происходящем за день. – «А лекарство очень может пригодиться… » - он дослал из сумки пробирку и хотел рассмотреть, но в темноте было ничего не видно. Недолго покрутив её в руках, спрятал в сумку. Тем временем он уже подошёл к харчевне. Поправив шапочку, разбойник уверенно открыл массивную дверь.

Окинув взглядом многолюдное помещение, он заметил большую, шумную компанию подвыпивших мужчин. Они играли в кости, громко разговаривали, чокались кружками с вином. Аудиторию выбирать не приходилось, так что пришлось с ней смириться. Он двинулся вглубь помещения в поисках свободного места. Не занятых столиков не было, и он решил подсесть к кому-нибудь (есть то всё-таки хотелось). Высматривая место с наименьшим количеством сидящих, он заметил за столиком в конце зала знакомое лицо. Девушка разговаривала с каким-то мужчиной. Подойдя поближе, он обнаружил, что это была Кэт. Та самая Кэт, которая причиняла ему столько боли, которая выбрала Алана, предателя. Но Мач не винил её, он просто хотел забыть Кэт и всё, что между ними было. Но судя по всему, это было маловероятно. Он сделал вид, что не знает её и нерешительно подошёл к столику. Опустив голову, не смотря на собеседников, он произнёс:

- Вы не будете возражать, если я подсяду за ваш столик? Свободных мест нет. – он поднял голову, его взгляд остановился на Кэт.

Её ответ был столь неожиданным, что Мач потерял дар речи. Он мог ожидать от неё многого, но только не этого ответа. Ничего не понимая, он замер, с удивлением наблюдая, как графиня подошла к нему, обняла и что-то прошептала. Но он не разобрал, о чём она говорила, поскольку был полностью отвлечён странностью ситуации.

Что это с ней? Не понимаю ...

В то время как тот мужчина издали нагло наблюдал за ними, Мач и Кэт сели за стол. Пока Кэт изображала любящую жену, разбойник, смущённо опустив голову, размышлял о происходящем и даже забыл, что устал и очень хотел есть. Тем временем к их столику подошёл хозяин заведения.

- Вам что-нибудь принести? – грубым тоном спросил он.

- А, что? - ответил Мач, едва опомнившись, - Ах, да! Принесите мне кусок хорошо прожаренного мяса и вина. Он хотел предложить чего-нибудь Кэт, но убедившись, что она уже сделала заказ, протянул хозяину таверны несколько монет. После чего, тот удалился.

Мач вновь посмотрел на Кэт, ожидая от неё каких-то объяснений или реакции.

Что могла Кэт ответить Мачу на вопрос о своей жизни, а еще он тут заметил рану у нее на плече.
- Мач, я не заслужила твоей заботы. - заговорила она, прижав рану рукой. - Я причинила тебе боль, выбрала другого человека. Я должна испить полную чашу страдания. Рана на плече - это мелочь по сравнению с тем, какая рана зияет в моем сердце. До последнего я надеялась, что все слова окружающих об Алане ложь, я винила себя в том, что он согласился перейти на службу к Греймору. У него ведь не было выбора, когда он начал свои пытки. Я верила, что Алан хотел сохранить свою жизнь, чтобы остаться в живых ради меня. Я рисковала своей жизнью, приехав сюда. Греймор при последней встрече угрожал мне виселицей. Я не думала о себе. Я была готова была вынести любые унижения, отказаться от владений, только бы Греймор отпустил Алана. - графиня замолчала. - Только он доволен своей новой ролью. Он вновь оставил меня, как в первый раз. Круг сомкнулся.

- Я, я всё понимаю, – Мач опустил голову, пытаясь подобрать слова, – Я тебя ни сколько не виню, это твой выбор. Сейчас я вижу, как сильно ты его любишь. Главное – чтобы твоя любовь не причиняла тебе боли. Я знаю Алана очень давно, и, поверь, он выкрутится из любой ситуации. Не беспокойся о нём. Если у него есть к тебе чувства, то он обязательно тебя найдёт и объяснится.

Мач и Кэт говорили о жизни всю ночь, несмотря на усталость. Разбойнику было важно поговорить с человеком, который много значил для него. И он был рад, что случайно её встретил, и смог как-то помочь. Наступило утро. Ему нужно было уходить.
- Я бы остался с тобой подольше, но нужно уйти. А тебе сейчас нужно позаботиться о себе. Кэт, ты мне не безразлична. И сейчас тебе нужна помощь. Я знаю одну женщину, она с радостью тебе поможет. Анна Кароли. Сходи к ней, она вылечит твою рану. Её дом находится около Ноттингемского замка.
Мач посмотрел ей в глаза. – Кэт, обещай, что выполнишь мою просьбу...
Она молча покачала головой.
- Хорошо. Мне пора. Если тебе что-то будет нужно – обращайся ко мне. И... береги себя. - Мач решительно встал из-за стола, и, не оглядываясь, дошёл до двери. Проводив Кэт взглядом, вышел из таверны.

= = > Базарная площадь

Вывалив на кровать приобретенное добро, Кэтлин бросила на него скептический взгляд «Да, уж могло бы быть и лучше, а эти копейки пара дней нормальной жизни, вот и все. Пора искать дядю и его церковь. На постоялом дворе долго оставаться нельзя»
Размышляя, девушка разделила деньги на две части. Одну, большую убрала в черный кошелечек из мягкой кожи и спрятала в складках плаща. Другую, в другой кошелек, который тут же повесила на пояс.
Взгляд девушки упал на браслет. Красивое украшение, и судя по всему далеко не дешевое. Браслет состоял из четырех одинаково тонких серебряных квадратов, украшенных голубыми камнями, в восточном стиле.
«Либо браслет сделан на Востоке, либо заказан, какому то хорошему ювелиру здесь или неподалеку, найти его будет нелегко конечно. Но думаю, возможно. Займусь этим когда как следует обоснуюсь в Нотингеме.» Решив более менее свои действия Кэтлин, потянулась, собрала вещи, которые успела раскидать по комнатушке и накинув капюшон плаща спустилась вниз. Небольшой зал харчевни был практически полон. Почти все деревянные столы были заняты. У стойки толпилась кучка мужчин, желающих как можно быстрее получить свой эль и вино.
«Ну, что ж, можно и не выписываться» - усмехнулась Кэтлин , выбираясь на улицу и находя в стойле свою лошадь. Довольная, накормленная она увидев хозяйку доверчиво потянулась к ней мягкими теплыми губами. Протянув той охапочку сена, девушка быстренько заседлала ее, не прибегая, к помощи мальчика слуги и покинула постоялый двор.
==> Манор Локсли

День был на исходе. На темном полотне неба догорало алое пятно заката. В воздухе ощущалась вечерняя свежесть и сладкий аромат пробуждающихся после зимы трав. Натали и Кора наконец-то дошли до небольшого здания харчевни.
Распахнув старые двери, они, потирая руки, вошли в теплое помещение. Свежесть вечернего воздуха сменилась духотой, в которой буквально повис запах яств и алкоголя. Девушки немного недовольно поморщились и, по обоюдному согласию, проследовали к дубовому столу, стоявшему в углу огромной комнаты. К ним тут же подбежал расторопный и хозяин заведения и спросил, чего бы им хотелось отведать.
Ненси, удобно облокотившись на спинку скамьи, вальяжно объяснила, что они с подругой проголодались и предпочли бы нетяжелый, но в меру питательный обед. Мужчина понимающе кивнул и перевел взгляд на Кору, ожидая ее реакции.
Как бы в подтверждение к словам подруги, охотница небрежно бросила на стол монету.
- Ты все слышал. Выполняй и поживее, - резко сказала Кора, нервно барабаня пальцами по дереву.
Хозяин снова кивнул, подбросил монету на ладони и, пробормотав, что все будет исполнено в наилучшем виде, быстренько удалился.
Хаскелл попыталась расслабиться, но в голове беспокойно звенел колокольчик, увещевающий о том, что харчевня все-таки не лучшее место для двух молодых девушек. Но голод был сильнее разума, поэтому Кора подобно Ненси откинулась на скамью, старательно делая вид, что не замечает как трое довольно поддатых мужчин из-за соседнего стола, то и дело бросают на них оценивающие взгляды.
Охотница повернулась к Ненси и громко, чтобы перекрыть чей-то пьяный хохот, сказала:
- Я постоянно думаю об Анне. Как ты думаешь, ее отпустят, как только она вылечит Сару?
Ненси беззаботно рассматривала резной потолок харчевни, не разделяя тревоги подруги. Она витала в облаках, когда ее полет прервала Кора. Ее вопрос моментально вывел девушку из состояния эйфории.
- Думаю, нет, - помрачнев, ответила Натали. - Я не верю страже. Тем более, вряд ли они будут снисходительны к особе, скрывавшей преступников. Но что делать - не знаю, - она сжала губы и серьезно посмотрела на охотницу, - а думать об этом сейчас нецелесообразно, Кора. Мы не можем ничего пока решить, не зная решения стражи, не имея ни чьей поддержки... - девушка хотела продолжить, но тут принесли ароматное блюдо с обедом.
Ненси подтянула к себе одну из тарелок и недоверчиво оглянула содержимое. Но, очевидно, обед был не только съедобен, но и вкусен. Натали вдохнула аппетитный аромат и посмотрела на подругу.
- Давай отложим решение проблемы на потом. В конце концов, как я и сказала, мы сейчас бессильны. К тому же, я страшно проголодалась, - с этими словами Натали принялась уплетать за обе щеки чудесно приготовленный обед.
Кора презрительно фыркнула. Та пассивность, с какой Ненси относилась ко всей ситуации, явно не устраивала вспыльчивую охотницу, жаждущую хоть каких-либо действий. Впрочем, злилась Кора только для вида, в глубине души понимая, что Натали абсолютно права, говоря о том, что помочь Анне и Саре они не в силах.
«Хотя как-то ведь Эсмонд и та девица спасли Дэвис из лап инквизиции! Чем мы хуже?» - воодушевленно подумала Хаскелл, но тут же сникла: «Ага, спасли… При этом бард убит, а с его спутницей вообще не известно что случилось… А Сара… Эх, Сара! Из огня да в полымя».
Кора задумчиво отщипнула кусочек лепешки и отправила в рот. «Ладно, что толку рассуждать «если бы да кабы», будет новый день, а значит, новая надежда». Успокоив таким образом свою совесть, девушка следующие несколько минут целиком посвятила чудесному овощному рагу, начисто выкинув из головы все не решаемые вопросы и проблемы.
Когда обе девушки насытились, охотница подняла свою деревянную кружку и весело сказала:
- Ну, Ненси, за удачное знакомство! И надеюсь, за долгую и близкую д’гужбу в дальнейшем!
Натали украдкой наблюдала за охотницей и видела ее беспокойство. Но что поделать? Девушка и сама была готова на многое ради Анны, но если б в этом была хоть какая-то целесообразность. Ее на данный момент не было. А значит, не было и повода для отчаянных действий. Поэтому Ненси лишь с доброй иронией смотрела на пылкую подругу и доедала свой обед.
- О, я надеюсь, что так и будет! И... за нас! - приподняв бокал, ответствовала Ненси.
Окончательно покончив с едой, девушки почти синхронно встали из-за стола. По телу разливалась приятная сонливость, но расслабляться в душном помещении вовсе не хотелось. Перебросившись парой слов и поблагодарив хозяина, подруги вышли из харчевни.
Малиновые краски заката становились все темней, да и вечерний ветерок усиливался. Натали зябко поежилась, желая поскорее добраться до дома.
- Ну что, в дом Анны? - обратилась она к охотнице.
- Думаю, да,- откликнулась Кора, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, который после душной и спертой харчевни был особенно приятен.- Мне нужно захватить от Анны свои вещи и поспешить домой.
«Только вот мне жутко интересно, как я в такой темноте найду дорогу в лесу…» - мысленно прибавила девушка, невольно ускоряя шаг.

===> Бывший дом знахарки.(Ненси, Кора)

Сестры Амнелл писали вместе пост сей.

Греймор обернулся на голос - он был слишком молодым, слишком свежим и слишком приятным для такого унылого места, где он находился. Хмель вовсю бродил в голове и он вгляделся в своего посетителя мутными глазами.
- Дядя Роберт? – голос вопрошавшего звучал уже не так уверенно. – Это…это ведь ты, правда?
- Я - Роберт. А вот насчет дяди не уверен...-буркнул Греймор.
Две белые ладошки взметнулись из рукавов плаща к капюшону и опустили его, представив взору Греймора улыбающуюся белокурую девушку. Локоны её растрепались под капюшоном, а голубые глаза, казалось, сияли от счастья.
- Да, это ты! Я узнала тебя, ты приезжал ко мне в монастырь лет шесть тому, помнишь?
Греймор молча, не мигая, скептически осмотрел представшую пред ним особу исподлобья, а затем тупо спросил:
- Вы, собственно, кто?
Улыбка сползла с лица девушки, уступив место разочарованию:
- Но… я думала…вы очень похожи на моего дядю, Роберта Греймора, он женат на моей тете Ортанс. Наверное, я обозналась, извините.
- Я был женат на Ортанс. Кажется... - Греймор пододвинул девушке табурет. - Присаживайтесь. Дело не в том, кто я. Дело в том - кто вы.
Девушка колебалась – принимать ли приглашение этого человека. Как-то странно он себя вел. То подтверждал, то отрицал. И вообще, как можно быть неуверенным, на ком ты был женат, и был ли вообще. Однако, уйти вот так просто, не убедившись окончательно, она не хотела:
- Меня зовут Камилла Дэсплат. Я – дочь двоюродного брата Ортанс Греймор. Мне очень нужно её найти. И…вы так похожи на её мужа. Но…вы как-то странно говорите, простите меня, сэр, - Камилла смущенно опустила взгляд, присев на указанный этим человеком стул. Место, в котором они находились, ей категорически не нравилось, и она уже начинала побаиваться, как бы чего не вышло.
- Ааа...-Греймор принялся что-то вспоминать. - Камилла...Я тебя помню совсем маленькой девочкой...Но тебе тут делать нечего - твоя тетка умерла сегодня утром. Я сам тело видел. Так что уезжай.
Камилла застыла с открытым ртом, округлив глаза от удивления, шока и ужаса. Совладав с собой, она чуть не расплакалась:
- Тетя Ортанс? Но как? Почему? Где она? Нет, я не верю вам! Моя добрая, самая лучшая на свете тетя Ортанс! – не увидев в глазах собеседника ни малейшего намека на сочувствие, Камилла уронила голову в ладони и зарыдала.
- Ох начинается мне! - воскликнул барон и опрокинул в себя бутылку.
Затем он утер губы и проговорил:
- Я ничем не могу тебе помочь, Камилла. Я тоже умер. Формально. Я все потерял и сижу в грязном кабаке, хлеща пиво. А если я объявлю о том, что жив, то меня убьют.
За окном сверкнула молния и барон воззрился на хлещущий на улице ливень. Затем он еще раз отхлебнул пива и проговорил.
- Твоя тетя, правда успела нашкрапать завещание...
Камилла непонимающе уставилась на него, утирая нос рукавом дорожного плаща.
Барон сунул руку за пазуху и вытащил оттуда бумагу, небрежно швырнув ее на стол.
- Я сейчас не в состоянии что-то читать. Убирайся вместе с этой бумажонкой. Я предпочту сдохнуть в беззвестии.
Греймор встал и вышел на крыльцо под дождь, напевая:
Если бы я был священник,
Себе отпустил бы грехи...
Всхлипнув ещё пару раз, Камилла задумчиво вертела в руках брошенный Греймором документ. Убираться? А куда ей, собственно идти? Правильно – некуда. Утерев ещё пару раз нос рукавом, Камилла уже хотела было спросить, не сдаются ли комнаты для ночлега – ничего лучше в данный момент ей просто в голову не приходило, как мимо пробежал трактирщик, командуя слуге:
- Там какой-то детина размером с валун грохнулся у самого порога. Пойди, приберись.
«Дядя Роберт», - мгновенно определила девушка и ринулась к выходу.
На крыльце таверны разыгрывалась настоящая трагикомедия – хозяин таверны а пару со слугой пытался избавиться от пьяного посетителя путем сталкивания оного куда-то подальше в ночь:
- Том, дубина ты неотесанная, с той стороны бери! Да погоди ты, у нас перекос получается, не тяни так усердно!
- Хозяин, ну я же делаю, как вы говорите!
- Мсье, ох, пожалуйста… - пролепетала Камилла, хватая трактирщика за руку, таким образом, ещё больше усугубляя сложившуюся ситуацию.
- А? – рыкнул Булвер, и совершил тактическую ошибку, выпустив конечность Греймора. Тот не замедлил что-то пробормотать, икнуть и врезать как следует трактирщику по уху. Тот взвыл и отскочил в сторону, предоставив Тому самому бороться со стихией под именем «Греймор напился и буянит». – Что вам надо, милочка?
- Мсье, это – мой дядя. Он немного перебрал – у него ум…у него большое горе, - Камилла вовремя вспомнила слова Греймора о том, что он вроде как немного не в ладах с законом. – Могу ли я попросить вас сдать нам комнату на ночь. Он будет вести себя хорошо, как только уснет, - уверенно соврала девушка. – Вот, возьмите, - в пухлую куру трактирщика со звоном перекочевали несколько монет. – Вы мне не верите? Но он и правда мой дядя! – воскликнула Камилла, уловив едкую ухмылку Булвера.
- Милочка, да хоть отец родной – мне какая разница? Том, тащи его наверх. Но предупреждаю, если будет буянить, я ночную стражу вызву!
- Эм…мсье, а у вас не будет двух раздельных комнат? – то Камиллы дошла вся пикантность ситуации.
- За эти деньги – нет. Платите вдвое больше – и у вас будут шикарные апартаменты, - съязвил Булвер, растянув улыбку на все 32.
- А….нет, мсье, одной будет достаточно, - Камилла с горечью посчитала свой бюджет и поняла, что две комнаты он не потянет.
- Куда его? – поинтересовался Том в дверях комнаты.
- А…туда, - указала Камилла на кровать.
Водрузив тело Греймора на небрежно застеленную кровать, Том, хитро взглянув на Камиллу и вогнав её, тем самым, в краску, удалился, громко хлопнув дверью.
Осмотревшись по сторонам, девушка приняла единственно возможное решение в сложившейся ситуации – спать она будет на тапчане. Не слишком удобно, но, по сравнению с лежанкой на корабле, к примеру, очень даже ничего. Её размышления были прерваны невнятным мычанием, издаваемым бароном.
- Что ты хочешь от меня? - простонал Греймор. - За мной теперь охотится добрая половина Англии. Бери завещание и беги за пролив...
- Бросить тебя на улице? – Камилле заподозрила, что дядя просто надрался с горя, и ооооочень преувеличил свою значимость для Англии. К тому же, посреди ночи она точно никуда не пойдет.
Греймор вертикально поднялся на кровати, что было даже весьма ловко в его положении.
- Ладно, притворяться пьяным бесполезно. - сдался он. - Слушай сюда, Камилла - я мятежник. Так что тебе лучше держаться подальше. Так что давай прочтем завещание тетушки и разбежимся. Поскольку все что я сейчас хочу - это месть. А рядом со мстящим человеком тебе не стоит быть.
- Как скажешь, дядя, - Камилла вздохнула и распечатала пергамент. – Здесь по-французски! – с каким-то детским восторгом сказала она. – Читать вслух?
- А то я не знаю французского! Читай. - буркнул барон.
«Дорогое дитя. Если ты читаешь это, значит, твоей тети Ортанс уже нет в живых. Оставим пустую скорбь, и поговорим о деле – времени у меня мало. Я завещаю тебе три четверти своего состояния. Одну четверть – своим родителям. Если бы Роберт был жив, я бы доверила все ему – в том, числе, заботу о тебе. Пусть управляющим делами будет мой отец, а поверенным – мсье Бовэ. Они знают, что делать, и обучат тебя – я уверенна, ты сможешь, недаром в твоих жилах течет кровь Соважей. Я люблю тебя, Камилла, и всегда буду любить, куда бы не попала моя душа после смерти. Как и Роберта. Прощай, и будь счастлива».
Последние слова буквально утонули во всхлипываниях Камиллы. Дочитав завещание до конца, она вдруг бросилась на шею Греймору и зарыдала у него на плече.
- Ну вот опять! - воскликнул барон, но, помешкав, прижал девушку к себе. - Ладно, потерянного уже не вернуть. Это я виноват в смерти Ортанс. Хотел вернуть отобранное, а лишился последнего.
Барон провел рукой по ее плечу и вдруг Камилла почувствовала, как мышцы на его ладони напряглись и рука сжалась стальной хваткой, правда, не причиняя ей боли.
- Но я верну отобранное, или лишу и их его... - злобно проговорил барон. - Ну, что теперь будешь делать?
- Наверное…надо возвращаться домой, - Камилла вновь украдкой использовала рукав, надеясь, что дядя не заметит столь неподобающий поступок. – Но я боюсь…Меня опять в монастырь сошлют. Я думаю…Не знаю. – Вдруг она густо покраснела, и, отстранившись от Греймора, прошептала: - Ой…у меня денег на дорогу не хватит…Я же надеялась найти тетю…Бедная, бедная тетя! – Камилла вновь прильнула к Греймору. Так она чувствовала себя защищенной.
- Ладно...-пробормотал барон. - Что нибудь мы придумаем. Пока будем жить тут, и как только я окончу свои планы - довершу начатое, то отправимся в местечко поприличнее, чем эта дыра.
- Подожди, дядя, - на личике Камиллы отобразился некий когнитивный диссонанс. – Тетя писала: «если бы Роберт был жив». Но ты же жив! Получается, когда она составляла завещание, то не знала, что ты не умер! Значит, ты – её наследник, а не я.
- Полагаю, это ненадолго...-мрачно заметил Греймор.
- Что именно? – нахмурилась Камилла. – Дядя, что происходит? Расскажи мне, я имею право знать, - слова её прозвучали твердо.
Барон нахмурися - видно было, что он не хотел об этом говорить. Он прошелся взад-вперед по комнате и спросил:
- Скажи, что ты вообще знаешь о моей...биографии?
Залившись краской, Камилла тихо сказала, уставившись в пол:
- Папа называл тебя негодяем. Тетя с ним соглашалась, но я видела, что на самом деле она так не думает. Дедушка Соваж – тот вообще сказал, что растерзает тебя, если увидит. Это когда я к ним приехала месяц назад. Тетя на тот момент уехала за тобой в Англию, и дедушка негодовал, мол, он же её бросил, этот мерзавец, а она сорвалась и подалась за море, к нему.
- Это все?
- Ааа…да. – Судя по смыслу вопроса, должно было быть что-то ещё, но Камиллу учили не задавать слишком много вопросов старшим, особенно – мужчинам.
Греймор встал напроив Камиллы и скрестил руки на груди:
- Ну тогда слушай меня внимательно. Я - бывший предводитель отряда наемников. Я прибыл сюда, в Ноттингем, чтобы разобраться с Робином Гудом. Ты знаешь Гуда?
Раскрыв рот от удивления, Камилла ответила:
- Я слышала о нем по дороге сюда. Но я думала, это – всего лишь сказка, выдумка…Он ведь грабит богатых и раздает все бедным?
Греймор почесал подбородок и пробормотал:
-Скорее всего, он просто следует своим принципам...Как бы там ни было, тот, кто попросил меня убить Гуда - шериф Вэйзи, предал меня и попытался прикончить и меня.
- А… тетя Ортанс? – Камилла не решилась высказать вслух страшную догадку.
Барон подошел к стене возле окошка и уперся лбом в раму:
- Я взял Вэйзи в заложники и при помощи имеющихся у меня сведений заставил принца сделать меня шерифом. Тогда-то на свою беду и прибыла твоя тетя... Короче говоря, у меня в руках была реальная власть - я был на пороге того, чтобы управлять Англией. Но я был предан собственным кузеном, упокой Господь его душу в аду. А сегодня с утра я узнал, что Ортанс умерла.
Рот Камиллы снова раскрылся от удивления. Рассчитывала ли вчерашняя воспитанница монастыря на то, что её ближайшие родственники будут втянуты в такую авантюру…Хотя, чему удивляться. Папа-кардинал, тетка-богачка – так почему бы не дядя-король…И раз он сказал, что тетя умерла из-за него…Камилла решила больше не спрашивать его об этом – хотя бы сегодня. Наверняка, это нелегко – осознавать, что из-за тебя погиб любимый человек…Она не испытывала такого на собственном – таком ещё маленьком – жизненном опыте, но могла представить, что приятного в этом мало.
- И что теперь? Ты…будешь мстить?
- Я уже отомстил им...почти всем. Кроме основного виновника моего провала - Вэйзи. И его жизнь я превращу в кошмар. А теперь решай для себя - готова ли ты оставаться подле такого человека?
- Ты…убил кого-то?
- Да. - холодно ответил Греймор.
Этого она и боялась. В сущности, Камилла догадывалась, каким будет ответ. Но ведь каждый человек заслуживает прощения? Разве не этому её учили все эти годы? Что раскаявшийся грешник гораздо более люб Господу, нежели не согрешивший ни разу праведник. Но…убийство…Внутри Камиллы шла жестокая борьба – между принципами и чувством сострадания.
- Тетя писала, что завещала бы тебе заботиться обо мне. Я думаю, она также хотела, чтобы было наоборот. – Камилла подошла к Греймору и взяла его руку в свои ладошки. – Дядя, давай уедем во Францию. Тетя хотела бы этого, я уверена. – Она боялась взглянуть ему в глаза, потому что знала – он скажет «нет».
- Уехать? Я не могу убежать от проблемы... - пробормотал Греймор.
- Я не брошу тебя, дядя, - с детской наивностью Камилла полагала, что сможет предотвратить попытки барона совершить какой-либо поступок, который навеки утащил бы его душу в преисподнюю. К тому же, во Франции её особо никто и не ждал. Отец? Он в Риме, занят, ему не до бастарда. Мама? Эта женщина никогда не проявляла особой заботы о ней, да и умом не отличалась – Камилла чувствовала себя неловко рядом с ней. Соважи? Отправят её в монастырь, немедля.
- В таком случае тебе придется некоторое время побыть в Англии. У тебя вообще денег нет? - спросил барон.
- Очень мало. На пару дней хватит. Мне так неудобно, дядя…
- Неудобно штаны через голову надевать, - грубо отрезал барон и выудил из кармана брошь с бриллиантом. - На вот, заложи, и арендуй нам дом в уединенном районе города. Где-нибудь в бедном районе. А вот это... - Он достал еще какие-то драгоценности. -Обустрой его покрасивее. Я люблю красное дерево.
Челюсть Камиллы в третий раз проделала упражнение «и вниз!». Глаза зрительно увеличились, а голос задрожал:
- Ого…Хорошо дядя, сделаю, как скажешь. Завтра с самого утра этим займусь.
- В таком случае тебе лучше бы отправиться спать, - сказал барон. В его голосе прозвучало легкое "отеческое" участие. - А я пойду вниз.
- Но как? Куда? Ведь тебя… - Камилла осеклась, поняв, что, во-первых, он все равно сделает так, как будет считать нужным, во-вторых, им обоим было бы неловко находиться в одной комнате, несмотря на тот факт, что они – родственники. – Доброй ночи, дядя, - Камилла присела в реверансе и поцеловала его руку – как её учили в монастыре, подумав, что, возможно, эта самая рука сегодня ночью лишит кого-то жизни.
Барон отдернул руку и нахмурился:
- Оставь эти манерки! Мы не в церкви и я не боров-епископ.
- Как скажешь, дядя, - Камилла почувствовала легкий укол обиды, но очень надеялась, что виду не подала.

Совместный пост дядюшки Роберта и племяшки Камиллы

-----> Куда-то вон (Греймор)