В Шервудском лесу был один из тех дней, когда все вроде бы спокойно, но напряжение буквально смешано с воздухом. Так в теплый и ясный июльский вечер явно чувствуется приближение грозы. Деревья тихо шелестели от каждого порыва ветра, словно сообщая друг другу только им одним ведомую тайну. Они тоже ждали бури. Птицы жалобно перекликались в кронах, оплакивая последние мгновенья покоя. Но скоро затихли и они. Казалось, вся природа замерла в предощущении чего-то страшного и неотвратимого.
В лесном лагере разбойников все были заняты своими делами. Они коротали время в ожидании тех, кто должен был вот-вот вернуться из Нотингема с новостями. В какой-то момент совсем рядом раздался звук тяжелых шагов, а потом тишину нарушил громкий срывающийся крик Малыша Джона: «Предатель!»…

…Они окружили меня, смотрят с презрением и враждебностью, будто увидели опасную ядовитую змею. В голове бьется только одна мысль: «Неужели можно принять такую явную ложь за чистую монету?!». Я пытаюсь найти слова, чтобы переубедить их, но наталкиваюсь на стену ледяного равнодушия. Ну как, как мне доказать свою невиновность?! Никто из них не хочет услышать меня! Да я, может быть, впервые в жизни говорю чистую правду, не хитрю и не ищу выгоды! Да я, может быть, впервые в жизни готов этой самой жизнью своей непутевой поклясться! Это же всего лишь слова! Неужели одной фразы достаточно, чтобы перечеркнуть дни, когда мы были едины?! Но они уже готовы поверить клевете…
Я чувствую, как по лицу и спине начинает обжигающими дорожками струиться пот, но не оставляю надежды пробиться к их сердцам. Все не может быть так, не должно быть! Вот они стоят передо мной – люди, которым я не раз доверял свою жизнь, которых спасал сам, которым просто верил.
Я перевожу взгляд поочередно на каждого из них:
Тук… Ты должен знать, что такое милосердие и сострадание, монах! Пусть мы не так долго знакомы, но я не сделал тебе ничего плохого, в конце концов, был верен Богу… Он-то меня точно простит, а ты? Нет… Отвернулся… Может, действительно не его дело. Это как царапина, заставляющая вскрикнуть от неожиданной боли и долго еще потом напоминающая о себе. Мы так и не смогли друг друга понять…

Малыш Джон… Мы столько пережили вместе, не раз прикрывали друг другу спину. Знаю, ты сильно злился на меня, но простил и принял. Я благодарен за это. Ты не из тех, кто легко поддается чужому влиянию. Скажи, что не веришь глупостям, дружище! Отвел взгляд… И он против меня. Это как пощечина, вызывающая не столько телесную боль, сколько душевную…

Мач… Славный наивный Мач! Мы часто спорили, я обижал тебя, но ты не помнил зла и всегда прощал! Часто тобой пренебрегают, но ты сам никогда не станешь таким! Давай, улыбнись, похлопай меня по плечу, и мы забудем этот кошмар! Прячет глаза… Как же так?! Чего ждать от остальных, если самый добрый из них клеймит меня презрением?! И это уже тычок в спину, когда едва не теряешь равновесие, и мир вокруг утрачивает привычные очертания…

Кейт… Милая… Наверно ни к одной женщине никогда я не испытывал таких чувств. С твоим появлением для меня открылась новая сторона жизни. Я понял, что должен оберегать тебя, защищать, помогать. Ты озарила мое существование, словно свеча холодную туманную ночь. Поверь мне! Это так важно!!! Глядит с брезгливостью… Как удар под дых, от которого разрывает все внутри и перехватывает дыхание. Надежда на то, что все закончится благополучно, становится призрачной и неверной…

Робин! Ты – человек, заставивший меня поверить в добро и справедливость, ставший добрым другом, наставником, доказавший, что жизнь можно изменить, если очень захотеть. Благодаря тебе в моей жизни есть хоть что-то, чем можно гордиться! Помнишь наш девиз? «Мы – Робин Гуд», а значит мы - одно целое! Я – это ты! Слышишь?! Почувствуй истину во мне! Скажи, что они все сошли с ума и бредят! Останови это!!! Тоже не хочет на меня смотреть, боится усомниться в себе… Никогда я еще не чувствовал себя таким беспомощным! Я знаю, что прав, но не могу ничего сделать, чтобы доказать им это. Словно страшной силы удар по голове, когда путаются мысли и внезапно меркнет свет. Удар, вынуждающий терять опору, лететь в никуда. Можно встать, но лучше прикрыть голову и остаться на земле…

Не страх, отчаяние… Я чувствовал, как все это время каменело мое сердце. Каждый из них убивал часть его, ровно столько, сколько места там занимал. Сейчас онемела самая большая. Однако осталась еще одна крохотная частичка, пульсирующая последней безумной надеждой.

Гисборн… Ты, проклятый врагами и друзьями, потерявший все, как никто другой сможешь меня понять! Я служил тебе верой и правдой, пока мог. Твое слово ничего здесь не решает, но поддержка станет бесценной. Ты – мой единственный шанс. Мы ведь когда-то были так похожи, оба хотели денег и власти, и оба поняли, что в жизни они занимают далеко не самое главное место. Когда-то, но не теперь… Качает головой… Даже ты отступился, хотя сам достоин худшей из казней. Можешь тешить себя мыслью, что они приняли тебя, но никто не даст гарантии, что однажды не окажешься на моем месте…
И это нож в спину, глубокая рана до самого сердца. От такого удара не оправиться. Даже время не сможет вылечить боль. Внутри все окаменело окончательно, превратилось в тяжелую безмолвную глыбу, стена между мной и ними стала непреодолимой. Сил бороться с несправедливостью больше не осталось… Я закрываю глаза и перестаю слышать их. Гнев захлестывает меня непреодолимой волной, стучит в висках, заставляя забыть об очередной бессмысленной попытке оправдаться.
Они предали меня! Люди, вместе с которыми я проливал кровь и нарушал закон! Те, ради кого я предавал, лгал, рисковал жизнью, снова предавал, убивал, ради которых жил! Они не простили и не хотят верить… Так больно, невыносимо… Предали… как и я когда-то… Так вот что они сами испытали, узнав о моей лжи! Значит такие страдания я причинил им! Что ж, может быть я и достоин только такого отношения, а теперь прошу слишком многого – верить… У них был выбор, и они его сделали. Но это все еще мои друзья, несмотря ни на что! И я не стану безвольно ждать приговора, постараюсь сломать стену, пусть даже самой горькой ценой! Каждый человек заслуживает второго шанса! Но тот, кто однажды уже совершил подлость, никогда не получает его сполна. Ведь гораздо проще поверить в то, что он снова оступился, чем в то, что наконец-то решился жить честно, не для себя, а для других…