Квартал Купцов - одно из старейших мест города. Гильдия Купцов была возведена здесь практически одновременно с Ноттингемским Замком, да и по виду она мало чем уступает величием и пышностью внешнего убранства. Фасадом Гильдия выходит на площадь, где разбит фонтан, у которого в дневное время суток всегда полно народа. Многочисленные горгульи свешиваются с крутых карнизов этого здания, озирая со своих постов весь квартал, застроенный двухэтажными деревянными зданиями. Но, в отличие от бедных районов города, здесь всё выглядит ухоженным: ни один дом не покосился, ни одна дверь не скрипнет за весь день не смазанной петлёй. Да и люди здесь являют собой полную противоположность большинству жителей Ноттингема.
Дождь хлестал как из ведра, заливая улицы Ноттингема всё новыми и новыми потоками воды, грозящимися перерасти в нечто, отдалённо напоминающее небольшую горную речушку. Грязная жижа под ногами, некогда бывшая хорошо утрамбованной и утоптанной дорогой, при каждом шаге исторгала мутные лужицы, моментально смыкавшиеся вокруг ноги незадачливого путника. Впрочем, единственному человеку, решившемуся в такую погоду выйти на улицу, было, кажется, глубоко наплевать на то, что творилось у него под ногами и над головой. Он загребал ногами почище любого любителя поисследовать неизведанные глубины луж после дождя. Однако, дойдя до Квартала Купцов, он остановился, о чём-то задумавшись. Небо прорезала молния, и раздался раскат грома, прокатившийся над городом, как удар в набат. Мужчина скривил губы и двинулся дальше. Этот квартал значительно отличался ото всех остальных мест в Ноттингеме. Здесь вода струилась по аккуратным желобам, вырытым по обе стороны от дороги, а не заливала всё и вся. Всё было настолько аккуратным и опрятным, что это даже вызывало какую-то неприязнь. Хотелось запустить камнем в окно или наследить на крыльце… Однако, если хочешь, чтобы всё прошло гладко, надо и вести себя соответствующе. Оценив состояние своих сапог, мужчина, особо не церемонясь, подошёл к небольшому фонтанчику посреди площади и вымыл там свою обувь. Эта вопиющая дерзость, по счастью, оказалась никем не замечена, разве что самим фонтаном, в который раньше максимум опускали руки или ребятня бросала небольшие камушки. Оказавшись лицом к лицу со стражей Гильдии, ютившейся под козырьком, нависавшим над ступенями, ведущими к массивной двери, Гисборн вновь притормозил, пытаясь прикинуть, как бы ему помягче обойти это препятствие. - Я желаю поговорить с Годфри Метценгерштейном! – последовавший следом за этой фразой раскат грома, словно, попытался придать увесистости заявлению. - Тебе повезло, вот он. Но поторопись, Годфри уезжает, - охранник ткнул пальцем в сторону кареты, готовой отправиться в путь. - Уезжает? Придётся немного отложить поездку… Гисборн размашистым шагом направился к карете. Кучер уже разворачивал кнут, чтобы придать лошадям ускорения, когда на его руке мёртвой хваткой сжались пальцы Гисборна. - Подожди немного, у меня есть к твоему господину разговор. Кучер ошарашено уставился на рыцаря, имевшего вид не самый благородный, но сказать ничего против не посмел. Зайдя сбоку, Гисборн пару раз ударил кулаком в дверцу кареты. Дверца лениво отворилась. Полная рука, унизанная перстнями, откинула занавеску и из темноты на Гисборна уставилось две пары глаз. - А! Гисборн! А я давно тебя ждал, залезай! Правая бровь рыцаря невольно поползла вверх, однако, этим недоумение и искреннее удивление и закончилось. Забравшись в карету, Гай плюхнулся на сиденье, расположенное напротив обладателя транспортного средства. Как только дверца захлопнулась, послышался щелчок кнута и мерное поскрипывание колёс. - Говорите, что ждали меня? С чего бы вдруг? Перед ним сидел Годфри. В углах кареты висели небольшие ладанки из которых струился пахучий дым и огоньки в них чуть освещали пространство кареты, обитое красным шелком. Подле Метценгерштейна сидел его полуобнаженный миньон, положив господину руку на плечо. Годфри же сурово глядел на Гисборна. - Зачем ты явился? Обычно гости первыми говорят, зачем пришли. Гай откинулся на спинку, скрестив руки на груди. - Скажем так: вы отлично знаете, в каком я сейчас положении. Вэйзи устроил настоящую охоту за мной. Мне не нравится то, как он со мной обошёлся… Ещё я знаю, что шериф у вас тоже не в почёте, судя по тому, что я слышал в последний раз, - Гисборн развёл руками, а затем хлопнул себя по коленям. – Вот потому-то я и здесь. - Конкретнее, - промурлыкал Альберт. - Не люблю загадок. Скажи прямо - мне нужна помощь, - произнес Годфри. - Я бы не сказал, что мне нужна помощь. Скорее, я бы назвал это сотрудничеством. Мы преследуем практически одну цель. Я хочу отомстить Вэйзи, вы… Грубо говоря, поставить его на место. - Я поставлю его на место и без тебя, так что нечего набивать цену! - повысил голос Годфри. - Безусловно, - Гисборн и бровью не повёл. – Но, если так подумать, стал бы шериф так рьяно пытаться меня убить? Это значит, что я знаю что-то, распространения чего он боится. К тому же, Вэйзи не ожидает такого шага. Это может пошатнуть его уверенность в своей непоколебимости. Он теряет людей, а, значит, и власть над ними. - Ну хорошо. Что ты можешь предложить мне? - спросил Годфри утомленно. «Чёрт… А я могу ему что-то предложить? – Гисборн окинул беглым взглядом сидящего рядом с Метценгерштейном Альберта. – Не вариант. Старый извращенец…» - Я думаю, это станет ясно в ходе нашего сотрудничества. - Короче ты мне надоел! - резко оборвал его Годфри. - Но ты поможешь мне. Скажи мне, где находится девица Мэриан... Годфри с самого начала был посвящен в план Греймора, но не хотел рассказывать его дочери. Он предпочитал действовать автономно, а дочке надо было набираться опыта, потому он сам собирался искать и Мэриан и Гая, а Греймора подговорил направить на это дело дочь. - Зачем она вам? – в голосе Гисборна послышались жёсткие нотки. - Ты хочешь стать членом городского совета, получить поместье и жить с ней безбедно до конца дней? Гай едва зубами не скрипнул. Уж больно эти красивые картинки были похожи на те, что рисовал ему Вэйзи. Гисборн лишь молча кивнул. - Но за поступки Мэриан я не отвечаю. Она может и отказаться. - Мы ее убедим. У нас есть аргументы. – Годфри улыбнулся. Рыбка заглотила наживку. – Ты ее просто приведи к нам сегодня ночью. Метценгерштейн слишком гладко говорил, словно уже заранее всё обдумал. Гисборну это не нравилось. - Просто привести её к вам сегодня ночью, – он хмыкнул. – Я даже не знаю, что у вас на неё за планы. Годфри тяжело вздохнул и обменялся взглядом с Альбертом. Тот продолжил за него: - Ведь это ты пришел к господину Годфри. Откуда такое недоверие? - Оттуда, что я не собирался впутывать в это дело Мэриан. Но, раз уж она вам так нужна, то я думаю, что имею право знать зачем. - Она нам нужна, потому что ее послушают люди. Она нужна нам как противовес образу шерифа. Купцам народ не сильно поверит, - сказал Годфри, сложив руки замочком на груди. Гисборн колебался… секунду или две. Метценгерштейн не предоставил ему как такового выбора. Идти на попятный было уже поздно. Кто знает этого любителя мальчиков: что после подобной выходки помешает ему просто так взять и сдать его и Мэриан шерифу? Поэтому Гаю оставалось только согласиться на его условия, что, в свою очередь, так же не вселяло в него уверенности. - Что ж… – медленно произнёс он. – Хорошо. А какова будет моя задача? Если, конечно, она не состояла лишь в том, чтобы вывести вас на Мэриан. - Твоя задача - остановить гарнизон в случае если он будет разгонять толпу, - сказал Годфри. - Остановить гарнизон, - повторил Гисборн. – Не в одиночку же, думается мне. - Ты же их бывший руководитель! - воскликнул Годфри. - Неужели у тебя не было на них влияния??? - Вот именно, что бывший! Сейчас у них только один приказ – убить меня на месте, а не стоять смиренно сложа руки! - Тогда зачем ты мне? - прошипел Годфри и, сощурив глаза, поглядел сквозь темноту. - Тогда Мэриан вы не увидите, - в свою очередь заявил Гисборн. Орешек оказался прочнее, чем думал Метценгерштейн. И тогда он решил пойти ва-банк: - А с чего ты решил, что она уже не у нас, или что мои люди уже идут к ней, пока я тут тебя развлекаю беседами... - Да? И куда же идут ваши люди? Точный адрес? – Гай чуть наклонил голову вбок, вздёрнув брови и смиренно сложив руки на коленках. - В пристанище Святого духа. - Греймор рассказал Метценгерштейну о том, где может находиться Гисборн - по подслушанному разговору Давины. Щека Гисборна едва заметно дёрнулась. - Одна особа сегодня уже интересовалась моим местоположением. Неужели вы думаете, что я не позаботился о том, чтобы замести следы? – он покачал головой. – Я же не вчера родился. В любом случае, я хочу быть уверен, что Мэриан будет в полной безопасности как во время, так и после ваших махинаций. - Слово купца, - Годфри протянул ему свою пухлую руку. Гисборн мысленно усмехнулся. Сколько раз он давал пресловутое «Слово сэра Гая Гисборна», после чего либо не исполнял это самое слово, либо со спокойной совестью избавлялся от того, кому его давал. Но это ничуть не поколебало его решимость. - По рукам, - рыцарь скрепил договор рукопожатием.
- Приехали, мадам, - слуга открыл дверь и помог Элене выйти из кареты. Как давно она не была в помещении Гильдии…Кажется, со времен замужества. Не думала она, что ей снова придется переступить порог этого здания – она приготовилась к спокойной семейной жизни вдали от коммерции, политики и интриг, но судьба распорядилась иначе. Встав ни свет, ни заря, она с некоторым замиранием сердца препоручила детей нянькам и отправилась в город, потому что так распорядился отец. Райан был мертв – не сказать, чтобы Элена сильно страдала по этому поводу, они всегда относились друг к другу с некоей доли враждебности – и теперь она должна была вникать во все дела отца как единственная наследница огромного состояния Метцергенштейнов. А ещё Гривз-манор – не мешало бы туда наведаться и проверить, насколько добросовестно управляющий ведет дела. На этот счет у Элены имелись некоторые сомнения. - Доброе утро. Мистер Греймор, отец, - Элена вошла в главный зал и присела в реверансе перед находившимися там мужчинами. - О! Леди Элена! - Греймор оторвал глаза от развернутой на столе карты, над которой он склонился с Метценгерштейном, и приветливо улыбнулся. - Рад вас видеть, надеюсь, что вы хорошо отдохнули за этот короткий срок. - Не расточайте комплиментов, мой барон, - процедил Годфри. - Элена носит траур по мужу, и это не к месту. - Полагаю, что траур ей носить предстоит недолго, - улыбнулся барон. - Завидная супруга для знатного вельможи. Затем он вновь опустил глаза к карте. Карта Ноттингема - редкое сокровище, лежала пред Годфри и Робертом. На ней были расставлены деревянные фигурки, взятые определенно из шахмат, и, очевидно, обозначавшие силы бунтовщиков. Элена сделала вид, что не заметила двузначного замечания Греймора в её адрес. Прошло ещё слишком мало времени после смерти сквайра Гривза, и никто не смел заговаривать с ней о новой замужестве, даже отец. Хотя она была весьма лакомым кусочком – слова барона напомнили ей об этом. Слегка вздохнув, она присела на стул у окна и стала слушать разговор отца и Греймора. - Итак. По плану у нас сначала выступление перед толпой. Выйдем к ней всем миром, то есть я, вы, Элена, Гисборн и его зазноба. А то я боюсь, если дело не выгорит, вы меня сдадите, Годфри. Метценгерштейн закусил нижнюю губу. Видимо барон попал в точку своим замечанием. - Затем, пока наша толпа попрется к замку, нанятые мной на ваши деньги люди из Креста сатаны захватят квартал кузнецов. Вторая же их часть войдет в замок по ходу Робина Гуда. Так мы застанем Вэйзи врасплох...Однако, он не мог не послать за подмогой - он наверняка обо всем догадался. Годфри оторвал руки от стола, оставив на его поверхности два сальных следа. - Даже если это и так - и бунт провалится, Вэйзи выступит против своего народа. Это даже лучше - народ будет лучше подготовлен в следующий раз. Я так и вижу, как они точат по ночам ножи ему на погибель. Мы ничего не потеряем, однако, нам нужно быть осторожными, а потому я выделю вам солдат охраны. Позовите Хайндриха! Слуга у дверей удалился, а Годфри продолжил: - А вас я вижу шерифом Ноттингема, барон. - Барону нужна баронесса. Моя умерла, а леди Найтон мне отказала, - бросил в ответ Греймор. - Она совсем девочка, глупая и наивная. - А скажем, состоятельная дама, единственная наследница богатого семейства вам бы подошла? - недвусмысленно намекнул Годфри. Бровь Елены медленно поползла вверх. И отец туда же? Ну, началось. Однако, барон – не худший вариант. Она исподтишка взглянула на него, но Греймор даже не смотрел в её сторону. Да что она, в самом деле. Как девица на выданье. Элена отвернулась и начала внимательно рассматривать свои ладони, будто это было самое занятное зрелище во всей Англии. Даже самой себе она не могла признаться, что слова отца задели её, и не в отрицательном смысле, как она пыталась себя заверить, а, скорее, наоборот. - Да, почему бы и нет, - неожиданно проговорил барон. - У семейства Греймор нет наследника, мне некому завещать титул. Однако я не люблю сводничества. Но такой союз был бы выгоден как главе богатого семейства, так и мне. Внезапно в дверях гильдии показался слуга, позади которого с взволнованным лицом маячил Брюс. - Эмм...Мистер Метценгерштейн, тут слуга барона... - Да впустите же его, впустите! - крикнул Греймор. - Что стряслось, брюс? Толстяк подбежал к барону и что-то шепнул ему на ухо, отчего лицо Греймора омрачилось. -Ну что ж. Иди домой. Спасибо тебе за твое беспокойство. - Мистер Греймор? – Элена привстала, потому что на долю секунды лицо барона почернело и искривилось. – Что-то случилось? - Моя племянница. Удрала с этим паршивым жидовским щенком! - проговорил сквозь зубы Греймор. Метценгерштейн же отклонился назад и бросил красноречивый взгляд на Элену - в городе было мало "жидовских щенков" подходящего возраста. Не отрывая взгляда от Элены, Годфри тихо спросил: - Уже ли это племянничек Хаима? - Да, он. Клянусь, когда я его найду - распну как они когда-то Христа! - Утром мне сообщили, что пропала одна из моих лошадей, но у меня не было времени выяснять обстоятельства, я дала распоряжение разобраться и поспешила сюда. Фрэнк, - позвала Элена своего помощника. – Немедленно найти виновного в том, что племянница барона смогла покинуть дом. Наказать. Сообщить мне, в это же время – искать её у Хаима Левина. Выполняй. – Фрэнк покинул комнату так же стремительно, как и вошел в неё. – Мистер Греймор, вы уверены, что она ушла именно к этому…как его…Мордереру? - Она слишком наивна - почти сразу я узнал все. Впрочем, не такая и существенная потеря - я обрел ее лишь некоторое время назад и не успел ужиться с девчонкой. Слишком уж она упертая. - Она показалась мне какой-то встревоженной и расстроенной вчера вечером, когда приехала к нам, и сразу же ушла в предоставленную ей комнату. Вы…позволите ей остаться там, среди…них? – с недоумением поинтересовалась Элена. - Через несколько часов в этом городе сотрутся и имена и национальности и сословия! - ухмыльнулся барон. - Искать ее бесполезно, скорее всего, она не у него, знает, что первым делом там и станут смотреть. Когда мы очистим город от Вэйзи и его шайки - евреи сами придут к нам на цыпочках, чтобы просить пощады. Это их ростовщическая сущность. - То есть, вы согласны отдать её на погибель? Тут ведь есть оборотная сторона медали – если люди прознают, что племянница барона жила у иудеев, не важно, погибла или осталась в живых – пойдут кривотолки, это серьезный удар по вашему образу в глазах жителей города. Я считаю, что её нужно найти и как можно скорее вернуть обратно. Если родственных чувств к ней вы не питаете, - уточнила она. Годфри будто бы очнувшись ото сна, вставил: -Мы можем послать моих людей. Все равно от них нет толку в моем доме, пока я тут. - Ну что ж. Так и поступим, - сказал барон. - А потом я спроважу ее обратно во Францию. - Фрэнк займется этим, - резюмировала Элена. – Надеюсь, она не успела наделать глупостей. Возможно, мне удастся поговорить с ней и обратить на путь истинный. А там уже будет видно, что с ней делать, вы согласны, барон? - И что же это за истинный путь? - Послушание и подчинение старшему родственнику, ответственному за неё, - ответила Элена. – Но это вам, конечно же, решать, барон. - Хорошо. Верю, у вас это получится. А потому вверяю ее под вашу опеку, миледи.
- Разрешите? – в дверь просунулась голова Фрэнка. Он выразительно посмотрел на Элену и поклонился, не открывая двери. - Да, говори, - с некоторым нетерпением сказала Элена. – Ты нашел её? - Мадам, все, как вы приказали. Девица в доме господина Годфри, заперли надежно, не сбежит. - Отличная работа, Фрэнк. Что-то ещё? – служака явно не собирался уходить. - Мадам…ваш сын…у него жар, он в беспамятстве. Кормилица настаивает, чтобы вы приехали. Элена побледнела. Она не принадлежала к числу тех мамаш, которые трясутся над любым чихом их дитяти, поэтому если уж ей говорят, что с Трэвором беда – так оно и есть. С другой стороны, поспешный отъезд мог бы вполне выглядеть как бегство перед опасным предприятием, ведь Греймор четко сказал, что все участники заговора должны присутствовать во время выступления. Терзаемая чувством долга материнского и долга дочернего, она посмотрела сначала на отца, потом на Греймора, и ответила Фрэнку: - Я…не могу, Фрэнк. Я должна быть здесь. Через несколько часов я приеду. Метценгерштейн недовольно поморщился - он понимал, что Роберт поставил конкретное условие, но рисковать своим наследием совершенно не хотел. Даже из-за предприятия, которое казалось ему со всех сторон успешным. - Хорошо, идите. - неожиданно для него ответил барон. - Тем более, что леди Элене не стоит делать себе компрометации появлением в нашем бунтарском коллективе. Вэйзи легко расправляется с лицами слабого пола. И очень любит с ними расправляться. - Благодарю, барон, - Элена поклонилась Греймору, затем повернулась к отцу: - Как только я разберусь с делами дома, то приеду в Ноттингем, чтобы быть рядом. До встречи, - она вышла из комнаты вслед за переминающимся с ног на ногу Фрэнком.
Всю дорогу до Гильдии Купцов Гай и Мэриан ехали молча, не проронив ни слова. На улицах города в столь ранний час и без того было безлюдно, но лишняя предосторожность не помешает. Весьма потрёпанная и местами поцарапанная лошадь отнюдь не бодрой, но, тем не менее, уверенной походкой шла по знакомым улочкам. Почему животное в таком состоянии, Гисборн не поинтересовался, решив узнать об этом несколько позже, когда всё более или менее утрясётся. Скрипнули, открываясь, ставни на втором этаже дома. И, как по команде, оба всадника опустили головы, пряча лица от любопытных глаз. Но едва ли кто-либо, только проснувшись и с неохотой разлепив глаза, мог заинтересоваться этой неприметной парочкой. Слушая, перестук копыт лошади, Мэриан гадала, что за помощь могла понадобиться двум влиятельным людям от молодой девушки. Да такая, что они не поленились выкрасть ее отца у стражи. Собственно, что ломать голову?.. - Гай, они не сказали вам, что они от нас хотят? Это не дает мне покоя… вы ведь знаете, - едва слышно проговорила она, - … я не смогу им отказать. Ведь это касается моего отца. Гисборн не сразу ответил. Он ожидал этого вопроса, но вот ответа на него заранее так и не приготовил. Как отреагирует девушка на то, что с её помощью народ хотят поднять на восстание? Она, конечно, не была в особом восторге от нынешней власти, но настолько ли, чтобы пойти на подобный шаг? И будет ли судьба сэра Эдварда достаточно весомым аргументом, чтобы, если что, убедить её принять условия игры? Поэтому Гисборн решил, что лишь поверхностно ознакомит Мэриан с планом действий, а всё остальное ложится на плечи Годфри. - Кое-что они мне сказали, – произнёс Гисборн, тщательно подбирая и взвешивая каждое слово. – Шериф, по мнению Метценгерштейна, слишком зарвался, а потому он хочет поставить его на место. В этом-то мы и должны будем ему помочь. - Но разве я не занималась этим все время? – Мэриан слабо улыбнулась. – Разве не пыталась помешать шерифу вершить его гнусные делишки? Я не представляю, что я могу совершить сверх этого. Вернее, я с радостью помогу им в том, чтобы, как вы выражаетесь, «поставить шерифа на место», но почему для этого нужно было похищать моего отца? Я не понимаю, - Мэриан казалось, что Гисборн что-то явно не договаривал. Они уже добрались до Квартала Купцов, этого холёного местечка в Ноттингеме, где каждый домик был аккуратный и нарядный, как праздничный пряник. - Возможно, Годфри хочет вернуть вам отца, тем самым показав свою добрую волю и стремление объединить силы, ведь, как вы и сами сказали, до этого вы также боролись против Вэйзи. К тому же мы уже прибыли на место и скоро сами всё узнаем. Гай спрыгнул на землю и помог Мэриан слезть с лошади. На этот раз у дверей Гильдии не возникло заминки: стража по обе стороны от входа безмолвно открыла тяжёлые створки дверей, пропуская утренних «гостей» внутрь.
Стражи Гильдии смерила гостей взглядом, затем обменялись взглядами друг с другом и встали по сторонам от Мэриан и Гисборна, словно конвоиры. Затем все они двинулись вперед по обширному мрачноватому, как и все помещения тех времен, залам по направлению к одному из дверных проемов в глубине. Зал представлял собой прямоугольное помещение длиной около тридцати ярдов с узкими окнами-витражами, выходившими на площадь с фонтаном. Внутри зала, у самых стен слева и справа от входа стояли колонны, подпирающие балкон, находящийся на высоте трех ярдов, образуя также и галерею под ним. И в галерее и на балконе было множество дверных проемов, между которыми висели либо светильники, либо украшения - оружие и гобелены. На балкон можно было попасть по лестнице в противоположном от входа конце зала. Стража проводила гостей до лестницы, по которой они поднялись, где и провела их в кабинет, в котором заседали барон и Метценгерштейн. Услышав стук, Годфри взглянул на дверь исподлобья, после чего тишину прорезал голос барона. Тот, не отвлекая взгляда от карты, вытягивая слова, поприветствовал вошедших: - Слава тебе Господи, наконец-то! Гисборн, я рассчитывал, что ты приведешь к нам Мэриан еще засветло! Итак, вы готовы к сотрудничеству? Ваш... ммм... ухажер вчера говорил... впрочем, не важно. Вам ведь нужен ваш отец? - Да, Роберт, я вас тоже приветствую, - язвительно парировала Мэриан, уязвленная «ухажером». Узнав по дороге, что Греймор и Метцергенштейн собираются действовать против Вейзи, она приободрилась, но теперь снова почувствовала острую неприязнь к этим людям. - Что вы сделали с моим отцом? Где он? С ним хорошо обращаются? – почти выкрикнула она. - Я с ним ничего не сделал. Пока еще, - холодно ответил барон. - Теперь пусть Годфри посвятит тебя в наш план. Метценгерштейн с довольным лицом откинулся на спинку кресла и, выдохнув воздух, проговорил своим красивым тенором: - План этот изящен, извращен и коварен! - он улыбнулся барону. - Ведь его придумал Роберт лично. Я лишь немного помог. Моя цель... Он встал и поплыл по помещению, слегка шурша полами красной мантии по полу: - Моя цель - заполучить городской совет состоятельных граждан. Нам надоело, что шериф душит своими налогами любую затеваемую нами прибыльную деятельность. Ему нужны деньги сейчас, а не завтра. А я готов недополучить фунт сегодня, чтобы завтра у меня их было пять... Впрочем я отвлекся. Возможно, интересы народа и даже сэра Роберта рознятся с моими, но нас объединяет один общий интерес - ненависть к политике Вэйзи или к нему самому. А потому его необходимо свергнуть. Ну, или, по крайней мере, столкнуть его лбами с толпой. Даже если сброд будет отброшен и растоптан - это только обозлит его и придаст ему сил для дальнейшей борьбы. А потому план выигрышен для всех нас: и для нас, и для вас, поборница справедливости. Греймор слегка откашлялся, намекая Годфри, что тот снова увлекся и уже начал карты открывать. Тот закусил нижнюю губу и продолжил: - За нами толпа не пойдет. Во мне она видит торгаша и толстосума. Она готова принять от меня поддержку, но не пойти за мной. Барон же в свою очередь, не хочет рисковать лично - он и так на лезвии ножа. А вот вы, леди... - Мэриан. - подсказал Греймор. - А вот ты, Мэриан, прекрасно подходишь на роль борца за справедливость... Ты должна наставить толпу на борьбу под нашим началом! Толпа послушает тебя, как слушала раньше! Незамутненный разум, незапятнанная совесть, - он фыркнул. - Люди любят святых. Ну а Гай свою роль знает... - Толпа послушает меня! – презрительно повторила Мэриан. - Роберт, зачем вам все это? – она заговорила спокойнее, обращаясь к Греймору. – Барон, вы думаете, что совершите благой поступок для Англии, убрав с дороги Вейзи? Вы ошибаетесь. Какая разница между Вейзи и вами? Ведь вы всего лишь так же жаждете власти. Хотите двигать послушные фигуры на доске! Помнится, когда вы были шерифом Ноттингемским, у вас были действительно благие намерения … тогда я искренне поддерживала вас, - она посмотрела на Греймора так искренне, как только умела. – Так почему вы теперь говорите мне про «незамутненный разум» с такой издевкой? Что изменилось, Роберт? Она замолчала, глядя, как утренний свет преломляется в стеклах витражей, скользит по лицам троих мужчин. Внезапно она подумала о другом, на что не сразу обратила внимание. - Гай, а какая у вас роль? Что такое имел в виду барон? Существует что-то, о чем вы мне не сказали? – неужели и Гисборн преследует свои цели, прикрываясь добродетелью. - Моя задача – угнетать своим видом Вэйзи и всячески поддерживать народ в их нападках на шерифа. Одна мысль о том, что ему придётся выполнять всяческие приказы и указания Греймора и Годфри выводила Гисборна из себя. Первого он на дух не переносил, а ко второму относился с некоторым предубеждением. Метценгерштейн, несомненно, был умён и хитёр, как старый лис. А потому рыцарь уже мысленно настраивал себя на любого рода подлость со стороны этого человека. Но жажда мести всё же была сильнее. И какие бы тревоги не закрадывались в сердце Гисборна, он поступился своими принципами. Во всяком случае, на какое-то время. - К чему эта патетика, Мэриан? - резко ответил барон. - Гисборн тебе лжет. Его роль состоит в том, чтобы укокошить крестьянина, или нескольких, чтобы пролилась первая кровь и началось восстание... Кстати... Он не сказал тебе, что твое помилование - дело моих рук?.. Надеюсь, он не приписал себе чужих лавров? Так что ты у меня в долгу, девочка. - Впервые об этом слышу, - холодно отозвался Гисборн. – Речь шла о том, чтобы спровоцировать бунт, а вот об убийстве не было сказано ни слова. У Мэриан пересохло в горле. Только после слов Греймора она полностью поняла значение этого замысла. И неважно, кто сейчас солгал – Греймор или Гисборн, важно, что при любом раскладе погибнут люди. Те, за благополучие которых боролась она, и боролся Робин. И то дело, за которое они оба стали изгоями. И теперь она своими руками должна перечеркнуть все, за что было пролито столько слез? Должна повести людей на бойню, чтобы их использовали как средство к достижению честолюбивых замыслов горстки людей, которым не дают покоя лавры Вейзи? Но и отказаться она не может. Бросив на чашу весов жизнь отца и ту «идею», про которую сама так любила рассуждать, она четко понимала, какая чаша перетянет. Но… должен же быть какой-то выход, должен!.. - Не нужно никого убивать, - глухо сказала Мэриан. – Бунт начнется и без пролития крови. Я вам обещаю. - Ну и хорошо! - хлопнул в полные ладоши Метценгерштейн. Затем он театрально прислонил к уху ладонь и прислушался, наклонив на бок голову. На улице нарастал шум. - Слышите? Нам пора! Гисборн с откровенной неприязнью покосился на Греймора, благо тот повернулся к нему спиной. Если бы взглядом можно было прожигать, то в затылке барона уже бы красовалась сквозная дыра. Весьма фамильярный тон, с которым он обращался к Мэриан, задел и самого Гисборна. Однако выдавать сейчас своё отношение по этому поводу Гай не собирался. Он ещё найдёт случай стереть гаденькую ухмылочку с лица барона.
Совместный пост Шерифа (Метценгерштейн, Греймор), Ясной (Мэриан) и где-то там на заднем плане Гисборна.
Сложно сказать, спешили ли Метцергенштейн и Греймор, но по их виду ничего сказать было нельзя. Они торжественно прошествовали по залу, окруженные стражей. Гисборн и Мэриан переглянулись и неуверенно последовали за ними. - Они не теряют времени, - шепнула Мэриан Гаю. Мэриан судорожно искала выход из ситуации, хоть какую-то зацепку, которая позволила бы переиграть этих двух, но похоже, говорить ее все-таки заставят. За дверьми слышался многоголосый гул, и казалось, что створки дрожат под таким напором. «В обморок упасть, что ли», - подумала она и криво улыбнулась. В это время стража распахнула ворота. Мэриан, в принципе, была готова предстать перед многолюдным собранием, но то, что она увидела, заставило ее отшатнуться назад и почувствовать что-то, похожее на панику. Перед крыльцом ревела, неистовствовала толпа людей, мужчин и женщин вперемешку, в глазах которых зажегся фанатичный огонь. «Греймор и купец разбудили вулкан», - подумала Мэриан.
Гисборн окинул толпу непринуждённым взглядом. На самом же деле – запоминал лица, как осколки мозаики. Живое море у его ног беспрестанно колыхалось, бурлило и грозилось со всей своей яростной мощью нахлынуть на Гильдию – спасительный плот в разыгравшейся буре. И скоро Гисборну предстояло вступить в это море, чтобы помочь ему выйти из берегов. Однако сейчас, встав чуть позади с левой стороны от Годфри, Гай чувствовал себя как в былые времена. Шериф у дверей замка толкает умную речь, которую беспрекословно внемлет чернь, смиренно опустив глаза в землю. Но тут всё же другое. Раньше народ не поддерживал шерифа, не было такого. А тут в глазах каждого горит огонь и желание действовать. Если Метцергенштейн сможет направить эту силу в нужное русло, то Вэйзи не поздоровится. Если же нет, то она угаснет так же скоро, как и вспыхнула.
Метценгерштейн раскинул в стороны руки, призывая толпу утихомириться и через некоторое время гул перешел на ропот, а ропот сошел на нет. Выдержав небольшую молчаливую паузу, Годфри загремел на всю площадь своим оперным тенором: - Граждане Ноттингема! Наш шериф Вэйзи испытывал наше терпение долгие годы. Он притеснял вас налогами, душил поборами, забирал ваших сыновей, отцов и братьев в ополчение, где те погибали. Он насиловал ваших жен и сестер. Он попирал Веру! – Метценгерштейн многозначительно поднял палец вверх. – Но теперь его власти приходит конец. Толпа радостно заулюлюкала. В этом вроде бы радостном вое было больше злобы и ненависти, чем в любом боевом кличе готов. Забитый и замученный бременем аристократов, народ готов был потянуться как к анархисту-барону, так и к толстосуму-Годфри. - Вчера, - продолжил Годфри, - у нас был совет с Вэйзи. Я просил его учредить городской совет, где заседали бы представители всех без исключения сословий, в том числе и вы, братья мои! Его снова прервал восторженный вой. - Однако Вэйзи отказал мне! – прокричал Годфри. – Он не верит мне, что я представляю не только свои, но и ваши интересы! Он презирает вас! – Метценгерштейн ткнул в толпу толстым пальцем, и, ожесточенно тряся мощным зобом, продолжил. – Он считает вас не лучше животных, утверждает, что вы не способны даже похмелиться с утра, что вы – не люди, а дети изнасилованной бесом свиноматки! Толпа затихла, и вдруг из глубины ее раздался рык: - Разорвем его!!! - Разорвем!!! Пусть сам отправляется прямиком в задницу к сатане!!! Пусть сдохнет!!! – поддержала толпа. На этот раз Годфри не стал утихомиривать ее. Он кричал так, чтобы воющий сброд мог его слышать, но не старался заткнуть его: - И теперь, вас поведет тот, кто также жаждет справедливости! Человек, чью жену убил Вэйзи, человек, которого шериф лишил положения, власти и имущества! Сэр Роберт Греймор!!! Толпа рукоплескала. Греймор, весь в черном, махал им с крыльца, словно древние императоры Рима, приветствуя народ. - Но мы не станем убивать шерифа, нет! Самой страшной карой для него будет видеть, как его имущество разойдется меж вами!!! – засмеялся Годфри. – И тогда он, подобно евангельскому Иуде, сам наложит на себя руки!!! Вместе мы сила!!! Воспользовавшись шумной паузой, Годфри наконец потребовал стражу расступиться, чтобы вперед вышла Мэриан. Это еще сильнее взволновало толпу – послышались возгласы одобрения, но не жаждущие крови. - Ну а теперь постарайся. И скажи им – пусть подчинятся мне и последуют за мной. Только не прямым текстом, – шепнул ей на ухо Греймор.
В то время, когда Метцергенштейн говорил, Мэриан осторожно приблизилась к Гисборну. - Гай, - шепнула она так тихо, как только могла, - обещайте мне. Обещайте, что сделаете все, чтобы избежать кровопролития. Нас с вами вынудили, помните. Я прошу вас... это будет залогом того, что вы покончили с прежней жизнью. - Она сделала паузу и добавила еще тише, - ради нас с вами.
Тем временем Греймор дал ей знак, и Мэриан оказалась на виду у толпы. Странно, она должна была бояться, но при виде этих фанатичных, горящих жаждой мщения лиц ей захотелось разрыдаться. Неужели никто из ноттингемцев не способен позаботиться об этих людях из сострадания, а не из корыстного интереса? Нет, способен. Она вспомнила свои редкие прогулки в Шервуд и успокоилась. Не все сразу. Сейчас нужно просто правильно настроить людей. - Жители Ноттингема! - Мэриан старалась говорить громко и убедительно. - Сейчас вы полны жаждой мести. И этого возмездия никто у вас не отнимет. Сейчас вы припомнили все дурные поступки шерифа Вейзи, все тяготы, которыми он обременил вас. И вы пойдете за бароном Греймором требовать этого возмездия. Он смелый человек и опытный предводитель. Тот, который может противопоставить себя шерифу Вейзи. А я, Мэриан, прошу вас об одном - как в борьбе за то, что вы считаете справедливым, не потерять собственную душу и не пойти тем же путем, что и шериф. Не проливайте крови! Вейзи устрашится вашей силы и примет условия, которые вы поставите. Так не забывайте же о милосердии. Договорив, Мэриан слегка отступила от края крыльца. Пусть ведут свою игру, а она постарается сыграть в свою. В ту, которую она играла всегда, если конечно уместно назвать это игрой.
Гисборн с некоторым напряжением во взгляде наблюдал за Мэриан. Он знал, что сейчас она поступает против своей воли, натравливая всю эту живую массу на шерифа и его приспешников. Более того, он отдавал себе отчёт в том, что это происходит по его милости. Не пойди он тогда к Метцергенштейну, ничего бы этого не было. Но тогда им с Мэриан пришлось бы бежать из города, а без отца девушка не ступила бы и шагу. А увези он леди Найтон против её воли, то она возненавидела бы его, попыталась сбежать. Гай от злости едва не скрипел зубами. Его жизнь за последнее время претерпела столько резких поворотов, за каждым из которых грозилась разверзнуться пропасть; но каждый раз он умудрялся её перепрыгнуть. И сейчас Гисборн не намеревался сдаваться. Как только Мэриан завершила свою речь и вернулась на прежнее место, Гай подошёл к ней и, тронув за плечо, тихо проговорил ей на ухо: - Пойдёмте со мной.
- Народ Ноттингема! Вперед, к нашей победе! Настало время свергнуть тирана и узурпатора! - Греймор надел на голову свой скандинавский шлем с небольшими рогами и кольчужной накидкой на лицо, от чего его голос стал более глухим и угрожающим. - Мы отправляемся за нашей победой, чтобы в кровавом мареве увидеть луч солнца, который осветит наш путь и согреет нас после стольких холодных лет! Штурмом взять крепость, и узурпаторам, бывшим преступникам перерезать глотки! Феодалов выкинуть к черту на улицу! Вперед!!! Греймор вынул меч и поднял его над головой. Толпа испустила какой-то жуткий рев, очевидно, подразумевающий боевой клич. Затем барон вскочил на коня и, проведя его сквозь толпу, двинулся в сторону цитадели. Живое море, рокоча как горный поток, двинулось вслед за ним. --->Ноттингемский замок (Греймор)
Он поведет сброд в бой, на смерть, на бойню. Но отбив бунт, а он без сомнения будет рассеял людьми Вэйзи, шериф окончательно настроит весь Ноттингем против себя. Они станут вредить ему и помогать нам только лишь потому, что он применил против них силу. - Метценгерштейн, глядя вслед рассеивающейся толпе, стоял, улыбаясь, на крыльце Гильдии. - Питер! - резко прокричал он. Один из стоявших позади него стражей, отличавшийся от всех прочих тем, что помимо алого цвета формы, на его рукавах и плечах были черные нашивки с золотым гербом Метценгерштейнов, а в остальном же такой атлет-ариец с каменным лицом, разве что чуть более худой, нежели остальные стражи Годфри, сделал шаг по направлению к стоявшему к нему спиной Метценгерштейну. - Питер, отправляйся в Гильдию, внутрь. Найди там Альберта, он выделит тебе восемь стражей. Вы отправитесь в гущу сражения. Твоей задачей будет не дать попасть в плен или пасть в бою барону Роберту. Даже если ситуация будет безвыходной, ты должен будешь вытащить его оттуда. Питер кивнул своей рыжей головой с прилизанными от постоянного ношения шлема, волосами. - Да...и не забудьте снять знаки отличия. Нас не должны там видеть. - чуть повернулся к нему Годфри. - Будет исполнено, сэр.
However, the Duke will die before these eyes and he'll know, he'll know, that it is I, Baron Vladimir Harkonnen, who encompasses his doom!
Слабые, но уверенные лучи пробивались сквозь пелену предрассветного мрака. Только очень трудолюбивый человек, или же искатель приключений, отважился бы выйти в такой час на улицы Ноттингема. Два темных силуэта - мужской и женский - двигались по направлению к кварталу купцов. - Куда дальше? – Давина остановилась и перевела дух. - Попробуем пройтись по этой улице, - предложил Роланд, прислушиваясь к какому-то отдаленному гулу, необычному в такой ранний час. - Может, увидим что-нибудь подозрительное. - Это поиск иголки в стоге сена! – раздраженно фыркнула Давина. Она любила приключения на все части своего тела, но конкретно это начинало действовать на нервы. Именно тем, что было совершенно неясно, с чем они имеют дело. Тем не менее, она последовала за рыцарем в переулок. Они прошли мимо нескольких респектабельно выглядевших домов и уже, было, завернули к выходу на площадь, как Роланд резко затормозил. - Это еще что такое? - Роланд разглядел в приоткрытое окно нечто мохнатое, темное и имеющее солидные размеры. - Не наш ли общий знакомый оставил клочок шерсти? - Нужно проверить. Чем черт не шутит, ну, или тот, кто за оборотнем стоит, - оживилась Давина. – Дамы вперед, я полагаю? – не дожидаясь ответа, она уперлась ногами в стену дома, ухватившись левой рукой за подоконник, а правой – за деревянный сруб, и бесстрашно полезла внутрь. В полутьме было не разглядеть, что именно лежит на полу, но это что-то очень напоминало бутафорский костюм их общего знакомого. - Само собой, моя галантность не позволит мне показывать даме свою эээ... спину, - Роланд ухмыльнулся, пропуская Давину вперед. Затем вытащил кинжал и прыгнул в окно за ней. Впрочем, кинжал не понадобился. То, что громоздилось на полу, явно не собиралось нападать на них, как вчера. Большая темно-коричневая шкура какого-то непонятного животного. Шкура как шкура, какими любят украшать дом богатые люди. Но одна деталь привлекла внимание Роланда. - Взгляните, тут, кажется, нет хвоста? - Роланд приподнял шкуру. - Точно! Вы подумали о том, же, о чем и я? – глаза Давины вспыхнули нехорошим огоньком. Волчица почуяла добычу, и упустить её не собиралась. И, конечно же, шанс отомстить за ушибленную голову и разорванное платье. - Разумеется, - глаза Роланда полыхнули в ответ. - Интересно, хозяева дома? - Роланд нехорошо улыбнулся, и направился к двери, ведущей из комнаты в коридор. - Именем при…короля Ричарда, принца Джона и шерифа Вэйзи! Всем находящимся в доме выйти и встать перед представителями шерифа! – громогласно потребовала Давина, когда они с Роландом вышли в довольно большую комнату на первом этаже. Буквально через мгновение послышался какой-то стук, лязг, а затем – топот босых ног. Ещё через миг на верхней площадке лестницы, ведущей на второй этаж, появился бородатый мужчина с арбалетом в руках, а за ним сгрудилась, очевидно, немаленькая семья. Зрелище было довольно комичное – босой мужик в сорочке, на широко расставленных ногах, взъерошенный и явно только что проснувшийся. Однако арбалет слегка сглаживал юмор, можно даже сказать, существенно. «Вот лентяи, весь город давно на ногах, а эти дрыхнут», - подумала Давина и произнесла: - Именем шерифа! Опустите арбалет! Немедленно! - Ещё чего! Ты кто такая, баба?! – насмешливо пробасил мужик. – Убирайся из моего дома! Роланд мгновенно оценил ситуацию - мужчина в затрапезном наряде не выспался, возмущен, за спиной лопочет перепуганное семейство, а значит, защищаться он будет серьезно. Неуловимо быстрым движением он выхватил нож и метнул его вниз по лестнице. Лезвие скользнуло по арбалету, и стрела, сорвавшись, ушла в потолок. Роланд спрыгнул с верхней ступеньки, как кот, и, схватив мужчину за шиворот, вскрикнул: - Эта, как ты посмел выразиться, баба - сестра шерифа ноттингемского. А ты нам сейчас расскажешь кое-что. - Ай! Ой! Дяденька, только не беееейте! – захныкало нечто позади мужика. Этим «нечто» оказался паренек лет пятнадцати, оттиснувший, судя по всему, свою мать и ещё часть выводка хозяина этого дома. - Больно надо, - скривилась Давина и поднялась на помощь Роланду. – Итак, откуда у тебя это? – она показала рукой в сторону шкуры. – Правду говори! – добавила она, подкрепив своё требование ножом, приставленным к горлу несчастного. Сложно было сказать, отчего глаза его полезли из орбит – от удивления, или же из-за потенциально близкой смерти. - Аааааа, - простонал мужик. – Я…понятия не имею! Клянусь! Лиззи, что это такое?! – он воззрился на свою жену, всем своим видом требуя ответа. - Ааааа…- вторила ему перепуганная женщина. – Не знаю! Билли, и окно открыто! К нам кто-то влез! - Ну да, сообразительная ты наша, мы влезли! – Давина начинала выходить из себя. - Нет, мадам, до вас, - пролепетал подросток. - В смысле? - Ну, мы окна на ночь закрываем, плотно, особенно сейчас, ну…из-за оборотня, - заверил её мальчик. - Мадам, мистер, - прошипел мужик. – Я ведь честный торговец, преданный шерифу душой и телом. У меня семья, я тут всю жизнь прожил. Поверьте мне, умоляю вас! - Вот именно, из-за оборотня! - мягко ответил Роланд, встряхивая шкуру. - Пока вы не скажете, откуда это у вас, вам придется посидеть под замком. - Но это не наше! - воскликнул торговец. - Я первый раз вижу эту шкуру. - Вообще терпеть не могу ковры! - Ну-ну, - хмыкнул Роланд. - Это так невинно - сказать: "Это не наше!" И вы думаете, что мы сейчас развернемся и пойдем дальше. Наивно. - Можете забрать меня в каталажку. Мне больше нечем вас убедить, - обреченно поник хозяин дома. - Ооооооооооооооой, госпожаааааааа, да что же это, да мы же не виноваааааааты, - заголосила хозяйка, осмелев и упав Давине в ноги. Та брезгливо поморщилась и носком сапога отпихнула женщину. - Роланд, у меня есть идея, - обратилась она к рыцарю. – Берите вон ту девчушку, - она показала на самую младшую дочь семейства, - мы её определим в самые темные, мрачные и сырые подземелья замка. Это будет залог того, что наш подозреваемый не сбежит. А мы, тем временем, проведем дальнейшее расследование, - ей все меньше верилось, что эти тюфяки вообще на что-то способны, кроме скулежа и обвешивания бедняков на рынке. - Думаю, толку от одной малявки будет мало. Чтобы он не успел спутать нам карты, прихватим с собой и его, и эту шкурку. - Роланд нагнулся к Давине: - Вы тоже думаете, что тут что-то не так? Нужно забрать все улики, чтобы настоящий оборотень не спутал нам все планы. - Согласна. Тогда я беру малявку, а вы тащите этого мужика, - Давина сгребла девочку в охапку и потащила за собой на улицу. Роланд аккуратно развернул мужчину к выходу, сунул ему в руки шкуру и распахнул дверь: - Прошу вас!
Насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию, Биньямин Мордерер прохаживался по улицам Ноттингема, как и всегда совершая свой утренний обход. Прогулки настолько вошли в привычку, что даже в это особое утро он не смог отказать себе в удовольствии прошвырнуться по спящему городу. Однако не часто он наведывался в квартал купцов. Просто с этой частью города его ничего не связывало, но вот поглазеть на красивые ухоженные дома он всегда любил. Ближайшая к Биньямину дверь с треском распахнулась и на пороге появился порядком потрёпанный мужчина в одной сорочке. - Доброе утро, мистер Стомпер! – парень помахал купцу рукой, но тот лишь вытаращил на него глаза. И Биньямин тут же понял, почему. Из дома вышли трое: мужчина, женщина и побитый молью коврик. – Ого! Да вы под конвоем! За какие же такие грехи вас с утра пораньше решили загрести прямиком из постели? Мистер Стомпер смог только беспомощно захлопать глазами в ответ Биньямину, зато тот, кто его тащил, ответил: - Этот человек обвиняется в нападении на граждан в обличии оборотня, мой юный друг, так что советую продолжать свой путь подальше отсюда. - Как так?! – на одном дыхании выпалил Мордерер. – Мистер Стомпер и мухи не обидит! Он – порядочный гражданин. И, более того, у него только в начале прошлой недели… вы уж простите, мистер Стомпер, что рану бережу… Так вот, в начале прошлой недели оборотень старшего сына загрыз. А вы говорите, что он – оборотень! В воздухе повисло то, что обычно называют неловкой паузой. Давина и Роланд переглянулись; баронесса со злости пихнула ведомого рыцарем Стомпера в бок. Довольно сильно: - А чего ж ты молчал, идиот?! - Я…так испугался…что просто…не смог сказать! – Стомпер вдруг упал на колени и громко зарыдал. Его маленькая дочь попыталась вырваться из рук Давины, но та крепко держала девчушку. – Фредди был таким хорошим мальчиком! Он должен был унаследовать мое дело и позаботиться о младших! А эта тварь его разорвала! Моего сына!!! - Молодой человек, раз вы так хорошо знаете о происходящем…может…вы слышали что-то? Что помогло бы нам выйти на след оборотня, - Давина не обращала внимания на несчастного старика. – Да уймись ты! – Она со всей силы ударила девочку по щеке, та замолчала, и только лишь нижняя губа её дрожала. Девчушка ужасно боялась эту страшную тетку, но ещё больше переживала, что из-за неё достанется отцу. Биньямин недовольно насупил брови, глядя на то, как эта дамочка обошлась с ни в чём не повинным ребёнком. Надо было их спровадить отсюда, да поскорее. - Боюсь, что моя помощь будет минимальной. Не думаю, что мне известно больше вашего. Знаю только, что оборотень появляется по ночам и убивает всех без разбору. Сначала поговаривали, что он только знатных людей режет, но потом ведь и простых крестьян сколько погубил, сволочь блохастая, - Мордерер ударил кулаком по ладони с таким выражением лица, словно представил себе, как этим самом кулаком припечатывает треклятого зверя к стенке. – Ещё знаю, что скачет он здорово. Я как-то сам с ним столкнулся, еле ноги унёс! Только и спасло то, что рядом с домом был. А так он за мной прям по крышам гнался, да так проворно, - парня аж передёрнуло от неприятных воспоминаний. - Что вы говорите, - Давина отпихнула от себя девчонку. – У нас с вами есть кое-что общее. Вчера ночью эта тварь на нас напала, правда, ему сестра шерифа не по зубам. Ладно, поверим вам. Но знай, - она повернулась к тихо плачущему Стомперу, - если ты нас обманул, мы вернемся, и всей твоей семье не поздоровится. Убирайся, - она повернулась к Роланду и просила: - Ну что, двинемся дальше? В этот момент со стороны переулка послышался какой-то гул. Давина быстрым шагом преодолела расстояние между ней и углом соседнего дома и несколько мгновений всматривалась в рассветную мглу. – Там какая-то заварушка…Чернь валит толпой по направлению к замку. Думаю, нам тоже стоит вернуться туда. Биньямин покачал головой. Как такое могло случиться, что даже на сестру самого шерифа Вэйзи покушался этот страшный зверь неопределённой породы. Но, видно, никто не защищён от несчастных случаев, в том числе, и от нападения оборотня. - Удачи вам! – от всей души пожелал Мордерер, провожая взглядом закадычную парочку. Как только оба скрылись за поворотом, губы парня расползлись в малоприятной ухмылке.
Мэриан еще не успела успокоить бешено бьющееся после долгой речи сердце, поэтому вздрогнула, когда Гай неожиданно тронул ее за плечо и тихо позвал за собой. В некотором недоумении она шагнула назад и незаметно скрылась за спинами стражников. Все это было несколько странно, но Гай был, пожалуй, единственным человеком, которому она могла здесь доверять, поэтому Мэриан послушно последовала за ним. Гисборн шёл в стоящее особняком рядом с гильдией здание. Это было помещение, специально выделенное для местной стражи. Там у них хранилось всё необходимое, и туда были предварительно принесены доспехи в точности такие же, как у замковой стражи. Пропустив вперёд Мэриан, Гай плотно прикрыл за собой дверь. - Я хочу попросить тебя кое о чём, - произнёс Гисборн, без всяких предварительных объяснений. – Зная тебя, я вполне могу предположить, что ты не усидишь на месте и бросишься в самую гущу, - он неопределённо покрутил рукой, - спасать народ. Но, Мэриан, прошу тебя, останься здесь, пережди эту бурю. - Гай, - лицо Мэриан приняло выражение, не предвещавшее для Гисборна ничего хорошего, - за кого ты меня принимаешь? Ты думаешь, я стану отсиживаться здесь, после того, как втравила людей в эту историю? Да я не останусь тут, даже если ты свяжешь меня по рукам и ногам! Мэриан возмущенно стукнула кулачком по стоявшим поблизости доспехам и упрямо посмотрела на Гая. Глаза рыцаря расширились от негодования. - Мэриан, это не шутки. Я не смогу быть в двух местах одновременно, чтобы ещё и за тобой приглядывать. - С каких пор за мной нужно приглядывать? - Мэриан едва не задохнулась от негодования. - Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком? Хватит пытаться надеть на меня цепи и посадить в клетку! Пока это еще ни у кого не получалось! С этими словами Мэриан решительно шагнула к двери. - С тех пор, как мы с тобой помолвлены, - отрезал Гисборн, встав у неё на пути. – Хочешь ты этого или нет, но я не позволю тебе разгуливать по Ноттингему, когда там творится чёрт знает что. Чтобы ты ещё попала под горячую руку какого-нибудь недоноска? - Это ничего не меняет! Я не собираюсь штопать твои рубашки, пока ты будешь махать мечом! Выпусти меня сейчас же, Гай! Там люди гибнут, ты ставишь меня в ужасное положение, - выражение лица Мэриан из гневного стало почти умоляющим. - Я никогда себе не прощу, если кто-нибудь там погибнет по моей вине! - Мэриан, во-первых, в происходящем нет твоей вины. Ты слишком много присваиваешь на свой счёт, - Гисборн, понимая, что итак потратил непозволительно много времени, начал спешно надевать обмундирование ноттингемской стражи. – Во-вторых, я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится из-за того, что я по доброте душевной отпустил тебя в это месиво. - Гай, что ты делаешь? - Мэриан схватила шлем от обмундирования стражи и прижала к груди. - Значит, ты хочешь сам идти, а я должна томиться и ждать? Ты... ты ничем не лучше Робина! - выкрикнула Мэриан и тут же почувствовала, что сказала лишнее. Гисборн так и застыл на месте с протянутой к шлему рукой. Бесконечно долгую минуту он молчал, пристально глядя на Мэриан. Его ярко-голубые глаза потемнели, словно море перед бурей. - Не лучше, чем Робин? – гулко повторил рыцарь. – Так всё-таки между вами что-то есть. Спустя столько лет, - он облизнул враз пересохшие губы, медленно выдохнув, словно получил удар под дых. – И всё это время, что мы были вместе… ты… Ты морочила мне голову. Все твои слова – пустая ложь, - в голосе Гисборна появились надрывные нотки. Мэриан уронила шлем, и он поднял облачко пыли между ними. - Гай.., послушай, успокойся, - она судорожно подбирала слова. Ей стало дурно при мысли, что сейчас Гай скажет какие-то непоправимые слова. Внезапно она поняла, что именно присутствие Гая, уверенность в том, что при любом раскладе она может рассчитывать на него, не дало ей сломаться, спасовать в этой отчаянной ситуации. - Ты неправ. Ты знаешь, ведь мы... были дружны с Робином,.. до того, как он отправился в Святую Землю. Но это все в прошлом. Гай, ты сам виноват, что заставил меня такое сказать! - Ведь Гай действительно виноват! Зачем взялся распоряжаться ею, словно она кукла? Так Мэриан пыталась успокоить собственную совесть, которая невовремя подала голос в ответ на ту ложь, что ей пришлось сказать. - Я виноват? – медленно произнёс Гисборн, отчеканивая каждое слово. Его губы скривились в кривой ухмылке. – Виноват в том, что прошлое тебе дороже, чем настоящее? – он резко наклонился вперёд так, что их глаза оказались на одном уровне. – Я пожертвовал своей прежней жизнью ради тебя, своей работой, положением в обществе – всем! И ради чего? – Гай выпрямился. – Ради этой неблагодарности и… сравнения меня с каким-то жалким разбойником. - Ты пожертвовал? - глаза Мэриан стали похожи на круглые монетки. - А ты когда-нибудь задумывался, чем жертвовала я? Жертвовала, чтобы помочь людям, рисковала, причем не только собой. И после этого ты смеешь говорить мне о неблагодарности! - Мне плевать на других! Как ты не понимаешь? Я всё делаю ради тебя, а ты вечно меня упрекаешь, что я думаю только о себе. Я готов был жизнь отдать по одному лишь твоему слову. Но тебе это ни к чему. Конечно. Твой кумир – Робин Гуд. Заступник и защитник униженных и оскорблённых. За ним хоть в бой, хоть в огонь, - он поднял с пола шлем. - Перестань! - Мэриан испугалась этой его внезапной вспышки - не потому, что Гисборн, кажется, разъярился не на шутку, а потому, что за этим гневом она увидела неподдельную боль, возникшую по ее милости. - Если бы надо мной было властно прошлое, разве я бы согласилась на помолвку? Ты... это ты продолжаешь вспоминать то, про что давно следовало забыть, и попрекаешь меня этим! Теперь я понимаю, почему ты говоришь, что тебе плевать на других! Но неужели тебе все равно, что там будет литься кровь? Ни за что? Если так, то я пойду одна, прямо сейчас! - Мэриан решительно шагнула к двери. Пальцы Гисборна мёртвой хваткой сомкнулись на запястье девушки. - Ты никуда не пойдёшь. Я сказал тебе, что ты останешься здесь и, значит, так оно и будет. Особо не церемонясь, он оттолкнул Мэриан и, выйдя на улицу, оглушительно захлопнул за собой дверь, после чего закрыл её на замок. Надев шлем, Гисборн, переполняемый праведным гневом, направился в сторону замка, откуда уже едва слышно доносились многочисленные голоса.
Мэриан не успела даже возмутиться, когда у нее перед носом хлопнула дверь, а затем послышался грохот в замочной скважине. Она в ярости бросилась к двери, отчаянно дергая створки, но та не поддавалась. - Гай Гисборн! Ты ... ты...ты..! - не найдя достаточно сильного выражения, она со всей силы пнула валяющийся на полу чей-то доспех. Внезапно в голову пришла мысль, от которой вся ее ярость резко улетучилась. Толпа на улице разъярена, а Гай в форме ноттингемской стражи, и неизвестно, что в таком состоянии ему придет в голову... Планы Гая до сих пор оставались для нее неясными, но она чувствовала – она должна быть там. И не только ради толпы людей, фанатично следовавших за очередной химерой. С каким-то удивлением она осознала, что не может сидеть взаперти из-за неизвестности… , в которую ушел разгневанный и не на шутку обиженный Гисборн. Мэриан быстро прицепила к поясу один из кинжалов, в изобилии находившихся в помещении стражи. Над способом выбраться из этого помещения она раздумывала не более полсекунды. Вытащив из волос заколку, она просунула ее в замочную скважину и усмехнулась: "Гай, милый, неужели ты думаешь, что меня так просто остановить?" Выскользнув на улицу, Мэриан огляделась, но Гисборн уже скрылся в толпе. Тогда она натянула на голову капюшон и быстро растворилась среди горожан.
- А мы молодцы!- весело объявила Кора, пересчитав мешки и сумки, аккуратно сваленные в углу.- Эй, а где колье с изум’гудами?! Если кто себе взял - пальцы поот’губаю! И потом чтоб не жаловаться- я п’гедуп’геждала! Девушка с подозрением посмотрела на Мартина и Кэтлин, шныряющих туда-сюда по дому в поисках еще каких-либо оставшихся ценностей, и, чертыхнувшись, отправилась на кухню с намерением восстановить силы после тяжелой, но плодотворной и, следовательно, приятной работы. Дом, в котором они находились, был одним из тех трех домов в квартале, которым выпала честь быть ограбленными. В двух других дружная компания уже оставила свой след. Кора поморщилась. Если уж говорить о следах, то надо признать, что на сей раз дело выдалось довольно сложным, и следовательно, грязноватым: там пришлось расправиться с охраной, здесь- вырубить и связать прислугу, еще какие-то малоприятные мелочи по ходу развития действий… Кора отложила в сторонку кусок сочного мясного пирога. После всех воспоминаний о своих подвигах аппетит как-то резко снизился. «Пожалуй, не стоило так сильно бить лопатой того молодца… детей ведь, наверно, еще нет. И уже не будет… Мда уж».
Мартину было слегка не по себе. Если бы пару недель назад ему кто-нибудь сказал, что он станет в компании воровок грабить купеческий дом, парень только посмеялся бы над ним. Но на какие только авантюры не пустишься, когда нужны деньги. Зайдя на кухню и увидев, что Кора вздумала обедать, Мартин возмутился: - Может тебе тут еще стол накрыть?! Рябчиков подать!? Хватит жрать! Давай валить уже отсюда, пока охранник не очухался. -Мартин нацепил на шею Коре изумрудное колье и вытолкал из кухни. - Слышь, и ты тоже давай пошевеливайся! -крикнул он другой девушке... как там ее звал? Кетлин, кажись…
Кэтлин же преспокойно обшарив последнюю полку и не найдя ничего достойного внимания, подошла к столу и собиралась уже утолить голод аппетитным куском пирога, как была окликнута приятелем Коры. Втроем они очень быстро управились с "работой", как называла ее Кэтлин. «Жаль, конечно, что пришлось так нашуметь и оставить так много следов своего пребывания» - размышляла девушка, быстро идя в переднюю к Коре и Мартину и находу поглощая пирог. - Думаю, пора уходить,- проговорила она, прожевав, глядя на новоиспеченных воров.
Кора, склонив голову, тихо стояла в передней и словно бы не слышала своих напарников. Но вдруг она резко встрепенулась и подскочила к Кэтлин, ее глаза лихорадочно блестели, а на щеках выступил нездоровый румянец. - Ты слышишь?- прошептала она, тыча пальцем куда-то в сторону.- Шаги, шепот! Там они, та-а-аам… Опять!..Только не это…нет… Кэтлин подозрительно уставилась на Кору. И тихим, успокаивающим голосом произнесла - Там, никого нет, все нормально, идем …. – но реакции на свои слова воровка не заметила. Привкшая, быстро реагировать, она быстро потрясла Мартина за плечо: - С Корой, что-то не так... Мартин удивленно посмотрел в сторону, куда указывала Кора, но ничего интересного там не заметил. Зато он услышал, как запертый в чулане охранник начал приходить в себя и орать благим матом. Здоровенный мужик, вырубленный только благодаря элементу неожиданности и тяжелой лопате, так и не узнал, что его сразило. Но если он успеет вовремя выбраться из чулана, то узнает, и незадачливым ворам ой как не поздоровиться. Мартин подскочил к Коре, заглянул ей в глаза и спокойно и уверенно сказал: - Кора, там никого нет, а вон там,- он указал на чулан,- есть. И нам надо уходить от сюда. Ты меня понимаешь? А-а-уу!- парень пощелкал пальцами перед лицом девушки -Ау-у-уу, - тоскливо вторила Мартину Кора, глядя на содрогающуюся от ударов дверь чулана. Забормотав какую-то бессвязную ерунду, девушка отстранила Мартина и отрешенной походкой направилась к чулану с явным намерением открыть его. - Ты что, совсем сдурела!? Убить нас всех хочешь!?- парень бросился к Коре, подхватил ее на руки, и, возмущаясь, пошел с ней к выходу. Не поняв в первый момент, что же случилось, Кора спокойно позволила донести себя до дверей, но потом вновь встрепенулась и стала усиленно сопротивляться, продолжая нести всякую чушь. Впрочем, ее активность продлилась недолго: едва оказавшись на улице, Кора затихла и, тихо всхлипывая, уткнулась лицом в грудь Мартина. - Слава Богу, она кажется, успокоилась,-тихо, почти шепотом произнесла Кэтлин, боясь говорить громче: Кора только что, благодаря Мартину затихла и новой вспышки ее безумия девушка не хотела. - Похоже, придется нам искать лекаря и чем быстрее, тем лучше. Мартин страдальчески вздохнул. Придется теперь нести Кору до самого дома Анны. Он посмотрел на Кетлин и недовольно ответил: - Какая ты умная. Я найду доктора, а ты можешь идти куда хочешь. - Я и пойду, - ответила Кэтлин, недовольная тоном Мартина. - Но прежде... - девушка взяла с земли мешок с наворованным, брошенный Мартиным.– Тащится через пол города, с таким добром не безопасно, – аргументировала она свои действия, - ты же не хочешь обратно в тюрьму. Да, и не забудь снять с Коры изумруды, когда донесешь ее до цели, мало ли что….- закончив сей монолог и, не слушая возражений, которые не должны были заставить себя ждать, Кэтлин зашагала в противоположную сторону от своих соратников.
===> Бывший дом знахарки (Несчатный Мартин и Кора) ===> Локсли (Кэтлин)
Когда охранник, наконец, выбрался из чулана, он обнаружил, что немалая часть добра, собранного ворами так и осталась лежать на полу никому не нужная. Поняв, что воров он уже не найдет, прикинув в уме, как накажут его за такую оплошность хозяева, охранник решил не рисковать, сгреб в охапку оставшееся добро и исчез в неизвестном направлении.
Карен все бежала и бежала, однако преследователи и не думали ослабить погоню. Девушка уже порядком устала и чувствовала что еще чуть-чуть – и ее сил хватит лишь на то, чтобы медленно ползти. Пейзаж переменился. Теперь вокруг стояли красивые, ухоженные дома, да и люди выглядели поприличнее, чем в других районах "Решила затеряться в толпе", – с горечью подумала Карен. В такой толпе она сразу была заметна. Девушка, не сбавляя хода, вывернула на площадь. На нее тут же воззрились несколько пар глаз. - Черт, черт, черт…- ругнулась Карен и ушла в сторону боковой стены здания. Здесь полно было архитектурных излишеств и девушка решила спрятаться где-нибудь да передохнуть от жуткой гонки. За одной из уродливых каменных горгулий обнаружилось что-то вроде ниши, и Карен ловко нырнула туда, подобрав подол платья. Оставалось лишь надеяться, что ее не заметят. - Проклятье! – крикнула Аделайда, поняв, что больше не видит воровку. В городе было очень неспокойно. Люди сновали в разные стороны, и она никак не могла уяснить причину. Кто-то говорил про массовые убийства, кто-то про казни, кто-то про бунт. Некоторые поговаривали, что сам дьявол захватил Ноттингемский замок. Выяснять истинную причину Аделайда не хотела. Сейчас важно было поймать воровку с их последними деньгами. Охранница очень экономна и деньги у неё всегда оставались, пока она не ввязалась в авантюры с Норфолками. Так что, если эти деньги она не вернёт, то ей и Эсмонду придётся побираться на улицах, а это ниже её достоинства. Но теперь эта наглая девица скрылась. Просто в толпе богатеньких людей не затеряешься. Она наверняка где-нибудь спряталась. Искать кого-то сил было меньше, чем бежать. Голова кружилась, и казалось, что её сейчас стошнит. Барда уже по пути стошнило остатками завтрака. Слава богу, она этого не видела. Но эта короткая передышка возвращала ей силы. - Эсмонд, нам нужно найти её, - обратилась Аделайда к барду, - скорее! - Мне нужно прилечь, - слабо пробормотал в ответ молодой человек, воспользовавшись передышкой, чтобы отхлебнуть прохладной воды из фляги. Ему было плохо после непривычных акробатических упражнений, а окружающая обстановка не добавляла оптимизма. Минуту назад мимо прошла странная троица, двое окровавленных мужчин поддерживали бессознательного третьего. По крайней мере, Эсмонд надеялся, что он был всего лишь без сознания. Шли они со стороны замка, и, судя по обрывкам разговоров, этим троим еще повезло. Похоже, народный бунт не увенчался успехом.
Услышав голоса, Карен выглянула из-за статуи и тут же нырнула обратно. Ее преследователи и не догадывались, насколько они близки к цели. Да она у них под самым носом. Девушке стало не по себе. Если ее заметят, ей конец. Пораскинув мозгами, Карен кое-что сообразила. Народ, в основном раненый и сильно побитый, шел со стороны замка. Ну, то есть насколько она помнила, замок находился в той стороне.
“Если там заварушка…то может быть там получится уже наконец отбиться от этих.”-подумала Карен. Однако как ей попасть в замок? Сейчас она даже с места сдвинутся не может. Любой шорох -и ее обнаружат. Девушка подняла голову.“О, нет” –мысленно застонало тело. “О, да” усмехнулась Карен. Только через крышу!
- Господи, бард, если мы её не найдём сейчас, то никогда не поймаем, - Аделайда присела рядом с Эсмондом и взяла у него лютню. Она дивилась, что он пробежал с этой тяжестью весь путь. Бегали они немало, уже смеркалось, - жди тут. Аделайда встала и принялась осматривать квартал. Богатые дома, богатые люди. Купцы были до смерти напуганы и готовы уехать из города. Через несколько часов безлюдные улицы стали прибежищем для бунтарей и прочей бедноты. Охранница и не подозревала, что ситуация будет настолько беспомощной. Маленький конец света. Весело! «Ну, где ты, где ты? Клянусь богом, когда я поймаю тебя, то хорошенько проучу за то, что ты осмелилась украсть МОЙ кошелёк!» Аделайда стала проверять тёмные углы и за бочками. Люди то и дело ей мешались, но ситуацию получше сейчас придумать было нельзя. Эсмонд покорно ждал, прислонившись к стеночке и зорко следя за перемещениями охранницы. Ему уже давно было откровенно плевать на похищенные деньги. Он бы еще доплатил, лишь бы эта бредовая погоня наконец закончилась. Но он понимал, что Аделайда на такое не пойдет. "Dio, прошу тебя, пусть эта несчастная девушка с нашими кошельками испарится где-то в ночных тенях, а я... мы... мы просто сядем куда-нибудь и просидим, не шелохнувшись, несколько часов", - мысленно взмолился бард.
Цыганка продолжала наблюдать за преследователями из укрытия, ожидая удобного момента. Похоже, они тоже устали и вымотались. Дождавшись, когда охранница отошла на приличное расстояние, разыскивая неуловимую воровку за бочками, Карен решила действовать немедля. Девушка вышла из укрытия, подпрыгнула, ухватилась руками за балку дома, качнулась, и ,подпрыгнув, залезла на балку. Балансируя, она повторила трюк, добравшись до крыши дома, стоявшего впритык к зданию Гильдии. Подмигнув парню с лютней, девушка поспешила в сторону замка, высящегося над городом.
Эсмонд открыл рот. Закрыл. Открыл опять, и теперь оттуда вылетели нужные слова: - Эээ... Дорогая! Драгоценная! Прелестница! Аделайда!!! Наш объект только что улетел воооон туда! - и бард ткнул пальцем в направлении замка. Уже на «дорогой» Аделайда быстро обернулась и увидела исчезающую шевелюру воровки на крыше одного из домов над Эсмондом. «Чёрт! И как я могла её упустить!?» Охранница подбежала к Эсмонду и растормошила его. - Эсмонд, живо за мной! – с этими словами девушка отняла у барда лютню и, заскочив на балку, оттолкнулась от неё на крышу. Посмотрев на Витта и поняв, что он так сделать не сможет, она показала ему на лестницу, стоящую рядом, - а ты поднимайся по лестнице, если хочешь вернуть свою лютню. - Я хочу вернуть свою безмятежную жизнь до прибытия в этот чертов город, - пробормотал бард, но на лестницу все же полез. А скорее, пополз.
==> Ноттингемский замок (тем же составом)
Я был единственным ребенком в семье. Когда моя мама в первый раз посмотрела на меня, она решила больше так не делать. Т.Пратчетт
Who's that hanging from the gallow tree? His eyes are hollow, but he looks like me, Who's that swinging from the gallow tree? Up jumped the Devil and took my soul from me...
