|
Teufel
|
Дата: Среда, 02.09.09, 01:24 | Сообщение # 1 |
| Esmond Vitus/Morgelyn de la Haye |
| Ветеран |
| Сообщения: |
2763 |
| Замечания: |
|
| Репутация: |
218 |
| Награды: |
3 |
|
Исторические факты: Джон был младшим сыном Генриха II и Элеоноры Аквитанской. В отличие от старших братьев Иоанн, хотя и был любимым сыном Генриха, не получил от отца ни одного из обширных земельных владений во Франции, за что он и был прозван «Безземельным». Однако Иоанну достались значительные владения в Англии и было даровано владение Ирландией (1177). В 1185 году он посетил Ирландию лично. Однако 8 месяцев спустя, ввиду безденежья и других проблем, Джону пришлось вернуться в Англию. Представленная ниже история - очень вольная фантазия на тему того, что могло произойти с 18-летним принцем в самом начале посещения Ирландии, когда он был еще наивен и не так сильно страдал паранойей. Прошу не обращать внимания на исторические и вытекающие из них логические нестыковки, ибо здесь я полный профан. 1.
Унылый пейзаж. Серое небо. Капли дождя стучат по корпусу кареты, как будто какой-нибудь озябший путник просит впустить его. Карету окружает большой отряд солдат.
- Долго еще? – поежившись, спросил юный принц у своего попутчика.
- Не более получаса, ваше высочество, - ответил сэр Оливер Финн. Именно ему, свыше 20-ти лет прожившему в Ирландии, король Генрих доверил сопровождать в древний Эйре своего сына и ознакомить молодого принца с местными особенностями. Сам принц Джон, впрочем, куда больше хотел бы ознакомиться с особенностями Аквитании, но приданное матери прибрал к рукам ее любимчик Ричард.
- Скажите, сэр Оливер, неужели здесь всегда такая ужасная погода? Я думал выехать на охоту, но этот дождь… - принц покачал головой и усмехнулся. – У меня есть более важные планы, чем озябнуть и умереть от лихорадки.
Вельможа напротив бледно усмехнулся:
- Весной грозы часты, ваше высочество, но, уверен, мой егерь сможет выбрать ясный день для охоты. К слову, зверь тут не такой пуганый, как в Англии, сам в руки бежит!
Сэр Оливер хрипло рассмеялся. Принц безучастно наблюдал, как бренчат драгоценные ожерелья у него на груди, а затем сказал, задумчиво покрутив перстень с крупным изумрудом:
- Мне кажется, охотиться на хитрого зверя гораздо интереснее, чем на того, который сам поддается охотнику.
«Да что ты знаешь, мальчишка», - подумал сэр Оливер, почтительно склонив голову, чтобы принц не заметил мелькнувшую на лице старого рыцаря досаду.
- В ваших словах есть мудрость, сир.
Внезапно карета остановилась так резко, что пассажиры едва не упали друг другу в объятья.
- Приехали, ваша милость! – провозгласил возница.
- Надеюсь, в вашем замке мне окажут должный прием, - процедил принц Джон, когда из распахнутой дверцы кареты ему в лицо плюнул расшалившийся дождь.
- Непременно, ваше высочество, - с любезной улыбкой заверил сэр Оливер, мысленно пообещав лично открутить голову вознице за «мягкую» остановку. 2.
О чем мечтает юноша в восемнадцать лет? Вы сходу предложите с десяток вариантов и, держу пари, ни один из них даже близко не будет похож на мечты младшего сына короля Генриха. Отпрыск славного рода Плантагенетов мечтал о смерти. Не своей, конечно. Хотя фигуранты часто менялись. Например, несколько месяцев назад воображение принца рисовало пышную похоронную процессию, где роль покойника принадлежала его брату Ричарду. Потом изысканно украшенный гроб попеременно занимали королева Элеонора и король Генрих. В данный момент почетное место виновника похорон досталось леди Гвендолин. Принц с наслаждением представлял восковую бледность ее щек, торжественную одеревенелость конечностей, и, главное, на веки вечные закрытый рот…
- … представляете, сир! Сир?!
- Да, леди, я слушаю, - вяло отозвался принц, прерывая сладостные мечты. Уже третий час леди Гвендолин, ни на минуту не прерываясь, рассказывала о странных здешних легендах и связанных с ними обычаях. Черт дернул принца поинтересоваться об этом у сэра Оливера. Тот заявил, что никто не осведомлен о таком предмете лучше его племянницы. И, право, какая удача, что она сейчас гостит в замке!
«Самая ужасная пытка не сравнится со словоблудием этой девушки», - с содроганием подумал принц, отвязавшись от нее под каким-то благовидным предлогом. – «Мне нужно развеяться».
Он остервенело мерил шагами свои покои, изредка поглядывая в окно. Больше недели сын короля молил небо залатать дыры и выпустить солнце из-за туч, но дождь, как будто насмехаясь, продолжал обильно поливать землю.
Джон с тоской понял, что ему предстоит очередная холодная дождливая ночь. Дождливые ночи Ирландии… Он не любил их. Он любил, когда кто-то был рядом, любил ласку мягких рук, любил тепло чужого тела рядом… В такие одинокие дождливые ночи вместо красочных снов приходил отец с пустыми обещаниями, братья с ядовитыми насмешками и мать с презрительным взглядом. А потом они менялись местами – мать насмехалась, братья давали пустые обещания, а отец смотрел с презрением. Снова и снова их фигуры кружили туда-сюда, менялись ролями, платьями, лицами… Мать с бородой отца, брат в длинной юбке, отороченной мехом, отец с женской прической…
Принц без сил упал на кровать. Как же он устал от всего этого!
- Ваше высочество! – стук в дверь отвлек регента от раздумий.
- Заходите, сэр Оливер.
Финн вошел. На его широком лице сияла довольная улыбка.
- Сир, егерь уведомил меня, что завтрашний день как нельзя лучше подходит для охоты.
- Прекрасно. Если егерь ошибается, я буду охотиться на него.
Угодливо хохотнув и заверив гостя, что ошибки быть не может, сэр Оливер ушел, оставив принца наедине с призраками. 3.
- Сюда, сир! – крикнул сэр Оливер и подстегнул коня. Не обращая внимания на хлестнувшую по лицу ветку, принц поскакал за ним. Красавец-олень, статный и величественный, рассеял охотников по всему лесу и вскипятил их кровь азартом погони. Собак что-то сбивало со следа, они бесцельно бросались то в одну, то в другую сторону, и в конце концов преследователи решили разделиться. С принцем остались сэр Оливер и его сын Квентин. Джон успел ускакать далеко вперед, когда заметил, что его спутники отстали. Кажется, старый рыцарь почувствовал себя плохо. Квентин спешился и помогал отцу слезть с коня.
- Поезжайте, ваше высочество, мы догоним! – крикнул сэр Оливер, махнув рукой. – Минутная слабость, сейчас пройдет.
- Я придержу для вас оленя! – помахав в ответ, принц Джон направил коня в глубь леса. Ему почудилось, что в гуще зеленой листвы мелькнул олений силуэт.
- Нет, не уйдешь от меня, - прошептал юноша, задав коню шпор. Жеребец всхрапнул и бросился вперед. Принцу казалось, что его сердце бьется в бешеном ритме стука копыт, что деревья сливаются в сплошной коричнево-зеленый фон…
- Чтоб тебя! – вскричал регент, когда конь внезапно остановился перед глубоким лесным озером. Каким-то чудом принц сумел удержаться в седле. Он нетерпеливо хлестнул поводьями, чтобы заставить жеребца двигаться, но проклятая скотина либо боялась воды, либо решила объявить бойкот надоедливому седоку. Конь лишь тонко ржал и перебирал копытами.
- Дьявольское создание, - процедил принц и соскочил на землю. Вздохнув, он подошел к озеру, чтобы омыть лицо. Он присел и уже зачерпнул воды, но в отражении заметил нечто такое, от чего целую минуту просидел неподвижно, как изваяние. Прямо за его спиной зеркальная гладь озера показывала прелестную девичью фигурку. Медленно, боясь разрушить видение, принц обернулся.
В нескольких шагах от него резвилась фея.
У феи была необыкновенно белая кожа, как будто светящаяся изнутри. Ее полупрозрачные одежды напоминали крылья мотылька. Снежно-серебристые волосы водопадом спадали почти до колен. Ее голову венчала корона из полевых цветов, и точно такие же браслеты охватывали кисти и лодыжки. Как принц не старался, он не мог в подробностях рассмотреть ее лицо, потому что фею окружала странная голубоватая дымка. Пахло розами. А еще фея пела. Точнее, она открывала рот, но вместо человеческого голоса раздавались звонкие птичьи трели.
Принц Джон не знал, сколько времени он просидел, наблюдая за феей, когда она вдруг сказала:
- Встань и подойди ближе, любовь моя, Джон из рода Плантагенетов.
Как будто одурманенный, принц поднялся и сделал несколько шагов к фее. Та довольно улыбнулась.
- Я ждала тебя, мой предсказанный любимый, - фея закружилась в медленном завораживающем танце. - Мы предназначены друг для друга. Я знаю твои мечты, знаю, как их осуществить. После смерти, любовь моя, ты будешь королем в нашей стране, стране эльфов, а до того момента я сделаю тебя королем твоей страны… Великим королем. Впрочем, выбор за тобой, Джон из рода Плантагенетов. Я буду ждать тебя на этом месте через три дня, на закате третьего. Приходи и сообщи мне свое решение, о мой драгоценный. Дальнейшего принц не помнил. Прямо под его ногами что-то сверкнуло, и все заволокло голубой дымкой. Запах роз стал таким сильным, что закружилась голова…
Очнулся регент от того, что кто-то брызгал водой ему в лицо. «Опять дождь?» - с тоской подумал он и попытался приподняться.
- Все в порядке, сир? – взволнованно спросил знакомый голос, и чьи-то руки помогли принцу принять вертикальное положение.
- В полном, сэр Оливер, - сын короля мутным взглядом уставился на то место, где танцевала фея. – Я просто… упал, когда лошадь резко остановилась.
- Ох, ваше высочество, эта кляча боится воды, как черт – ладана, - рыцарь презрительно сплюнул. – Как вернемся, прикажу высечь конюха, который умудрился вам ее подсунуть.
- Не нужно, - принц покачал головой. Сейчас он пытался понять, была ли встреча с феей правдой, или он действительно просто ударился головой. Никаких следов. Впрочем… Принц быстро наклонился.
- Не нужно наказывать конюха. Я прощаю его.
Сэр Оливер и Квентин недоуменно переглянулись. Регент вертел в руках браслет из простых полевых цветов с таким сияющим лицом, будто нашел сундук чистейших алмазов. 4.
Когда второй с памятной охоты закат озарил башни замка, принц уже знал о феях все, что могла рассказать леди Гвендолин, а рассказать она могла немало. Впрочем, два часа словесной пытки искупало предвкушение встречи с феей.
Она обещала сделать его королем и, судя по тому, что говорилось в легендах, могла выполнить обещание. Королем…
Регент расхохотался, раскинул руки и, продолжая смеяться, упал на кровать. С красочного полога на него с неудовольствием глядел вышитый лев. Принц показал льву язык и мечтательно, будто пробуя на вкус, произнес:
- Король Джон… Король Джон Первый… А ведь хорошо звучит! Действительно хорошо. Гораздо лучше, чем король Генрих и – тем более! – король Ричард или король Джеффри, - принц фыркнул и перекатился на другой бок. До сего момента он даже не думал о том, чтобы занять трон… Нет, не надо лгать себе. Каждый представитель королевской семьи думает об этом хотя бы раз в жизни: «А что, если я…»
Принц вздохнул, вспомнив обиду, от которой хотелось выть на луну. Отец любил его куда больше, чем остальных братьев, и сам не раз признавал это. Так почему же не нашлось ни клочка хорошей земли для любимого сына? Впрочем, понятно, почему. Ничего, Джон умница, он и так не пропадет. Он в государственных делах разбирается лучше, чем священник – в библии, зато братец Ричард может по звуку, с которым меч рассекает воздух, определить качество стали. О, этот безмозглый певец рыцарской чести! У него на уме только турниры и сражения, сражения и турниры…
«Мама, неужели мечи ближе твоему сердцу, чем книги? Поэтому Аквитания досталась Ричарду? Даю слово, ты будешь мной гордиться! Мной будет гордиться вся Англия, вся Англия на много веков запомнит имя короля Джона!»
Юноша вскочил с кровати и застыл, крепко сжав кулаки. Разгоряченный, с горящими глазами, полураздетый, он больше походил на одержимого, чем на будущего короля. В полумраке комнаты торжественно прозвучал его хриплый шепот:
- Клянусь, никто мне не помешает. Однако к утру принц поостыл, решительность и безрассудство уступили место хитрости и трезвому расчету. Эти четыре качества причудливо переплетались в характере королевского сына. Еще вчера он бы не задумываясь принял предложение феи. А сегодня его одолели сомнения. За все надо платить, не так ли? Да и в легендах встречи с Волшебным Народом отнюдь не всегда хорошо заканчивались. Положа руку на сердце, избранник феи не знал, что ему делать.
- Я выезжаю на прогулку, сэр Оливер, - бросил принц, спускаясь по массивной лестнице к выходу из замка.
Рыцарь растерянно заморгал:
- Конечно, ваше высочество, я прикажу седлать лошадей…
- Не нужно, - отрезал регент. – Я поеду один, и моя лошадь уже готова.
- Но, сир, скоро солнце зайдет, может быть опасно…
- Я еду один, сэр Оливер. Или вы, живя в этой глуши, разучились понимать родной язык?
Отведя глаза и пробормотав слова извинения, хозяин замка отступил в сторону и потом долго смотрел вслед гостю. Если бы взгляд мог убивать, десятка три кинжалов вонзились бы в спину удалявшегося принца. 5.
- … у нас мало времени, любовь моя! Дай мне ответ через два дня, в тот же час!
Уже знакомая вспышка поглотила последние слова феи, принц почувствовал одуряющий запах роз и погрузился в блаженное забытье.
Как только его тело мягко плюхнулось на траву, фея громко чихнула.
- Я совсем закоченела… Квентин!
- Потише, сестренка, - из соседних кустов показался Квентин Финн и набросил на плечи феи шерстяное одеяло.
- Да он же ничего не слышит. От этого парика у меня голова чешется, - фея резким движением сняла свою великолепную снежно-серебристую шевелюру, обнажив жесткие рыжие кудряшки.
- Слышит-не слышит, а мало ли. Я этим сарацинам не доверяю, - Квентин огляделся. – Где отец? Если этот щеголь очнется раньше, нам всем несдобровать. Одиллия, лучше тебе побыстрее отсюда уезжать, я все приберу.
Фея плотно закуталась в одеяло и снова чихнула.
- Это у меня от дыма, - капризно произнесла она. – Священники не зря говорят, что сарацины суть порождения дьявола, а значит, и все их приспособления тоже от лукавого. Как намажусь той мазью, чувствую себя ведьмой.
- Мазь мы покупали не у сарацин, - возразил Квентин, - а у актеров. И вообще, ты хочешь стать принцессой?
- Вот и отец меня то же самое спросил: «Дилли, хочешь стать принцессой?» Я же не знала, что ради этого придется бегать по лесу практически голой, да еще намазавшись какой-то мерзостью!
В этот момент послышался дробный перестук копыт и Одиллия, пискнув, бросилась в кусты. Ее брат положил руку на рукоять меча, но сейчас же расслабился, узнав во всаднике отца. Тот кинул быстрый взгляд на лежащего принца и спросил:
- Он согласился?
- Дилли, выходи! – приказал кустам Квентин.
Одиллия, приглушенно охая, когда острые ветки добирались до нежной кожи, вылезла из своего укрытия и обиженно запричитала:
- Сказал, что еще подумает. Еще! Сколько мне терпеть эти унижения? Мало того, что приходится жить в каком-то охотничьем домике, так еще и истязать себя! Этот принц какой-то мямля! Вот принц Ричард, говорят, настоящий воин, а этот мальчишка…
- Этот мальчишка наш единственный шанс стать значимыми людьми при дворе и получить то, что мне причитается за долгие годы верной службы! – прорычал сэр Оливер. От ярости его лицо раскраснелось и раздулось, так что длинные седые усы встали торчком. – В жены он тебя, конечно, не возьмет, но даже если он просто выведет тебя в высший свет, влияние нашей семьи станет огромным. Не сможет же он сказать, что встретил в Ирландии фею, правда? Тут я и предложу назвать эту «фею» своей дочерью. О, как его высочество будет мне благодарен! – рыцарь довольно оскалился и подтолкнул притихшую дочь к сыну.
- Квентин, увози ее. Скоро наш соня проснется. И не волнуйся, Дилли, следующий раз будет последним. Принц молод и, как я слышал, не в силах противиться женским чарам. Черт возьми, ф сам в его годы не смог бы укстоять!
Квентин понимающе усмехнулся, а вот личико Дилли омрачилось. Впрочем, ее отец и брат не обратили на это внимания. Первым, что ощутил принц, когда пришел в себя, была боль в затылке.
- Ваше высочество! – сквозь туман донесся до него голос Оливера Финна.
Принц с неохотой разлепил веки. Небо было усыпано звездами. Вокруг шелестел лес. Над Джоном маячила обветренная бородатая рожа.
- Ваш нос… прекрасен, сэр Оливер, - хрипло пробормотал регент.
- Мой нос? – рыцарь удивленно заморгал.
- Именно, - принц не без усилий поднялся и стал отряхивать костюм. – У вас просто великолепный нос, сэр Оливер, но вы слишком часто суете его в чужие дела. Его могут случайно… отрезать. Я ведь приказал не сопровождать меня.
Рыцарь упрямо покачал головой.
- Сир, я не нарушал ваш приказ. Вы отсутствовали несколько часов, тогда я и отряд ваших людей выехали на поиски. И что же? Вы на том же самом месте, где упали с лошади во время охоты! Дурное место, сир, нечистое…
- Я не верю во всю эту чепуху, - чересчур поспешно прервал его регент. – И вам не советую.
Юноша проворно вскочил на коня и тряхнул поводьями:
- В замок.
Сэр Оливер, забравшись в седло, последовал за принцем. Тот всю дорогу был задумчив и не обращал внимания на странно торжествующий вид рыцаря. 6.
Что привлекает людей в положении короля? Власть? Весьма относительна. Какой-нибудь мелкий дворянин имеет иной раз гораздо больше власти, чем законный король. Свобода? Вот уж чего августейшим особам точно не хватает. Безопасность? Смешная шутка, определенно – нет. Престиж? Ах, престиж…
Вот например какой-нибудь Джек-Тыквенная Голова. Ну кто станет обращать на него внимание? А вот король Джек-Тыквенная Голова – звучит гордо. Имя и дела правителя страны автоматически войдут в историю. Возможно, о нем будут помнить как о самом ничтожном, самом незначительном властелине, но о нем будут помнить. Выше короля только Бог. Никто не осмелится заявить королю, что его, к примеру, брат более искусен в… а хоть бы и в воинском ремесле. Эти и другие мысли то лениво скользили, то быстро, как молния, сверкали в голове принца Джона. За последние дни он понял одну вещь: корона – вот к чему нужно стремиться. И у него есть возможности ее получить. Не сейчас, но, возможно, через несколько лет… А фея сделает сейчас. Она обещала, она знает, как. Желание занять трон, отомстив таким образом за все обиды и доказав свое могущество, было настолько сильным, что при мысли о вожделенном обращении «ваше величество, король Джон» подгибались колени. И все же – действительно ли так нужно помощь феи? Принц был отнюдь не суеверен. Просто ему претила мысль, что положением короля он будет обязан не собственному уму, а какой-то потусторонней силе.
Резкими перепадами настроения – от блаженно-счастливого до истерического – регент пугал и будоражил все население замка. Больше всего, конечно, доставалось слугам. То в них ни с того ни с сего летели тяжелые и хрупкие предметы, то они получали нежданный золотой. Даже сэр Оливер старался лишний раз не пересекаться со своим гостем. Но принц и сам не искал ни с кем встречи. В последнюю ночь перед свиданием с феей он почти не спал. Совершенно противоположные желания рвали его душу на части, и он все никак не мог принять окончательное решение. Фея прекрасна, а то, что она предлагает, еще прекраснее. Но разве мало на свете красивых женщин? Тех, что делают королями – мало. Однако если постараться, можно и самостоятельно завладеть троном. А вдруг не получится? Журавль в небе, синица в руках, соловей за пазухой – что выбрать?
От метаний принца по постели простыни сбились в тугой, пропитанный потом комок. Одеяло давно уже валялось на полу – Джону казалось, что оно душит его, как огромное живое существо. Теперь он боялся вставать с кровати – вдруг оно ползает там, ищет себе жертву? В жуткой тяжелой полудреме принцу слышался чей-то смех, разговоры… Только усилием воли он смог вырваться из этого кошмарного недо-сна. Он лежал, часто моргая и хватая ртом воздух, и лев с полога как будто презрительно протянул: «Слаба-ак…»
До утра принц просидел, вцепившись в подушку. Только мысль, что завтра он будет уже не один, придавала сил. И все же, твердила другая часть его разума, не слишком ли велика цена за избавление от кошмаров? И как узнать, какова эта цена? 7.
Солнце почти закрыли мрачные пузатые тучи, но иногда оно вырывалось из плена. Принц подгонял коня, боясь опоздать. Он, конечно, не мог знать, что в это время на условленном месте встречи с феей тоже шли поспешные приготовления.
- А когда он согласится, мне что, всю жизнь ходить в таком виде? – ныла Одиллия. Она еще не переоделась, и брат кинул ей наряд из полупрозрачной восточной материи.
- Оставишь только волосы, - пожал плечами Квентин. – Остальное спишешь на волшебное приспособление к человеческой природе. Одевайся скорее, он уже едет! И не забудь, что говорил отец!
- Я помню, - буркнула девушка. – Обещать принцу все, что угодно, только бы он согласился. Я уже обещала.
- Повтори еще раз. И, бога ради, Одиллия, держи его на нужном месте! Тот сарацин предупреждал, что дым должен полностью окутать человека, иначе он не уснет.
Сестра заверила, что в точности исполнит эти указания. Когда на западе вспух рубец заката, все уже было готово к приезду регента. И он не заставил себя ждать. Принц Джон остановил коня перед заветным озером и спешился. Как раз во-время: неподалеку уже клубилась знакомая голубая дымка, а в ней плясала точеная фигурка феи. Полный благоговения, юноша подошел к чудесному видению, и нежный голосок поприветствовал его:
- Ты пришел, Джон Плантагенет, пришел, чтобы мы навеки были вместе, пришел, чтобы стать повелителем судеб!
Джон с усилием отвел взгляд в сторону и произнес:
- Я пришел, чтобы попрощаться, фея. Я не приму твое предложение.
- Любимый! – в голосе феи звенело неподдельное отчаяние. Она сделала шаг вперед. – Только один поцелуй, и мы будем связаны навеки!
К принцу протянулись белые мерцающие руки, манящие, обещающие наслаждение и избавление от одиночества, легкие победы и вечную славу…
- Не согласен! Не согласен! – зажмурившись, прохрипел принц, и в отработанном до автоматизма защитном движении вскинул меч. Раздался вскрик. Открыв глаза, регент увидел, что одной рукой фея держит другую, на которой алым браслетом зияет глубокий порез. Из него струятся ниточки крови. Кровь. Человеческая кровь. У феи не может быть человеческой крови. Фею нельзя ранить. Волшебный Народ боится железа, она должна была просто исчезнуть…
Всхлипнув, принц схватил притворщицу за здоровую руку и рванул на себя, даже не заметив, что рядом что-то взорвалось. От резкого движения ее длинные волосы зацепились за куст, да так там и остались.
- Ведьма! – в исступлении закричал Джон. За долю секунды его чудесное видение обернулось кошмарным сном. – Я отсеку тебе голову, отродье Сатаны!
- Пощадите, сир, я не ведьма, - заплакала девушка, почувствовав приставленный к горлу клинок. – Я дочь Оливера Финна!
В этот момент из-за деревьев выскочил человек в маске, и с обнаженным мечом бросился на принца.
- Остановись и открой лицо, иначе я перережу этой ведьме горло, чьей бы дочерью она не была! – крикнул тот.
Несколько секунд принц и нападающий буравили друг друга взглядами. Наконец, последний снял маску.
- Квентин! – ахнул регент.
- Что тут происходит? – прогремел над озером бас сэра Оливера, а вскоре на вороном жеребце показался и он сам. – Квентин, Одиллия, что вы здесь делаете? Боже правый, сын, опусти меч!
Когда этот приказ был выполнен, сэр Оливер обратился к принцу:
- Ваше высочество, не знаю, что сделала эта девчонка, но она будет наказана со всей строгостью. А сейчас, прошу вас, отпустите ее.
Бледный и как будто с трудом воспринимающий происходящее принц медленно перевел взгляд на рыцаря. В этом взгляде плескалось безумие, и рыцарь всерьез забеспокоился о сохранности рассудка королевского сына.
- Она действительно ваша дочь, сэр Оливер?
- Да, сир, моя единственная дочь. Уберите меч, умоляю!
Однако регент не торопился отпускать рыдающую девушку. Только сейчас, в неярком вечернем свете и без маскирующей дымки, он увидел, что фея оказалось всего лишь до смерти напуганной девчушкой лет пятнадцати. Облизав губы, он спросил:
- Почему вы не говорили, что у вас есть дочь?
- Она была в отъезде, сир.
Напряжение не просто висело в воздухе, оно заменяло собой весь воздух. Как и прошлой ночью, Джон почувствовал, что ему нечем дышать.
«Смотрят, как волки на кусок мяса. Подавитесь!»
- Держите ее, сэр Оливер, - сказал Джон и толкнул заложницу к отцу. 8.
Замок, эта грубо выструганная каменная громада, вздыхал от хлестких порывов ветра. В его утробе, запертые в собственных покоях, томились Квентин и Одиллия Финн. Они ждали приговора.
Тот, от кого этот приговор зависел, тоже не выходил из своих комнат. Принц походил на бездомного пса, которого приласкали и поманили куском мяса, но оказалось, что поманили на живодерню. Первые часы регент укорял и жалел себя, пропитав каменные стены острой горечью. Потом он исходил желчью и собирался казнить всю семейку Финн, а замок сжечь. Ни на минуту он не сомневался, что всю авантюру организовал отец семейства.
Сэр Оливер благополучно переждал это время и пришел только тогда, когда принца посетили совершенно другие мысли. Два хитроумных хищника – один старый и опытный, другой молодой, но от этого не менее опасный – они знали, что рыцарь будет играть пьесу «Дети – наше наказанье», а принц станет ему подыгрывать.
- Значит, это была шутка, - задумчиво резюмировал Джон через двадцать минут пространных и очень правдоподобных объяснений хозяина замка.
Сэр Оливер закивал:
- Да, сир, они во всем сознались. Представить не могу, зачем им это понадобилось.
- А я могу, - тяжелый взгляд регента пригвоздил рыцаря к полу в подобострастной позе. – У вас талантливые дети, сэр Оливер. В отца, наверное. Вы ведь их очень любите?
- Разумеется, ваше высочество, - ответил Финн. Он чуял в этом вопросе подвох, но не мог понять, какой.
Принц с каким-то странным выражением в глазах посмотрел на рыцаря:
- А меня вы любите?
- Разумеется, ваше высочество, - повторил тот.
- Тоже как отец, м? – Джон углубился в созерцание мозаики, выложенной на полу. Там был изображен один из библейских мифов. Кажется, о Самсоне. – Порой мне так не хватает отцовской… заботы. Вы же знаете, государственные дела отнимают у короля все время. Можно сказать, что королевские дети рождаются сиротами, - он рассмеялся.
- Дети короля, сир, одновременно и дети всей нации, - возразил рыцарь.
- Неужели? Вы действительно так считает? – принц шагнул к собеседнику, обнял его и со вздохом положил голову ему на грудь. На фоне рослого и кряжистого, как дуб, Финна регент казался тростинкой.
- Я так устал, - пожаловался он куда-то в подмышку сэра Оливера. – Так устал от лжи и предательства.
- Что я могу сделать для вас? – спросил рыцарь, про себя посыпая голову приникшего к нему юноши градом проклятий. Он прекрасно понял, в какое опасное русло повернул разговор. От ожидания скорой расправы ныли кости. Финн даже малодушно пожалел, что не держит у себя профессионального палача – любители так небрежны, никогда не отрубают голову с первого удара…
«Что тебе нужно, чертов щенок? Мою жизнь? Бери ее, только оставь в покое моих детей».
- Вижу, вы действительно меня любите, сэр Оливер, - принц отстранился с мягкой полуулыбкой. – А вот ваша дочь солгала мне. Ложь – тяжкий порок, особенно в таком нежном возрасте. Я бы советовал отдать ее в монастырь, там козни дьявола, отца лжи, не причинят ей вреда. Думаю, именно она оказывала дурное влияние на своего брата. Ему необходимо совершить путешествие в Святую Землю, чтобы очистить свою душу.
Ни жестом, ни взглядом рыцарь не выдал своих истинных чувств. Только лицо его еще больше окаменело, когда он спросил:
- Могу я сопровождать сына в путешествии?
Регент сделал вид, что этот вопрос застал его врасплох. Нахмурившись, он прислонился к стене и пару минут, показавшихся рыцарю годами, размышлял.
- Вы считаете это необходимым, сэр Оливер?
- Я… оставлю замок и все свои земли в полное ваше распоряжение, ваше высочество, - голос Оливера Финна дрогнул.
- Зачем мне этот замок и эти земли? – деланно удивился принц. – Они и так в полном моем распоряжении как наместника короля. Я собираюсь построить здесь, в Ирландии, несколько крепостей в нужных местах… К чему вам это паломничество?
- Мне тоже нужно очистить свою душу, сир.
- От каких грехов, сэр Оливер?
Рыцарь и принц застыли, глядя друг другу в глаза.
«Я все знаю», - говорил взгляд регента.
«Я и не отрицаю», - безмолвно отвечал Финн.
«И что с тобой делать?» - поднятая бровь.
«Отпустить», - голова опущена, веки нервно подрагивают.
Принц величаво махнул рукой и тихо сказал:
- Только в честь ваших прошлых заслуг, сэр Оливер. На сборы у вас три дня. А теперь идите вон.
Низко поклонившись, рыцарь вышел. Джон сел на кровать и истерически захохотал, закрыв лицо руками. Эпилог.
Через восемь месяцев регенту пришлось покинуть Ирландию. Она провожала его ласковее, чем встречала – утреннее солнце светило ярко и не собиралось сдавать позиции дождю. Из окна кареты принц равнодушно смотрел, как оно заливает сиянием мокрые луга. Многое было сделано за эти восемь месяцев, многое пережито. Он был благодарен сэру Оливеру за полученный урок, только поэтому рыцарь избежал более сурового наказания. Джон часто действовал импульсивно, но всегда контролировал свои действия и соизмерял с желаемым результатом. Из этой на первый взгляд полной разочарований поездки принц вынес цель, и будь он проклят, если не достигнет ее!
Юноша откинулся вглубь кареты и улыбнулся краешком губ:
«Говорят, чтобы взлететь, прежде всего надо учиться падать. Я много раз падал, и владею этим искусством в совершенстве. Пора учиться летать».
Я был единственным ребенком в семье. Когда моя мама в первый раз посмотрела на меня, она решила больше так не делать.
Т.Пратчетт Who's that hanging from the gallow tree?
His eyes are hollow, but he looks like me,
Who's that swinging from the gallow tree?
Up jumped the Devil and took my soul from me...
Сообщение отредактировал Teufel - Среда, 02.09.09, 03:35
|
|
|
|
Честно говоря, очень хотелось принца сделать правдоподобно-историческим и в то же время похожим на всеми нами любимого Джонни, блестяще сыгранного Тоби)) 
