Перед Бретоле стояло заморенное существо предположительно женского пола с огнем истовой веры в глазах.
- О, святой отец! – пролепетало существо, теребя грязное платье. – Святой отец, я… я хочу получить ваше благословение!.. А еще… А еще одна девушка, из служанок, хотела узнать, как имена тех проклятых ведьм, которых вы схватили в Неттлстоуне, или как они выглядят… Она из этой деревни, и хочет знать, кто вредил ее родным!
Бретоле смерил стоявшую перед ним "женщину"пронзительным взглядом из-под полуприкритых век, и проговорил:
- На что ты хочешь получить благословение?
Сюзи потупилась.
- На праведную жизнь, отец мой…
- Ты как-то согрешила, дочь моя? - приподнял бровь Бретоле.
Существо, ужаснувшись, перекрестилось:
- Надеюсь, нет, отец мой, но разве не подстерегает нас нечистый в каждом углу, за каждым кустом? Я стараюсь не оступиться, но, конечно, вера моя не настолько крепка, чтобы уберечь меня от соблазнов…
- Подстерегает, дитя мое. - он положил руку на плечо девушки и ласково проговорил. - Благословляю тебя на дела благие, но на дела противные церкви нет тебе моего благословения. А ведьм этих зовут Анна Кароли и Сара Дэвис.
Он поморщился:
- Бедные заблудшие овцы стада Христова.
Огромные глаза Сюзи засверкали таким невыразимым счастьем, что, наверное, спустись ангелы с небес, они немедленно забрали бы ее в Рай.
- Благодарю, отец мой, благодарю, вы святой, святой!
Низко кланяясь, крестясь и спотыкаясь (потому что повернуться к святому человеку спиной казалось ей кощунством), Сюзи вышла за дверь.

==> Ноттингемский замок (Сюзи)

Конец дня.

В темное тюремное помещение вошел сэр Роберт Греймор. Вошел безмолвно, хотя, в общем, стражники, пусть даже инквизиторские, не посмели бы его задержать. Темная его фигура загородила свет, полвишийся из открытой двери и он произенес:
- Кто тут Анна Кароли?
Сказать, что день Кароли начала не очень в хорошем состоянии, - всё равно, что ничего не сказать. Хотелось есть, пить, болели затёкшие суставы, ссадил бок, на который упала Анна вчера. Но всё это не шло не в какое-то сравнение с какой-то сонной безразличностью или скрытым страхом(она сама не знала, что это). И когда спросили, кто здесь Анна Кароли, в её голове тут же пронеслось: "Ну вот и всё".
- Я Анна Кароли. - тихо отозвалась она.
Когда Анна отозвалась брат Филипп с угодливым лицом просочился мимо Греймора, и, подбежав к девушке пнул ее:
- Встань, когда с тобой говорит милорд шериф, бесово семя!
Девушка торопливо встала, про себя отмечая, что монахам уж точно не преподают хорошие манеры. Ах да, она же ведьма! Какие могут быть манеры? Кароли уже начала к этому привыкать.
- Чертова ведьма! - брат Филипп уже занес руку для удара, но вдруг за запястье его схватил Греймор.
- Руки прочь от дамы, скрипториумная крыса. Она невиновна, и ты не то чтобы бить, ты ее трогать не имеешь права. - проговорил тот властным тоном.
- Отец Гийом не дал мне указаний! - огрызнулся тот, но руку высвобождать не посмел.
- А отец Гийом в этом замке ничего не решает. Это во-первых. Во-вторых мы с ним вчера обо всем договорились, так что открывай кандалы и верни леди ее имущество.
Монах помялся, но возражать не стал. Тем временем Греймор обратился к знахарке:
- Отправляйтесь в Неттлстоун и снабдите лекарством больных. Вы теперь свободны и вне подозрений. А вот за вторую... - он посмотрел на вторую пленницу, - ...ручаться не могу. Скорее всего ее ждет костер.
Анна не могла поверить своим ушам. Её освобождают! Причём на второй день! Это было что-то немыслимое, и поначалу девушка, не очень набожная, увидела в этом Божье провиденье. Однако всё могло оказаться куда банальнее. В любом случае, Анна не хотела теперь разбрасываться своей жизнью. Теперь надо быть ещё осторожней, подумала она.
- Спасибо вам, Роберт Греймор, жители Ноттингема и окрестностей не забудут вас, так как с этого дня люди пойдут на поправку.
Греймор кивнул и сухо произнес:
- Да, наверное не забудут.
На том он развернулся и вышел.
Проходя к двери, Анна бросила взгляд на Сару. Что-то, наподобии чувства вины, кольнуло в её сердце. Но пропускать такой шанс выжить Кароли не имела права, и, вознамерившись потом помочь этой девушке, она быстро зашагала домой.
====> Бывший дом знахарки(Анна)

Совместный пост с мой и Шерифа

Раскрыть глаза удалось не сразу. Голова болела просто ужасно, ломило кости, да еще и в горле неприятно першило. «Проклятье! Неужели снова?..» Прокашлявшись, девушка немного повернула голову и с раздражением поняла, что вдобавок ко всему шея затекла и теперь при малейшем движении отдавалась тупой болью. Из-за своего состояния Сара не сразу обнаружила, что находится здесь не одна. Про то, что вчера рядом с ней была еще и Кароли, она благополучно забыла.
- Анна? – осторожно спросила, а вернее прохрипела Дэвис, вспомнив, наконец, о товарище по несчастью. «Интересно, сколько уже времени прошло? В таком состоянии я могу спать как убитая несколько суток…»

- В моей деревне, Неттлстоуне, появилась странная болезнь. Распространялась она очень быстро, многие жители стали её жертвами. - Сара очень тихо кашлянула, надеясь, что новая знакомая не услышит. - Новый шериф, Греймор, вместо того, чтобы помочь людям, велел заколотить все дома с заболевшими. Он, видите ли, решил, что это проделки сатаны. - девушка горько усмехнулась. - А тут я, со своими проклятыми волосами…
Дэвис подцепила двумя пальцами рыжую прядку и поднесла к лицу. Различить цвет в такой темноте было слишком сложно, так что Джак врядли смогла бы понять, о чем она говорит.
- Их цвет. Он довольно необычен, но на свете встречается множество таких людей.
- Какой цвет? - удивленно переспросила Джак.
- Рыжий. В детстве они были гораздо темнее, но с возрастом почему-то стали ярче. Из-за этого возникает множество вопросов. - Сара вздохнула и вытянула затекшие ноги вперед, еле сдерживая болезненный стон.
- Рыжий цвет? И все? Впрочем, мужчины столь предсказуемы... Греймор просто нашел на кого свалить все беды.
- Греймор… За какие заслуги его сделали шерифом? Я, безвылазно сидя в своей деревне, совершенно в курсе того, что твориться в Ноттингеме…
- Разве в Ноттингеме на пост шерифа назначают за какие-то заслуги? - вопросом на вопрос ответила сарацинка. - Нет, здесь выбирают просто "удобных" людей. Греймор, видимо, показался именно таким, - Джак хрипло усмехнулась.
- Но знаете, Сара, сейчас это абсолютно не важно. Сейчас нам надо отсюда выбраться. Я не хочу тратить время на просиживание в этой замшелой темнице, да и Вам не следует здесь находиться. В камере сыро и холодно, а вы больны, ведь так?
- Таки заметили… - Сара усмехнулась. - Верно, эта напасть не обошла стороной и меня. Я надеюсь, за то время, пока мы с Вами общаемся, я не успею заразить Вас. Сбежать отсюда? Звучит заманчиво, но нереально. - Дэвис отметила про себя, что вчерашнее настроение Анны передалось и ей.
- У Вас жуткий кашель... На Вас есть что-нибудь теплое? Не бойтесь, я не заражусь. Я ведь, вроде, злая колдунья, мне по должности нельзя болеть, - тут сарацинка издала хриплый смешок, походящий на воронье карканье. - Нереально? Быть может, Вы правы. Но пробовать стоит. По крайней мере, в мои планы пока не входит окончить жизнь на костре. Думаю, в Ваши тоже.
- Сколько времени Вы здесь находитесь, Сара?
- Мне не холодно, правда. - Дэвис в который раз поблагодарила бога, что предпочла тогда надеть штаны, а не юбку. - Сюда меня притащили вчера. Вроде. Я не знаю, сколько времени проспала… Но. Здесь, помимо меня была еще одна женщина. Лекарь, Анна Кароли. Где она теперь я даже представить не могу, ведь она сидела здесь на тех же «правах», что и я.
"Еще одна женщина... И она тоже вряд ли являлась ведьмой..." - Джак устало вздохнула.
- Все это ужасно. Мы должны что-то предпринять. Но не сейчас... Если Вы не против, то я не отказалась бы хотя бы чуть-чуть поспать. Этот день сводит меня с ума. И еще, Сара, потепелее укутайте ноги - это самое главное.
Не дожидаясь ответа, сарацинка повернулась на бок и закрыла глаза. Единственное, что сейчас было необходимо - это сон.
Дэвис только хмыкнула и, прислонив голову к стене, прикрыла глаза

Дверь в помещение вновь отворилась и вошли четверо: Бретоле, брат Филипп, и двое монахов в масках. Монахи внесли какое-то собрание всяких зловещих на вид вещиц из железа, а Бретоле встал перед сарой и произнес:
- Слушай меня, дитя мое. Сейчас я буду допрашивать тебя. Отвечай на вопросы правдиво, ибо признание облегчит твою участь и страдания.
Кинув взгляд в ту сторону, где предположительно находилась Джак, Дэвис непроизвольно вжалась в стену, прекрасно понимая, что в таком состоянии она совсем ничего не сможет сделать.
- Я не знаю ничего того, что могло бы вас заинтересовать. - пытаясь сохранить спокойный голос, проговорила рыжеволосая и сглотнула подступивший к горлу ком.
- Ты ведьма, наслала порчу на деревню Неттлстоун и пытала невинного мальчика, что мы нашли я тебя в плену, с помощью своих адских заклятий! - холодно продолжил Бретоле.
- Это ложь! Я родилась и выросла в этой деревне и никогда бы не причинила вреда её жителям. Мальчику требовалась помощь, и я не могла закрыть на это глаза. - хрипота в голосе проявлялась больше с каждым словом и, в конце концов, Сара прикрыла рот ладонью и закашлялась.
- Ложь! - выплюнул инквизитор. - Ты не хочешь сознаться? Тогда тебя будут пытать!
- Упрямая ведьма. - усмехнулся брат Филипп.
- Тогда выбейте у нее показания! Сатана не позволяет ей сказать правду. - проговорил Бретоле. - А ты смотри что грозит тебе и думай!
Последние слова он адресовал Джак. Один из монахов выудил из груды лома железную тонкую розгу, а второй разорвал у Сары сзади кофту.
- Три удара. - проговорил Бретоле.
Монах занес розгу и нанес Саре одну за другой три плети.
Первый удар заставил Дэвис громко вскрикнуть и до крови прикусить нижнюю губу. Алая капля проложила дорожку от уголка рта и, преодолев небольшое препятствие в виде подбородка, скрылась под воротом кофты. Кулаки невольно сжались до хруста в костях, тело делало слабые попытки вырваться из железной хватки монаха, но тут последовали следующие два удара, оставившие кровавые полосы на бледной коже девушки. Сдерживать крики стало просто невозможно, но изо рта вырывались только какие-то хриплые глухие звуки, причиняя горлу еще большую боль. "Ненавижу!"

Бретоле поднял руку в знак того, чтобы экзекутор остановился и спросил Сару:
- Ты все еще не хочешь признаться? Введите мальчишку!
Двери открылись и монахи втащили мальчика, за которым ухаживала Сара. Судя по всему, он был в полусознательном состоянии. Бретоле обратился к нему:
- Ты знаешь эту женщину?
Тот кивнул.
- Ты был у нее дома?
Снова кивок.
- Достаточно! - проговорил Бретоле и монахи уволокли мальчишку.
«Уолтер! Он пришел в себя!» - пронеслось в голове Дэвис.
- Ему плохо, неужели вы не видите?! - воскликнула девушка, когда мальчика увели из помещения. - Ему нужна помощь, я не знаю, что с ним сделали!
- Ну разумеется ему плохо! Ведь это ты наложила на него чары. - холодно проговорил Бретоле.
- Сознайся ведьма! - схватил ее за горло Филипп. - А не то испытаешь на себе что-то пострашнее плетей!
- Я ничего не делала… - прохрипела Сара, а спина до сих пор горела от кровавых полос. - Мальчик… я нашла его, когда была в плену у сатанистов… - голос на последнем слове предательски затих. «Будь что будет!»
- Тащите каленое железо. - почти лениво проговорил Бретоле.
Брат Филипп выудил из жаровни, которую инквизиторы предусмотрительно приволокли с собой, длинный стальной штырь, раскаленный докрасна, а на самом конце - добела и поднес его к лицу Сары, но не сильно, чтобы она могла просто ощутить его жар. Горбун ухмыльнулся и проговорил, обращаясь к Бретоле:
- Упорная...
- Просто сознайся и облегчи свои муки. Скажи, что держала этого мальчика у себя с тем, чтобы совершать над ним бесовские обряды, совращая его дух и плоть, и пытка тут же кончится - никто не причинит тебе боль... - проговорил Бретоле.
- Это будет ложью. - с заметным страхом в глазах глядя на раскаленный штырь, сказала Дэвис. - Вам нужна эта ложь?
Один из экзекуторов без лишних разговоров разорвал остатки кофты на Саре, а брат Филипп прижал конец железки к животу девушки. Послышалось мерзкое шипение и запахло паленым мясом. Садист Филипп гадко ухмыльнулся, а Бретоле ударил Сару по лицу наотмашь и прокричал:
- Проклятая ведьма! Семя сатаны! Я заставлю тебя сказать мне всю правду!
Филипп отдернул железо, а Бретоле впился своей стальной рукой в лицо девушке и быстро заговорил:
- Когда ты заключила договор с дьяволом? Кто твои помощники? Разбойники? Гуд? Кто еще из местных мучал детей, исполняя свои адские обряды? Чертова сука, ты мне все расскажешь! Она вместе с тобой? Она помогала тебе? - он ткнул пальцем в сторону Джак. - Говори!
Бретоле вновь ударил ее по щеке.
- Филипп! - гаркнул он.
Брат Филипп снова прислонил штырь к тому же месту.
Дикий крик, казалось, разодрал и без того больное горло. Голоса мучителей еле доходили до слуха, хотя допрос они и вели на повышенных тонах. «Не могу…» Когда раскаленная железка вновь прижалась к ожогу, Сара взвыла, а по её щекам ручьями потекли слезы.
- Я признаюсь! - изо всех сил крикнула девушка, молясь, чтобы эти проклятые мучения прекратились, и одновременно ведя борьбу с внутренним голосом, который призывал держаться до последнего.
- В чем ты признаешься? - проговорил Бретоле.
- Я… - пытаясь вспомнить, в чем её обвиняют, и борясь с ужасной болью, начала Дэвис. - Я проводила над этим мальчиком обряды… и я… Я прислужница дьявола. - выходило, скорее всего, совсем неправдоподобно, но она просто не знала, что еще сказать.
«Что ты делаешь, Сара, что ты делаешь?..» - прозвучал в голове печальный голос матери, который девушка не слышала уже много лет.
- Достаточно. - проговорил Бретоле. - А сарацинку мы сожжем без следствия, пожалуй. Никто и сомневаться не посмеет, что она - ведьма.
Отец инквизитор повернулся и вышел как ни в чем не бывало. Вслед за ними вышли экзекуторы и горбун Филипп.
Собрав последние силы, Сара отползла к стенке и прижалась горящей спиной к холодному камню. Стоны боли разлетались по помещению, и девушка даже не пыталась их удержать. Сейчас ей было плевать, что подумает Джак.

Пост написан при участии Гуди.

Вечерние сумерки осветили башни замка. Казалось, на одну из них тени ложились гуще, чем на все остальные. Именно к этой башне подошел закутанный в рясу человек с надвинутым на голову капюшоном. Он вел за собой грязную оборванную женщину, спеленутую веревками. Человек приставил руки ко рту рупором и крикнул:
- Эй, святая братия!
Наверху открылось смотровое окошко и надтреснутый голос проблеял:
- Что тебе нужно, брат?
Человек в капюшоне хорошенько встряхнул свою "добычу":
- Я привел ведьму, брат мой. Она совращала невинных детей и варила мерзкие зелья. Ее дом в окрестностях Ноттингема, мне указали на нее прихожане.
Наверху, видимо, о чем-то совещались. Наконец, на землю тяжело бухнулся подъемный мост:
- Заходи, брат.
Эсмонд едва сдержал дрожь, оказавшись в обиталище инквизиторов. Хорошо, что капюшон скрыл выражение холодной брезгливости на его лице.
Проводить "брата" и "ведьму" в подземелье вызвались два монаха.
- Отец Бретоле позже допросит эту прислужницу Сатаны, - сказал один из провожатых с плохо скрытым удовольствием. "Садист", - определил про себя бард.
Эсмонд резко подтолкнул Аделайду вперёд и та, чуть не упав и раздражённо подумав, насколько сильно вжился в роль Витт, двинулась за монахами. Девушка старалась запоминать путь, хотя без одного глаза, который бард зачем-то перевязал ей, якобы для устрашения, многого не увидишь. Единственное, что поняла охранница, так это то, что, если бы она попала в логово сатанистов, то у них бы было гораздо приятней.
Монахи привели их в какое-то жуткое подземелье, от которого мурашки побежали по коже. Наконец, они дошли до какой-то двери.
- Здесь находятся ещё двое исчадий ада, - презрительно сказал один из инквизиторов, - Этой чертовке с ними будет нескучно.
Один из монахов отошёл подальше. Похоже, ему не доставляло удовольствия подходить к ведьмам. Второй инквизитор достал ключ, и Аделайда поняла, что пора действовать.
Девушка ловко освободилась от пут, и, достав из рукава кинжал, быстро воткнула его в горло инквизитора, стоявшего у двери. Второй же монах даже пискнуть не успел, как Аделайда подскочила к нему и, встав на руки, обхватила его голову ногами и повалила на пол, свернув шею.
- Дело сделано, - сказала охранница Эсмонду, - бери ключи!
Бард дрожащими руками взял связку. Скорость, с которой Аделайда расправилась с монахами, поразила его.
- Иди обратно, нужно опустить мост для Ночного Дозорного. Я пока освобожу пленниц.
Джак мгновенно встрепенулась, услышав возню в коридоре. Она инстинктивно заслонила собой Сару. Нет, на этот раз эта девушка не пострадает! Сарацинке хватило минуты, чтобы точно определить: пришли не мучители, а спасители. "Слава Богу", - выдохнула Джак. Она подошла к Саре и подняла девушку. Поддерживая ее за талию, сарацинка подошла к двери. В прыгающем свете свечей она едва могла различить, кто же явился к двум пленницам в такую минуту. Конечно, Джак надеялась, что это члены Лесного братства, и немного огорчилась, поняв, что ошиблась. Она приблизилась к двери и быстро проговорила какому-то человеку в капюшоне:
- Кто бы ты ни был, открой эту дверь поскорее, молю тебя! Возьми девушку, она больна. А я помогу разобраться с монахами...
Сарацинка вытащила из-за пояса маленькое лезвие - его не заметили при обыске. Она ждала, когда незнакомец вызволит ее и Сару из темницы.
Услышав жаркий шепот из-за двери, Витт не мешкая последовал совету говорящего. Ворвавшись в каменную нишу, служившую камерой пленникам инквизиции, Эсмонд поначалу замер, увидев Сару. Одежда на девушке была разорвана, на теле виднелись синяки и раны. Возле нее на коленях сидела другая девушка, тоже окровавленная, судя по смуглой коже и чертам лица, сарацинка.
- Dio, dio, non riesco a vedere... mostruoso*, - прошептал бард, проведя дрожащей рукой по лицу. Затем перевел взгляд на вторую пленницу. "Сарацинка?!" - Эсмонд недоумевал. - "Куда же делась еще одна ведьма из Неттлстоуна?!"
- Не волнуйся, милая, я здесь, чтобы помочь, - Эсмонд сделал шаг вперед, откинув капюшон. - Мы пришли вытащить вас.
Затем подошел к Саре и ласково проговорил:
- Тише, красавица, все будет хорошо. Когда выберемся отсюда, я спою тебе песенку, и ты сразу поправишься.
Сарацинка криво усмехнулась. Этот их спаситель был довольно забавным. Хотя это не имело значения, главное, чтобы он помог Саре.
- Бери девушку и бегите, - тихо, но властно сказала Джак, - здесь слишком опасно. А ты - ее последний шанс, - сарацинка грустно улыбнулась, посмотрев на рыжеволосую красавицу. Хорошо, что она будет спасена.
- А как же ты, милая? - спросил Эсмонд, осторожно закинув на плечо безжизненную руку Сары.
Джак вновь усмехнулась.
- А я, милый, буду вас прикрывать сзади.
Бард кивнул и поволок свою драгоценную ношу вон из темниц.
- Спасибо, Джак… - тихо проговорила Дэвис, надеясь, что сарацинка услышит. В человеке, сейчас помогающем девушке выбраться отсюда, она узнала давнего знакомого, Эсмонда. «Господи, как же болит голова…» Прикусив нижнюю губу, Сара постаралась ускорить шаг, потому что задерживаться здесь, да еще и подставлять этих добрых людей, очень не хотелось.
В это время Аделайда, наконец, опустила этот чёртов мост для Ночного Дозорного. В ту же секунду неизвестно откуда выбежал какой-то запоздавший монах и, увидев, что незнакомая девушка опустила ворота, по которым в их сторону движется ещё более подозрительный субъект в костюме демона ночи, заорал во всё горло. Аделайда метнула в монаха кинжал, и тот повалился наземь, но было поздно. Подонок перебудил всю инквизицию в башне.
Из соседней двери выбежало штук 5 испуганных монахов, один из которых вскричал:
- Эта ведьма убила брата Филиппа! О… - инквизитор не успел договорить, как Аделайда со всей силы ударила его ногой по голове. Монах упал в дверной проём, свалившись на остальных четырёх монахов, стоявших сзади.
Ночной дозорный, увидев опускающийся мост, незамедлительно хлопнул коня ногами по бокам; тот резко подался вперёд, унося Стража по направлению к полю битвы. Старый костюм Стража остался у Греймора, но сварганить новый, почти идентичный прошлому, не составило большого труда; маску девушка приобрела у ноттингемского барахольщика. Никем не узнанная, Мэриан соскочила с коня меньше, чем через минуту, отправив его лёгким хлопком в безопасное место. На неё, не теряя зря времени, бросился монах; пока Дозорный готовил удар, второй схватил её сзади. Быстро сориентировавшись, Страж ударил монаха, стоявшего перед ней и собирающегося нанести удар, "пройдясь" по нему от коленей до грудной клетки; завершив комбинацию полным переворотом в воздухе (Мэриан сама от себя не ждала такой сноровки), она вывернула руки своему пленителю, обезвредив его. Найдя глазами Аделайду, Дозорный поспешил к ней. Оборону союзники продолжали вдвоём.

Джак и двое ее спутников быстро петляли по темными коридорам башни. Они то спускались по винтововй лестнице, то вновь бежали по незнакомым галереям. Сарацинка остановилась, захлебываясь воздухом. Она несколько раз глубоко вздохнула и чуть замедлила шаг.
-Сэр, - сиплым голосом обратилась Джак, - сколько еще нам идти?
Эсмонд, с трудом тащивший совершенно бессознательную Сару, указал вперед:
- За следующим поворотом, дорогая, - и обеспокоенно посмотрел на попутчицу, - Ты ранена. А там наверняка битва...
Бард вытащил из-под рясы небольшой, но отлично сбалансированный меч (подарок Аделайды), и подал оружие сарацинке:
- Держи. Надеюсь, это как-то поможет.
Они пошли дальше. Витт хмурился - он хотел бы оказать более существенную помощь, но на это не было ни возможностей, ни времени. На всякий случай он опять натянул на голову капюшон - может, это на секунду отвлечет противников.
Когда они вышли к мосту, там уже кипела схватка. Монахи с религиозным фанатизмом всем скопом оттеснили к стене Аделайду и какого-то незнакомца - Эсмонд решил, что это и есть Ночной Дозорный.
Джак приложила палец к губам в знак молчания: ей не хотелось сражаться с кучкой ошалелых фанатиков. Она, заслонив спиной спутников, начала медленно продвигаться к мосту.
Как ни старалась сарацинка, какой-то монах, обернувшись, приметил их. Он звучно крикнул что-то в темноту... Не прошло и минуты, а на небольшой каменный пяточек выбежало еще с десяток людей. "Паршивцы!" - прошипела Джак. Один из ее противников (не в меру ретивый), подбежал к сарацинке сбоку и, по всей видимости, намеревался нанести ей сокрушительный удар. Глупец! Он дышал слишком громко, девушка без труда поняла его нехитрый план. С локтя она заехала монаху промеж глаз: пускай отдохнет! В это время подоспели еще двое.
Они решили обезвредить сарацинку, застав ее в врасплох. Джак лишь усмехнулась: "Мужчины столь предсказуемы!" Оба инквизиторы тут же получили по значительному фингалу и, рыча, отошли в сторону. Сарацинка облегченно выдохнула, кажется, рана не слишком-то ее ослабила. К тому же, Ночной Дозорный и какая-то боевая девица, по-видимому, справлялись вполне неплохо.
Сарацинка раздавала тяжелые удары, оглушая надоедливых монахов. Она уже была почти уверена в победе, когда поняла, что противников на поле боя все прибавлялось, а силы были на исходе. Джак с ужасом оглядывала прибывавших монахов. И откуда их столько? Она хотела вновь ринуться в бой, но поняла, что это будет нелепо. Сарацинка бессильно посмотрела на спутников.
- Их слишком много! - в отчаяньи произнес Эсмонд. Пот градом катился с его лица, колени подгибались, но он мертвой хваткой вцепился в Сару, поддерживая ее безвольное тело.
Джак грустно кивнула. Этот парень был прав! Она с минуту думала, а потом что есть мочи крикнула:
- Бегите! Я задержу их и опущу мост!
Петляя между людьми, девушка отчаянно бросилась к рычагу. Нет, сегодня она никому из своих новых знакомых умереть не даст.
Оттолкнув какого-то бугая, девушка заставила механизм заработать. Мост с грохотом опустился, но не до конца: сарацинку схватил за руку монах. Она вновь обернулась и крикнула: "Бегите же!"
Витта не нужно было просить дважды, он припустил к мосту.
Сунувшемуся было к нему послушнику Эсмонд рыкнул:
- Дорогу брату Люцифера, грешник! - послушник выпучил глаза и попятился, попытался перекреститься, но так трясся, что вместо креста наложил на себя что-то вроде пентаграммы. - Dies irae, dies ilia, solvet saeclum in favillaaa!** - дурным голосом взвыл бард и помчался к заветному мостику, вскинув на спину Сару. Не то чтобы ему не пытались преградить путь. Просто все монахи, которые видели бегущее на них исчадие ада с ведьмой наперевес, старались как можно скорее убраться восвояси. Про себя бард недобрым словом поминал стадный инстинкт, потому что из-за поспешности монахи сталкивались друг с другом и образовывали на полу стонущую и движущуюся кучу-малу. Эсмонд прыгал, как горный козел, пытаясь не споткнуться, и только мысль о фатальности падения держала его в вертикальном положении. Внезапно перед ним появился жилистый тип с увесистыми кулаками и рожей палача. "Пропал", - мелькнуло в голове барда, когда тип размахнулся, целясь точно ему в челюсть. Не думая, что он делает, Эсмонд протянул к палачу руку и заорал:
- Коснись меня, и отправишься с нами в ад! - безумный (а скорее, истеричный) смех заставил противника в последний момент изменить траекторию удара, и кулак врезался в стену рядом с виском барда. Продолжая смеяться, Витт оттолкнул инквизитора и наконец-то выбежал из башни.
Аделайда была очень рада видеть Сару, хоть и в полуживом состоянии, но времени на сентиментальности не было. Девушка-сарацинка, прибежавшая вместе с Эсмондом, из последних сил удерживала мост. Охранница схватила Ночного Дозорного за руку.
- Бежим! – крикнула Аделайда.
Дозорный резко выпустил руку Аделайды и замахал рукой; в этом жесте читалось: "Бегите! Бегите!". Неожиданно он развернулся и пустился наутёк. У Мэриан в Замке было ещё пара дел.

Джак печально посмотрела вслед своим убегавшим друзьям... Она осталась одна. Зато теперь сарацинка знала: она выполнила свой долг - спасла других, жертвуя собой. Теперь и на костер не страшно. Обернувшись, Джак с размаху заехала монаху в скулу:
- Не стой у меня на пути в следующий раз, - тихо сказала она. Затем подняла мост обратно и, подобрав с земли какой-то камень, с силой ударила им по рычагу - теперь монахи не смогут догнать сбежавших. Сарацинка была один на один с целой сворой бешеных псов. "Благослови меня, Аллах!" - мысленно взмолилась девушка. Эта ночь будет самой длинной в ее жизни, потому что просто так она инквизиторам не сдастся. Джак хотела умереть в бою, как настоящий воин.
Дико улыбаясь, девушка повернулась к противникам: "Ну что, ребята?! Померяемся силами? Кто сильнее - мой Бог или ваш фанатизм..." Сарацинка ринулась в самую гущу толпившихся монахов. Ее ждал суровый бой.

*Боже, боже, не могу видеть... чудовищно (итал.)
**День гнева, тот день, повергнет мир во прах (лат., REQUIEM, одна из частей католической заупокойной мессы).

Совместный пост Сары, Аделайды, Эсмонда, Ночного Дозорного и Джак... вроде, никто не забыт)

==> Бывший дом знахарки (все, кроме Мэриан и Джак)
==> Ноттингемский замок (Мэриан)

Аббату Хьюго совсем не нравилась дальная башня. Совсем-совсем, и будь на то его воля, он бы ни за что и никогда не показывался бы вблизи от инквизиторов, который аббат, признавая за своей душой определенные грехи, не жаловал. Однако ничего не поделаешь, ради душеспасительных бесед аббату приходилось несколько раз в день посещать дальную башню и беседовать то с одним инквизитором, то с другим. А чтобы по пути было не страшно, Хьюго брал с собой Раймона и его пятерых бойцов, вооруженных будто бы они идут в пристанище еретиков, а не в оплот самых ревностных служителей Церкви.

Как бы то ни было, очередная мирная беседа аббата с инквизиторами оборвалась, когда в коридоре раздались чьи-то панические крики. Охваченный страхом монах вбежал в то помещение, в котором сидели аббат и его охрана, и завопил:
-Пособники дьявола ведьм освободили! Наших братьев множество полегло!
-Силы небесные! - выдохнул Хьюго, после чего повернулся к Раймону. - Разберись с этим.

Сидевший молча наемник холодно кивнул, затем взял со стула заряженный арбалет и, кликнув своих людей, спустился вниз. К тому моменту, когда Раймон и его люди оказались внизу, там было уже почти все кончено. Стая монахов абсолютно по-глупому и безрезультатно атаковала одну из оставшихся ведьм, больше мешая друг-другу, чем помогая. Раймон машинально отметил про себя сарацинскую принадлежность ведьмы.
-Приготовьтесь стрелять по ней из арбалетов, - приказал он. - Целься. Эй, святые отцы, а ну прочь с дороги, у нас есть для ведьмы более действенное оружие. - Раймон прицелился и поднял арбалет. - Сдавайся, ведьма, или мы нашпигуем тебя болтами, как ежа иголками.