Гисборн сидел в углу камеры, склонив голову на скрещенные на коленях руки. Все его мысли были устремлены на предстоящий побег, он старался прокрутить в голове все возможные расклады этой аферы, и каждый раз упорно натыкался на какую-то преграду. Что-то не давало покоя Гаю, терзало его сознание, и пленник постоянно приходил к мысли, что их схватят и казнят тут же, без разбирательств.
«Чёрт… если нас схватят… Нет! Такого не может произойти, потому что шериф всё продумал. Праздник в замке, стража может быть удвоена… Но в темнице никого нет, кроме нас с шерифом. Значит здесь такая предосторожность ни к чему. Но кто знает, что взбредёт в голову этому Греймору! И где, в конце концов, этот Эйлвард?!»
В коридоре послышался шум, Гисборн насторожился, ожидая увидеть сержанта, но каково было его удивление, когда вместо Эйлварда вошла стража, волоча за собой Роланда. А спустя какое-то время явился и сам Греймор. Точнее будет сказать – пронёсся как ураган, и был таков. В подземелье вновь воцарилась тишина. Бывший советник угрюмо, и с какой-то надеждой во взгляде посмотрел через прутья решётки на Вэйзи, словно тот мог в мгновение ока что-то изменить.
- Ну, какие у нас планы на ближайшие несколько часов, господа?
Гисборн стиснул зубы, подавляя желание выругаться. Вот только ненужных вопросов со стороны ненужных людей ему сейчас и не хватало. Обернувшись к Роланду, Гай одарил его леденящей кровь улыбкой и процедил:
- Не знаю, какие у тебя планы, но в мои тебе лучше не вмешиваться.
На том разговор был окончен.

Вэйзи рванул к воротам что было мочи. Эйлвард и оставшийся в живых охранник побежали вслед за ним. Тут со стен из караулки над воротами спустились трое. Один бросился на Гая с мечом наперевес, двое других отгородили от ворот Вэйзи и Эйлварда с солдатами, и тут же сцепились с ними.
На стены же высыпало полтора десятка стражников и открыли огонь из луков по выбегавшим из тюрьмы зекам. Одной стрелой уложило второго помощника Эйлварда.
Гисборн с лёгкостью отразил первый удар нападавшего, но воткнувшаяся в паре сантиметров от ноги стрела отвлекла его внимание, и стражник выбил меч у него из рук. Гай посмотрел на свою пустую ладонь, затем на стражника… и еле успел увернуться от просвистевшего над головой меча. Ещё одна стрела вонзилась неподалёку от Гисборна. Выдернув её из земли, Гай ткнул стражника наконечником под подмышку, за что получил хорошего пинка в живот. Оказавшись на земле, Гисборн в растерянности оглянулся по сторонам: шериф и Эйлвард отчаянно сражались с несколькими стражниками, а со стены всё летели стрелы, сопровождаемые отборной бранью. Тем временем к нападавшему на Гисборна стражнику на подмогу пришёл ещё один. Гай, решив, что хватит разлёживаться, пошарил около себя руками и, наткнувшись на какой-то продолговатый предмет, крепче сжал его в правой руке. Лишь поднимаясь на ноги, он сообразил, что подобрал здоровые ножницы, очевидно, оставленные во внутреннем дворе незадачливым садовником, слишком спешившим на свидание с кружкой эля. Стражник замахивается мечом и тут же Гисборн втыкает одно из лезвий ему в рот и смыкает их на незащищённой щеке. Кровь брызнула из рваной раны, и стражник в ужасе издал вопль, не веря своим глазам. Гай тащит ножницы на себя, и из раны вылетают несколько зубов и часть языка. Стражник пытается схватить ножницы, но Гисборн отступает назад, словно желая полюбоваться проделанной работой. Второй стражник, до того наблюдавший за манипуляциями противников, с воплем кинулся на без-пяти-минут-сбежавшего-заключённого. Развернувшись на каблуках, Гай выбрасывает вперёд правую руку с раскрытыми ножницами и вгоняет одно остриё в шею нападающего. В горле у него булькает, и в углах губ появляются кровавые пузыри. Сбоку раздаётся нечленораздельный крик, возвещающий о приближении нового противника. Однако, обернувшись, Гисборн видит обладателя разорванной щеки. Вырвав ножницы из горла стражника, который тут же замертво падает на землю, Гай встречает мистера-улыбка-до-ушей очередным выпадом, на этот раз, целясь выше. Мокрое от крови лезвие он втыкает в левый глаз стражника, и, крутанув его пару раз, выдёргивает, левой рукой толкнув вопящего стража в грудь.
Подняв один из мечей, Гисборн с уважением посмотрел на ножницы, на отточенных лезвиях которых таинственно поблёскивала кровь, практически чёрная, в сгущающихся сумерках. Однако, отбросив сантименты, Гай бросился на помощь шерифу и сержанту.

Почти тут же двери замка растворились, и на пороге показался барон собственной персоной, правда несколько неодетый - в красном распахнутом халате и штанах. В руках Греймор сжимал меч и кинжал. Моментально оценив обстановку, он крикнул:
- Оставьте заключенных! Не дайте уйти Вэйзи с Гисборном! - и бросился в схватку.
Вэйзи же, в свою очередь, отшвырнув насевшего на него пехотинца, побежал к коням. Схватив по пути Гая за одежду, он потянул его из свалки, образовавшейся из зеков и солдат, за собой.
Путь Греймору мгновенно преградил сержант Эйлвард. Он бросился на него с мечом наперевес, однако барон своим мечом парировал удар, а кинжалом полоснул сержанту по животу справа налево. Тот утробно застонал, и, подхватывая выпадающие кишки, упал на колени. Отпихнув его ногой, Барон ринулся к Гаю и Вэйзи.
- Проклятье! – прохрипел Гисборн, отпихивая в сторону стражника. – Нам не выбраться отсюда!
Обернувшись назад, он встретился взглядом с бароном. Гнев, словно лёд, сковал его сердце, и Гисборн застыл на месте, не в силах совладать с охватившими его чувствами. Шериф ещё раз гневно дёрнул Гая за рукав, и тот, наконец, опомнившись, побежал к осёдланным лошадям. Но не всё оказалось так просто, как могло бы быть. Когда шериф уже поставил ногу в стремя, Гисборн едва не пал жертвой криворукого стражника, который опустил меч совсем рядом с его плечом. Обернувшись, Гисборн ударил эфесом в нос незадачливого бойца и уже хотел было последовать примеру шерифа, как увидел развернувшуюся перед ним картину: дюжины две, не меньше, солдат неслись на них со стороны замка. Двое от них отделились и побежали наперерез к воротам, чтобы закрыть их. Вдруг позади Гисборна послушался душераздирающий звук – второй конь был пронзён стрелой и, встав на дыбы, грянулся о землю. Гай про себя выругался, уже твёрдо решив, как ему придётся поступить. Подскочив к лошади, на которой сидел Вейзи, он ударил её обухом меча.
- Уезжайте отсюда! – дабы предать весомости своим словам, Гай махнул мечом. В Локсли шериф спас ему жизнь, теперь его очередь.
Вэйзи не заставил себя ждать и дал коню шпоры. Почти тут же над его головой просвистел кинжал, кинутой бароном.
- Гисборн! Я вернусь! - крикнул, уезжая шериф.
А солдаты, уже разделавшись с быстро капитулировавшими заключенными, часть из которых, все же успела удрать, начали кольцом сжиматься вокруг Гая.
- Гисборн. Предпочтешь умереть сейчас или позже? - спросил Греймор, выступая вперед.
Гай, словно загнанный зверь, перебегал взглядом от одного солдата к другому, переминаясь с ноги на ногу. «Шериф вернётся… За трупом? Перед смертью, конечно, не надышишься, но…»
- Пожалуй, я ещё не совсем готов встретиться со своим создателем. Раз уж ты даёшь мне такой шанс, то не буду от него отказываться.
- Вот и славно! - проговорил барон. - Дурак, ты мог сохранить себе жизнь! Зачем ты решился на побег?
Гисборн ухмыльнулся:
- Неужели ты и сам не можешь догадаться, Греймор? Что-то меня не особо радовала перспектива болтаться в петле перед замком, на радость нищим… и твоим прихвостням. И почему-то о сохранении жизни ты раньше не упоминал.
Гай с ненавистью посмотрел на барона. Тот играл в мудрого и справедливого правителя, и это выводило Гисборна из себя. Если бы он даже захотел, то всё равно не смог бы поверить ни одному его слову. Греймор изначально вёл двойную игру, преследуя лишь свои интересы. И уж больно быстро и просто он добивался желаемого. Хотя бы за это Гисборн на дух его не переносил. И вот так вот попасть впросак во время побега из тюрьмы и стоять перед тем, по чьей вине ты докатился до такого, - это было в высшей степени унизительно для Гисборна. Он злился на себя, злился на Греймора и шерифа. Он был зол на весь белый свет, но ничего не мог изменить.
Один из солдат попытался незамеченным подойти к Гисборну справа, но тот, уловив сбоку движение, резко взмахнул мечом, заставив солдата отпрыгнуть.
- Ты мог бы быть помилован, будучи лишь исполнителем воли своего господина, а теперь, позволив сбежать государственному преступнику, ты подписал себе смертный приговор. Тебя казнят завтра перед праздником, с утра. Думаю, что это будет запоминающееся зрелище для крестьян. Им понравится. Кстати, тебе приятно будет узнать, что я вернул Локсли Гуду... Теперь он настоящий лорд! - усмехнулся барон. - Увести!
Сказать, что Гисборн был поражён, значит, не сказать ничего. Он мог ожидать чего угодно, но только не подобного расклада событий. Даже чёртов Гуд был помилован и получил поместье. Поместье, которое по праву принадлежит ему, Гисборну!
Гай, будучи уже не в силах сдерживать себя, замахнувшись мечом, бросился на стоящих перед ним солдат, словно их там даже и не было, потому что он смотрел не на эту живую стену, а на повернувшегося к нему спиной сэра Роберта. Но, конечно, Гисборн и двух шагов не успел сделать, как на него навалилось солдат пять, прижимая к земле и пытаясь выдернуть меч и незабвенные ножницы из рук. Гай ещё какое-то время выкрикивал проклятья в адрес Греймора, пока не задохнулся от сильного удара в живот. Гисборна взяли под руки и потащили обратно в темницу.

КОНЕЦ ДНЯ (ГИСБОРН, ШЕРИФ)

==> Зал Ноттингема (Греймор)

===>Постоялый двор Ноттингема

==> Базарная площадь

Уилл выспался. Может, он был единственным, кто выспался этой ночью. Тем не менее, пробуждение в тюремной камере Ноттингемского замка вряд ли можно назвать приятным. Ещё более неприятным было осознание того, что Алан снова его предал. Катастрофически предал. Его, наверное, казнят. Надо выбираться.
Уилл обернулся. Увидел, какого-то старика в углу, хохотавшего над чем-то.
- Эй, что случилось? Вы в порядке?
- Хахахаха, я порядке, в полном, мне просто смешно: за неделю переменилось столько шерифов. Вот теперь опять Вэйзи штурмует замок. Поговаривают, что уже взял.
Уилл быстренько пораскинул мозгами. Если замок штурмуется, значит вся стража занята защитой. Теперь это дело времени и ключей.
К решетке подошел одинокий стражник. К слову сказать - в тюрьме толком никого не осталось - очевидно, все обороняли замок.
- Какого дьявола? Что болтаем, твари?
- Мы выражаем надежду, что замок вы защитите. - С улыбкой ответил Уилл. - Вот видите, этот несчастный даже молится. Как вы думаете, на чей стороне преимущество? - заговаривал зубы стражнику юноша, пока просовывал через решётку руку и не заметно воровал ключи из кармана. Всё таки пригодились навыки, как у Алана. - А почему вы не защищаете крепость? Я бы и сам вступился, если был бы на свободе.
- Может мне еще отпустить тебя? - огрызнулся страж. - Будешь сидеть здесь, пока не сгниешь. Что при Грейморе, что при Вэйзи - тебе все едино: виселица!
Пока огрызался и грубил стражник, Уилл тихонечко открывал замок камеры. И вот прозвучал едва слышимый щелчок. Тогда Уилл резко открыл дверь, ударив при этом стражника, потом быстро, пока он не опомнился, отправил его в нокаут.
- Ну вот, а я ведь хотел по-хорошему. - сказал Уилл, потерев кулак - мужчина оказался довольно таки крепким. Юноша побежал к выходу, бросив при этом сокамернику:
- Что сидишь? Ты на свободе!
- Спасибо тебе!!
Страж лишь успел прокричать:
- На помощь! - но в шуме осады его никто бы не услышал.
Все вокруг суетились, замок был наполнен людьми: крестьянами, купцами, стражниками... Уиллу не составило труда слиться с этой толпой. Так он прокрался к выходу и, убедив стражников замка, что у него в доме осталась дочка, выбежал из замка.

===> Базарная площадь(Уилл)

Совместный пост, мой и шерифа

- Эй, Джойс, - крикнул Роланд в темноту, где, по его предположению находился тюремщик, - послушай, как пособника Греймора наверняка меня ждет казнь, а? Ну, может принц и верно рассудил, изменник – слово опасное. Только мне хочется убедиться, что мои денежки попадут в те руки, какие надо. Я б тебя не стал просить ни за что на свете, да больше некого. Да выйди из своей берлоги наконец! – а про себя он подумал: «Надеюсь, слово деньги зажгли в нем нужный интерес.»

Джойс недоверчиво покосился на заключённого, прищурив правый глаз, и по привычке нервно перебирая связку ключей в своих птичьих пальцах. Будучи человеком изолированным от общества, тюремщик плохо разбирался в людях, а, тем более, в таких, как Роланд, умеющих манипулировать окружающими. Джойс проворно юркнул к камере Квентона и, зачем-то оглядевшись по сторонам, с деланным безразличием на лице произнёс:
- Хммм… Боюсь, что ничего не выйдет, - рот тюремщика ощерился в препротивнейшей улыбке. – Не на того напал!
- Не рановато ли отказываешься, Джойс? – Роланд незаметно подвинулся ближе к решетке. – Ты же даже не знаешь, что я хочу тебе предложить. Впрочем, как хочешь. Скоро придет стража и принесет еду, может, они окажутся более сговорчивыми. И лучше знающими свою выгоду, - многозначительно заметил Роланд.

Тюремщик облизнул вмиг пересохшие губы. Ключи у него в руках так и прыгали, - этот разговор заставлял его нервничать. Ему представился великолепный случай поживиться, а если вмешается стража, то не видать ему денег, как своих ушей.
- Не спеши, друг мой, - залебезил Джойс, потрясая связкой ключей. – Обдумаем всё и без стражи. Она нам не нужна, нет-нет!
- Ну, вот это деловой подход, - Роланд кивнул и уселся около решетки, прилагая усилия, чтобы не смотреть на заманчиво звенящую связку ключей. – Первый раз, когда я сидел здесь, начальник стражи что-то пел тебе про деньги мои и моего друга. Так вот – я действительно богат, только денежки мои далеко-о отсюда. И они должны достаться тем людям, на которых я укажу. А от тебя потребуется сущая мелочь – передать письмо, которое я напишу. Вот задаток, - Роланд стащил с пальца дорогое кольцо. – Донесешь письмо докуда я скажу – там же получишь вдвое больше. Ну, думаю, ты сумеешь сторговаться.

Неожиданно...
Джойс с проворностью крысы выхватил из рук Роланда кольцо и завертел его у себя перед носом, тщательно разглядывая драгоценность. Камень в золотой оправе соблазнительно поблёскивал, отражая на многочисленных гранях неровный свет факела. И как только эта вещица оказалась у тюремщика в руках, в нём тут же проснулась жажда наживы. А почему бы и не помочь парню? Исполнить его последнюю волю на этом свете. Это будет справедливо. Джойс согнулся пополам, чтобы быть наравне с Квентоном, и с присвистом прошепелявил:
- А на чём письмо писать-то будешь?

- А я не буду писать письмо. Я передумал, - и, прежде чем тюремщик успел что-либо подумать, Роланд схватил его за ворот и с размаху приложил к прутьям решетки, к которой он, привлеченный блеском золота, так неосторожно приблизился.

Джойс тут же обмяк и сполз на пол, выронив из обессиленных рук предательскую драгоценность. Ключи со звоном упали на пол, рассыпавшись солнышком вокруг кольца, на котором они крепились.
Красиво! – Роланд произнес почти что вслух. Было делом нескольких мгновений просунуть руку сквозь решетку, подцепить связку ключей, найти тот, что открывал это уже порядком надоевшее место заточения, подобрать кольцо – приманку, на которую так мило, наивно и сентиментально купился тюремщик. Роланд взглянул на него и вздохнул: «Нет, приятель, ты тут простудишься на голом полу, и крысы тебя пообгызут и отравятся. И что потом есть тюремному коту?»
С этими мыслями он затащил Джойса в камеру, аккуратно подложив ему под голову соломы и заботливо прикрыв соломой сверху вместо одеяла. Затем он бесшумно запер дверь: «Отдых пойдет на пользу твоей нервной системе. А то вон какой нервный, кольцо вместе с пальцами чуть не оторвал.»

Пробираясь в потемках тюремного коридора, Роланд занялся сравнением способов обезвреживания стражи с точки зрения наибольшей бесшумности и наивысшей скорости. «Чувствуй в замке себя, как дома! - кажется, никто не говорил мне этих приветливых и теплых слов?» - подумал Роланд и как ни в чем не бывало продефилировал мимо двух сонных стражников, стороживших вход в темницы. Один из них вскинулся и растерянно уставился на него, правда, не забыв при этом схватиться за меч. Заметив его угрожающий жест, Роланд сунул ему ключи от темницы:
- Джойс просил тебя повесить их на гвоздик у него в каморке! Да быстрей же, а то останешься без сладкого на ужин! – он сердито сдвинул брови и решительно двинулся вверх по лестнице под отдаляющийся звон связки тюремных ключей.

===> Замок Ноттингема

Конец дня (28)

Можно смело утверждать, что все тюрьмы в замках средневековой Англии были похожи друг на друга. Всюду – одна и та же сырость, холод, мрак, скрюченный тюремщик и никакой надежды. В этом отношении тюрьму Ноттингема можно было назвать чуть ли не образцовой – все вышеперечисленные атрибуты в ней имелись. По степени сырости она, наверное, даже превосходила тюрьмы, скажем, Йорка или Дерби. Сырость эта проникала сквозь кожу, невероятно быстро оккупировала все тело – до мозга костей, и, казалось, даже если бы пленнику посчастливилось выйти из неё, он до конца жизни не смог бы избавиться от этого выедающего душу озноба.
С трудом приоткрыв веки – они опухли от первых, наверное, в её жизни настоящих слез, проливаемых последние четыре дня, Ортанс чихнула и попыталась натянуть на себя подобие покрывала, которым её снабдил тюремщик. С некоторой долей удовольствия она констатировала, что плакать больше не может. А было от чего - сразу же после того, как синяк под глазом сошел на нет, Жофруа исполнил своё обещание и чуть ли не за волосы притащил Ортанс к алтарю и заставил произнести супружескую клятву. Отходив её до полусмерти, мерзкий слизняк осмелел и стал даже спать рядом с ней до самого утра. Его противное, свистящее дыхание сводило Ортанс с ума, но убить изверга было бы тактичной глупостью – её арест никоим образом не помог бы Роберту поправиться. Стараясь не шевелиться, дабы не нарушить чуткий сон Жофруа, Ортанс на протяжении долгих часов смотрела в черноту потолка, думая над тем, что же ей предпринять дальше. Все размышления сводились к одному выводу – ждать. Несколько раз заходила Изабелла – как ни старалась она выдать себя за безутешную вдову, Ортанс ей обмануть не удалось, ибо леди Торнтон вся светилась от счастья, чем подтвердила подозрения об истинных отношениях в семье покойного сквайра. Возмутившись поведением Жофруа – синяк под глазом Ортанс сходил довольно долго, и, дабы избежать появления новых свидетельств особого отношения навязанного мужа, она молча терпела все его домогательства, Изабелла порывалась пойти к принцу и рассказать о неслыханном зверстве, но леди Греймор упросила её не делать этого, дабы не навредить ещё больше. Пожав плечами, Изабелла заверила Ортанс, что ничего не будет предпринимать в этом отношении и распорядилась, дабы её служанка была к услугам леди Греймор, когда той заблагорассудится.
Мир был более или менее устойчив. Поддерживаемая мыслями о скором выздоровлении Роберта, Ортанс молилась о том, чтобы дни до этого события проходили как можно скорее, а ночи – тем более. Крах начался четыре дня тому, когда посланный на разведку Брюс, вернувшись в замок, промычал:
- Ыыыыырааанннмммаоаарррввв!
- Что? Что ты сказал?! – Ортанс почувствовала, как в прямом смысле этого слова её сердце на миг остановилось. Нет, она ослышалась. Конечно, ослышалась. Просто Брюс так невнятно мычит, что её измученное сознание не так его интерпретировало.
- Ааррривввппааоаотааааннннммммм!
Этого просто не может быть! Ортанс нервно рассмеялась. Роберт умер? Брюс его похоронил? Он не мог, не мог умереть! Второй раз она этого не вынесет, просто не вынесет. Схватив Брюса за грудки, Ортанс прорычала:
- Ты врешь! Не пойму, зачем, но врешь!
Однако, свежая могила и слова Джак о том, что ей очень, очень жаль, стали доказательством. Не сказав ни слова, Ортанс начала собирать нехитрые пожитки сразу после возвращения в замок. Застав её за этим занятием, Жофруа так сильно ударил Ортанс, что она упала на пол:
- Мерзкая тварь! Ты что это задумала? Бежать, что ли? – схватив её за руку и швырнув на кровать, Жофруа навалился на Ортанс всем телом, продолжая осыпать её ругательствами. – Ты никуда от меня не денешься, втемяшь это в свою пустую голову. И вообще, мне надоела твоя вечно кислая рожа и похоронный вид!
Решение было принято молниеносно. Роберт мертв, значит, нет смысла терпеть этот кошмар, тем более, что спасти её от него совершенно некому. Рука скользнула под подушку, выхватив острый кинжал, и взметнулась вверх, взяв курс на шею Жофруа. Боковым зрением негодяй уловил это движение, сильно ударил по руке – оружие со звоном отлетело к противоположной стене и зашипел:
- Ах ты гадина! Все, доигралась! Я думал, у тебя есть хоть капля ума, да видать, если и была она когда – выветрилась! Солдаты! Ко мне!
В комнату ввалились двое стражей, тупо уставившись на участников семейной драмы. Жофруа рывком выдернул Ортанс с кровати и толкнул в руки солдатам:
- Эта женщина только что покушалась на мою жизнь. Отправьте её в темницу – она арестована!
…Ортанс облизала пересохшие губы – очень хотелось пить, но мысль о том, что воду дадут холодную, если не ледяную, заставила её подавить порыв и не звать тюремщика. И нужно что-то сделать, но…Что она может, и стоит ли? Чихнув ещё раз, Ортанс попыталась скрыться от своих мыслей во сне.

В последний раз Изабелла была в тюрьме замка дабы проведать Гая. От этих воспоминаний – или от холода, буквально зримыми кусками отваливавшегося от мокрых замшелых стен, Изабелла поежилась и не без удовольствия приняла из рук служанки накидку. К счастью, мерзкого тюремщика не было, а стража не посмела задержать сестру сэра Гая и вдову лучшего друга принца Джона.
Брезгливо осмотрев покрытые ржавчиной прутья решетки камеры, на которую указал солдат, Изабелла позвала:
- Леди Ортанс!
Никакой реакции. Во чреве камеры Изабелла с трудом смогла рассмотреть какое-то темное пятно – очевидно, это и была Ортанс.
- Леди Греймор! Это я, Изабелла!
Пятно зашевелилось, приобрело объем и издало сиплый стон. Изабелла вздрогнула.
- Ортанс, что с вами?
- Сейчас, я встану, тело затекло, - послышался уже более уверенный голос леди Греймор. Когда же она приблизилась к решетке, и тусклое пламя факела осветило её лицо, Изабелла не смогла сдержать испуганного вздоха:
- Ох…
- Я так плохо выгляжу, - криво усмехнулась Ортанс и кашлянула.
- О…нет, просто…Да, я буду с вами честна. От той леди, которую я впервые увидела недели две назад, мало что осталось. Что он сделал с вами? Почему, почему вы не разрешили мне поговорить с принцем? Нет, я решительно сделаю это сейчас! – Изабелла не могла спокойно смотреть на эту восковую кожу, впалые глаза, резко очертившиеся скулы, да и вообще, на всю эту аллегорическую фигуру «Страдание» в исполнении некогда блистательной дамы.
- Не будьте дурочкой! – вскрикнула Ортанс. – Как вы не понимаете…Нет, вы не знаете…Им это выгодно! Если я умру, все достанется Жофруа, а тот наверняка поделится с Вэйзи и принцем. Да у меня столько денег, что я могу купить две таких Англии! Понимаете?
- Допустим, Жофруа и Вэйзи, но принц…
- Изабелла, вы хотите мне помочь? – резко прервала её Ортанс и схватила за руки. Похоже, у неё появился шанс, и нельзя было терять ни минуты.
- Да, конечно, - пролепетала Изабелла.
- Тогда распорядитесь принести пергамент и чернила.
- Джейн, - Изабелла кивнула служанке, и та исчезла в темноте каземата.
- Ортанс, что происходит, объясните мне, наконец! – они остались одни, и можно было рассчитывать на большую степень откровенности, чем в присутствии служанки.
Приблизившись вплотную к уху Изабеллы, Ортанс торопливо заговорила:
- Роберт не умер. Он был жив, когда все подумали, что он скончался. Я вывезла его в город и оставила у одной лекарши. Я верила, что он поправится и заберет меня отсюда. А за мою жизнь Вэйзи попросил половину состояния и выдал меня за Жофруа. И обещал не открывать мою личность принцу, но так уж вышло, что это сделали вы. Четыре дня тому я узнала, что Роберт не выжил, и хотела сбежать. Жофруа пытался остановить меня, и я чуть не убила его. Попытка оказалась неудачной, как видите. Теперь я уверена, что меня казнят, а после этого все мои деньги окажутся в лапах у Жофруа. Как вы сами справедливо заметили, от меня мало что осталось – если бы я была нужна Жофруа живой, он не истязал бы меня так, не находите мою мысль логичной?
У Изабеллы закружилась голова – то ли от беременности, то ли от слов, сказанных Ортанс.
- Подождите, Ортанс, не так быстро. Но… это невероятно! Что же теперь делать?
- А…вот что! Джейн, милочка, дайте мне все это! – нетерпеливо обратилась Ортанс к вошедшей Джейн. Леди Греймор опустилась на корточки, примостила пергамент на колене, смочила перо в чернилах, и на несколько минут темница погрузилась в тишину, нарушаемую лишь скрипом пера да звуком падающих с потолка капель. Закончив писать, Ортанс поднялась и протянула пергамент недоумевающей Изабелле: - Это мое завещание. Если со мной что-нибудь случится…если я умру, - выдохнула Ортанс, - отправьте его во Францию, моим родителям. Я назначаю своей наследницей племянницу. А Жофруа не достанется ни копейки! – она хрипло рассмеялась.
- Да, конечно, но я уверена – до этого не дойдет! – Изабелла протянула Ортанс свою накидку. – Возьмите, это вам пригодится, а Джейн принесет теплую еду. Сейчас же, - кивнула она служанке. – Мне пора идти. До скорой встречи. – По чести сказать, Изабелле не терпелось поскорее покинуть это место ради более жизнерадостной локации.
- Спасибо, - Ортанс горько усмехнулась своим мыслям. – Я доверила вам самое ценное, не подведите меня.

[b]----> Комната Изабеллы (Изабелла)[/b]

Накидка, оставленная Изабеллой, пришлась как нельзя кстати. И обещание теплой еды…Ортанс вдруг поняла, что уже давно ничего не ела, и живот предательски заурчал. Натянув шерстяную ткань под самое горло, Ортанс попыталась расслабиться – так тепло скорее заполонило бы её тело, но вот этот самый момент перехода от скукоженного дрожания до блаженного спокойствия был самым неприятным, и, казалось, длился вечность. Потихоньку кровь начала ускоренное движение по сосудам – механизм сей был Ортанс неведом, но результат его вполне удовлетворял. Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на мыслях о доме, но вдруг услышала шум, создаваемый передвижением нескольких пар ног, звон ключей и какое-то перешептывание. Решетка отворилась, и, прищурившись, Ортанс увидела, как полутьма изрыгнула вглубь камеры двоих людей – шерифа Вэйзи собственной персоной и ещё кого-то с подносом, явно – слугу.
- Чем обязана такой честью, шериф? – ехидно поинтересовалась Ортанс, не дав раскрывшему было рот Вэйзи первому сказать что-либо.
Вэйзи вошел вальяжно, и, приказав слуге опустить поднос перед Ортанс, присел в кресло, закинув ногу на ногу. Затем он начал излагать:
- Это еда от леди Торнтон. Кажется. Я же зашел попутно, ибо будь моя воля - я бы заморил вас голодом. Я пришел, чтобы обсудить наши финансовые взаимоотношения.
С трудом подавив спазмы в желудке, Ортанс продолжила в том же тоне:
- Я и не сомневалась в вас, милорд. А что обсуждать? Все и так предельно ясно. Я у вас в плену, половина моих прибылей – ваша.
- Вот именно. Прибыли-то за морем. Извлекать их трудоемко...Хотелось бы как-то задокументировать наши отношения... - Вэйзи открыл поднос с пищей и сам нацедил себе в кубок вина.
Если бы силой мысли можно было отправить человека на тот свет, шериф уж был бы там. Но, увы, Ортанс могла лишь сверлить его взглядом, полным ненависти, кляня животные инстинкты, заставляющие этот взгляд перемещаться к подносу с едой и отвлекающие его от основного предназначения – прожигать Вэйзи насквозь.
- Что вы имеете в виду? – ненависть сменилась издевательским недоумением.
- Я имею в виду, что предположим, вы умрете или убежите. Или еще что. А я останусть на бобах. Меня это как-то не устраивает. К тому же вы живете в моем замке и переводите мои продукты...Ваше здоровье! - шериф опустошил кубок и жестом прогнал слугу. - Присоединяйтесь.
Недоверчиво посмотрев на шерифа, Ортанс, все же, взяла протянутый им кубок:
- Умереть я могу только в одном случае – если меня отсюда не выпустят в самое ближайшее время. А убежать я не смогу – у меня же есть очень бдительный муж. Вот с него, кстати, и требуйте компенсацию за ваши, как вы изволили выразиться, бобы.
- Отлично! Значит, вы не понимаете смысла фразы "Деловой подход"? Давайте скажу прямо - вы не любите мужа. Я боюсь его посягательств на мою долю вашего имущества - он уже говорил мне, что когда-нибудь разделается с вами и заберет все, как ближайший родственник... - Вэйзи ухмыльнулся и продолжил. - А я в обмен на вашу расписку готов дать вам свободу и попросить видных людей устроить вам развод.
Чуть не поперхнувшись вином, Ортанс воззрилась на шерифа, а через мгновение сказала:
- Дорогой мой Вэйзи. Вы меня извините, надеюсь, за некую фамильярность? Так вот, я, как и вы – человек деловой. Думаете, мне удалось бы удерживать такого масштаба дело, не имея хватки и не понимая, где меня поджидает опасность? Допустим, я дам вам расписку? А где гарантия, что вы сдержите слово? Вы скажете, что напишете, в свою очередь, ответную? Жофруа, к примеру, меня убьет, и расписку вам на блюдце преподнесет. Даже не пытайтесь, шериф, со мной этот номер не пройдет!
Вэйзи склонился над столом и загадочным голосом проговорил:
- Именно потому, что Жофруа чувствует себя на крючке. И он сорвется, как только сочтет возможным. Я не хочу, чтобы он меня обошел и оставил с носом.
- Простите, шериф, от этой сырости у меня, все же, притупилось восприятие. Боюсь, я не уловила всей той гениальности, которой вы, несомненно, озарили озвученную только что мысль, - злобно прошипела Ортанс.
- Таааак.... - шериф откинулся на стуле. - Дипломатия и вы - понятия разные. Короче слушай меня, курица! Либо ты пишешь мне расписку и передаешь права на половину прибыли, либо я сгною тебя в этой комнате вместе с твоим мужем - алкашом!
- С удовольствием предоставлю вам эту возможность! Особенно, если на тот свет я уйду не одна, а сразу с двумя мужьями. Дерзайте! Будете мне угрожать – не увидите ровным счетом ничего, - рассмеялась Ортанс, решительно протянув руку к подносу с едой и начав, наконец, её поглощение.
- Отлично! - воскликнул Вэйзи. - Тогда катись и сдохни тут!
Вэйзи резко встал и вышел за дверь.
Лишь покинув помещение он усмехнувшись прошептал "Прощай Орти..." и сжал в руке пустой пузырек.

----> Приемная шерифа (Вэйзи)

Насытившись, Ортанс откинулась на твердой лежанке, довольно ухмыляясь. Вэйзи хотел её обмануть? Заставить плясать под свою дудку? Черта с два! Она ещё им всем покажет! Она найдет способ – не будь она Ортанс Греймор! Да они все…
Горячий комок как будто ниоткуда образовался в горле – он рос, увеличивался в размерах и опускался все ниже, затормозив у сердца. Судорожно вздохнув, Ортанс упала на свое тюремное ложе – сердце её остановилось, а широко раскрытые глаза уставились в темноту, выражая крайнюю степень недоумения…

Совместный пост Вэйзи и почившей (сказочного воскрешения из мертвых не будет, она умерла раз и навсегда, по-настоящему) Ортанс

==> Ноттингемский Замок (Гисборн)

КОНЕЦ ДНЯ (Мэриан)

==> Площадь перед Замком

Разумеется, Давина не верила в то, что Вэйзи повесит Мэриан сегодня вечером. Но чем черт не шутит. А вдруг Гисборн явится спасать свою зазнобу, и во время заварушки девица погибнет под шальной стрелой или же от меча расторопного стражника. У Давины же были некоторые вопросы к Мэриан, а трупы говорить не умеют. Эта мысль заставила её вылезти из бадьи с теплой водой, одеться и направиться в темницу.
К вящему удивлению Давины, казематы не охранялись. Конечно, подавление бунта – трудоемкий процесс, требующий человекозатрат, но не до такой же степени! Сделав себе пометку «растерзать начальника стражи», Давина подошла к камере Мэриан.
- Так-так-так, сама леди Найтон. Ой, пардон, уже не леди. Или до сих пор леди? Я запуталась в героических поступках ваших поклонников, и кто там когда вас спасал и что вам возвращал, - издевательски поздоровалась Давина, остановившись у камеры Мэриан.

Прошло, наверное, несколько часов поле того, как стража молча впихнула Мэриан в сырую, до боли знакомую камеру, и ушли. Все это время она просидела в каком-то странном оцепенении – ярость, слезы, душившие ее после того, как их так нелепо схватили – все исчезло, уступив место безразличию. Она ясно осознавала свое бессилие перед происходящим и, удивительное дело, некому было сказать ей об этом. Ведь всегда находился кто-то, кто пытался одернуть ее, остановить, вразумить. А теперь она ощущала себя отрезанной от всего мира – Вейзи неплохо продумал свои темницы. Даже самые мужественные пленники должны были опустить руки в этом обезнадеживающем месте.
Дверь в темницы резко взвизгнула, и Мэриан подняла голову. Высокая фигура решительными шагами спускалась по ступенькам. В голову ударила внезапная мысль, что беднягу Алана уже отвели на казнь. Она закрыла руками лицо, чувствуя, как дрожит подбородок. Резкий голос над головой заставил ее посмотреть вверх.
И эта отвратительная женщина еще смеет издеваться над ней! Этим кровососам мало мучений простого народа, мало, что благороднейший дворянин вынужден скрываться в лесу вне закона, его честных товарищей ловят, как зайцев, а она сама загнана в угол. Мэриан вскочила:
- Вам не дают покоя героические поступки моих поклонников? Даже спустились за этим в темницу?

- Нет, мне на них наплевать с самой высокой парижской колокольни, - парировала Давина. – У меня к вам вопрос, - Давина скрестила руки на груди и оперлась о стенку: - Сегодня вас повесят. Повесят, повесят, и не сомневайтесь. Так вот, мне хотелось бы знать, где ваш отец, чтобы первым сообщить ему радостную новость и ваше тело вручить. Вам ведь вернули титул – будет нехорошо, если труп знатной дамы, хоть и изменницы короны, в общей яме погребут. – Давина скрыла тот факт, что ей нужен был Эдвард по совершенно другому поводу. Ходили слухи, что старый хрыч знал местонахождение таинственного клада викингов, не дававшего покоя искателям легкой наживы.

Мэриан никогда отличалась терпением, а теперь и подавно. Всю ее апатию как рукой сняло. До этого момента она как-то не осознавала, что придется пережить ее отцу, если шериф и впрямь собрался исполнить свои угрозы. Слова Давины повергли ее в ужас гораздо более глубокий, нежели страх за свою собственную жизнь.
- Не смейте приближаться к моему отцу! – Мэриан вцепилась руками в прутья темницы. – Он… его вообще нет в Ноттингеме. Вы и ваш брат уже достаточно причинили зла моей семье. Так оставьте в покое хотя бы моего немощного отца!

-Ах, даже так! – Давина открыла дверь камеры ключом, валявшимся на столе посреди темницы, и зашла туда, приставив кинжал к горлу Мэриан: - А ну, говори, где твой отец, живо!
Почувствовав прикосновение холодной стали к своему горлу, Мэриан инстинктивно сделала шаг назад и тут же уперлась спиной в стену. Но не зря всем был известен Ночной дозорный. Ребром ладони она ударила Давину по запястью, кинжал просвистел и воткнулся в пол, а Мэриан нырнула под руками Давины и бросилась к двери.

- Стой, мерзавка! – Давина бросилась за Мэриан, понимая, что та все равно далеко не уйдет, но чтобы брату донесли, будто леди Найтон бегала по замку, упущенная его сестрой, она не могла допустить. Схватив её за пояс платья почти у лестницы, Давина резко потянула Мэриан на себя и с силой толкнула обратно в камеру, захлопнув дверь и тут же провернув ключ в замке.

Цепкая рука схватила ее за пояс, Мэриан дернулась, пояс с треском слетел, и тут же что что-то тяжелое покатилось по полу. Глядя, как Давина закрывает замок, она украдкой посмотрела на баронессу. Кажется, та ничего не заметила. «Поскорей бы она ушла», - Мэриан отчетливо видела маленький предмет, закатившийся в угол. Пожалуй, она даже смогла бы дотянуться до него рукой…

- Давина, и кто тебя учил гостеприимству? – мягкий мужской голос раздался наверху лестницы. Роланд подобрал пояс и протянул его пленнице сквозь прутья решетки. – Гости замка должны чувствовать себя комфортно, даже перед собственной казнью. А это еще что такое?
Случилось то, чего не должно было случиться. Новоявленный посетитель вертел в руке кольцо.

- Эта…маленькая… - Давина запнулась, и решила не сквернословить. – Я все равно узнаю, где твой отец, и тогда ему не поздоровится! - излив ярость, Давина заметила кольцо в руках Роланда. – Драгоценности Найтонов? Что-то как-то слишком дорого и пафосно выглядит для колечка простой шерифской дочки. Бывшей шерифской дочки, - с нажимом сказала она, рассматривая кольцо.

- Не кипятись, не то сейчас тебе станет еще «веселее», а нервные клетки не восстанавливаются, - Роланд, кажется, и сам был раздражен не меньше. – Двое палачей найдены раздетыми в собственной переодевалке. Сами они ничего не помнят, кроме того, что замерзли без одежды. Те самые двое, которые должны были вешать Дейла. Казнь вроде бы все-таки состоялась, но после этого никто его не видел.
Роланд внимательно оглядел кольцо.
- Это вообще не женское кольцо. Откуда оно у вас? Только не говорите, что Гай Гисборн подарил!

- Оборванец Гуда мертв или нет? – раздраженно поинтересовалась Давина, тут же добавив: - Гисборн подарил? Ей? Да он же нищий! У него денег на такое колечко нет. А вот…что-то мне смутно кажется…Я бы, на твоем месте, показала его принцу Джону.

Мэриан слабо улыбнулась. Не все заладилось у тиранов, она уже почти была уверена, что Алану каким-то невероятным образом удалось сбежать. Но тогда… тогда, быть может, еще не все потеряно и для нее? Она презрительно отвернулась к стене. Кольцо непрошенные посетители все равно не отдадут, но нельзя, нельзя, чтобы они узнали о его назначении.

- В том-то и вопрос, что неизвестно, - Роланд нахмурился. - В Ноттингеме возможно все. Парня сняли с виселицы, но я не удивлюсь, если он завтра объявится невредим. Так, - добавил он после некоторого молчания, - ты права. Кажется, нам пора на аудиенцию к принцу.

- Хорошо тебе помереть, - пожелала на прощание Давина и удалилась вслед за Роландом.

===> Личные покои принца Джона (Роланд, Давина)

Совместный пост Ясной и Суон

14+

Альберт бродил по Ноттингему не менее получаса - многочисленные переходы, проходы, двери, подвалы и прочие атрибуты зловещего замка, которым владел зловещий лорд, пришлось изучать советнику Метценгерштейна, поскольку сам он в этом месте никогда не бывал. Однако, тюрьму оказалось найти не так сложно - бесчисленные вопли и проклятия, доносившиеся откуда-то снизу помогли Альберту и он пошел на звук. Стражей правда пришлось пожертвовать, но профессиональный убийца смог отправить их к праотцам так, что никто бы ничего не заподозрил - минимум крови при смертельном ранении. Трупы пришлось прятать, и наверняка уже завтра их найдут. Но тогда будет уже поздно.
Альберт наконец достиг тюрьмы. По счастью, все так были заняты подготовкой к празднику, а солдаты чинили сломанные во время бунта ворота, так что в дверях стояли лишь двое молодых бойцов. Альберт, ни произнося не слова направился прямиком к ним. Один из них выступил вперед:
- Немедленно остановитесь! Что вам тут...
Договорить он не успел. Альберт выхватил из-за пояса кинжал и нанес два режущих удара - один скользнул по животу воина, неглубокий, чтобы не повредить крупные кровеносные сосуды, и тот, издав сдавленный стон, согнулся. Такой прием позволил Альберту, не тратя драгоценных мгновений, сразу же нанести второй по опустившейся голове - кинжал впился в затылок солдата.
Все это произошло за одну секунду и второй воин только лишь успел достать меч, как кинжал ударил ему под нижнюю челюсть, и, пронзив небо, вошел в мозг.
Альберт улыбнулся - как всегда безупречно - минимум крови, максимум эффекта. Не снимая второго солдата с ножа, он подтащил его в затемненный угол и бросил там. Первый еще бился в конвульсиях на полу. Его Альберту пришлось вынести наружу и спрятать под винтовую лестницу.

Затем следующее препятствие - дверной замок. Убийца достал какую-то загогулину. Это была искусная отмычка - сделана в Венеции, и привезена в подарок Альберту одним грабителем-домушником. Он ее ему подарил после того, как Альберт отрубил висящему на балконе бедолаге обе руки топором. По счастью, когда люди Метценгерштейна отскребали то что осталось от упавшего с десятиметровой высоты на каменную площадку посреди особняка-колодца, вора, отмычка все же выжила.

Вскрытие замка показало - замок оказался фиговым. Впрочем неудивительно. Вэйзи настолько был озабочен своими политическими планами, что даже его замок прогнивал на глазах.
Двери открылись и Альберт вошел в помещение. Зоркий глаз не сразу заметил Мэриан: тут было полно пленных бунтовщиков, порой по нескольку человек в камерах. Хотя при этом оставались и свободные. Альберту пришлось пройти вдоль решеток, чтобы наконец найти ее.
- Леди Мэриан, я полагаю? - обратился он к девушке.

==> Комната Изабеллы (Мэриан, Альберт, Гай)

Перепрыгивая через несколько ступенек, Даффи сломя голову несся в сторону темниц. Громыхая доспехами, его бойцы, отставая всего на несколько шагов, бежали следом. Лежащий при входе в темницу труп стражника лишь укрепил сержанта в уверенности, что виновные в гибели его друзей мерзавцы проникли в тюрьму. Резко затормозив, Даффи вскинул руку и скомандовал:

-Приготовить арбалеты! Стрелять по моей команде! - Даффи еще раз посмотрел на лицо погибшего стражника и добавил. - Стрелять на поражение. Пленных не брать.

Вытащив из ножен меч, Даффи осторожно ступил в коридор. Остальные бойцы, держа наготове арбалеты, тихо ступали следом. Только недалекие барды, прославляющие приключения легендарных героев прошлого, упоминали стражу как сборище недоумков, не знавших, с какого конца браться за меч. На самом деле стражники проходили довольно серьезную подготовку, искусству владения режущим и стреляющим оружием их обучали ветераны крестовых походов, а когда это было нужно, бойцы умели ходить практически бесшумно. Как сейчас. Сапоги воинов осторожно ступали по каменным плитам подземелья, все самые бренчащие части амуниции предусмотрительно сняты на входе в тюрьму, лица предельно сосредоточены. Никто не произносил ни слова, не издавал ни звука.

Зато кто-то, скрывавшийся в темнице, шумел довольно сильно. Судя по доносившимся звукам, кто-то освобождал заключенных. Подозрения Даффи подтвердились, когда из-за поворота выбежала первая парочка бывших узников. Не дав беглецам ни секунды времени, чтобы сориентироваться в ситуации, сержант выступил вперед, полоснул мечом по горлу первого беглеца и воткнул лезвие в живот второго.

Все это действие уложилось в несколько секунд. Падающий труп первого узника поймал и осторожно уложил на пол один из стражников, со вторым то же самое сделал Даффи. Затем, вытерев меч об одежду мертвеца, Даффи поднялся и завернул за угол.

В тусклом свете факелов стражник увидел Гуда, возившегося с замками решеток. Махнув рукой, Даффи скомандовал своим подчиненным выстроиться позади него и взвести арбалеты.

-Привет, мерзавец! - крикнул Даффи. - Не ждал?

-Ничего, - фыркнул Даффи. - Дайте мне время, я и Гисборна Закопаю. Держи руки над собой так, чтобы я их видел и не думай дергаться. Дернешься - нашпигуем стрелами как ежа.

- Хорошо-хорошо! - безоружный Гуд выглядел совершенно безобидно. - Спокойно, ребята, я сдаюсь!

-Руки за голову и на колени, ублюдок!

Гуд сделал вид, что не услышал последних слов.
- Я-то сдамся, мне не жалко, - продолжал он, заводя руки за голову. - А вот они... Давайте спросим. - Гуд повернулся к заключенным, приникнувшим к прутьям решеток. - Будете сдаваться?
- Нет, шоб я сдох! - пробасил какой-то бородач. Едва прикрытые двери камер в мгновение ока растворились, и бунтовщики ринулись со всех сторон на солдат. Узники совершенно не боялись смерти: для них, бунтовщиков, лучше было погибнуть в неравном бою, чем прозябать в камерах в ожидании неминуемой казни.

-Огонь! Огонь! Огонь! - заорал Даффи, предусмотрительно отпрыгивая в сторону. Расположившиеся в несколько рядов стражники дали несколько залпов, которые смели первую волну нападавших. Затем, осознав, что перезарядить арбалеты времени не будет, стражники обнажили мечи и бросились на узников. Голодные, замученные, безоружные, беззащитные заключенные не могли противопоставить вооруженным обученным бойцам ничего кроме числа и ярости. Но даже так силы были неравны. Даффи и остальные рубили и кромсали направо и налево, налево и направо, но мерзавцы продолжали лезть со всех сторон.

-Ты поплатишься за это, Гуд! - заорал Даффи. - Их кровь на твоих руках!

- Лучше умереть, чем так жить! - ответил сержанту какой-то старик. В следующий миг он лишился головы. В темницах развернулась настоящая бойня. Солдаты окружили себя трупами, но вид разрубленных товарищей только разьярил бунтовщиков. Их было так много, что несмотря на чудовищные потери, в итоге они одержали верх: лавина людей захлестнула бойцов, некоторые были растерзаны буквально голыми руками.

Тем временем Гуд,оказавшийся между толпой и отрядом Даффи, прижатым в стенке, подобрал свой меч и поспешил прочь из подземелий. Обезумевшим от запаха крови бунтовщикам он помочь уже ничем не мог.

----> Ноттингемский Замок (Робин Гуд, часть бунтовщиков)

-Какие вместительные однако у нашего шерифа застенки! - произнес Даффи, разрубая очередную тянущуюся к нему руку мечом и протыкая кинжалом горло какой-то двадцатилетней девицы. - Никогда бы не подумал, что в них может собраться столько народа.

-Да, тебе не кажется, - спросил Райан, - что их как-то слишком много? Они уже нескольких наших разорвали.
-Ничего страшного, - ответил Даффи, - нам всего лишь нужно медленно, не поддаваясь панике отступить до лестницы и там закрыть за собой дверь. Отступаем... Без паники.

Еще один стражник заорал, разрываемый на части обезумевшими от запаха крови узниками.

-Даффи, Райан, ложитесь, быстро! - раздался сзади резкий голос.

Услышав командирский тон, Даффи, Райан и остальные стражники без лишних вопросов рухнули на землю. Через миг над их головами пронеслись арбалетные болты, сразившие первую линию бунтовщиков. Даффи перекатился в сторону и перевернулся на спину. За ним стояло несколько десятков стражников во главе с Джетритом, у каждого был арбалет.

Расположившись в несколько рядов, стражники методично расстреливали бунтовщиков. Пока один ряд перезаряжался, другие прикрывали уцелевших стражников огнем. Через несколько мгновений все было кончено. В подземельях не осталось ни одного уцелевшего бунтовщика, зато весь пол тюрьмы был устелен мертвыми телами.

-Добить уцелевших, - приказал Джетрит. - Пленных не брать. Эта кровь будет на совести Гуда.

Обнажив мечи, стражники принялись выполнять приказ. Не слушая стонов, оставаясь равнодушными к мольбам о пощаде, солдаты резали, убивали и лишали жизни всех уцелевших бунтовщиков, не обращая внимания на их пол и возраст. Не важно, ребенок ты, старик или женщина, если ты выступил против короны и поднял руку на стражника - тебе не жить. Бунтовщики получили этот урок, но не смогли извлечь из него пользы. Мертвым это не дано.

Спустя некоторое время...

-Сержант! - окликнул Даффи один из стражников. - Тела Гуда здесь нет.

-Я и не сомневался, - откликнулся Дак. - Этот мерзавец сегодня весь день прикрывается чужими спинами. Но ничего, недолго ему бегать осталось... Оцепить замок! Не выпускать никого! Ищите лучше!

-Сэр, что делать с трупами мятежников?

-Скормите их собакам, пусть твари наедятся до отвала, - махнул рукой капитан. - Но наших павших братьев следует предать земле со всеми почестями.

-Мы будем предпринимать что-то против этих ублюдков-разбойников? - спросил Даффи.

-Как обычно, Дак. Ряд облав в городе и лесу, вздернем десяток бандитов, спалим пару халуп, все как обычно. Еще я подумываю о том чтобы предложить награду за голову Гуда. Серьезную, в несколько тысяч, думаю, шериф или принц заплатят.

-Надеюсь, - Даффи смачно выругался.

-Ладно, - Джетрит отлепился от стены и посмотрел на утаскиваемые вдаль тела. - Пойдем отсюда, здесь больше нечего делать.

===>Кухня замка (стража)